Спасти твою задницу

Сегодня я должна была работать так же, как и вчера — с 17:00 и до поздней ночи, или даже до раннего утра. Накануне мне не удавалось уснуть от слова совсем по непонятной причине. Нет, я не доводила себя мыслями об этом самодовольном придурке и, нет, не снились кошмары. Ну не хотел отключаться мозг и все тут. Что ж, вследствие вышесказанного на работу я пришла крайне подавленная и разбитая, хоть и провалялась весь день. Неохотно выслушав поручения администраторов, поволокла ноги на кухню за приборами и тарелками. Пока все метались по залу, обслуживая гостей, я неспешно готовила свою зону, в которой, по счастливой случайности, не было никого, относя уже четвертую груду железа в станцию. — А чего такая невеселая? — сбоку вприпрыжку возникла коллега, с растянутым от уха до уха ртом. — Случилось чего? — Не выспалась… — решаю перевести внимание с себя. — А ты чего такая веселая, Кать? Случилось чего? — поддразниваю, накладывая на поднос вымытые вилки и ножи. — У меня на вечер столик заказан. Мне слили, кто это будет. Таки-и-ие ребята, — закатила глаза и прикусила губу, прижав к груди поднос. — Что, какие-нибудь хоккеисты? — усмехнулась, представляя, как Катя снова начнет стрелять глазками. Уморительнейшее зрелище. У нее еще ни разу не получилось хоть кого-то подцепить. Хотя девчонка внешне ничего такая. Но пустая, как барабан. — Круче, — восхищенно выдохнула девушка. — Ничего тебе больше не скажу, сама все увидишь. — Вот заинтриговала так заинтриговала, как хоть я теперь до вечера доживу?.. Запустила в официантку лучами сарказма, устало зевнула и удалилась, услышав вслед: «Ты еще обзавидуешься!». Ну да, локти себе, наверное, откушу от зависти. Настроение было на минус один. А жизнерадостность Кати только вымораживала. Выхожу в зал, захватив меню для парочки, присевший за один из пустующих столиков и бросаю скучающий взгляд на часы — время несется со скоростью света. Отлично, чем быстрее — тем лучше. Я сегодня не настроена на работоспособность. На самом деле иногда такие дни являются огромной отдушиной. В череде беспросветных будней, когда приходится летать с подносом по залу с испариной на лбу и пытаться ни про кого не забыть, нереальный кайф испытываешь от небыстрого, размеренного обслуживания. И гости довольнее, когда можешь уделить им больше персонального внимания. Вот так спокойненько начиналась моя смена. Настроение даже чуточку поднялось. К вечеру ситуация изменилась. Люди шли один за одним, почти одновременно село несколько больших компаний, хостес еле-еле справлялась, стараясь как можно равномернее всех распределить по залам. Но мне катастрофически везло: то только кофе закажут, то только суп, то только пару бокалов вина и далее в том же духе. Поэтому мои коллеги носились по всему ресторану, а я, не спеша, принимала и выносила заказы, чувствуя себя превосходно. На кухне, пока я жевала ломтик сыра, ожидая, когда доделают салат, меня за локоть поймала Катя с выбившимися из хвоста прядками и, тяжело дыша, проговорила: — Ты же не занята, да? Мне очень нужна твоя помощь — я ничего не успеваю. Вынеси, пожалуйста, вот это, — подняла мою руку и поставила на нее тарелку с мясной нарезкой, даже не дождавшись согласия, — за шестой столик во втором зале. А если что-то дозакажут — забей на мою карту. Пожалуйста! — умоляюще сложила ладошки и выпятила нижнюю губу. — У меня хоть будет минутка сгонять покурить — я уже два часа, не приседая. Очень выручишь! — Ла-адно, — зевнула я, посыпая блюдо зеленью. — Шестой? — Спасибо, ты чудо! — быстро чмокнув меня в щеку, хихикнула и рванула в подсобку. Выхожу из кухни, захватив по пути коктейль с бара для одного из моих столов, и бочком открываю дверцу, ведущую в соседний зал. Ненавижу по вечерам работать в нем. Здесь танцпол и караоке — адище. Даже заказ не принять полноценно. Поэтому я свожу брови и с недовольным лицом протискиваюсь среди танцующих, защищая от их локтей блюдо. Шестой столик… Это вон тот, за шторкой. Одной рукой