Спасти твою задницу

Не знаю, сколько времени прошло. Может, пятнадцать минут. А может часов. Голова не проходит. Вроде сплю, а вроде нет. Не получается полностью погрузиться в сон, все сосредотачивается на тупой боли, пульсирующей по всему периметру черепной коробки. Тело затекло, но не хочется шевелиться. Любое движение отзывается новой пульсацией. Почти трезвая. Чем, интересно, сейчас заняты девчонки? Не ищут ли меня? Так насрать. Все, чего я хочу — чтобы мне перестали наживую вскрывать череп неведомые силы. Вытягиваю ногу, вторую. Напрягаю мышцы до онемения и расслабляю. Если все делать плавно — можно обойтись без последствий. Ну, почти. Аккуратно приподнимаю в разы потяжелевшую голову с замиранием сердца. Переворачиваюсь на спину. Хух. Прижимаю ко лбу холодную лейку душа. Едва могу моргать. Резкий звук заставляет подскочить. Непроизвольно вскрикиваю — на голову как будто надели медный таз и с силой ударили по нему чем-то тяжелым. В глаза высыпался сноп искр. Обхватила макушку и сжалась в комок. На секунду подумала, что умираю. Что-то мокрое. Полились слезы. Громко всхлипнула. Я не могла понять до конца, что произошло. Хлопнула дверь — вот, что принесло столько страданий. А потом? Не знаю. Звон в ушах уже через секунду начал утихать. Дверь не просто хлопнула — кто-то вошел. Я забыла запереться. Шаги. Присаживается на край ванной. Чужая рука опускается на голову. — Э-эй! Все норм? Помочь? — мужской голос, как будто под водой. Хотела ответить, но получилось лишь сдавленно пискнуть. Некто осторожно коснулся моих рук и начал потихоньку разводить их в стороны, высвобождая голову. Боль стихла с режущей до тупой, но я знала — стоит шевельнуться — все вернется. — Голова… — прошептала я, и слова шипящим эхом отразились от дна ванны. — Что голова? Ударилась? — голос мягкий, пьяный, слегка обеспокоенный. — Нет, — способность пусть и тихо, но говорить вернулась ко мне. — Просто болит. Набухалась. На последнем слове усмехнулась и тут же пожалела, снова хватаясь руками за макушку. — Фух, блин. Я уж подумал, что напугал тебя и ты об ванну… Погоди, сейчас гляну, может здесь обезбол какой есть. Парень, которого я до сих пор была не способна увидеть, включил фонарик на телефоне и полез в шкафчики над зеркалом. С минуту шарился там, что-то со звоном уронил в раковину (больно!), в конце концов раздался звук захлопнувшейся дверцы и его вздох: — Извини, малышка. Здесь ничего. — Может тогда ты просто свалишь? От тебя слишком много шума, мне только хуже, — тихо, но с очевидно читающимся раздражением. Это все, на что я была способна. Была бы жива, уже бы выпроводила отсюда. Тот в ответ лишь недовольно фыркнул. Мне с трудом удалось поднять веки и медленно проморгаться. Зрение восстановилось, но видела я только белое неосвещенное дно ванны и свои ноги. Текут слезы — то ли от боли, то ли того, что глаза долго были закрыты. Молчит. Тишина. Неспешно подходит и снова опускается на бортик. Все еще не вижу его. Звук, будто ищет что-то в карманах. Что-то достает. — Держи. Это точно поможет. Берет мою руку и вставляет между пальцами что-то тонкое и длинное. Сигарета? Подношу к полю своего зрения. Самокрутка. Подношу к носу. Принюхиваюсь. Косяк. — Зажигалка есть? — М-м, другое дело, — смеется. Звук чиркающей зажигалки, оранжевые тени по темной комнате. Затягивается. Кладет мне в раскрытую ладонь. Дрожащими ослабленными пальцами не с первого раза попадаю по кнопке. Поджигаю. Возвращаю назад. Тяга. Обожгло дыхательные пути, сдерживаю кашель, чтобы подольше задержать густой дым в легких. Стальной шлем, сжимавший виски, тут же немного ослабил хватку. Медленно выдыхаю, сдавленно кашляя, что вызывает