Спасти твою задницу

Я не спала всю ночь, несмотря на убаюкивающий стук колес. Я ждала этого момента так долго, что теперь отказывалась верить в его незаметно подкравшееся приближение. Растягиваясь во всю длину, насколько позволяло кресло в сидячем вагоне поезда, сладко зеваю. Разворачиваюсь назад — подруги еще сладко спят, уложив друг на друга головы. Протираю прохладное запотевшее окно пальцами, оставляя на нем кружок с рваными краями, так, для галочки — все равно вид будто сквозь сепию. Жарко и пыльно, несмотря на раннее утро. Конец июля. Новая, взрослая, жизнь захлестнула волной. Казалось, что когда разница между нынешним годом и годом, указанным в паспорте, становится равной восемнадцати, все меняется по щелчку пальцев. Недосягаемые до того ночные клубы, закрытые тусовки и самые лютые вечеринки распахнули свои объятия и мы, неискушенные провинциалки, с удовольствием падали в них, прожигая деньги и здоровье каждый раз, как в последний. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Когда спустя месяц подобного образа существования пришел первый счет за квартиру, та же самая взрослая жизнь наступила на горло. Волей-неволей пришлось отложить нескончаемые тусовки в долгий ящик и идти искать работу. Дни теперь стали лететь быстрее, и никто не заметил, как осень подкралась и затем полноценно вступила в свои права, ополаскивая в ливнях поджаренный на несвойственно жарком солнышке Петербург. Дикий кутеж теперь изредка вспоминался по выходным, когда все втроем мы собирались вечером на кухне, поприходя с учебы или работы, и устраивали тем денькам минуту молчания, стараясь дожевать ужин и вместе с тем не уснуть, прямо сидя за столом. Глаза закрыты. На веки падает холодный серый свет — значит пасмурно. Снова. Где-то на фоне сходит с ума будильник, и из груди вырывается обреченный стон. Накрываю голову одеялом. Наощупь отсоединяю от зарядки телефон и подношу к себе, чтобы отсрочить сигнал и поспать лишние десять минут, за которые буду потом себя корить, не успевая позавтракать или накраситься. Но сейчас это не имеет значения. «Имеет значение только сон. Нет ничего лучше и важнее сна прямо сейчас, — думаю я, хаотично водя пальцем по экрану. — Да что ж он не замолкает?!» Только спустя несколько мгновений и усиленных попыток выключить звук сквозь полусон доходит, что мой телефон молчит. Но звук же продолжается. Резко откидываю одеяло, и перед глазами сразу открывается картина: Женя сладко сопит, накрыв ухо подушкой, а ее телефон разрывается в попытках разбудить свою хозяйку. Лень не позволяет встать и растолкать подругу, поэтому я молча наблюдаю и жду, когда она наконец услышит. Но время, отведенное на проигрывание сигнала будильника, закончилось, и тот затих. Ноль реакции со стороны Жени. — Эй, студентка, подъем! — хриплым после сна голосом как можно громче говорю я, швыряя в нее подушку. Недовольно морщится и только сильнее прячется, игнорируя мои слова и действия. Ну и пусть спит, сама виновата. Недовольная тем, что лишила себя подушки зря, отворачиваюсь к стенке, подкладывая под голову одеяло. У меня-то сегодня выходной. Через пару секунд в районе соседней кровати послышалось какое-то копошение, а далее громкое: «Блять!» Женя подскочила, как ошпаренная и вылетела из комнаты. Несколько громких быстрых шагов по коридору, и звук захлопнувшейся двери в ванную. Неужели. Закатила глаза и, наконец оказавшись в тишине, моментально вернулась в сон. Через полчаса безмятежности в животе заурчало так, что от неприятного чувства и резкого звука я проснулась, чуть не упав с кровати. Шепотом выругалась. Не судьба мне выспаться, похоже. Кутаюсь в махровый халат, встаю и плетусь в освободившуюся ванную, на ходу бросая неразборчивое «доброе утро» Алене, которая стояла в прихожей уже полностью собранная и поправляла шарфик перед зеркалом. Ей тоже сегодня в универ. Мысленно злорадствую, скрывая улыбку за дверью ванной комнаты. В такие моменты хочется расцеловать систему заочного образования в обе щеки. После стандартных утренних водных процедур захожу на кухню, где Женя со скоростью и проворностью пылесоса уплетает свою яичницу. — Опаждываю пиждец… — пожаловалась сквозь набитый рот. Дожевывая, подлетела к раковине и стала намывать стремительно опустевшую