удерживая размашистую тарелку, второй отодвигаю тяжелую ткань снизу, глядя под ноги, чтобы не споткнуться. Поднимаю взгляд не выше уровня стола, располагающегося сразу за шторой, не обращая внимания на тех, кто за ним сидит. Не особо я горю желанием возиться с чужим столиком. Прогибаюсь чуть вперед и раздвигаю несколько более мелких блюд, чтобы поставить тарелку с нарезкой четко в середину. — Спасибо! — раздается мужской голос справа от меня, когда я заканчиваю с расстановкой. На автомате поднимаю взгляд на сказавшего, чтобы дежурно-вежливо улыбнуться и уйти. Но как только глаза оказываются на одном уровне с его лицом, от улыбки моментально не остается и следа. — Ты… — на выдохе. На большее не хватило. — Вот так встреча! — неискренне удивился. Взгляд на бейдж. — Значит, Дарья? А я Кирилл, — и, воспользовавшись моей секундной растерянностью, чуть наклонил голову, в псевдогалантном жесте взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Тебе не кажется, что это уже судьба? — А тебе не кажется, что это уже преследование? — моментально придя в себя, отшатнулась, небрежно вытирая о фартук его «поцелуй». Парня это, похоже, только позабавило. Как же я сразу не догадалась! Это же был самый очевидный исход произошедшего вчера! Но, видимо, мой мозг воспринял подобную мысль, как страшный сон, и быстренько выбросил такой вариант подальше, чтобы не тревожить и без того тревожного хозяина. Или же я просто вчера слишком упорно пыталась отвлечь себя на работе, что не подумала о самых банальных последствиях моей встречи с этим… человеком. Внутри все вскипало. — О чем ты? — откидываясь на спинку дивана и скрещивая руки на груди. Остальные сидящие за столом, среди лиц которых я обнаружила нескольких других участников группы, кто жуя, кто попивая пиво, молча наблюдали за разворачивающимся представлением. — Я и не думал, что ты здесь, — невинно хлопает глазками. И эта улыбочка, которая вызывает раздражение, расползающееся от макушки до самых пяток. — Ну конечно, не здесь же я вчера выходила из такси, — фыркаю, собирая на поднос грязную посуду. Все тело кричит: «Уноси ноги!», а любопытство чешет затылок, интересуясь, чем же закончится этот диалог. — Столик заказывал не я, а мой друг, — подбородком указал на парня, сидящего напротив, еле заметно, но тем не менее заметно подмигнув ему, и тот закивал, как болванчик, придавая лицу напускную серьезность. Солист сделал глоток пива и продолжил. — Я тут подумал, раз уж нас так упорно сталкивают друг с другом высшие силы, так может не стоит им сопротивляться и все-таки провести хотя бы один какой-нибудь вечер вместе? — Если бы ты действительно умел думать, то, наверное, догадался бы, что твои предложения меня нисколько не интересуют, — сама поражаюсь тому, каким пренебрежением отравлен мой голос. Кто-то из «зрителей» подавился пивом. — Кирилл Бледный не терпит отказов, — склонив голову набок сверлит взглядом. Самодовольный козел. Достает из кармана ручку, берет салфетку и пишет на ней что-то. На минутку опускаю глаза, разглядывая ногти, нарочито изображая абсолютную незаинтересованность. Но какого хера я все еще здесь? — Вот, — на этот раз куда бережнее берет меня за запястье, разворачивая ладошкой вверх и вкладывая, чуть сминая, в нее салфетку. — Это мой номер. Передумаешь — звони. Буду ждать, — подмигивает и закрывает мои пальцы в кулак. — Ну, жди сколько влезет, — одарив Бледного напоследок ядовитой улыбочкой, больше похожей на оскал, поспешно скрылась за дверью на кухню, где чуть не столкнулась с Катей. — Ну что? Офигела, да? Кирилл такой… такой… — На, — коротко бросаю, не дослушав полет ее восхищения, и протягиваю скомканную салфетку. — Что это? — хлопает глазками Катя, разворачивая. Вот пусть с такой дурочкой развлекается, которая ему хоть в ближайшем туалете с удовольствием даст. Отказов он не терпит, ишь какой. — Его номер телефона. Не благодари, — улыбнувшись девушке, а на самом деле такому удачному исходу событий, потрепала ее по плечу и