новые порции боли, но в разы слабее, чем еще несколько минут назад. Молчим. Курим. Боль отступает. Маленькое помещение наполнилось клубящимся дымом и пряным запахом травки. Чиркнула зажигалка. Не гаснет. Оранжевые пятна снова заплясали на стенах, полу. Красиво. Тушу бычок о бортик, не успеваю среагировать — выпадает из пальцев. Пофиг. Потом подниму. По-дни-му. Надо поднять голову. Медленно. Ладони ползут с макушки, накрывают лицо. Шумный выдох облегчения вырывается из груди. — Полегчало? — Ага… Спасибо. Открыть лицо, и я увижу своего «спасителя». Или не увижу. Темно. Только слабый огонёк зажигалки освещает комнату. Сквозь пальцы вижу его руки. В одной — источник света, другой играет с пламенем. Маленькие тату на костяшках. Рваные темные джинсы. Темные длинные рукава. — Смотри, что нашел! Встает. Берет что-то с полочки. Присаживается обратно. Снова чиркает зажигалкой. Свечка. Ставит на раковину. Свет отражается в зеркале — преумножается, становится ярче. Я потерялась в пространстве. Ванна — как будто лодка. Перед прикрытыми глазами рисуются волны. И я плыву куда-то. Вот только куда?.. Затягивает все глубже, глубже, глубже… — Взяло? Вздрагиваю. Голос парня возвращает в реальность. Ответ не требуется. Смеется. Разворачивается спиной к стене. Опрокидывается и сползает вниз. В мою лодку. Лица не вижу — капюшон все закрыл. Вижу чёрные волосы. Убираю руки от глаз, потерянно оглядываясь. Усмехнулся. Чувствую лижущий меня взгляд. Наблюдает. Изучает. Снова проваливаюсь куда-то, пока он усаживается напротив меня, сгибая ноги в коленях. Поднимаю голову. От этого вздрагиваю снова. Половина его лица все еще скрыта капюшоном. На вторую половину — падает тень. Надеюсь, он реальный человек, и это все не галлюцинации. — Голова больше не болит? — спрашивает, вставляя между зубов на этот раз обычную сигарету, и его приглушенный голос отражается от стенок, как если бы мы сидели в аквариуме. Трясу головой. С одной стороны — проверяю, правда ли не болит. С другой — в ответ. От осознания рот растягивается в улыбке. — Хорошо, — загадочно улыбается, опустив взор. Трет лицо и снимает капюшон, параллельно сбрасывая пепел в раковину. Все это время не покидало ощущение, что я уже слышала этот голос. И теперь стало ясно почему. — Сер-рьезно? Кирилл Б-бледный? — случайно вслух. Смеется. — Собственной персоной, — приподнимает бровь и придвигается корпусом ближе, опираясь локтями на колени. Самодовольно. Снует внимательным взглядом по моему телу. Задерживается на голых плечах и ногах. Еле заметно облизывает губы. От этого взгляда хочется бежать не оглядываясь. Поежилась и, как будто защищаясь, обхватила себя руками. Почувствовала под пальцами пупырышки на коже. Испугалась. Дурман захватил мозг и притупил все чувства. Но сейчас, стоило понять, от чего появились «пупырышки», словно по щелчку пальцев, вернулось ощущение холода, исходившего от кафельной поверхности ванны. Поежилась еще сильнее.  — Дрожишь или у меня глюки? — Д-дрожу. З-замерзла. Ухмыляется и смотрит так… что дрожь становится ощутимее. Что-то задумал. Протяжно: — Хочешь, согрею? — Об-бойдусь. Отрезаю я и издаю некое подобие смешка. Трясёт ужасно. И конкретно теперь — непонятно, от чего именно. И непонятно, как это остановить. — Я ведь не шучу, — тем же тоном, по которому и впрямь с первого раза не поймешь — шутит или нет. — Здесь реально прохладно. Я бы предложил тебе свою толстовку, но-о… — пауза. Потянулся, — тогда я тоже замерзну, — снова пауза. Зевнул. — А так мы могли бы немного помочь друг другу. Объятие. Ничего криминального, — его речь вязкая, тягучая, заливается в уши. Уже не смотрит в мою сторону, взгляд сосредоточен на другом. Нарочито