we made these memories for ourselves

В общем, к тому времени, когда Тэхен начинает фотографировать Чонгука, ему кажется, что они уже хорошо знакомы. Они пару раз пили кофе, единожды даже обедали, ну и, конечно, не стоит забывать тот шикарный инцидент, случившийся на прошлых выходных, когда Тэхен увидел в своей гостиной Чонгука, голого по пояс. Несколько секунд его даже трясло, ведь он просто не мог поверить в происходящее и думал, что ему снится какой-то эротический сон, но, к счастью, у него хватило ума собраться и взять себя в руки до того, как он забрался младшему на колени и начал с ним сосаться. Ланч, на который они пошли чуть позже, казался особенно приятным опытом, ведь Чонгук с похмелья был менее осторожным, чем обычно, и даже не вздрогнул, когда Тэхен коснулся его руки. Их первую съемку он решает сделать простой и уединенной, подальше от чужих глаз, дав, таким образом, Чонгуку привыкнуть к камере. Поэтому одним солнечным днем, после занятий, они запасаются кофе и отправляются к пруду на территории кампуса, так как свет в это время дня там сейчас неплохой. — Хочешь глоточек? — предлагает Тэхен, протягивая младшему свой стакан с тыквенным латте. Вздохнув, Чонгук просто тянется к чужой трубочке губами и втягивает в себя немного кофе, даже не взяв в руку стакан, что кажется Тэхену до странного милым. Медленно, но он все-таки изнурил младшего, ведь тот больше не казался таким застенчивым, как раньше, а еще, похоже, начинал понемногу любить сладкий кофе. Когда они добираются до пруда, солнце еще довольно высоко в небе, заливая светом водную гладь и окружающую зелень. Вокруг ни души, так что у них есть полная свобода действий. Пока же они просто прогуливаются по пологому берегу, и Тэхен прикидывает, с какого угла лучше начать снимать. В итоге, он пристраивается на небольшой деревянной скамейке между большим дубом и прудом и, примостив туда Чонгука, приказывает ему не двигаться, пока он просто сделает пару пробных кадров, дабы проверить освещение и фон. — Отлично, — комментирует он, понимая, что свет идеален, — так пойдет! — Может, мне нужно... стать в какую-то позу? — спрашивает Чонгук, выглядя слегка растерянно и зажато, сунув руки между колен. Тэхен тут же понимает, что мальчишка явно нервничает. — Нет-нет, просто постарайся сесть максимально удобно и забудь, что тебя снимают, — инструктирует его Тэхен, — если хочешь, можешь оглянуться вокруг или сменить позу. Просто будь единым с природой. — Ладно, — соглашается Чонгук, но ему все еще некомфортно. — Ты уже слышал историю нашего знакомства с Чимином? — спрашивает Тэ, пытаясь как-то отвлечь парня. — А должен? Но Тэхен, подмигнув, все равно рассказывает все подробности той ночи, когда они с Чимином, двое невинных первокурсников-цветочков (на что Чонгук фырчит), живших на одном этаже, оказались в «одной лодке» — их соседи по комнатам попросили их, мягко говоря, погулять, пока они будут с кем-то развлекаться. Так они и оказались в коридоре, в котором просидели до двух часов ночи, просто разговаривая. В истории был так же замешан доставщик пиццы, которого они одурачили, сказав, что это их заказ, сбежавший декоративный кролик, принадлежавший одной девчонке с их этажа, а еще парочки пьяных селфи (которые даже есть в распечатанном виде и теперь красуются на их холодильнике). Та ночь закончилась тем, что они оба просто уснули на полу, а разбудила их ночная подружка чиминового соседа, которая буквально наступила на них, когда вышла на следующее утро из комнаты. — Я серьезно, она буквально чуть не оттоптала мне лицо! — говорит Тэхен, на что Чонгук смеется так сильно, что на его глазах даже выступают слезы. Но, как он и предполагал, этот рассказ заметно расслабил младшего, отчего на кое-каких кадрах он даже смеется. — Поверни лицо в сторону и приподними ногу, окей? — руководит им Тэхен, что Чонгук послушно выполняет, все еще смеясь. С этого угла младший действительно шикарно выглядит; с поднятой головой и закрытыми глазами, Чонгук выгодно смотрится в таком освещении. И он просто великолепен, думает Тэхен, едва дыша, и тихо радуется тому, что камера хотя бы частично закрывает его восхищенное лицо. — Мм, — выразительно