***
Проклиная все на свете, Ольга мчалась за рулем своего «Фордика» домой в Москву. Забив на контрольную по аварийно-спасательному оборудованию и тестирование по человеческому фактору, а также на лиса Серёню, временно зависавшего у старушки-соседки, и на его человеческий прототип, девушка везла в столичную ветклинику очередного страдальца. Большой сиамский кот Пломбир внезапно заболел, а надежды на провинциальную ветстанцию, не имеющую для диагностики ни УЗИ, ни рентгена, ни сложных анализов — не было ни малейшей. Наташа тоже только руками развела: ее врачебные таланты без точных сведений немногого стоили. И вот теперь четвероногий страдалец, лежа в корзинке на переднем сидении, мчался сквозь ночную тьму вместе с хозяйкой на северо-запад, чтобы через 6 мучительных часов пути оказаться на смотровом столе в лучшей ветклинике лучшего города земли. А «Пепси-кола», музыка и семечки — чтобы не уснуть — привычный рецепт бодрости. Где-то на середине пути позвонила Наташа, оперировавшая лиса на Олиной кухне. — Привет, Сашка мой у себя на работе пробил нашу пульку. Нашелся ствол, прикинь! — Ага? — азартно откликнулась Оля, включая громкую связь. — Короче, выстрел сделан из карабина «Сайга», ствол принадлежит мужику из Бастаново. Вот есть его ФИО и прочие данные. Он охотник, действительно. Но! Пять дней назад был задержан полицией за стрельбу на улице в нетрезвом виде! Соседи вызвали ментов, очень напугались. Как тебе? — Офигеть… вот урод! — громко возмутилась Оля, косясь на проснувшегося от резких звуков кота. — Совсем отбитый что ли? — Похоже на то! — поддержала далекая Наташа. — А самое интересное знаешь что? — Ммм? — девушка отхлебнула кофеиносодержащий напиток, продолжая следить за дорогой. — То, что палить на улице этот… как бишь его… Анатолий Николаич начал прямо вот ровно накануне того, как ты лиса нашла. То есть из-за забора просто поливал пулями всех, кто шевелится, что ли… Реально больной мужик. И ты прости, хоть я и ветеринар, но я рада, что он ранил животное, а не, например, ребенка… Псих же! — Ну… За человека его хотя б закрыли бы, — цинично пробурчала Оля. — Да его и так закроют, я думаю… — неуверенно протянула ветврач и, по совместительству, супруга сотрудника полиции. — Ну, то, что лицензию и ствол отберут — это точно. Вот такие пироги… — Ладно, спасибо, держи в курсе тогда, — попросила Оля. — Как там наш пациент? Патрикеевич-то? — Ты знаешь, все хорошо. Причем, чересчур… И Ольга рассказала Наташе о необычно быстром заживлении раны. Та выслушала в молчании. — Эх, посмотреть бы! — задумчиво протянула она. — Если все правда так, как ты описываешь, то интересно бы на анализы глянуть. Биохимию крови полную, например. Может, аномалия какая-то? Это же может быть прорыв в регенерации тканей… — Все так и есть, — оборвала излияния собеседницы Ольга. Той уже явно мерещилась как минимум кандидатская, а как максимум — докторская диссертация и жирный грант по ветеринарии. — Реально рубец уже, розовый такой… И жрет как не в себя. — Да ну тебя! Ладно, приедешь, покажешь своего оборотня, — рассмеялась ветврач. — Почему это — оборотня? — непонимающе переспросила девушка, но собеседница ее уже не услышала, так как продолжала говорить сама: — Удачи и здоровья Пломбирке! — добавила Наташа. И отключилась. Беготня по ветклиникам с болящим котом вымотала бедную хозяйку до невменяемого состояния. Капельницы два раза в сутки в часе езды от дома по московским пробкам высасывали не только деньги и время, а еще и последние силы из измученного нервотрепкой организма. Кот сохранял прежнее жалкое состояние, толком не ел, лежал пластом. Мозг его хозяйки же завис в промежуточном положении между сном и бодрствованием, иначе чем бы еще можно было объяснить тот факт, что Ольга — человек-скептик, сомневающийся абсолютно во всем, что нельзя потрогать — начала размышлять об оборотнях. Причем, на полном серьезе. Для начала будущая лётчица вспомнила о японских лисах-оборотнях под названием кицунэ.