тарелку. С серьезным видом наливая на губку средство, вдруг оживилась и заулыбалась, как если бы что-то вспомнила. Стрельнула глазками в мою сторону и загадочно проговорила: — Сегодня на вечер планы не строй. — Планы на вечер? — неподдельно удивилась я. — Разве такое бывает… Горько усмехнулась, поняв, что мне пришлось слишком далеко прокрутить в голове время назад, чтобы вспомнить, когда последний раз у меня были «планы на вечер» в пятницу. Наши с девчонками графики никак не могли состыковаться — у кого-то одного все время не получалось. И все втроем в итоге торчали дома или максимум шли прогуляться. Вдвоем одного никогда не бросали. Если и веселиться, так всем вместе. Если и страдать от невозможности повеселиться — то же самое. — Короче! — восторженно пискнула Женя, откладывая свою тарелку и, видимо, наплевав на то, что очень торопится, повернулась ко мне, облокачиваясь на тумбу. — Помнишь парнишу, который провожал меня тогда с учебы? — проворковала она и захлопала глазками. — Да, конечно помню, — уверенно соврала я, надкусывая яблоко и мысленно уже готовясь изображать интерес к очередной истории про очередного ухажера, список которых пополнялся с каждым днем. И проще было сделать вид, что понимаешь, о чем или ком речь, чем позволять подруге пускаться в объяснения, которые в итоге всегда заканчивались обиженной фразой «Ну я же рассказывала! Понятно, как вы все тут меня слушаете!». — Сегодня у его лучшего друга день рождения, — затараторила Женя, как ни странно, без предисловий. — О настолько закрытых тусовках ты даже не слышала, уж поверь мне! Вход только по составленному задолго до мероприятия списку, — сделала паузу и продолжила чуть медленнее, с нарочитой небрежностью. — И теперь угадай, кто в числе тех счастливчиков, занесенных в этот список и благодаря кому? — пафосно отбросила за спину прядь волос. Я закусила губу, чтобы от расплывшейся улыбки не треснуло лицо и на всякий случай еще и прижала щеки руками. Издав радостный писк, бросилась Жене на шею. Самая потрясающая новость за последнюю жизнь. И было наплевать, насколько это мероприятие пафосное — неимоверно радовала одна лишь наконец-то появившаяся возможность оторваться и разнообразить круговорот «работа-дом», от которого уже хотелось выть. Моя внутренняя тусовщица с ноги разбила крышку гроба, в который я ее уложила, как мне казалось, давным-давно, расправила пыльное платьице и затанцевала вальс с невидимым кавалером прямо на своей могиле. — Ты просто богиня! — Ха, я знаю, — промурлыкала Женя, продолжая меня обнимать. И все тем же мурлычущим тоном: — А какие парни там буду-ут! С ума сойдешь! Вечер обещает быть жарким. С этими словами девушка выпустила меня из объятий многозначительно улыбнулась, снова стрельнула глазками, и взгляд ее упал на часы. Громко выругалась, на бегу чмокнула меня в щеку и вылетела из квартиры, схватив в руки куртку и до конца не обувшись. Я закрыла за ней дверь, специально делая каждое движение медленнее в несколько раз, чем обычно. Шаркая, вернулась на кухню. Все так же не торопясь, приготовила себе завтрак. Потом в прекрасном расположении духа вернулась в постель и проспала до самого вечера. Идеально.

***

Солнце перевалило за горизонт, погрузив город в темень и лютый холод. Выходя из подъезда, вжимаю голову в плечи и сильнее кутаюсь в шерстяной палантин. Все тело покрывается мурашками, а в особенности — голые ноги, лишь до колен прикрытые полами пальто. Это ж надо — порвать последнюю во всей квартире пару колготок за несколько минут до выхода. Усаживаюсь в такси на переднее сиденье, Женя с Аленой — на заднее. Ловлю на себе изучающий взгляд таксиста, нажимает одну из кнопок, и по уже покрасневшим от холода голеням ударяет волна теплого воздуха. Вздрагиваю. Улыбаюсь. «Спасибо». До пункта назначения ехали около часа. Когда выехали за город и свернули, первое, что бросилось в глаза — пустота. Редко встречающиеся фонари темно-оранжевым светом опаляли узкую дорогу и наше одинокое на этом пути такси. Чистое поле, в котором ни намека на огонек окна какого-нибудь частного дома. Просто поле, а вдалеке — окраинные многоэтажки. Бросаю настороженные взгляды на навигатор. Движемся согласно намеченному маршруту. Куда нас везут?.. Снова поворот — въезжаем в