начинает Тэ, — да, вот так очень хорошо! Но не мог бы ты встать и немного пройтись? Сделай вид, что меня здесь нет. — Это не так-то просто сделать, знаешь ли, — ласково говорит Чонгук, а сердце Тэхена пропускает удар. Чонгук все равно старается сделать все так, как попросил его старший. Он засовывает в карманы руки и бродит вокруг пруда, наклоняется, чтобы рассмотреть цветок, далее опускает в воду ладонь, после чего встает и, запрокинув голову, поворачивается на месте. Водная гладь едва рябит от легкого ветерка, который теребит темные волосы младшего, и Тэхен уже не в первый раз замечает, что волосы Чонгука словно живут своей жизнью. — Когда я был маленьким, то никогда не хотел играть на улице, — говорит Тэхен, наблюдая за тем, как младший пинает пучок травы, — мне всегда хотелось тупо играть в приставку. Но сейчас я так кайфую от прогулок на природе. — Потому что природа успокаивает душу, — добавляет от себя Чонгук. Совсем скоро солнце приблизилось к горизонту, а его яркий свет уже практически растаял и превратился в более насыщенное, золотое свечение. Оно красиво окрашивало кончики волос младшего в рыжий, создавая великолепный эффект, который Тэхену удалось захватить камерой. — Хочешь, уже пойдем? — спрашивает он. — Думаю, на сегодня хватит. Ты молодец, со всем справился. — О, круто, спасибо. — Чем сейчас займешься дома? — докапывается до него Тэхен, когда они начинают идти в сторону своих домов. Но Чонгук лишь пожимает плечами. — Не знаю... буду готовиться к семинару, наверное, — он корчит вымученное лицо, — а ты чем? Вообще-то Тэхена дома тоже ждет просто гора домашнего задания, но он еще не готов расставаться на сегодня с Чонгуком. И это чувство становится все более ему знакомым, но он все равно старается об этом не думать, как и о последствиях своего легкомысленного поведения. — Хочешь, вместо семинара, пойдем куда-нибудь и поедим? — О боже, да! Я сейчас вообще не настроен на астрономию. — Отлично!

***

Дело в том, что Чон Чонгук ни с кем не сближается. Да, он любит свою семью, у него есть замечательные друзья, и когда ему хочется, он просто занимается сексом с кем-то незнакомым, с которым они больше никогда не пересекутся. Но он ни с кем не сближается, и уж точно не влюбляется — единожды он уже пробовал это дерьмо и больше не собирается повторять свою ошибку. Чонгук предпочитает держать людей на расстоянии, там, где они не смогут слишком влезть в его личное пространство, как в прямом, так и в переносном смыслах. И да, Чонгук в курсе, что это все звучит, как клише какого-то недалекого студента, но ему подходит эта позиция, и все устраивает. Однако, другое дело, что Ким Тэхен уже влез в его пространство — просто заскочил и тусуется там круглосуточно. У этого парня нет границ, он такой обезоруживающе очаровательный, что Чонгук просто не может заставить себя даже переживать об этом или попытаться его от себя оттолкнуть. Тэхен слишком веселый для его личного пространства, плюс есть моменты куда более серьезные, чем просто задорный характер. Например, его тактильность. — Какой у тебя знак? — спрашивает однажды Тэхен, громко отпивая чонгуковой газировки, даже не спросив на то разрешения. — Это астрология, а не астрономия, — говорит ему младший, забирая свою содовую обратно и подавляя легкое волнение, когда понимает, что к горлышку его бутылки только что прикасались губы Тэхена. — Пофигу, — пожимает плечами Тэхен. В данный момент они обедают в какой-то лапшичной, куда давно хотел сходить старший, и где Чонгук просто рассказывает ему о курсах, которые он посещает в этом семестре. — Я Дева. — Вах, — говорит Тэхен, подпирая подбородок руками и с любопытством разглядывая парня, — что мы имеем: очень преданный и трудолюбивый, но чрезмерно требователен к себе, верно? А еще застенчивый. Звучит неплохо. — Кхм, — прокашливается Чонгук, наивно хлопая ресницами и понимая, что Тэхен просто перечислил те качества, которые обычно приписывают его знаку Зодиака, но он все-таки прав. — Да, в принципе, все сходится. — Ты тоже подавляешь свои эмоции? — буднично спрашивает Тэхен, словно они сейчас обсуждают погоду. — Наверное, — со смехом говорит Чонгук, пытаясь