* Посмеялась и отмела эту мысль: хотя у найденыша хвост был и шикарный, но все-таки единственный. А вот в европейских легендах хвост у лисов, волков, медведей, котов, крыс и прочих перевертышей — один. И еще бешеная регенерация, да. Например, волколаку ничего не стоило заново отрастить отрубленную конечность, да и убить его можно лишь, отрубив голову, ну, или серебряной пулей. Пулей… Глупый вопрос, но лучше его задать… Оля быстро открыла Whatsapp на телефоне и набрала короткое сообщение для Наташи: «Спроси у своего эксперта, не было ли на нашей пульке следов серебра, очень надо». Отправила. Получив в ответ смайлик, недоуменно чешущий репу, фыркнула и стала думать дальше. Вообще, как еще можно отличить оборотня от обычного зверя? Теоретически? То ли оборотни, то ли вампиры должны бояться святой воды, креста, чеснока и… Ох! Креста атеистка Ольга сроду не носила, святой воды в доме не держала, и чеснок даже в салатах и мясе терпеть не могла, потому не покупала. Снова мимо. Так. А вот, допустим, животные? Как они относятся к оборотням? Боятся или, может, напротив, выражают симпатию? Гугл ничего конкретного по данному вопросу не пояснил, но девушка вспомнила, как смирно сидели Рокки и Ренар рядом с раненым лисом и заистерили лишь с появлением Наташи. А ведь, казалось бы, собачки должны были испугаться дикого зверя куда больше, чем тети-ветеринара! Да и потом, уже дома все питомцы без исключения сползлись утешать и согревать страдальца-патрикеича. Тоже бред… лис-то ведь не дикий, а ручной, раз людей не боится и умеет ходить на поводке. Вот зверье его и приняло как родного. Привыкли, что мать всяких убогих животин подбирает, обрадовались новому члену семьи… зверсовхоза этого однокомнатного, блять! Нет, лис в квартире — это уже перебор, честно. Нужно будет еще раз с этой Ксенией Петровной поговорить, может, пусть у нее поживет пока, если ей еще не в тягость. Создание, конечно, совершенно очаровательное… Ольга вспомнила ощущение гладкости длинного, наполовину седого меха, мягко струящегося между пальцев, и невольно улыбнулась. Ужасно захотелось снова гладить небольшую изящную мордочку, лежащую на коленях, слушать тихое пофыркивание, совсем непохожее на те звуки, какие умеют издавать собаки, почесывать серые крапинки на темечке меж больших и подвижных острых ушек. И обязательно научить лиса подавать лапку — изящную и тонкую, с темными длинными пальчиками. А вот интересно, как бы этот оборотень выглядел в человеческом облике? Вспомнились слова Наташи: «Лис самец, немолодой…». Ага… То есть перекинулся бы наш Серёня в немолодого мужчину, частично седого… и, видимо, с длинными пальцами и шикарной шевелюрой! Тут Оля разулыбалась до ушей. Даже жаль, что не удастся посмотреть, потому что оборотней не бывает… На этой мысли утомление взяло свое, и девушка просто вырубилась, провалившись в сон. Снился безнадежно влюбленной курсантке, конечно же, любимый преподаватель, живой и здоровый. Будто бы он вернулся с больничного и снова ведет пару. При этом Сергей Алексеевич во сне то и дело хитро поглядывал на Ольгу и тонко улыбался, словно бы говоря: «Ну мы-то с вами знаем, как все было на самом деле». И Ольга улыбалась в ответ… А потом они вместе шли с занятий в сторону дома и говорили, говорили, отчаянно жестикулируя и то и дело случайно касаясь рук, и было это совершенно естественно, будто так все и должно быть именно так. Очередной разговор ни о чем, очередная порция счастья… все, как в жизни.***
