Всю неделю перед первым в этом году танцевальным шоу, Тэхен вообще не видится с Чонгуком, так как «Бантан» репетируют просто круглосуточно, доводя свою хореографию до совершенства. Хоть это всего лишь соревнования среди универов, а не фактический серьезный конкурс, но этот концерт все равно считается одним из самых популярных студенческих событий года и очень важен. Чимин же, по приходе домой глубокой ночью, едва моргает, глядя на Тэхена, после чего вырубается на своей постели без задних ног.
Тэхен даже не осознавал, насколько много времени он проводил с Чонгуком, пока эта тенденция не нарушилась. Тогда-то он и понял, что скучает по компании младшего почти так же сильно, как и по компании Чимина. И это довольно странно, особенно учитывая тот факт, что с момента их знакомства прошел всего месяц или около того. Всего четыре недели назад Чонгук впервые сел напротив Тэхена в кофейне, сжав губы в тонкую полосу, немного офигев с поведения своего будущего фотографа. И с тех пор Тэхен чувствует, что проделал вполне приличную работу и сумел «расколоть скорлупу» юного парня, взамен обнаружив, что Чонгук на деле теплее, добрее и забавнее, чем он ожидал. Так же младший на удивление хорошо справляется с прибамбахами Тэхена, уступая в этом только Чимину, который просто старше на два года, и в этом его плюс.
(На днях Тэхен целых восемь минут разговаривал с Чонгуком на собственном языке, придуманным им еще в детстве. И когда он остановился, младший просто посмотрел на него и спросил:
— Круто... А как сказать: я хочу пиццу?
Тэхен пробурчал что-то неразборчиво на своем языке.
— Ничего себе, тогда идем?
И так они пошли за пиццей).
На утро в день самого конкурса Чимин просыпается с гриппом. В перерывах между приступами рвоты, он убеждает Тэхена, что все хорошо и он справится, но Тэ все равно вызывает к ним домой Хосока, чтобы тот вразумил его.
Хосок же, глядя на болезненно бледное и дрожащее чиминово тельце, строго говорит:
— Ни в коем случае. Я запрещаю тебе выступать.
— Ну хен, я в порядке, — умоляет Чимин, пытаясь встать, но тут же плюхается обратно на постель.
— Я так не думаю, — говорит Хосок, — Чимин-и, ты прости, конечно, но как твой капитан, я не могу позволить тебе выступать. Во-первых, я думаю, что ты можешь запросто потерять сознание на сцене, а во-вторых, твое здоровье — превыше всего.
От обиженного Чимина и его грустных глаз, у Тэхена крошится сердце. Это так несправедливо, ведь его друг очень старался для этого конкурса.
— Послушай, все не так страшно, это всего лишь осенний концерт, а не глобальное соревнование. И ты сам понимаешь, что на серьезном конкурсе ты понадобишься нам намного больше, чем сейчас, так что ложись и отдыхай, хорошо?
Когда они выходят из комнаты Чимина, Тэхен проводит Хосока к двери.
— Спасибо, — благодарит он, зная, что его друга практически невозможно переубедить.
— Не за что, — просто пожимает плечами Хосок, — без него нам, конечно, полная жопа, но он не может выступать в таком состоянии. Позаботься о нем, хорошо? И пиши мне в случае чего, понял?
— Кстати, — хитро улыбается Тэхен, ведь ему в голову приходит идея.
Когда спустя несколько часов в их квартиру врывается Мин Юнги с огромным контейнером фирменного сокджиновского куриного супа с лапшой и одним Чонгуком на хвосте, Тэхен делает вид, что не имеет к этому никакого отношения.
Но они не могут оставаться надолго, так как Чонгуку нужно готовиться к выступлению, а Юнги настраивать им музыку. После их визита Чимин выглядит намного веселее, чем за весь сегодняшний день. Конечно, он немного суетится по поводу своего болезненного внешнего вида, сокрушаясь о том, как, должно быть, он сейчас ужасно выглядит, но Тэхен тут же затыкает ему рот ложкой супа.
— Иди без меня, — говорит Чимин, откидываясь на подушки.
— Куда?
— На концерт. Да ладно, я знаю, что ты хочешь пойти.