лес. Асфальтированное покрытие быстро сошло на нет, и теперь мы тряслись по развороченной тропинке, небрежно посыпанной гравием. Опускаю наполовину стекло. Глубокий вдох. Ветер приносит запах мокрой земли и хвои и разбрасывает волосы по лицу. Прикрываю веки. Дышу полной грудью. Вкусно. Прислушиваюсь. Издалека все приближается и становится отчетливее грохот басов. Похоже, мы почти на месте. Девочки, молчавшие всю дорогу, встрепенулись и, так же, как и я, стали вглядываться в темноту. Дорога совсем размыта, машина тонет в грязи, а нас швыряет по салону. Замечаю, что вокруг среди деревьев хаотично оставлены автомобили. — Может, дальше пешком? — тихо предложила Алена, видимо, тоже разглядев несанкционированную парковку. Помогли друг другу выбраться из авто и перешли на тропинку, идущую параллельно дороге. Дом уже было заметно издалека — цветные светящиеся квадраты окон и разрывающая тишину леса музыка. Идти оставалось еще метров триста, и все мы дружно порадовались, что отговорили Женю надевать каблуки. — Вы мне так и не сказали: я в этой юбке — секс? Я все-таки рассчитываю сразить этого красавчика наповал и перейти на новый уровень взаимоотношений. Ну, вы понимаете… — даже идя к ней спиной, прямо вижу ее выражение лица, и глаза сами непроизвольно закатываются. — Иди ровнее, секс. Чуть не запнулась об тебя уже дважды, — устало просопела Алёна. — У меня ощущение, что мы никогда не доберемся. Дом стоял на широкой подстриженной газонокосилкой поляне. Без какого-либо забора или ограждения. Один, видимо, на весь лес. Ничего такая дача — мечта и интроверта, и тусовщика. Скошенная крыша, мансарда, балкончик — красиво и богато. Несмотря на то, что мы приехали в указанное время, вечеринка уже была в разгаре. — Сто-ять, красавицы. Имена? — крупного телосложения молодой человек, держащий планшет, перегородил путь и, щелкнув ручкой, выжидающе посмотрел на нас. — Там должно быть Матвей Абрамов плюс три. Мы — плюс три, — деловито вышагивая вперед объявила Женя. Мы с Аленой переглянулись и прыснули за ее спиной. — Ну уж вижу, что не Матвей Абрамов, — хмыкнул парень, отмечая что-то в листочке, прикрепленном на планшет. — Хорошего вечера! — и, щелкнув ручкой, удалился. — Привет! — все трое резко обернулись. Судя по тому, как радостно взвизгнула Женька и кинулась парню на шею, перед нами стоял собственной персоной Матвей Абрамов. — Я ненадолго украду у вас эту киску, — подмигивает. Вот ведь пошлятина, — а вы пока проходите в дом, располагайтесь. Думаю, не заскучаете, без внимания такие красотки долго точно не останутся. И одарив нас блистательной улыбкой развернул Женю и повел ее в сторону мангала. — Ну что, пойдем? — Погна-али… — прозвучало довольно безынициативно и даже как-то грустно. Минус один. Позвала и кинула. Ну ничего, как-нибудь припомним. Конечно, вероятность встретить каких-нибудь ребят, с которыми мы ранее знакомились на подобных тусовках была велика, и тогда это бы скрасило как минимум нашу отрешенность. Но сейчас во все прибывающей и увеличивающейся толпе незнакомого народа мы с Аленой чувствовали себя слегка неуютно. К тому же, полосу ног от щиколоток до прикрытых пальто коленей я не чувствовала совсем. Уже стучали зубы и не было больше ни малейшего желания находиться на улице. — Шмотки кидайте в ту комнату, на кровать, — перекрикивая музыку, скоординировал, по всем приметам, хозяин дома, встретив нас на пороге и не переставая пританцовывать. — Ванная, туалет есть и на первом, и на втором этаже, найдете в случае чего. Так… Да, все, в остальном разберетесь. Похлопав меня по плечу, он, помахивая локтями в такт биту, вышел во двор. Мы остались предоставлены сами себе. Первое, что обнаружил мой радар — огромный ассортимент алкогольных напитков на любой вкус, располагавшихся на длинной стойке вдоль стены, похожей на шведский стол. Подойдя туда и выбрав среди всего обилия какие-то цветные коктейли, взяла стакан с ярко-оранжевым содержимым и протянула такой же Алене. — Разгоняемся! — крикнула ей, сделала глоток и блаженно прикрыла глаза. Вкусно и тепло. Тело наконец перестало дрожать, а ноги теперь уже горели от контраста температур. Еще глоток, побольше. Задерживаю во рту и медленно позволяю просочиться внутрь. Достаточно ощутимое количество алкоголя в