побыстрее умчалась по своим делам, дабы избежать расспросов. Надо было все уложить в голове. И успокоить сердцебиение. Я откровенно злорадствовала. Таких прилипал, как Катя еще поискать. Сначала будет доставать звонками. Потом, вполне возможно, начнет выслеживать. Она не умеет видеть границ ни в чем, а особенно — в личном пространстве. Вот Бледный с ней намучается! Будет знать! Может поумерит это свое чрезмерное себялюбие. Отсоси, Кирюша, далеко не каждая готова повиснуть у тебя на шее по твоему щелчку. Мудила. Далее моя смена проходила не менее спокойно, чем до инцидента. Доработав до двух часов ночи и за это время ни разу даже не заглянув в злополучный соседний зал, я засобиралась домой. Сутки без сна давали о себе знать, и единственное, о чем я мечтала в данную минуту — лечь в свою мягкую кроватку, укрыться тепленьким одеяльцем и сладко уснуть, забыв про всяких Кириллов. Сев в такси, я долго прокручивала разговор с Бледным в голове. Я одновременно была ужасно довольна собой за то, что была дерзкой и смогла «за себя постоять». И одновременно была где-то вне себя. И как я только сдержалась, чтобы не прибить его подносом? Тоже мне, устроил шоу. Решил самоутвердиться за мой счет перед своими дружками? Горе-пикапер! От злости начинало колотить. Никогда еще так сильно не злилась на свою судьбу. За что, а? За какие «заслуги» мне такое привалило? Возвращаясь уставшая, сердитая и абсолютно лишенная сил после рабочей смены, не могла выбросить из головы произошедшую ситуацию, как бы ни пыталась. «Спасу твою попку». Или как он тогда сказал. Скривилась. Нашелся супермен. Лучше бы избавил от себя в моей жизни — вот это спасение, я понимаю. Увлекшись мысленным посыланием проклятий в адрес Бледного, не заметила, как машина остановилась напротив дома. Буркнула: «Спасибо, спокойной ночи» уже почти на автомате, и, накрывшись курткой, выскочила из такси. Поднялась на четвертый, открыла замок, стараясь как можно тише двигать ключом в скважине, и вошла, ожидая, что девочки, как всегда, уже спят. Но меня поджидал еще один сюрприз. Не менее неприятный. Включен свет, из прикрытой дверью комнаты играет музыка и раздаются голоса. Мужские и женские. Что, черт возьми, происходит? На время кто-нибудь смотрел? — Дашу-у-улечка, — из кухни выплыла шатающаяся фигура Аленки и громко икнула, тут же машинально прикрыв рот пальчиками. — Пардон. — У-у, девочка моя, это кто ж тебя так? — сбросив вещи на тумбу, подхожу к ней, обнимая за икающую голову. — Никто ее никак, она сама! — с непонятными нотками гордости выкрикнул из кухни Женин голос, а спустя мгновение в коридоре появилась не менее, а может и поболее, пьяная подруга. — И что празднуем? — недовольно ставлю руки на пояс, взглядом готовая убивать. — С каких пор для того, чтобы просто бухнуть, нужен повод? — еле ворочает языком Женя. — Просто бухнуть среди недели? — чуть не срываюсь на крик, но сдерживаюсь, сохраняя хладнокровную жесткость. Чувствую себя мамашей, отчитывающей подростков. — Не кипятись! Расслабься и забей на рутину! Оторвись! — разводит руками, перестав облокачиваться о стену, и ковыляет ко мне. — Дашка, я тебя так люблю… Чмокнула куда-то в подбородок и повисла на мне тяжелым мешком. Я начинаю снова ненавидеть все и вся, несмотря на свою маленькую сегодняшнюю победу. — Я очень устала на работе. Разгоняйте свой притон или меняйте локацию, я хочу спать, — устало уворачиваюсь от проспиртованного дыхания девушки и пытаюсь расцепить ее руки. Алена молча поплелась в комнату, где ее встретили восторженные возгласы. — Это очень эгоистично с твоей стороны! — Женя поднимает вверх указательный палец, чуть не ткнув мне в глаз, продолжая одной рукой больно цепляться за мою шею. — «Мы не уйдем, нас никто не прогонит!» Крикнула, невпопад подпев играющей на фоне песне Коржа, и быстро ретировалась в комнату, закрыв за собой дверь. Вот так. Правило «одного не бросать» было наглейшим образом нарушено. Вот что мне, блять, делать? Идти некуда — в такое время просто