И это правда — Тэхен действительно очень-очень хочет туда пойти, и все из-за Чонгука. Несмотря на очарование младшим, ему и так нравилась энергетика танцевальных батлов, нравилось сидеть в первых рядах и срывать горло за Чимина и его группу. Как ни прискорбно, что именно сегодня Чимин вынужден пропустить концерт, Тэхен все равно хочет пойти туда ради Чонгука, ведь он чувствует, что так же вложил туда частичку себя, особенно после того, как младший показал ему свой сольный номер. А еще ему показалось, что Чонгук слегка расстроился, когда услышал, что возможно Тэхену придется остаться сегодня дома и присматривать за Чимином.
— Но я не хочу бросать тебя одного, — протестует Тэ.
— Со мной ничего не случится, — отмахивается от него Чимин, — я все равно собираюсь спать, а если захочу есть, то куриного супа хватит на человек пять, как минимум.
— Уверен, что справишься без меня?
— Конечно. Беги уже.
Так что, закинув себе на шею фотоаппарат, Тэхен летит на концерт. Он приходит как раз за несколько минут до начала и с трудом находит себе место во втором ряду. Кто-то из ребят передает ему буклет с сегодняшней программой, и он с гордостью отмечает, что в брошюре использовали его фотографию «Бантанов».
Концерт просто великолепен; как обычно это и бывает, выступает множество разных групп и сольных танцоров самых разных жанров. «Бантаны» удостоились чести закрывать концерт двумя номерами, которые буквально взрывают зал. Один из них — тот самый «Rainism», начинающийся с соло Чонгука, к которому в итоге присоединяется вся группа. Тэхен с детским восторгом и трепетом наблюдает за танцем, позабыв даже о своей камере, ведь на сцене буквально оживает хореография, которую младший показал ему пару недель назад. Тогда Чонгук в своей обычной одежде выглядел круто, но сейчас он, в классическом костюме и в свете прожекторов, выглядит просто недосягаемым и почти потусторонним, отчего Тэхен с уверенностью понимает, что ему вообще не светит этот парень.
Когда песня доходит до той части, где Чонгук проводит рукой по своему телу, он каким-то образом находит глаза Тэхена в толпе и смотрит на него, не отводя взгляда. Чонгук, слегка ухмыляясь, удерживает их зрительный контакт, казалось бы, вечность, и все это настолько сильно, что Тэхен чувствует сухость во рту. Когда младший, наконец, отводит взгляд, Тэ понимает, что его трясет, словно он сейчас потеряет сознание, если только попробует встать на ноги. Может, он тоже подцепил грипп, а?
Тэхен находит ребят после концерта в гримерке, куда пробрался, как раньше пробирался к Чимину. Чонгук же, только завидев в раздевалке парня, загорается улыбкой, и что бы ни произошло между ними, когда младший был на сцене, а Тэхен в зале, они это даже не вспоминают, словно отталкивают в сторону.
— Ты пришел, — говорит Чонгук, пропихиваясь между двумя участниками своей группы, дабы добраться к Тэхену.
— Я хотел посмотреть твой номер, — отвечает парень, задаваясь вопросом, а не слишком ли это откровенно с его стороны?
— Спасибо, — говорит младший, глядя на Тэхена сияющим взглядом. Улыбка на его лице сейчас самая настоящая, и об этом говорит вздернутый вверх левый уголок губ. — Я очень рад, что ты пришел!
Хосок совершенно внезапно вырисовывается из-за плеча младшего, чему Тэхен искренне благодарен, ведь у него была большая вероятность ляпнуть сейчас какую-нибудь тупость.
— Тэхен-а! — радостно приветствует его Хосок, — круто, что пришел! Как там наш Чимини?
— В порядке, передавал вам всем «привет». Когда я уходил, он лег спать, так что, надеюсь, он сможет выспаться. Кстати, суп очень помог, — подмигнув, добавляет Тэхен.
— Ну и славно, надеюсь, вскоре он поправится, — говорит Хосок, — эй, а ты не хочешь на нашу вечеринку? Мы устраиваем нечто вроде афтерпати у себя дома.
Тэхен бросает короткий взгляд на Чонгука, который лишь энергично кивает:
— Ты должен пойти!
— Тогда ладно, — говорит Тэ, ведь он как-то не привык отказываться от чего-то
вовремя.
На вечеринку он едет в машине Юнги, каким-то образом вклинившись на заднем сидении между Хосоком и Чонгуком, когда Сокджин занимает место рядом с водителем. Большую часть поездки Тэхен пытается успокоить свое сердце, чтобы оно так сильно не стучало, а еще он понимает, что его бедро сейчас тесно соприкасается с бедром Чонгука. В темноте салона машины все кажется намного отчетливее, от тела младшего так и веет жаром, а еще слышно его дыхание. И Тэхен, как на зло, не может выкинуть из головы тот взгляд, которым Чонгук на него смотрел во время выступления «Rainism».