Свое внезапное исчезновение и трехдневное отсутствие на работе преподавателю воздушного права удалось с грехом пополам замять. Новый заместитель директора по учебной работе, молодой и застенчивый, но уже подпорченный бременем власти пухлый парень что-то пытался вякать, но был затерт во льдах мнения коллег. В учебном отделе Чернобурцев был на хорошем счету, в прогулах ни разу замечен не был. Кроме того, информация о престарелых и не слишком здоровых родителях тоже не являлась тайной. Так что без выговоров и более серьезных взысканий это происшествие обошлось. На четвертой послеобеденной паре Сергей Алексеевич, наконец, увидел Ольгу. Та выглядела уставшей и бледной, словно не спала ночь. Ах, да, она же на больничном была — покосился в рапортичку преподаватель. Напрягая недавно сросшиеся мышцы, оборотень задел шрамом о рубашку и поморщился: регенерация регенерацией, но все еще неприятно. Вот, в принципе, и повод начать разговор: вопрос о самочувствии. Вполне нейтральная тема по дороге домой, а что такого? Ну, и проследить за реакцией. Искать Ольгу даже не пришлось, курсантка попалась преподавателю прямо на крыльце учебного корпуса. Маленькая, с тряпичным рюкзачком «US Navy» за спиной, она еще больше чем обычно напоминала мальчишку-подростка. Ну, хотя зима и ранняя весна — это такое время года, когда различить на улице пол курсанта по внешнему виду становится почти невозможно. Как у ежиков. Одинаковые ДС-ки с поднятым воротом, брюки со стрелкой и меховые шапки с кокардой. Иногда только где робкая косичка из-за воротника выглянет — и все. У коротко стриженной Ольги даже косичка не выглядывала. — Что, домой? — улыбнулся Сергей Алексеевич. Лицо девушки немедленно приняло шкодное выражение. — Ну конечно. А что, есть другие предложения? — Могу подвезти, — осторожно предложил преподаватель. — Вы же в общаге живете? — сощурилась девушка, указывая на пятиэтажную громаду на территории училища. — Верно, — кивнул Сергей Алексеевич. — Но я к родителям сейчас поеду, как раз в вашу сторону. На том и договорились. Вообще, по-хорошему, от КПП училища до любой точки авиагородка было не более пяти минут пешком, но преподаватель отчего-то мотался на машине, а Ольга была искренне за любой кипеж в его компании. Сидя рядом, она любовалась на узкую изящную кисть с длинными пальцами, уверенно легшую на рычаг коробки передач. Девушка просто засмотрелась на морщинки и светлые волоски на тыльной стороне, на выглядывающий из рукава зимней куртки край манжета рубашки… так близко. Ужасно хотелось накрыть руку своей, провести между тонких пальцев там, где кожа нежнее всего. И обручального кольца нет… и… стоять!!! — Что ты так в рюкзак свой НАТОвский вцепилась? — ехидно подколол попутчицу Чернобурцев. — Как будто и правда там какая-то секретная информация. Девушка, из последних сил разума и приличия намертво вцепившаяся в рюкзак, буркнула нечто невразумительное. К счастью, она тоже не умела краснеть, иначе щеки сейчас полыхнули бы ярче стоп-сигналов. Все хорошее заканчивается слишком быстро. Через пару минут серенькая КИА остановилась возле допотопной кирпичной подстанции во дворе, образованном несколькими многоэтажками. — С доставкой, — улыбнулся Сергей Алексеевич, вынимая ключ из замка зажигания. — Спасибо, — Ольга нашла в себе мужество посмотреть любимому преподавателю в глаза. На секунду взгляд ее задержался на его губах, тонких и твердых. Может быть, быстро чмокнуть в качестве благодарности? Ммм… нет. В губы это перебор, в