Спасти твою задницу

— Я только морс, спасибо, — вежливо улыбаясь, накрыла свой бокал ладонью, защищая его от навязчивой попытки нашего нового бармена Саши плеснуть туда вина, и действительно наполнила его морсом. Атмосфера утомляла: громкие разговоры и нетрезвые официантки, которым уже за -дцать, раскрасневшиеся от алкоголя, хохочущие над хрен знает чем и пытающиеся клеить юных барменов и стажеров, неловко уворачивающихся от их излишнего внимания. И все на глазах у начальства. Мне было бы стыдно. Хотя… Директора тоже были уже в состоянии нестояния. И все это приправлено низкосортной русской попсой, прерывающейся на караоке — сущий ад. Умирая от желания побыстрее уйти отсюда, я просто скучающим взглядом в который раз обводила помещение, жуя уже остывшую утиную ножку. Приглушенный теплый свет от настенных бра освещал стол, а в остальном зале было темно, лишь по кругу шныряли прожекторы и огни большого диско шара, подвешенного под потолком. На полу валялось конфетти, которое на своих подошвах уже по всему ресторану разнесли люди. Стена над небольшим возвышением, используемым в качестве сцены, была украшена всевозможными дождиками и гирляндами, как если бы это был Новый Год, а по центру — большими золотыми воздушными шарами, гласящими «2 года» и пускающими разноцветные блики. Все столы сдвинули в один большой, накрыли нарядной белой скатертью, уже местами покрытую разнообразными пятнами, и за него легко поместился почти весь наш коллектив, а на него — почти все наше меню. Я нетерпеливо в который раз взглянула на часы. Время тянулось, как патока. Зашла в Инстаграм и, грустно вздохнув, закрыла приложение. Взгромоздила локти на стол и уронила голову в ладони. Пока я тухну на корпоративе, который мне никаким местом не сдался, Женя и Алена отрываются на дне рождения нашего нового знакомого, захламляя свои сторис однообразными фото и видео, которые вызывают во мне только горькое чувство зависти. Кстати, по этому самому знакомому уже пускает слюнки Женя. А он, кстати, мило ухаживает за Аленой, которая зареклась в ближайшее время заводить отношения. Вот так вот. Эта ситуация одновременно забавляет и печалит. В ней вся несправедливость жизни. Усмехнулась своим мыслям, глядя в одну точку, начиная обдумывать план бегства. По странной тенденции, подобные планы у меня вечно срываются. Скрестила пальцы. Я здесь по одной причине — особо отличившихся должны были торжественно награждать денежной премией. И мне сказали, что отдадут ее только непосредственно на мероприятии — таким образом сюда загоняли всех. Видите ли, желают отпраздновать с размахом. Я уже получила свой конвертик и просто ждала, когда появится хоть одна машина такси, за поездку на которой мне не придется потратить все премиальные. На улице ливень — с этим большие проблемы. — Пойдем потанцуем! По моим плечам резко стукнули две ладошки, и я подняла голову. Надо мной пьяненько улыбалось во все тридцать два глуповатое лицо Кати. Той самой Кати, которая однажды, кажется, уже миллион лет назад, поспособствовала тому, что я проснулась в объятиях Кирилла Бледного. А сейчас она перебрала и шаткой походочкой маневрировала вокруг стола, пытаясь хоть кого-нибудь отвлечь от еды и питья и вытащить на танцпол. Так же, как и остальные, я аккуратно отделалась от девушки, которая, ничуть не расстроившись, пошла в атаку на человека, сидящего слева от меня — Сашу. Тот галантно поднялся со своего места, строя показательную серьезность и подал Кате руку. Она визгливо хихикнула и «совсем незаметно» подмигнула мне, с грацией подстреленной лани удаляясь на танцпол вслед за кавалером. Немыслимое зрелище. Я сделала очередной глоток морса. Не из-за того, что хотела пить, а от невыносимой скуки. Еда уже не влезала, оставалась жидкость. Употреблять даже легкий алкоголь не было никакого желания — за пару дней накануне я перепила так, что даже мысли о чем-то спиртном вызывали ощутимое чувство тошноты. Тот глоток морса, видимо, стал критическим, и мне пришлось встать с насиженного места и пройтись до дамской комнаты. Отстояв там небольшую очередь и сделав наконец свои дела, я крутилась у зеркала и поправляла прическу, когда телефон завибрировал, оповестив, что обнаружилась новая машина в десяти минутах езды и причем за приемлемую цену. Радостно блеснув улыбкой своему отражению, вылетела из туалета и помчалась за вещами, которые остались у стола. Но, уже повесив на плечо сумку, еще раз заглянула в телефон, который сообщил, что водитель отказался от поездки по необъяснимой причине. Опечаленно сдвинув брови, я снова рухнула на свой стул, замечая, как за мной следят внимательные глаза уже закончившего танцевать Саши. — Что-то