— Добро пожаловать к нам! — приглашающе говорит Хосок, когда они оказываются перед небольшим двухэтажным домиком, который в любом случае просторнее, нежели маленькая квартирка Тэхена с Чимином, но ненамного. Ясное дело, что в доме, где живут четверо молодых парней-студентов, есть дела поважнее уборки (например, выпивка, сон или видеоигры), но Тэхен видел бардак и похлеще. Он помнит, как Чонгук мимолетно упоминал, что Сокджин слегка помешан на чистоте, поэтому здесь точно убираются.
Когда они только входят внутрь, Чонгук пристраивается возле Тэхена, с таким видом, словно ждет его мнения насчет своего дома.
— Я рад, что наконец-то увидел твое жилище! — говорит тот, и Чонгук благодарно улыбается.
— Не хочешь, мм... оставить камеру в моей комнате? — предлагает ему младший. — Не уверен, что здесь ей будет безопасно.
— О, — говорит Тэхен, но его мозг так и зависает на фразе «моя комната». Он вообще забыл, что у него с собой фотоаппарат. — Да, это будет здорово, спасибо.
Поэтому совсем скоро он следует по узкой лестнице наверх вслед за Чонгуком, не замечая вздернутых бровей Мин Юнги, который лишь провожает их взглядом. Самое смешное, что тэхеново сердце снова готово вырваться из груди, а они даже приближенно не похожи на парочку, которая идет наверх трахаться, но, кажется, Тэхен не в силах унять его ритм.
На втором этаже расположено три спальни и ванная комната, и Чонгук ведет их к самой дальней, аж в конец коридора, попутно включая там свет.
— Ну... это моя комната, — говорит младший, слегка краснея.
Спальня Чонгука, наверняка, размером с туалетную кабинку, с минимумом мебели, что является отличительной чертой комнат большинства студентов. В дальнем углу втиснут стол, на котором лежат ноутбук и аккуратная стопочка тетрадей, а на стене висит несколько плакатов с музыкантами. Кровать младшего находится всего лишь в паре футов от двери, светло-серые простыни смяты и не заправлены. И Тэхен не может не задержать на ней взгляд, думая над тем, сколько же людей побывало в этой кровати, и самое главное — каково же это быть одним из них.
— О, ты реально разбираешься в дизайне интерьера, — подшучивает Тэхен, когда понимает, что уже должен что-то сказать. Но Чонгук смеется, игриво ударяя его по руке.
— У меня не так много места для дизайна, — поясняет младший, — моя комната — самая маленькая, но я и плачу меньше всех, так что все просто.
— Мне все нравится, — решительно говорит Тэхен, укладывая свою камеру на шаткий прикроватный столик, — особенно постер Джастина Бибера.
Чонгук фыркает, глядя на огромный плакат, приклеенный к дверце шкафа.
— Мне его в шутку подарил Джин-хен, но я все равно его повесил. Думаю, люди иногда впадают от этого в ступор, — задумчиво говорит младший, — но он напоминает мне о необходимости верить в себя.
Тэхен лишь громко смеется.
— Чон Чонгук, да вы полны сюрпризов.
Вскоре в дом начинают съезжаться еще ребята, и вечеринка набирает обороты. Хосок с Чонгуком устанавливают стол для пивного пинг-понга, Юнги занимается музыкой, а Сокджин открывает на кухне целый бар, угощая опасно сладкими напитками всех желающих (Тэхен, естественно, тут как тут). Совсем скоро алкоголь согревает его изнутри, отчего он порхает сначала к Чонгуку и Хосоку, потом к Юнги, а затем за добавкой к Сокджину. Еще Тэхену очень нравятся друзья Чонгука, но особенно ему нравится сам Чонгук, который в выпившем состоянии цепляется за него больше обычного.
Позже ночью, осушив несколько бокалов сокджиновского пойла, Тэхен оказывается рядом с Чонгуком за столом для пинг-понга, в котором младший действительно хорош.
— Почему ты умеешь буквально все? — недоверчиво спрашивает Тэ, когда Чонгук выбивает третий стакан подряд.
— Практика — путь к совершенству, хен, — мудро говорит Чонгук, и по сути он просто шутит, но, зная упертую натуру младшего, не сложно предположить, что он действительно практиковался в пивном понге.