медленно вкручивая бычок в бортик ванны, тушит его и кидает в раковину. — Что думаешь, м? Несколько мгновений разглядываю бегающие по его щекам рыжие блики пламени, оттеняющие густую зелень глаз, переходящую в черноту. Огонь отражается и в них. Как будто горит там, внутри. Подпирает кулаком подбородок и смотрит прямо в мои глаза, покачиваясь из стороны в сторону. Ждет. Неприятный холодок пробежал по спине. Не по себе. Но я игнорирую это чувство, концентрируясь на собственной практической выгоде. Кусаю губы от напряжения. А собственно, разве я что-то потеряю? — Хер с тобой. Ты хотя бы мягче, чем эта ванна, — приложив огромное усилие и совладав на мгновенье с дрожью, а за ней — с речью, встаю из неудобной позы. Потягиваюсь так, что колени и локти издают хруст. Поворачиваюсь и сажусь между разведенными коленями Кирилла, опрокидываясь назад, на его грудь. Алкоголь еще бушует в венах и подбивает на столь смелые, опрометчивые действия. Зато наконец могу выпрямить ноги. Кайф. Слегка растирает теплыми большими руками мои худенькие плечи, согревая, и обнимает, переплетая свои горячие пальцы с моими ледяными. Склоняет голову и кладет ее на мою. Дрожь отступает. Молчим. Минуту. Две. Три. Вечность. Сказать нечего. Незачем. Уютно. Мягко. И очень тепло. Очень. Пытаюсь сровнять ритм нашего дыхания, но мой слишком сбивчивый торопливый, его — размеренный, спокойный, как у спящего. Но сердца колотятся одинаково. Не быстро. Не медленно. От него вкусно пахнет одеколоном, хочется повернуть голову и уткнуться холодным кончиком носа в его (наверное, тоже очень) теплую шею. Но я сдерживаюсь. Почему-то данный момент ненавязчивой близости захотелось растянуть как можно больше. Этот приглушенный свет, эта ванна, этот едва ли знакомый парень, который обнимает меня и греет. Так странно, но по-своему мило. — Почему ты остался? — первая нарушаю тишину, и голос кажется непозволительно громким, что от неожиданности сходит на шепот к концу фразы. — В смысле? — поворачивает голову в мою сторону. Смотрю на него из-под ресниц. — Ты зашел в ванную. Меня увидел… Наверное, зачем-то? Остался… Почему? Блять, — ударяю себя ладошкой по лбу, тихонько смеюсь, он тоже. — Нормально тебя размазало, — сдавленные смешки перерастают в негромкий отрывистый хохот — последствия выкуренного. Постепенно смолкаем, лишь изредка подергиваясь от очередной смешинки. Пытаюсь собрать все мысли в одну, но они кидаются врассыпную, как только я готова хоть что-то сказать. Но я уверенно предпринимаю попытку повторить незаданный полноценно вопрос: — Почему ты остался здесь? А не, например, дал мне косяк и ушел? — А с чего бы мне уходить? — парирует, глядя в потолок и заводя одну руку за голову. — Я изначально шел сюда подальше от шума, чтобы побыть в покое. Это мое постоянное укрытие, когда надоедает туса. Откуда ж я знал, что кто-то его уже занял, — хмыкает, быстрой струей горячего воздуха с запахом никотина и спирта обдавая мое лицо. Наклонился ближе к моему уху. — Хотел посидеть один, а тут такой бонус — красивая девушка, — чуть крепче сжал мою руку. — Сегодня явно мой день. Чертова эта интонация. Чертов Кирилл Бледный. И смешно. И лестно. И неловко. Давлю улыбку. Не получается. Начала краснеть. А он ждал реакцию. Чувствую лбом, прижатым к его щеке, что улыбается. Скорее всего самодовольно. Блять. Проиграла. А время все шло. В голове еще какое-то время эхом звучали его слова. На деле же мы оба молчали. Я окончательно пригрелась. Окончательно привыкла к такому положению вещей. Осмелела и слегка поворочалась, сильнее кутаясь в теплых объятиях, как в одеяле. Веки все тяжелели и тяжелели… Мысли сбились в плотный комок, распутать