случилось? — озабоченно спросил тот, придвигаясь поближе. — Домой никак не уехать — ни одного такси, — вздохнула я. — Это грустно, — сочувственно поджал губы. — Но во всем есть свои плюсы. Вот только что улиток вынесли, ты пробовала? — Не-а, — живот отозвался бурлением. — Я объелась уже, мне не до улиток. — А зря, очень рекомендую, — с этими словами он протянул руку и взял тарелку, на которой лежали эти самые улитки, нафаршированными чем-то овощным, и поднес ко мне. — Попробуй. — Не думаю, что это хорошая идея. — Я настаиваю. Это самые вкусные улитки, которые я когда-либо ел, вот честно, — заглянул мне в глаза и заискивающе улыбнулся. У него была приятная, красивая улыбка. Да и сам парень, в принципе, интересный и симпатичный. Работал у нас всего несколько дней, но уже успел стать предметом воздыхания большей части женского коллектива. И было за что. Я задумалась на секунду, и все же улыбнулась в ответ, думая, что эти улитки могут стать забавным поводом познакомиться поближе. — Ладно, но только одну. И если мне не понравится — это будет на твоей совести, — кокетливо проговорила я и, не отводя взгляда от сашиных карих глаз, взяла деликатес с тарелки. Но как только начала жевать, взгляд все же пришлось отвести. Выступили слезы, а во рту, казалось, разгорался костер. Очень остро. В попытке остановить это все, я начала часто моргать и махать пальцами в приоткрытый рот в попытке остудить, чувствуя, как заливаюсь краской. — Держи, запей, — Саша суетливо подал мне мой наполненный бокал с морсом, и я начала залпом его осушать. — Извини, не подумал. Я просто люблю острое, и такой уровень для меня в порядке вещей… Но дальше я не слушала его попытки оправдаться и извиниться. Как только я поставила пустой бокал на стол, почувствовала неладное. Вместе с первым выдохом ротовую полость наполнило не приятное клюквенное послевкусие, а отчетливый вкус и запах спирта. Закашлялась, стирая с щек выкатившиеся слезы. Еще раз посмотрела на бокал. На краешке — след от помады. Точно мой. Кто-то перепутал? Ага, подлили водки в чей-то чужой морс и оставили. Что за наивность, Дарья? Логическая цепочка сложилась. Перевожу испепеляющий взгляд на Сашу. Тот невинно улыбается, правильно истолковав мою реакцию: — Ты грустная какая-то не пьешь совсем, я решил помочь, — небрежно пожал плечами, но глаза забегали. — Ты оху… фигел? — прохрипела я. Все жгло от острющей улитки и выпитого. Попыталась вспомнить, сколько морса оставалось, когда я уходила. Пару глотков. Значит налил много. — Да ладно тебе, хоть развеешься, а то как не вижу тебя, всегда такая серьезная, — опустил ладонь на мою кисть. Отдернула. Бармен все еще улыбался, что не могло меня не взрывать. Хотелось разбить этот самый бокал об его нахальную рожу. Я бы покрыла его самыми последними словами, но остановила себя, понимая, что это трата времени. Резко встала из-за стола и направилась к выходу. Алкоголь уже начал всасываться в кровь, и ноги подкашивались. Я набрала двух людей, у которых есть авто, и которые могли бы меня забрать, пока искала свою куртку в гардеробе. Но оба оказались в говно. Черт бы побрал пятницу. Я стояла под навесом среди курящих и тряслась от холода и злости. Перебирая в голове варианты. Обновляя одно за другим приложения такси. На плечи опустились чужие руки, и следом прозвучало: — Давай я заглажу свою вину и подвезу тебя до дома? — чересчур самонадеянно. Брезгливо дернула плечами. Рук не убрал. — Ради своего же блага не подходи ко мне больше, — процедила сквозь зубы. — Ну, прости, Даш. Я виноват. Нравишься ты мне, а на контакт не идешь. Подумал, что так смогу наладить… — Напоив меня против воли? — перебила, прошипев, стараясь не привлекать внимания курящих. Почувствовала, что язык уже заплетается. — Браво! — Короче, давай я просто отвезу тебя домой. Дай мне хоть в этом шанс. — Ты пьян. Хочешь рискнуть жизнью — рискуй только своей, — сухо ответила я, отворачиваясь от его попыток заглянуть мне в глаза. — Я очень профессиональный водитель, доверься мне. Я фыркнула, вздернув подбородок, и уже решила для себя, что такого моего поведения достаточно, чтобы парень отвалил. Но следующую секунду меня просто оторвали от земли и, нагло схватив и подняв на руки, понесли прямо под дождем в сторону парковки. — Помогите! — закричала я и начала всеми силами вырываться из сильных рук бармена, который поначалу пытался обернуть все в шутку, нервно и неисренне смеясь в ответ на немые вопросы в лицах оставшихся под навесом, но как только к нам начала приближаться быстрыми шагами низкорослая фигурка заведующей, поставил меня на землю, не выпуская моих запястий. — Пусти, — я кряхтела и вырывалась, захлебываясь яростью и