Несмотря на это напряженное состязание, благодаря какому-то чуду, не иначе, Тэхен попадает мячиком в стакан и выигрывает. Он тут же радостно вскидывает вверх руки, но вдруг чувствует, как Чонгук обхватывает его поперек и, подняв в воздух, начинает кружить.
— У тебя получилось! — радуется он, — у тебя получилось!
Когда младший опускает его на землю, у Тэхена слегка подкашиваются ноги, и он грешит не только на алкоголь. Он понимает, что сегодня они впервые напились вместе. Чонгук выглядит совершенно счастливым, с раскрасневшимися щеками, и благодаря текущим по венам градусам, Тэхену трудно вспомнить, почему он не может просто взять и поцеловать Чонгука.
— Ты такой красивый, — говорит он вместо поцелуя, и что,
упс, не должно было прозвучать вслух и так громко. Глаза Чонгука удивленно расширяются, но Тэхен слишком пьян, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. — И вечеринка эта такая клевая! Где мой фотик? Я должен сделать пару кадров!
— Ты куда? — кричит ему вслед Чонгук, начиная бежать за Тэхеном, который уже направился в сторону лестницы.
— За фотоаппаратом! — радостно говорит Тэхен, ведь в алкогольном дурмане ему так весело, — хочу сделать фотки.
Чонгук следует за ним вверх по лестнице, а затем они вдруг оказываются в коридоре одни, даже не добравшись до нужной комнаты и слыша, как внизу гремят звуки вечеринки.
— Тэхен, — начинает младший, хватая парня за запястье и поворачивая к себе. Развернувшись, Тэхен смотрит на свою руку, зажатую сейчас в ладони Чонгука, а затем на самого парня, который пристально на него смотрит.
— Да? — едва выдыхает старший, а его сердце колотится в ушах. Чонгук продолжает наступать вперед, пока спина Тэхена не упирается в стену, а затем он просто наклоняется ближе.
Когда их губы соприкасаются, в глазах старшего взрываются огни. Не в сопливом романтическом смысле, а больше «КАКОГО ЧЕРТА, БЛЯТЬ, ТЫ ЦЕЛУЕШЬСЯ С ЧОН ЧОНГУКОМ!». Их поцелуй аккуратный и словно вопросительный, оттого неуверенный, что когда Чонгук отстраняется первым, то заметно нервничает.
— Черт, — говорит Тэхен больше себе, чем кому-то другому. Мысли в его голове несутся со скоростью миллион миль в час, да еще и бешено кружатся. — Черт, я не должен был...
Чонгук отступает на шаг назад, а его лицо очень быстро меняется. Блин, Тэхен не это хотел сказать.
— Прости, я...
— Стой, — почти кричит ему Тэхен, и какая-то часть его мозга знает, что это все ужасная идея, но он сейчас ведет безнадежную борьбу со второй частью мозга, которая отчаянно хочет прибрать к своим рукам Чонгука. — Подожди, вернись, пожалуйста, — Тэхен протягивает руки, вцепляясь пальцами в ткань футболки младшего и тянет его на себя. Чонгук медленно приближается, но выражение его лица по-прежнему настороженное.
— Вернись, — снова бормочет Тэхен.
Второй поцелуй получается глубже, чем первый. Тэхена буквально опаляет жар чонгукового рта, как и его настойчивость. Сжимая волосы Чонгука в своих ладонях, он чувствует, как младший что-то мурлычет в ответ, вылизывая его рот. А еще он плотно прижимает Тэхена к стене и надавливает бедром на его пах, пытаясь развести в стороны ноги. Чувствуя на своем члене давление, Тэхен всхлипывает, а от возбуждения у него кружится голова. Прошло, наверное, минуты две, а у него уже стоит, но просто он так долго этого хотел, что ничего не может с собой поделать.
Сам того не желая, он прижимается к бедру младшего, понимая, что его глаза сейчас закатываются от непередаваемого ощущения. Чонгук же пытается оставить на нежной шее Тэхена засос, лишь крепче сжимая его бедра.
— Чонгук-а, — задыхается Тэ, а его голос грубый и нетерпеливый, — твоя постель... мы можем?..
— Да, — говорит младший, прерывая парня голодным поцелуем, — конечно, можем. Идем.
Схватив его за руку, Чонгук чуть ли не тащит его по коридору в сторону своей комнаты, пока сам Тэ, цепляясь сзади, целует его в затылок. Это все напоминает прорыв дамбы, ведь все то желание, которое Тэхен в себе сдерживал, наконец-то вышло на свободу, и теперь выплескивается через его губы и руки.