который мне не хватало сил. Казалось, прошла уже целая ночь. Целая жизнь. Я снова начала уплывать. Расслабленна до максимума. Даже моргать сложно. — Засыпаешь? — Кирилл аккуратно разорвал своим хриплым шепотом тишину, почти не потревожив мое состояние. — Нет. Просто мне… — выдох, — хорошо, — на большее меня не хватило, я снова замолчала. Усмехнулся. Снова наклонил голову, на этот раз, как мне казалось, максимально близко. Шумно выдохнул, обжигая потоком горячего воздуха ухо и немного шею. Вздрогнула. Голову вбок, подставляясь под его дыхание. Машинально. Забегали мурашки. Кажется, что-то происходит. Фокусируюсь на тактильных ощущениях. Левая рука парня тыльной стороной покоится на моих полусогнутых коленях. Я и не заметила, как она там оказалась. Правая — кончиками пальцев медленно ведет от предплечья, добирается до запястья, расслабленной кисти, легонько, еле касаясь, к костяшкам и в обратную сторону. Щекотно. Приятно. Почему-то доверяю. Никаких неприятных холодков по спине. Никаких плохих предчувствий. Позволяю осязаемому наслаждению взять верх над разумом. Растворяюсь. Его губы очень близко. Касаются волос. Жарче. Виска. Ближе. Трутся об скулу. Мягкие. Целует. Нежно. Снова трется. Улыбаюсь, он — как кот. Закрываю глаза, подставляя лицо под его легкие поцелуи. Шмыгнул носом. Усмехнулся. Доволен. На долю секунды отрывает губы. Шумно выдыхает через рот. Обжигает щеку. Целует. Влажно. Отстраняется, едва-едва. Снова выдох. Влажная дорожка вдоль скулы. Горячо. Сладко. Мозг в отключке. Поцелуй, второй, третий. От щеки к виску. Отрывисто. Зарывается носом в волосы. Глубоко вдыхает. Трется. Кот. Кончиком носа отодвигает пряди за ухо. Мурашки. Шумно дышит через рот. Пальцы левой руки подрагивают на моих, все еще ритмично поглаживая. Большим пальцем правой вычерчивает круги на коленях. Приятно. Щекотно. Сердце бьется в желудке. Прикусывает мочку. Тянет. Громко выдохнула. Закусила губу, чтобы не застонать. Целует. Нежно. Проводит языком. Горячо. Ниже. Шея. Впивается губами. Вылизывает. Мокро. Все же стон. Целует. Страстно. Напористо. Сладко. Правая рука наглаживает мое бедро. Чуть сжимает. Каждое нажатие — импульсом в низу живота. Выше. Внутренняя сторона бедра. Сердце бьется в кишечнике. Не сдерживаюсь. Сжимаю ноги. Трусь о ребро его ладони швом посередине шорт. Стон. Плевать на последствия. Слишком хочу. Онемевшие пальцы зарываются в его волосы. Жесткие. Собираю в кулак.Тяну. Рычит мне в шею. Прикусывает. Целует. Растекаюсь. Путаюсь руками в его волосах. Прижимаю к себе. Прижимаюсь к нему. Прижимает к себе. Левая рука изучает оголившуюся часть моего живота. Гладит. Сгребает кожу. Моя попа, как спичка о коробок, чиркнула о его пах. Случайно. Впивается короткими ногтями. Рычит. Пальцы на одну фалангу проникают под линию шорт. И назад. Задирая майку выше. Указательным обводит косточки на бюстгальтере. Еще раз. Ягодицами о пах. На этот раз нарочно. Твердо. Его полустон. Улыбаюсь. Кусает за линию челюсти. Всей пятерней сжимает колено. Выше. Щекотно. Сладко. Горячо. Голова. Тяжело. Сейчас упадет с его плеча. Медленно поворачиваю. Приподнимаю подбородок. От шеи к щеке — влажная полоса. Мурашки. Нахожу его губы своими. Интуитивно. Не касаясь. Дистанция. Громко дышим. Облизываюсь — пересохли. Не выдерживает. Обхватывает пальцами мой подбородок. Приближает к себе. Касается. Мягко. Целует. Нежно. Целует. Настойчиво. Целует. Мокро. Целует. Сладко. Целует. Жарко. Целую. Неумело. Дрожу. Его правая рука — между моих ног. Трение. Отправляю порции стонов в его рот. Целую. Крепче. Левая расстегнула лифчик. Целую. Шумно. Хозяйничает под майкой. Извиваюсь навстречу его рукам. Целую. Целует.