неудобно кого-то беспокоить… В голове по кусочкам выстроился абсурднейший план, абсолютно лишенный смысла и в корне противоречащий моим намерениям, существовавшим еще несколько минут назад. Да и пошло все к черту! Самыми последними словами выругав про себя соседок, схватила рюкзак и с остервенением захлопнула дверь с обратной стороны. От вечерней «прохлады» (что очень мягко сказано) постукивали зубы. У меня не было четко продуманных действий, но раз уж судьба снова меня нагнула, остается лишь начать играть по ее правилам. Или почти по ее. Через пару минут я выхожу из ближайшего магазинчика, плечом открывая дверь, задевшую колокольчик. В одной руке уже полупустая банка энергетика, а в другой — открытое приложение такси. Машина подъезжает чуть ли не сразу и я, почему-то довольная, опускаюсь на заднее сиденье, параллельно открывая вторую банку. Будь что будет. Питер в ночи — отдельный вид искусства. Особенно в холодное время года. Тихие улицы, освещенные сотнями желтых огонечков, пустующие автомагистрали. И только центр оживает. Показывает свою темную сторону. Бары, рестораны, клубы — все смешивается в кричащую какофонию, окутывающую районы. — Доброй ночи, — мило улыбаюсь уже знакомому охраннику на входе в любимый бар. — Здравствуй-здравствуй, чего одна, где подруги? Поздновато тебя к нам занесло. — Хочешь сказать, уже скучно? — игнорируя вопрос. В голос прокрадывается легкое разочарование. — Не-ет, что ты! Вечеруха в самом разгаре. К тому же, дамам сегодня при заказе любого алкогольного напитка второй — в подарок. Уточнишь там на баре. Проходи, — ставит мне на запястье печать и пропускает к двери, переставая заслонять ее своим массивным телом. Перфект. Спасибо, судьба, то-то. Если уж не спать, то лучше так. Ничего, одной тоже можно хорошо отдохнуть. Захожу в небольшое помещение с разрывающим колонки техно и в такт мерцающим белым светом. Остановившись на пороге, на секунду прикрыла веки и глубоко вдохнула душный запах танцующих вперемешку с кальянным дымом. Вот так пахнет тусовка. Обходя танцпол и протискиваясь сквозь небольшие столпотворения, держу курс на бар. — Здарова, Макс, — кричу бармену, прямо в помещении курящему сигарету (или не сигарету), который, отреагировав на меня, поднимает голову от стойки и улыбается. — Не ожидал сегодня тебя встретить! Как обычно, красотка? — подмигивает. — Нет, сегодня хочу нажраться! — отвечаю, смеясь, и начинаю покачивать головой и постукивать пальцами по столу под музыку. Скорее даже от предвкушения. — Ни слова больше! — с наигранно серьезным выражением лица, бармен кивнул и начал что-то «химичить». А я ненадолго отвернулась от стойки, крутнувшись на стуле с высокими ножками, и стала вглядываться в танцпол. Ни одного знакомого лица. Да и в принципе немноголюдно по сравнению с выходными. Я сама первый раз здесь среди недели. А жаль, сейчас было куда веселее, если бы обнаружились знакомые тусовщики. «А вот если бы у меня был номер Бледного, то…» — оборванный мной же мысленный вопрос так и остался незаконченным. То ничего! Старое доброе любопытство зазудило в подкорке. Я бы не стала ему звонить ни при каких обстоятельствах. — Наслаждайтесь, мисс, все готово, — раздается над правым ухом настолько близко, насколько позволяет бармену преграда между нами. На стойке два шота с горящим трехслойным содержимым и трубочкой. Б-52. Сглотнув, подношу к губам первый. Я ни разу не пробовала Б-шки, но видела, что они могут сотворить при нерациональном употреблении. Но я же буду рационально? Ответ так и не был получен из недр сознания, опаленного первым глотком. М, вкусненько. В этом и прелесть — вкусно, от этого кажется, что выпьешь таких миллион. Но после трех небольших глотков, по пищеводу пронеслось ощутимое тепло, а голова слегка затуманилась, как если бы я выпила бутылочку пива. Ай, нахуй! Быстро опустошаю стопку, ударом ставя ее на стойку, и принимаюсь за вторую. Макс вздернул бровь: — Повторить? Киваю, задержав в щеках напиток, проглатывая маленькими