Лишь захлопнув за собой дверь нужной комнаты, они остаются вдали от голосов и оглушающих битов музыки, но в тишине, кажется, на них наоборот ложится вся тяжесть и осознание момента. Их разделяет, возможно, метр, пока они просто стоят и смотрят друг на друга, тяжело дыша. У обоих взъерошены волосы и покрасневшие губы, и Тэхен просто хочет — хочет большего. В этот раз именно он делает первый шаг, сокращая между ними расстояние в один шаг, и вновь прижимается к губам Чонгука.
Пятясь назад, младший аккуратно ведет Тэхена за собой и, опустившись на кровать, усаживает его поверх себя. Какое-то время они просто целуются, а Тэхен так и сидит у него на бедрах, пока горячие руки Чонгука не начинают забираться ему под футболку и опалять его кожу своим теплом.
— Снимешь? — с надеждой в голосе спрашивает Чонгук, на что Тэхен энергично кивает и вытягивает над головой руки, чтобы младшему было легче стянуть с него футболку.
— Ты тоже раздевайся, — требует от него Тэхен, и Чонгук так же поднимает руки.
Кожа к коже все ощущается в разы сильнее. Тэхен позволяет своим рукам блуждать по всему телу младшего, скользя по его плечам и спине. Сидя на его бедрах, Тэ все отчетливее понимает, что у Чонгука тоже стоит, а его эрекция сейчас упирается прямиком в его задницу, отчего Тэхен откровенно бредит. Возможно, именно поэтому он и заявляет:
— Я хочу тебе отсосать.
От услышанных слов все тело Чонгука нервно сотрясается, а его горячий выдох опаляет тэхенову грудь.
— Блять, хен, — говорит он срывающимся голосом, и Тэхен подхватывает его подбородок рукой и целует в губы.
— Разрешишь? — спрашивает Тэ, главным образом потому, что хотел услышать это из уст Чонгука.
— Господи, да, — его зубы вонзаются в нижнюю губу парня, — конечно.
Тэхен соскальзывает с его колен на пол и, подняв взгляд, замечает на себе безумный взгляд Чонгука, направленный сейчас в его сторону, а еще желание, которое, казалось бы, просто сжигает его тело напрочь. Он еще никогда не испытывал подобных чувств, еще ни разу не чувствовал такого бешеного и необузданного желания.
Начиная возиться с застежками на штанах младшего, Чонгук не выдерживает и помогает ему, отчего в итоге их пальцы слегка переплетаются, когда они стягивают джинсы вниз. Они лежат в слабом свете лампы, и Тэхен проводит ладонями по нижнему белью Чонгука, улыбаясь его резким вдохам. Далее он просто наклоняется вперед и целует младшего в поджатый живот, потому что ему так хочется, но Чонгук на это скулит.
— Прекрати, — слабо просит он.
Ухмыльнувшись, Тэхен решает не дразнить парня и сразу засовывает ему руку в трусы, вытаскивая наружу член — твердый и горячий, именно таким он чувствуется в руке. Не мешкаясь, Тэхен проводит языком по головке, пытаясь собрать выступившую смазку.
— О боже! — вскрикивает Чонгук, чем еще больше распаляет парня. Быстро среагировав, Тэхен прижимается губами к солоноватой головке, после чего полноценно берет член в рот, стараясь захватить как можно больше.
На самом деле он совсем не мастер отсосов, но все же имел кое-какой опыт и что-то умел. Поэтому он прикладывается настолько сильно, насколько может, прижимается языком к нижней части члена, а еще помогает себе рукой, ведь его рта на все не хватает. Но больше всего Тэхен прислушивается к реакциям Чонгука и запоминает, что ему нравится, ну и соответственно приспосабливается.
Есть парочка открытий, которые Тэхен узнает только сейчас: во-первых, ему нравится чувствовать вес и вкус Чонгука у себя на языке. Еще ему приятно смотреть на то, как ладони младшего бессильно хватаются за простыни до побеления костяшек. А еще ему очень, блять, нравится слышать стоны Чонгука, особенно когда Тэхен подхватывает его под бедра, чтобы взять его член поглубже.
— Тэхен-а, — выдыхает Чонгук, и в его голосе слышится некое предупреждение, и Тэхен надеется, что этот момент отложится в его памяти надолго, — Тэ, я уже не могу, я сейчас кончу.
