Привет, май, убей меня.

Подъезд, да и сам дом был старым, старым, старым и ещё раз старым. Квартира произвела на меня сумбурное впечатление. Может, это было всего лишь из-за того, что тут стояла напряженная тишина, какое-то еле ощутимое давление легкими мурашками затрагивало каждую клеточку моего тело. Чувство будто я слышу биение собственного сердца. Чей-то шепот. Мне все это кажется, да, я просто устала, да и уже вечер. Этим я себя успокоила и обернулась на Каролину. Она постучала пальцем себя по уху, я включила слуховой аппарат. - Иди и разбери свои вещи. Ванная в самом конце коридора. – я бросила мимолетный взгляд на длинный коридор в дверях. В тупике была белая дверь с чем-то красным, рука, чья-то ладонь, отпечаток. Внизу живота появились неприятные мурашки. – Третья дверь направо и будет твоя комната. Удачи, а я пойду поем. – она улыбнулась мне и ушла во вторую комнату слева. Я начала считать двери. Боже, да тут семь дверей. Тут легко потеряться, слишком легко. Но, надеюсь, я привыкну. Должна привыкнуть. Ощущение страха только усилилось при уходе Каролины. Но сразу же развеялось, когда я вошла в свою комнату. Огромная кровать, балкон, стол, дубовый шкаф и место под стопки с моими книгами. Стены цвета кофе, пол из темного дерева. Одно очко Киеву. А так и тянет подумать «Гриффиндору». Помыла пол в комнате и коридоре, который, видимо, до меня мыли лишь в восьмидесятых. Разложила свои вещи в шкафу. Поставила книги, не понравилось, переставила раз шесть. Повесила шторы. Переоделась в домашнюю одежду. Устало рухнула на кровать, предварительно включив свет в комнате. На улице ночь. - Эй, Ань. – рядом присела Каролина. – Тебе приготовить что-нибудь? - Не беспокойся, если что, я сама. – я мягко улыбнулась ей. - Хорошо, тогда я пойду мыться. Так устала за день. Оказывается, чтобы вымыть пять комнат, нужно предварительно снять свою поясницу. – она усмехнулась и пошла к выходу. Я вновь легла на кровать и взяла с тумбочки книги. «Ричард Бах. Мост через вечность». Мне кажется, что это гениальная книга. Поначалу мне было лень читать её, а потом, когда я повзрослела, то поняла, что надо дочитать её. И эта книга стала моей любимой. Я не успела дойти до момента, где его «распластали на кухонном столе», как услышала шепот. Четкий и ясный. Я повела плечами, что только не послышится глухому человеку с дикой фантазией. Резко свет выключается. Хочется закричать, но к горлу подкатил ком и мешает произнести даже жалобный писк. Но любой звук, изданный мной, может помочь ему услышать меня. Кому ему – я понятия не имею. Я вспомнила, что моя сестра лежит в ванной в наушниках и с закрытыми глазами. Она ничего не услышит. Она ничего не увидит. Если говорить честно, то я в западне. И даже не смогу услышать его приближение. Но сидеть, сложа руки тоже не дело. Поэтому я аккуратно встала и, пытаясь не скрипеть половицами, чего я не могла услышать, подкралась к двери. Открыта. Я точно помню, что закрывала её. Страх тонкими нитями подполз к сердцу, к груди, такое неприятное ощущение. Холодное лезвие прикоснулось к горлу. Я заорала и схватилась пальцами за это лезвие, уже плевать на то, что у меня может не оказаться пальцев после этого, главное, спастись. Чувствую, что Он что-то говорит на ухо, но я не слышу. Слезы невольно градом посыпались из глаз. Мне страшно. Внезапная вспышка боли, которая продолжает ныть в районе шеи. Я прикоснулась пальцами к ней, кровь. Соленый привкус крови, металлический запах. Все, прощай, Аня, ты была хорошей девочкой. Тебе конец, моя дорогая. Финита ля комедия.