паникой. — Что здесь происходит? — Все в порядке. Даша просто перебрала, я хочу доставить ее домой, — пропыхтел бармен, изображая на лице подобие вежливой улыбкой и пытаясь совладать с моими резкими движениями. — Было бы в порядке, вряд ли бы она стала кричать о помощи и отбиваться от тебя, — серьезно сказала Лариса Николаевна и, взяв меня за руку, беспрепятственно освободила. — Гуляй, Санек, — предостерегающе выставила вперед руку, заслоняя меня. — Давай-давай, не понял что ли? Иди куда подальше, я сама ее отвезу. И еще раз увижу, что кого-то из наших девочек хоть пальцем тронешь без письменного на то разрешения — вылетишь из ресторана. Понял меня? Тот не нашел, что ответить, махнул рукой и, одарив меня напоследок обиженным взглядом, торопливо вернулся в здание, расталкивая наблюдавших у крыльца. — Спасибо вам, — пробормотала я, шмыгнув носом. — Да не за что, пойдем в машину, а то ты уже насквозь сырая. Как только мы уселись, Лариса Николаевна включила печку и спросила мой адрес, забивая его в навигаторе. Ехали молча. Я отвернулась к окну, съежившись на переднем сиденье, чувствуя, как все сильнее пьянею в тепле. Иногда бросала взгляды на сосредоточенную заведующую. Она первая нарушила тишину: — А что случилось-то на самом деле? Я кратко описала произошедшую ситуацию, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более твердо, и неловко замечая, что с каждым новым моим словом все сильнее запотевают стекла. В конце моего повествования женщина лишь простодушно засмеялась, не отрывая взгляда от дороги: — И чего он ожидал? Что ты ему на шею кинешься? Может, это с кем-то и работает, но я, наверное, уже слишком стара, раз не понимаю такого. — Вряд ли адекватный человек это поймет. А уж тем более — на шею кинется. — Мда, ну и мужики пошли… — вздохнула, заворачивая в мой двор. Я мысленно с ней согласилась. — Спасибо еще раз. Огромное, — я смущенно опустила глаза, когда мы остановились напротив подъезда. — Не за что, женская солидарность — сильнейшая вещь, — улыбнулись друг другу. — Доброй ночи. — До понедельника. Я нехотя вылезла из теплой машины с комфортабельного сиденья и, как можно быстрее, влетела в подъезд. Зеркало в лифте сообщило, что у меня размазался макияж, от укладки не осталось и следа, тонкие струйки стекали с кончиков волос и падали на непромокаемую ткань расстегнутой куртки, скатываясь с нее большими каплями. В обуви, казалось, целое море. Серое трикотажное обтягивающее платье было покрыто частыми темными пятнами влаги. Ну все, сейчас первым делом в душ. А лучше — в горячую ванну. С пеной. Потом надену пижаму и лягу спать. Да. Пошатывало. И тошнило. Я не пью водку, потому что от нее у меня, как правило, самые убогие последствия. Спасибо, Саша, блять. Я вышла на своем последнем этаже, на ходу роясь в сумочке в поисках ключей. На какое-то время зависла у двери, перебирая по несколько раз содержимое. Пудра, помада, портативка, паспорт, проездной, влажные салфетки… И ни следа ключей. Ни в одном кармашке. Ни в одном отделении. Ключей нет. Начиная паниковать, звоню Жене. Трубку берет только раза с третьего. На фоне громкая музыка, говорит несвязно, отвлекаясь и прерываясь на смех. Заявляет, что ни она, ни Алена сейчас не в состоянии привезти мне ключи и, напоследок посоветовав «что-нибудь придумать», бросает трубку. Сегодня просто абсолютно очевидно не мой день. От злости стукнув ладонью стену, опустилась на пол, подпирая спиной дверь. Выход один — сидеть на коврике и ждать, когда мои соседки решат вернуться домой. Или хотя бы когда дождь закончится. Я бы обратилась к Любе, дошла бы уж как-нибудь до нее, но мы созванивались с ней вчера вечером, и подруга сказала, что уезжает в Москву. Сделала еще несколько звонков, но безуспешно. Так что, да, вариантов у меня не было. А хотя… Я медленно поднялась на ноги, пялясь на дверь напротив. Интересно, нормально будет заявиться? Прокрутила в голове нашу последнюю «встречу» месячной давности. Расстались мы, конечно, не на самой приятной ноте. А еще учесть, что все это время мы с девчонками доживали по договору в старой квартирке и вообще никак не контактировали с новым соседом. И даже случайно не пересекались, когда изредка приезжали на выходных. Идея — хуже не придумаешь. Но я еще раз взглянула на маленький грязный коврик у двери и свое мокрое платье. Так, ладно, чего мне это будет стоить? Ущемленной гордости? Но сейчас гордость — ничто перед нежеланием провести ночь в подъезде. Собираясь с мыслями, выдохнула и в пару шагов пересекла лестничную клетку. Поднесла руку к звонку. Задержала дыхание. Поколебавшись, все же выставила указательный палец и нажала. Зажмурилась, в голове подготавливая речь.