Но тот лишь непонимающе сводит брови и смотрит на младшего так, словно говорит: «Вообще-то я умею глотать». Глаза Чонгука расширяются, и осознание того, какую жертву готов для него принести Тэхен, обрушивается на него с двойной силой, отчего он кончает парню прямо в рот. Приняв в себя горячую субстанцию, Тэхен аккуратно вынимает изо рта член, попутно стирая с губ остатки.
— Блин, иди сюда, — зовет его Чонгук, подхватывая за плечи и таща к себе в постель. Он тут же набрасывается на разгоряченного Тэхена, начиная его жадно и небрежно целовать. Но когда бедро младшего упирается в его промежность, Тэхен всхлипывает. — О, черт, ты же не...
Но тот отрицательно качает головой, покусывая свою губу, и отчаянно толкается бедрами в Чонгука.
— Ну же, позволь мне, — мурлычет Чон, начиная быстро расстегивать штаны хена и, освободив его возбужденный член, сжимает его в своем крепком кулаке. Тэхен хнычет, но продолжает целовать младшего, старательно вылизывая его рот, пока его бедра дергаются под рукой Чонгука. — Черт, ты такой, — говорит младший, как будто эти три слова и являются полным предложением. У Чонгука отчасти сорван голос, и когда Тэхен с трудом разлепляет веки, то видит, что Чонгук смотрит на него с ошеломленным выражением лица. И этого взгляда достаточно, чтобы Тэхен кончил ему на живот.
— Прости, — извиняется он, ложась на спину, когда Чонгук тянется за салфетками.
— Не извиняйся, ты вообще позволил мне спустить тебе в рот, — недоуменно говорит Чонгук, и его слова ударяют Тэхена, как товарный поезд, — поэтому даже не думай извиняться.
— Угу, — сквозь зевоту бормочет Тэ, а его полуоткрытые глаза натыкаются на плакат Джастина Бибера, — не могу поверить, что Бибер все это видел.
— Мне кажется, он бы похвалил нас, — фырчит Чонгук.
— Да, мы неплохо справились.
— Дай пять.
Они хлопают друг друга в ладоши и смеются. Тэхен все еще так накачан выпивкой и Чонгуком, что ему даже в голову не приходит, какие последствия ему придется разгребать завтра.
После, они еще недолго валяются в постели, нежась в лучах оргазма и просто наслаждаясь тишиной. Хоть Тэхен и не хотел засыпать, сон все же накрывает их обоих, отчего они укладываются на постели Чонгука, тесно прижимаясь друг к другу.
***
Первое, что осознает Чонгук, когда просыпается — это режущий глаза свет. Чересчур, блять, яркий и вообще какого хера солнце буквально встало в его комнате? Прищурившись, он смотрит в сторону источника света и удивляется, обнаружив, что это привычное освещение его комнаты по утрам.
Второе осознание — это сильный стук в голове. О да, это же похмелье, от которого ему теперь хочется заползти в самую темную пещеру и проспать там следующие шестнадцать часов. Чонгуку реально пора знать свою меру в выпивке.
И в-третьих, он осознает, что рядом с ним в постели лежит кто-то еще и тихонько дышит. Повернув голову в бок, морщась от особенно неприятной пульсации, он заме-...
— О, нет.
Вчерашний вечер всплывает в его голове, как прилив волны, а глаза Тэхена тем временем распахиваются.
— Привет, тигр.
Блин, он действительно не должен был этого допускать.
— Привет, — сонно бормочет в ответ Чонгук.
— У тебя тоже есть ощущение, словно ты только что вылез из чьей-то задницы? — спрашивает со страдальческой улыбкой Тэхен, — потому что я точно оттуда.
— Да, есть такое, — простонал Чонгук, — похожие чувства.
Какое-то время они лежат молча, и Чонгук размышляет о том, как же его угораздило так подпортить себе жизнь. Он буквально чувствует, как Джастин Бибер осуждающе смотрит на него с плаката, поэтому решает больше не молчать.
— Так значит, — и это все, что Чонгуку удается придумать.
— Да.
— Мы... мм...
— Да, — повторяет Тэхен.
— Я должен извиниться?
— Все нормально, чего ты? — уточняет у него Тэхен, слегка чувствуя подступающую тошноту, когда садится, — мы просто друзья, которые напились и случайно переспали. Ничего страшного. Правда?
— Ничего страшного, — эхом отзывается Чонгук, хотя теперь он знает, как выглядит Тэхен (и звучит!), когда кончает. Но Чонгук же не ввязывается в такие истории, он не встречается с людьми, которые ему действительно симпатичны, и он, конечно же,
ничего не испытывает после случившегося. Блин, вот почему он не должен был в это ввязываться.