щеку, может? Но черт знает, что он подумает. Нет, нет, нет! — А вы в 14-м доме живете, верно? — внезапно спросил Сергей Алексеевич, заметив, что девушка не очень спешит домой. — Снимаете? — Верно, в 14-м. Нет, у меня своя квартира, купила перед первым курсом. — Однушка? — Ну да… — девушка с интересом изучала выражение лица мужчины. С чего бы такие странные вопросы вдруг? — А после окончания училища что планируете с ней сделать? Продавать будете или сдавать? — не унимался самый дотошный на свете препод. — А вы купить хотите или снять? — наконец, Ольгина ехидность вышла из плоского штопора, надавала пинков застенчивости и тупняку, припугнула влюбленность и воцарилась единоличной хозяйкой в коротко стриженной курсантской головушке. — Вообще, знаете, хочу купить, — пустился в доверительные рассуждения Сергей Алексеевич. — Я пока анализирую, выбираю между двушкой и однушкой. Но готов рассмотреть и однушку, если понравится. — Ну, уж вам-то я с удовольствием продам квартиру после выпуска! — Ольга подчеркнула «вам» многозначительной интонацией, сохраняя невозмутимость мимики. Черт, он что, реально хату купить хочет? Или это очередная шутка искрометного юмора? — А можно будет подняться и посмотреть? — этот, казалось бы, совершенно простой вопрос, поверг хозяйку недвижимости в ступор. Стало невыносимо жарко, дыхание перехватило, будто в бане. Решив, что расстегивать ДС-ку — это перебор, Оля ограничилась тем, что стащила с головы противную меховую шапку. — А что такого я спросил? — невинно вскинул брови ее собеседник. Эх, заметил все-таки ее смущение. Черт… — Можно, — кивнула девушка, упорно кося глазами в сторону. — Только нужно выбрать время. У меня там неубрано сейчас. Знаете же, животные… — Маленькие собачки? — тепло улыбнулся мужчина, — две такие светленькие? — Да. И три больших кота. И… — И? — подхватил Сергей Алексеевич, азартно щурясь. — И… ли… ээээ, дрозд. В клетке. Дрозд. — А почему «или»? — Ну… — Ольга вспомнила все свое умение быстро выкручиваться из неловких ситуаций, порожденных длинным языком. — Или дрозд, или дроздиха. Точно не уверена еще. Он у меня недавно. Сердце выпрыгнуло бы, наверное, наружу — прямо под ноги любимого преподавателя. Но не успело. — Ну что ж, мне пора, родители ждут, — извинился мужчина. — Рад был пообщаться. Привет дрозду! — До свидания… — махнула рукой Оля, провожая взглядом удаляющуюся спину. Хм, что-то он странно стал левую руку держать, словно ребра болят… что же с ним было-то? С сердцем проблемы? И… что? Он серьезно собрался ее хату смотреть?! О Божья мать, серьезно? В изнеможении от обилия впечатлений влюбленная барышня плюхнулась на лавочку у подъезда с самым мечтательным видом. Она смотрела на тусклое весеннее солнышко, робко глядящее на землю сквозь все 8 октантов низкой слоистой облачности и глупо улыбалась. Серёня…. Эйфория так и не позволила девушке повернуть голову и проследить за любимым мужчиной. Например, она так и не узнала, что он скрылся в том самом подъезде, где живет Ксения Петровна и куда так рвался спасенный лис.***
Первая попытка с наскока выяснить у милой девочки Олечки подробности с треском провалилась. Кажется, он выбрал не самый лучший способ напроситься в гости… нет, безусловно оригинальный, но тут нужно что-то другое. Так размышлял Сергей Алексеевич, крутя в руках ошейник, совсем недавно украшавший шею его второй животной формы. Ошейник был красив: темно-коричневый, из гладкой прочной кожи, украшенный заклепками. Недешевая вещь. У девочки есть вкус… Да и сама девочка достаточно интересная в общении, особенно на фоне провинциальных барышень всех возрастов. Сколько ей лет? Непохоже, чтобы совсем