глоточками, и опускаю перед ним пустую тару. Ухмыляется, забирая шот, а я тем временем стекаю со стула на пол. Ноги как будто не мои. Но, вроде, стоят. Вроде, идут потихоньку. Голова кажется ясной. Но, похоже, только кажется. В динамиках раздается знакомое вступление. «Нон стоп». Секундная злость сменяется желанием попрыгать под этот абсолютный хит. Он же, в конце концов, ничего мне не сделал. «Музыка громче, глаза закрыты…» Забываю обо всем, целиком отдаваясь своему кособокому танцу, подпрыгивая на непослушных ногах под ритм и подпевая почти в такт. «Все девчата в таком трипе, что аж мама не горюй, йап!..» Этот голос вливается в барабанные перепонки. Дурацкий, дурацкий голос. Заполняет вакуум в сознании, созданный алкоголем, и мутирует из пафосно выбрасывающего слова песни в тот тихий обволакивающий хриплый шепот «Засыпаешь?». Замираю посреди площадки и распахиваю глаза. Нет-нет-нет. Надо еще выпить. Надо забыться. Надо снова его возненавидеть. С опустошенным взглядом пробираюсь через толпу. Кто-то по ошибке схватил меня за руку. Флэшбэк. Но этот кто-то тут же извинился и исчез из поля зрения. Вот бы Бледный так же делал. Так, прогресс. А теперь вспомни не его нежный шепот, а дикий взгляд, так часто пугающий тебя в кошмарах. Моргнула, и под веками пронеслись два зеленых блестящих глаза, испепеляющие желанием. Живот на мгновение сдавил предательски-сладкий спазм. Не страх. Не злость. Ну все, это уже клиника. Наконец добираюсь до стойки, залпом опустошая один за другим коктейли, лишь махнув рукой на ошарашенное предупреждение Макса: «Ты осторожнее, это не водка». И разум покидает тело. Подпираю в разы потяжелевшую голову ладошками. Все кружится. Время потеряло свой счет. На фоне — мелькающие, сменяющие друг друга танцевальные композиции. В мыслях — пустота. Спустя вечность понимаю, что с трудом дышу. Надо на воздух. Удивительнейшим образом ни разу не упав, я вылетаю из раскрытой входной двери и вдыхаю ледяной, обжигающий разгоряченную кожу ветер так глубоко, что он щекочет легкие. Кашляю. Надеюсь, стошнит. От былой эйфории осталось лишь неприятное послевкусие. Макушку начинают покалывать холодные иголочки, а в глазах темнеет. Сползаю по стене, опускаясь на корточки. На улице почти пусто. И никому нет дела до перебравшей девчонки, сидящей почти в отключке. Все сами такие же. С минуту пытаюсь убрать эффект виньетки за глаз, безуспешно тряся головой. Вибрация обжигает задний карман джинсов. Незнакомый номер. В пять утра. Если сейчас начнут предлагать пройти опрос или обследование, я посмеюсь. Снимаю трубку. Пьяное, слабенькое «да?» срывается с губ. — Я разбудил? — Нет. Это кто? — говорить все сложнее, а держаться в сознании — невыносимо сложно. — Воплощение твоих тайных желаний, — шутливо-томный мужской голос тут же начинает раздражать. Я долго пытаюсь сообразить, с кем говорю, слух никак не может восстановиться после громкой музыки. Но тут до меня доходит. — Откуда? — все, что удается выпалить на выдохе. Зато мгновенно пришла в себя, привстав с ледяного асфальта. Но ноги не выдержали, и я больно рухнула на копчик. Охнула и зажмурилась. — Твоя напарница такая доверчивая глупышка. Не то, что ты. Это мне и нравится… Говорит что-то еще, но я не слышу. Сердце швыряет об ребра. В голове очень тупой, опасный, но, похоже, единственный вариант. Я сама ни за что и никогда не доберусь до дома. А дело до меня в данный момент есть только ему. И вообще, хочу ли я домой? Ответ отзывается моментально: нет. А хочу ли я попасть прямо в лапы этому хищнику?.. Снова истомой свело живот. Ну-у, вопрос спорный. Еще с секунду прокручиваю в голове свой план. Азарт дурманит разум. — Ты там жива?.. — раздается в трубке. — Да, с-слушай… — пытаюсь взять себя в руки, потирая пальцами лоб. Язык не поворачивается. Если скажу это — признаю поражение. Нет — неизвестно, что случится со мной, бухущей и снова улетающей из сознания, здесь, под стенами клуба. Как там, еще раз, он говорил?.. — Спаси мою красивую задницу.