— Значит... мир? — уточняет Тэхен, звуча слегка приглушенно, — мы все еще друзья, верно?
Чонгук уже знает, на самом базовом уровне, что когда дело доходит до Ким Тэхена, то одних «друзей» ему всегда будет мало. Но еще он понимает, уже на более высоком и интеллектуальном уровне, что он на тысячу процентов не способен справиться с этой ситуацией прямо сейчас, поэтому, если Тэхен предлагает ему какой-то выход, то он будет за него хвататься.
— Да, конечно, — с облегчением в голосе, говорит Чонгук, убеждая себя в том, что он просто больше никогда не будет вспоминать об этой ночи, и все будет хорошо.
— Круто, — кивает Тэхен. Почему-то, сидя сейчас в постели Чонгука, обернутым в простыню и со взъерошенными ото сна волосами, Тэхен выглядит немного потерянным. На его шее красуется красный засос, который младший определенно точно оставил там прошлой ночью, но в остальном к его коже не придерешься. И чтобы не поддаться соблазну и не протянуть руку, чтобы потрогать свое творение, Чонгук обнимает себя за плечи.
— Хочешь принять двадцать таблеток обезболивающего, а после чего-нибудь пожрать? — предлагает ему Тэхен. И что бы не беспокоило его минутой ранее, он, кажется, приходит в себя. Чонгук очень благодарен Тэхену за то, что даже самые неловкие ситуации в мире он способен превратить в абсолютно житейские.
— Может сразу пятьдесят, — соглашается Чонгук, — но да, я бы сейчас поел.
По его словам, они одеваются в «напряженном молчании». Когда Тэхен не может найти свои штаны, а Чонгук находит их рядом с кроватью и просто протягивает их парню, они оба краснеют. Воспоминания прошлой ночи настойчиво давят младшему на веки, но он изо всех сил старается не обращать на них внимания, сосредоточившись сейчас на поиске таблеток и воды.
Одевшись и приняв лекарства, они спускаются по лестнице, и Чонгук благодарит всех богов на свете, когда им удается выбраться из дома незамеченными. Сегодня воскресное утро, время еще ранее, поэтому, скорее всего, его соседи еще спят по своим комнатам и, наверняка, мучаясь таким же похмельем (Чонгук надеется, что больше никаких казусов с минетами у него вчера не случилось). В доме творится полнейший хаос, точно такой же, как и у младшего внутри, повсюду валяются пластиковые стаканчики, а пол липнет от пролитого на него пива. Убрать весь этот кошмар можно считать проектом будущего, с которым не до конца протрезвевшему Чонгуку не придется иметь дело.
Солнце по-прежнему нещадно слепит, отчего Чонгук жалеет, что не захватил с собой солнцезащитные очки. Не исключено, что это его наказание за прошлую ночь. Но вообще-то Тэхен отвечал ему с не меньшей страстью, а еще Чонгук никогда в жизни не забудет тот его взгляд и просьбу:
Вернись
Он ведет Тэхена в небольшую пекарню, расположенную за углом дома. Именно здесь Чонгук и его соседи частенько обедают после подобных алкогольных загулов.
Заказав обычный черный кофе и пончики, они в полумертвом состоянии падают за стол в ожидании спасения в виде еды.
— А чего ты не заказал, как обычно, свою сладкую лабуду? — спрашивает Чонгук, когда Тэхен получает свою чашку с кофе.
— Не могу, — едва подавляя тошноту, отвечает Тэхен, — не сейчас.
— Никогда не думал, что доживу до этого дня, — поддразнивает его Чонгук.
— У каждого человека есть свои пределы, Гук-а, — серьезно говорит парень.
Когда приносят их выпечку, Тэхен за минуту запихивает в себя половину пончика уж точно. У него реально большой рот, и было бы смешно и грустно, если бы Чонгук сейчас не вспомнил, как несколькими часами ранее в этом рту тонул его член. Да, он чертовски облажался.
— Мне, наверное, нужно пойти и проверить, как там Чимин, — говорит Тэхен, проглотив огромный кусок пончика, — я ужасный сосед, но, надеюсь, с ним все в порядке.
— Уверен, он в норме, если ему бы что-то понадобилось, он бы тебе сообщил, — успокаивает его Чонгук, — но да, мне, наверное, тоже нужно возвращаться домой и помогать с уборкой, ведь Сокджин меня убьет.