девчонка. Недетское поведение… опять же, быстро сориентировалась как помочь сбитой лисе. Хм… и почему кажется, что там еще что-то важное происходило между явью и наркозом? Ну, нет, точно нужно в гости напроситься. Только так, чтобы она не подумала, что я к собственной курсантке пристаю… еще чего! «И ошейник вернуть как честный человек!» — немедленно вставил ехидный внутренний лис. Чернобурцев послал его к черту. А еще через два дня произошло событие, заставившее пересмотреть приоритеты. Как обычно после пар Сергей Алексеевич завел машину, собираясь съездить в город, а по дороге заскочить к родителям. Собственно, доехать он успел только до родителей. Через три минуты работы двигателя из-под капота повалил плотный сизый дым. Проработавший не один десяток лет пилотом-инструктором на АН-2 Чернобурцев прекрасно помнил, что такой цвет дает горящее масло, поэтому припарковавшись на свободном месте напротив Ольгиного подъезда — не специально, а просто потому что рядом не было других машин — встревоженный автовладелец на всякий случай вооружился автомобильным огнетушителем и поднял крышку капота. Вонь горящего масла сделалась невыносимой, в клубах серого дыма ни черта было не разобрать. В довершение всего, струйка горячей темной жидкости прицельно плюнула из развороченного маслопровода аккуратно в грудь, как раз меж полами незастегнутой куртки. «Рубашке и галстуку конец» — поморщился мужчина, быстро отлепляя от кожи пропитанную горячей жижей ткань. — «И пиджаку тоже!» Столб дыма поднимался вверх, нехотя рассеиваясь в неподвижном воздухе. Сергей Алексеевич на всякий случай обвел взглядом окна трех соседних домов: нет ли свидетелей этого досадного происшествия? И на аллее наткнулся на знакомую миниатюрную фигурку: именно в это момент Ольга возвращалась домой. Среагировала девочка очень оперативно, свернула с дорожки, приблизилась, помахивая своим НАТОвским рюкзачком. — Надо переодеться! — заявила она. Вот так вот без визгов, охов и ахов, без лишних предисловий и к главному. — Да, я как раз сейчас к маме собирался зайти… — смущенный преподаватель запахнул куртку, пряча пятно. — Черт знает что. Там и… — Предлагаю не пугать маму, — Ольга махнула рукой в сторону дома. — Первый подъезд. Второй этаж. — Вы уверены, что это удобно? Может, не стоит? — Вполне! — фыркнула девушка. И добавила уже серьезно. — Да еще и посмотреть надо, вдруг ожог? Под напором аргументов Чернобурцев таки сдался, и они направились к подъезду.***
С бьющимся как после пробежки сердцем гостеприимная хозяйка однушки металась по комнате и быстро запихивала валяющиеся вещи в шкаф и на балкон, пытаясь спешно придать помещению приличный вид. Получалось не очень хорошо, потому что вредная скотина то и дело лезла под руки, мешала, срочно требовала внимания и ласки. Ольга драматическим полушепотом орала на собак и отпихивала котов, но так, чтобы не слышно было за стенкой. Сбылась мечта идиотки: у нее в кухне сейчас переодевается самый клевый мужик на свете… и ведь сам пришел! Ну почти сам. Неважно! Важно, что прямо сейчас можно будет совершенно неофициально попить с ним чай, просто сидеть напротив и любоваться на Серёню в безразмерном анораке, пес знает какими путями оказавшемся в закромах у миниатюрной барышни. Вот уж никогда не знаешь, как может пригодиться совершенно ненужная, казалось бы, вещь. От беглого медосмотра гость, к сожалению, отказался, но ведь еще можно будет поправить на нем анорак. Прикоснуться и чуть дольше задержать руки на плечах. Ох уж эти немудренные радости… От лирических раздумий девушку отвлек резкий звук с кухни. Рухнуло что-то громоздкое и тяжелое. Тело взвилось в воздух