не нервничать. Но это не значит, что он активно подавляет свои эмоции, связанные с Тэхеном или что-то еще. — Мм, что ж, это паршиво. Знаешь, нельзя отказывать себе в чувствах, — глубокомысленно заявляет Тэхен. Желая побыстрее уйти от этой темы, Чонгук уклончиво хмыкает и просто переводит вопрос на старшего. — А кто ты по знаку зодиака? И к счастью, его это отвлекает. — Я родился накануне Нового года, так что я — Козерог. — Но разве ты не должен тогда быть... супер серьезным и дисциплинированным? — недоверчиво спрашивает Чонгук. — Ты так говоришь, словно я не серьезный и не дисциплинированный, — говорит Тэхен, широко улыбаясь, — но да, я по сути полная противоположность своего знака зодиака, и это странно. Я должен был быть абсолютным пессимистом, не гибким и процветать только в строгом порядке и организованной среде. На это Чонгук лишь фыркает, так как это настолько далеко от реального Тэхена, который, кажется, постоянно выходит за пределы общественных норм. — Я рад, что ты не такой, — не думая, говорит Чонгук. Блин, серьезно, рядом с Тэхеном у него в голове отключается фильтр «мозг – рот». Но Тэхен уже светится, заливая своими лучами Чонгука. — Спасибо, я тоже этому рад! Но с другой стороны, мои родители, наверняка, не возражали, если бы я был более дисциплинированным, — и то, как он говорит эти слова, его слегка грустный тон, ясно дает понять, что в его семье об этом, скорее всего, просто шутят. Они болтают еще какое-то время, пока не допивают свои напитки до дна, после чего становится ясно, что они просто оттягивают момент прощания. Все же, Чонгук первым неохотно поднимается из-за стола, и уже на улице, стоя на тротуаре в освещаемом клочке света, падающего из ресторана, он прощается с Тэхеном. Все это ужасно напоминает конец свидания, разве что без поцелуев, но это же никакое не свидание, совсем нет. Когда Чонгук возвращается домой, то застает в гостиной Хосока, Юнги и Сокджина, которые сидят в своих ноутбуках, пока на фоне тихонько играет телик. Чонгук познакомился с Хосоком еще будучи первокурсником, когда проходил прослушивание в «Бантан». После этого они довольно быстро сдружились, ведь Хосок — вечный генератор счастья, перед которым трудно устоять; через него он познакомился с Юнги, ныне аспирантом музыкального отделения, и с Сокджином, студентом старшего курса, уже подрабатывающего младшим преподавателем. Когда они втроем хотели снять небольшой домик за пределами кампуса и предложили Чонгуку место, он, прожив целый год в маленькой комнатушке на две персоны с неприветливым соседом, тут же ухватился за эту возможность. Естественно, на правах самого младшего, ему частенько приходится отгребать за разного рода дерьмо, но все трое парней, не считая Чимина, стали его самыми близкими друзьями. — О, модель почтила нас своим присутствием! — иронично восклицает Сокджин, хотя это на самом деле забавно, учитывая то, что именно к нему однажды на улице обратились представители модельного агентства, не сумев пройти мимо его красоты. Чонгук лишь закатывает глаза и, бросив на пол рюкзак, плюхается на диван рядом с Хосоком. Зря он вообще им рассказал, что собирается стать моделью в фотопроекте Тэхена. — Где ты был? — спрашивает его Хосок, обнимая за плечи, — Сокджин-хен столько вкуснятины наготовил. — Я уже поужинал с Тэхеном, — зевая, отвечает Чонгук. — Не много ли ты времени проводишь с этим Тэхеном, — небрежно встревает в разговор Юнги, хотя со стороны казалось, что он их даже не слушает. — Мы же по делу, думали над проектом, — уклончиво отвечает Чонгук, хотя за ужином они ни разу не вспомнили о фотографии. — Естественно, — с раздражающе-понимающей улыбочкой говорит Сокджин. — Хватит, — перебивает его Чонгук, чувствуя, как его щеки постыдно покрываются румянцем. И прежде чем кто-либо из них успевает сказать что-нибудь еще, он обращается к Хосоку: — Ничего, если Тэхен придет на одну из наших тренировок на следующей неделе? Просто хочет сфотографировать меня танцующим, так как танцы — огромная составляющая моей жизни. — Конечно, — весело говорит Хосок, — кстати, ты покраснел. — Я вас не перевариваю, — ворчит Чонгук и, поднявшись на ноги, выходит из комнаты.