составе сначала печет в щеках, затем обжигает пищевод, и в конце на языке остается свежий вкус цитрусовых. Приятно. Алена отпила совсем немного и поморщилась: — Не многовато для разгона? — Выпей залпом и пошли танцевать, — я закатила глаза. — Мы здесь, чтобы расслабиться, не будь занудой. Допиваю коктейль, пристально наблюдая, чтобы Алена не отставала, и меняю два пустых стакана на два полных. Алкоголь поступил в кровь и молниеносно ударил в мозг. Закидываю в рот парочку канапе, какой-то рыбный рулетик, виноградину и снова делаю несколько быстрых глотков, с усмешкой глядя, как округляются аленины глаза и вздымаются вверх брови. — Осторожнее… — Похуй, пляшем, — небрежно вытираю губы тыльной стороной ладони, оставляю стакан на стойке, хватаю за руку подругу и веду на импровизированный танцпол, уже немного не ровной походкой, по пути стягивая с себя толстовку и бросая ее куда-то — здесь душновато. Я не умею танцевать. Мой максимум — попрыгать под что-то быстрое и покрутить задницей под нечто более мелодичное. Так вот и танцую. Всегда и сейчас. Закрыть глаза и дергаться так, как мне хочется. И неважно, как это выглядит со стороны — в таких местах твои танцевальные способности оценят в последнюю очередь. Когда в боку уже начало колоть, а сердце ушло в пятки, я, спотыкаясь, вернулась к столу. Не обнаружила свой коктейль, взяла другой, на этот раз голубого цвета, и в несколько жадных глотков осушила его. Алена куда-то свинтила. Пометалась взглядом по комнате, но уже все плыло и путалось в мигающих огнях, так что подругу я не обнаружила. Подцепил ее, наверное, кто-нибудь. Лишь бы не обидели, а так уже было все равно, что я осталась одна. Голова кружилась, и я, запрокинув ее назад, облокотилась (вернее, рухнула) на стену. Яркий свет, еда, напитки, люди, люди, люди. Глоток нового коктейля. Чему-то смеюсь. Еще глоток. Кто-то со мной поздоровался. Поздоровалась в ответ. Еще глоток. Кто-то подошел сзади и облапал. Не успела увидеть кто. Еще глоток. Ставлю очередной пустой стакан на стойку и сдуваю волосы с глаз. Что-то разогналась я не на шутку… Мимо меня мелькают лица, и, конечно, ни одного знакомого. Один ритмичный «клубняк» сменял другой такое однообразие быстро наскучило, так что я решила поменять локацию. Дом кажется безгранично огромным. Тысяча дверей, ведущих в тысячи спален и две тысячи ступенек лестницы на второй этаж. По крайней мере мне так казалось, пока я одну за другой еле волочила непослушные опьяневшие ноги. Где-то на середине лестницы я беспомощно рухнула вниз, с трудом переводя дыхание. Голова. Нестерпимо и резко разболелась. Музыка долбит так, что я не слышу даже свой собственный голос. Надо встать и дойти. Наверху явно будет потише. Не с первого раза совершив данное действие, цепляюсь за перила, покачиваясь из стороны в сторону, и преодолеваю оставшееся расстояние уже чуть быстрее, чем до этого — появилась мотивация. Открываю первую попавшуюся дверь, закрываю ее с другой стороны. Это ванная. Нажимаю на выключатель с правой стороны и тут же ударяю по нему снова — яркий белый свет больно обжег привыкшие к темноте глаза, и я решила, что для малейшего освещения с достатком хватает и той полосы, что просачивается через стеклянные вставки на двери из окна в коридоре. Звукоизоляция идеальная. Переведя дух, встаю и подхожу к раковине. Взъерошив недлинные светлые волосы, открываю кран и набираю в руки воды. Делаю несколько жадных глотков. Сползаю вниз на кафельный пол, вытирая рот. Очень холодно, но это приносит в то же время и облегчение. Чувствую как к горлу подкатывает тошнота. Как я вовремя оказалась здесь. Унитаз в шаге от меня, обнимаю ледяного белого друга и чувствую гораздо большее облегчение. Расстилаюсь по полу. Как хорошо. Нельзя-нельзя-нельзя. Нельзя так нажираться. К тому же с такой скоростью. Подтягиваюсь за край ванны на дрожащих руках, умываюсь, несмотря на макияж, прополаскиваю рот. Голова стала болеть только сильнее. Тру глаза, еще больше размазывая тушь. И что, блин, такого было в этих коктейлях? Или дело все же в количестве… Так. Встаю. Проверяю дно ванны — сухое и не такое холодное, как плитка на полу. Отлично. Выключаю свет и заползаю в туда. Легче. Трезвею. Слава Богу. Больше никогда так. Обещаю себе в который раз.