раньше, чем мозг сгенерировал правильную догадку. Ольга рывком распахнула кухонную дверь и замерла на пороге. Посередине небольшой кухоньки валялся белый короб вытяжки, ни с того, ни с сего объявивший стене о своем суверенитете. К кухонному сепаратисту примкнули сковородка и ковшик, до падения соратника мирно обитавшие на газовой плите, а теперь сгрудившиеся вокруг своего нового партийного лидера. — Все живы, — успокаивающе улыбнулся Сергей Алексеевич, стоящий у стола без рубашки, в наброшенном на плечи полотенце. — Э-э. это главное! — с трудом собравшись с мыслями, вымученно ухмыльнулась Ольга, стараясь не пялиться на полуобнаженный торс предмета своих воздыханий. Ммм, а фигура-то! Возраст мимо прошел. Поджарый как пес молодой… Стоп! Повисла неловкая пауза. — Никого не трогаю, пытаюсь с «Фейри» застирать масло с рубашки, — возмущенно начал рассказывать свидетель происшествия. — И внезапно падает вытяжка. Ни с того, ни с сего. Ну хорошо, на огне ничего не стояло! А если бы ты тут суп варила в этот момент? И ведь «Скорую» некому вызвать было бы… Он еще что-то говорил, вернувшись к своему менторскому тону, хорошо знакомому по парам воздушного права любому курсанту, но Ольга уже не слушала. Взгляд ее расширенных от волнения глаз прикипел к левому боку гостя. Там, на бледной коже алел свежий рубец, по краям которого еще местами топорщились хвостики нерассосавшегося кетгута. А недалеко от первого — второй шрам, совсем бледный и старый. Но, даже если бы не было второго, Ольга узнала бы эту розовую полоску из… ну, из тысячи вряд ли, а вот из десятка — точно. Сложно не узнать свою собственную работу… — Вам тоже «Скорую» было некому вызвать тогда… — сорвалось с губ Ольги. — Обошлось же! Мужчина перехватил направление взгляда девушки, резко и досадливо выдохнул, звук оказался похож на лисье фырканье. Но тотчас же по-особистски прищурился, сверля Ольгу взглядом светлых глаз и… жестом опытного фокусника выбросил вперед руку с зажатой в пальцах плиткой «Риттер Спорта». Квадратиш, практиш унд гут был даже готов к вручению: заблаговременно перевязан уже знакомой узкой атласной ленточкой. Ольга перестала дышать. Откуда? Где он ее нашел?! Неужели прокололась и забыла убрать в стол? Нет, не может быть. Это все чертовы коты… вытащили шоколадку из ящика, не иначе. Поймаю — убью козлов… — С ромом и изюмом мне понравилась меньше, чем самая первая, что была с кокосовой стружкой, — светским тоном заметил Сергей Алексеевич, вертя плитку в руке. — А теперь вот с фундуком, спасибо. Моя любимая, — улыбнулся мужчина, наблюдая за тем, как меняется выражение лица собеседницы. На его последних словах ресницы девушки несколько раз моргнули, дыхание взволнованно сбилось, и Сергей Алексеевич запоздало оценил их двусмысленность. Смущенно кашлянул. В принципе, ему тоже все стало ясно. Вот, значит, как… — Ну, что ж, все карты вскрыты, так сказать, — сидящий за столом ухмыльнулся гость уголком губ и отхлебнул чай из прозрачной чашки с изображением тигра. Погладил свернувшегося на коленях черно-белого кота. Лукаво посмотрел на сидящую напротив хозяйку. — Ну… видимо, да. — Ольга оставила чашку и устало откинулась на спинку стула, ероша короткие волосы на темени. Сергей Алексеевич на автомате повторил ее жест, пригладив собственные седеющие кудри. Девушка прыснула. Выглядело это настолько мило, что мужчина залюбовался раскрасневшимся личиком, на котором не было ни следа вечной усталой бледности. Куда-то исчезли сизые тени хронического недосыпа под глазами, а сами глаза сияли как полированный шоколад. — Забавно, что настолько близко эту сторону моей жизни знают только родители… ну, а теперь