— Принеси им пончиков, — советует Тэхен, — никто не убивает того, кто приносит пончики.
Далее они расходятся по домам. Чонгук, по совету хена, все-таки вооружается пакетом свежайшей выпечки и разных молочных намазок. Правда, когда они прощаются перед домом младшего, стоя на тротуаре, им немного неловко. Чонгуку кажется, что он должен обнять Тэхена, но потом он решает, что пока с телесными контактами им лучше повременить.
— Скоро увидимся, — пятясь назад, кричит ему на прощание Тэхен. Похоже, он правда так считает, по крайней мере, все выглядит именно так.
Затем он уходит, оставляя Чонгука наедине с бардаком дома и в душе. А может даже в сердце.
***
Когда Тэхен заходит в свою квартиру, то застает Чимина на диване с миской супа. Он все еще выглядит бледным, но определенно не таким болезненным, как вчера, и тот факт, что он сидит в вертикальном положении, кажется хорошим знаком.
— Прости меня, я самый худший сосед на свете, — причитает Тэхен, опускаясь рядом с Чимином и обнимая его, — ты живой? Как самочувствие?
— Все еще не очень, но уже лучше, чем вчера, — вздыхает Чимин, — сегодня меня еще не рвало, так что определенно какой-то прогресс есть.
Тэхен этому только радуется.
— Хочешь чего-нибудь? Еды, воды? Может, массаж?
— Нет, спасибо. Однако мне бы хотелось знать, где ты, блять, ночевал прошлой ночью.
Проблема лучших друзей состоит в том, что у них есть сверхъестественная способность выбивать из тебя все дерьмо. Даже когда они болеют гриппом.
— Гм, — откашливается Тэхен, — я был на вечеринке у Хосока и Чонгука. После концерта туда поехал.
— О, и ты вырубился у них дома? — спрашивает Чимин, — или стой... — его взгляд утыкается в шею Тэхена, который строит из себя саму невинность. — Ким Тэхен. Это что, засос у тебя на шее?
— Нет? — пытается выкрутиться парень.
Но Чимин вопросительно изгибает брови.
— О боже, только не говори мне, что его оставил Чонгук.
Тэхен лишь виновато прикусывает губу.
— Тэхен-а! — раздраженно кричит Чимин.
— Он первый начал!
На самом деле это наполовину правда, наполовину ложь.
— О, ну и что потом? Ты оттолкнул его? Это случилось до или после того, как он оставил на твоей шее огромный засос? — даже в своем хрупком состоянии, Чимин очень серьезный и настойчивый, отчего Тэхену даже представить сложно, что было бы, если бы его друг сейчас не болел.
— Ну потом... я набросился на него? — признается Тэхен, решая просто выложить всю правду.
Чимин с ужасом смотрит.
— О боже, уф... лучше бы я этого не слышал.
— Прости, — замолкает Тэхен, — однако это было просто запредельно, вся наша ночь...
Чимин устало вздыхает.
— Он тебе нравится, — и эти слова звучат как утверждение, а не вопрос.
— Нет! — оправдывается Тэхен, но то что это ложь, они оба хорошо знают. — Ну, может, я не знаю... Вообще это уже неважно, мы разок переспали и больше не собираемся этого повторять.
Вспоминая о том, с каким облегчением посмотрел на него Чонгук, когда Тэхен сказал, что их проведенная совместно ночь — лишь перепихон по пьяни, внутри Тэхена все сжимается от боли.
Ничего страшного
— Уверен?
— Да, — отвечает Тэхен, пытаясь убедить в этом не столько Чимина, сколько самого себя. — Да, мы уже все выяснили.
— Ну, если ты так говоришь, — Чимин решает больше на него не давить, за что Тэхен ему благодарен. Честно говоря, ему не хочется об этом ни говорить, ни думать. Если он позволит себе об этом вспоминать, то в любом случае окажется в
кроличьей норе, из которой выбраться уже не сможет. А так он едва держит голову над водой.
Тэ, я уже не могу, я сейчас кончу
Как ему теперь себя вести? Словно ничего не случилось? Будто он не пробовал Чонгука на вкус, словно не ощущал его тяжести на своем языке и не слышал собственного имени, сорванного с этих алых губ?
Блин, иди сюда
По крайней мере, сегодня утром им удалось избежать неловкости. Ведь больше всего на свете Тэхен боится потерять их дружбу.
Позволь мне
Просто теперь ему придется держать свой рот на замке, а руки — при себе. Но он и так сдерживал себя до этой ночи, значит сможет и после.