еще и ты, — тонкие сухие губы снова растянулись в улыбке. — Как-то это… знаково, что ли. Ну, а спасение жизни — это вообще отдельная история. Подавшись вперед, мужчина накрыл рукой маленькую обветренную девичью кисть, заставляя Ольгу неверяще скосить глаза на получившуюся конструкцию. Но ошибки не было, вот он контакт, живой и теплый. Кожа сухая… Голова сладко кружилась, отказываясь верить в реальность. Хорошо, что падать некуда: стул в углу стоит. Осмелев, девушка быстро — чтобы не повернуть назад — переместила свою кисть поверх руки Сергея Алексеевича, претворяя в жизнь свою недавнюю мечту. Вот он, фетиш длиною в два учебных года, ммм… О собственных пожеланиях мужчина умолчал, но непостоянная звериная память то и дело подбрасывала ему эпизоды, вполне годящиеся для того, чтобы вогнать в краску. Девичьи руки, неторопливо скользящие по лисьей спинке и бокам, гладящие ушки и животик… Коленки, такие круглые и теплые, что к ним и в человеческом облике тоже хочется прижаться щекой, сравнить ощущения… и предположительно, не схлопотать по физиономии. И еще несколько бытовых сцен вроде переодеваний и выходов из душа, которые лис помнил плохо, как не относящиеся лично к нему. Зато вполне мог домыслить взрослый человек, мужчина с фантазией и интеллектом. Стоп! Вот это точно не сейчас. — Мне пора. Я могу пока уйти в этом? — Сергей Алексеевич указал на серый анорак с невнятной надписью на груди. — Честно, верну потом. — Ну, ловлю на слове, — ухмыльнулась уже полностью справившаяся со смущением курсантка. — Придется еще раз зайти тогда. — Конечно! — обернувшись в прихожей, гость посмотрел на хозяйку с комичной строгостью хмуря брови. Но сохранять серьезное выражение лица получалось с трудом. Может быть, оттого, что в молодежной толстовке с капюшоном и дурацким кенгурячьим карманом Чернобурцев смотрелся совсем не так, как в кителе с преподскими погонами? Или потому, что две маленькие собачки устроили настоящее представление с прыжками на задних лапках? А может, и потому, что Ольга смотрела на Сергея Алексеевича, улыбаясь до ушей, раскрасневшаяся и счастливая. — Кстати, насчет того, что я всегда возвращаю чужие вещи… — мужчина порылся в кармане испачканной моторным маслом куртки, — вот, пожалуйста! Ольга заинтересованно шагнула вперед. Сергей Алексеевич поймал ее правую руку, вложил что-то в ладонь и загнул девичьи пальцы так, чтобы предмет оказался зафиксирован. Холодок металлических блях по коже… Ошейник лиса! Ольга рассмеялась, уткнувшись лицом в грудь мужчины. Так они и стояли: она с ошейником в руке и прижавшись лбом к серой ткани, и он — сжимая ручку входной двери. А потом как-то одновременно вспомнили о том, что у них есть еще по одной свободной конечности. Сергей привлек Ольгу за талию к себе, она обняла его за плечи. Теплое дыхание ощущалось на щеке, и девушка не удержалась: привстав на цыпочки, легко коснулась губами губ. Сухо и целомудренно, но по тому, как расплылись в этот миг ее зрачки, можно было догадаться об истинных чувствах. — До встречи, — проговорил Чернобурцев совсем тихо, и оттого прозвучали эти слова особенно интимно и многозначительно. Скрипнула входная дверь. — До встречи… — вздохнула Ольга, глядя вослед серой фигуре, сбегающей с молодой прытью вниз по лестнице. ________________ *Кицунэ - лис-оборотень, умеющий принимать форму человека, по преданиям, учится делать это по достижении определённого возраста (обычно сто лет, хотя в некоторых легендах — пятьдесят). Кицунэ обычно принимают облик обольстительной красавицы, симпатичной молодой девушки, но иногда оборачиваются и мужчинами. У кицунэ может быть до девяти хвостов. — прим. автора