Занавес

      Максанс ещё несколько минут стоит и смотрит то на ворота, то на удаляющиеся мигалки, то на съёмочную группу. Все шокированы, и не только ранением Акселя, но и его игрой, которая была настолько живой, настолько реальной, что кажется, будто сам актёр переживает те же чувства, что и его персонаж. Хотя на самом деле так и есть. Орьян не играл, он пережил все эти эмоции.       И злорадство, ядовитость мужчины куда-то пропадают, оставляя вместо себя… сожаление и сострадание? Кончики пальцев Максанса мелко покалывает, и он растирает руки, чувствуя холод по всему телу. Но это не помогает, и ему приходится согревать их дыханием. Но, возможно, дело не в низкой температуре, а во внутреннем состоянии Фовеля. Он чувствует, как неприятная дрожь проходится по всему телу.       Озноб усиливается, когда Максанс натыкается на взгляд Камиль. Такой он её видит впервые: хмурой, разочарованной и строгой. Кажется, что она также излучает неприязнь, отвращение и ещё множество отрицательных эмоций. На миг её взгляд светлеет, когда она замечает растерянность и смятение в глазах напротив, но тут же становится прежним.       — Я даже не знаю, что тебе сказать. Не могу подобрать слов. Столько бессонных ночей, разбитой посуды и испорченных нервов… и всё только ради этого? Ради того, чтобы вот так поступить с Акселем? Он ведь и до этого выглядел болезненно, заспанно и заплаканно. И всё это с твоих слов, — в голосе женщины проскальзывают металлические нотки. — Ты ведь пригласил меня не для того, чтобы после съёмок пойти в кафе, так? А затем, чтобы поиграть с чувствами парня.       Максанс опускает взгляд и смотрит на кроссовки, изучая на них узор. Он чувствует себя маленьким мальчиком, которого отчитывают за то, что он устроил драку. Или разбил любимую мамину вазу.       — И ведь ты поступил неправильно не только по отношению к нему, но и ко мне. Думаешь, мне приятно, что ты воспользовался мной, чтобы как-то повлиять на Акселя? — Камиль вздыхает и сильнее кутается в пальто. — Его реакция показалась мне странной. Как-то слишком сильно он отреагировал на наш поцелуй. Что-то случилось до того, как я пришла?       Мужчине не хочется отвечать. Он понимает, что если сейчас всё расскажет, выставит себя полнейшим мудаком. Хотя это так, чего скрывать правду?       — Я… я поцеловал его, — голос дрожит, точно так, как и у Акселя в туалете.       Фовель всё-таки поднимает голову и смотрит на Вершуе. Сначала на её губах появляется улыбка, но затем она вздыхает и сжимает их, снова смотрит пристально и строго. Максанс знает, что она не выскажет всё, что о нём думает. Точно не сейчас, не при всех.       — А потом поцеловал меня.       — Да.       — И? Добился, чего хотел?       — Я… не думал, что всё… будет вот так.       Камиль снова вздыхает и снова улыбается. Будто не она минуту назад отчитывала Максанса.       — Ты ведь давно хотел это сделать. Не как Элиотт Луку. Да, это, конечно, произошло не в той ситуации, которую я представляла, но всё-таки произошло. Тебе хотя бы понравилось?       Максанс чувствует тепло в груди и старается отогнать это чувство куда подальше. Ему не хочется признаваться, что да, ему чертовски понравилось целоваться с Акселем. И на тот момент в нём было гораздо больше ощущений и эмоций, чем когда он целовал Камиль. И в сценах поцелуев Луки с Элиоттом — тоже. Он ведь и в кафе пытался его поцеловать, но только перебрал с алкоголем, поэтому заснул.       Сцены с поцелуями всегда у них снимаются с первого дубля. Их эмоции настолько реальные и красочные, что оба актёра иногда задумываются, не настоящие ли это чувства напарников. В своих собственных они и не сомневаются — иначе приходилось бы переснимать пару раз из-за отсутствия живости на экране.       Фовель касается пальцами нижней губы проводит по ней, снова ощущая, как недавно они касались чужой кожи, как целовали её, оставляли засосы. И мужчине снова хочется сделать это, но он понимает, что момент уже упущен. Что, возможно, ему больше не удастся снова поцеловать Акселя, если у того окажется всё серьёзно, и он не захочет продолжать сниматься в сериале.       Сколько раз за этот день Максанс чувствует неприятное ощущение в груди? Он уже и перестаёт считать. Да уже как-то не обращает внимания, привыкая к этому. Не первый день ведёт себя как мудак, чего бы и не привыкнуть.       Камиль возвращает его из мыслей, коснувшись щеки рукой. Максанс чуть улыбается и чувствует себя чуточку лучше. Он не знает, что делал бы без этого человека.       — Можешь не отвечать, я и так знаю правду, — она улыбается и убирает руку. — У него ведь скоро концерт, правильно? Вот пойдёшь на него и всё исправишь. Оттуда он сбежать не сможет, как, надеюсь, и ты. Прекрати быть мудаком и прими себя самого. Не бойся того, что ты чувствуешь. Ты ведь играешь гомосексуала, как ты можешь так поступать со своими чувствами и Акселем? Просто разберись в себе. Всё будет хорошо, я уверена.       На самом деле женщина не уверена. Она знает, что Максанс и Аксель испытают ещё много на своём пути, пока окончательно не разберутся в себе и не примут другу друга.

***

      Аксель просыпается ближе к трём часам дня и сначала не может понять, где находится. Свет бьёт в глаза, и приходится жмуриться. В голове вакуум и боль, так что парень лежит ещё пару минут, окончательно приходя в себя.       Орьян чуть ли не кричит от боли и испуга, когда на его живот кто-то запрыгивает. Но его тут же разбирает смех, когда он понимает, что это Уба. Она громко лает и ласково трётся о подбородок и лоб хозяина, попутно вылизывая.       — Уба! Как я рад тебя видеть! — парень крепко прижимает к себе животное, которое тут же начинает вырываться. — Ты, оказывается, такая тяжёлая. Надо меньше тебя кормить, а то вон уже бока свисают.       Уба недовольно лает, и Аксель снова смеётся. Он хочет её погладить, но замечает бинты на руке. Ему хочется снять их, но он боится, поэтому некоторое время просто смотрит на руку и всё-таки решается проверить её состояние. Но ладонь простреливает болью, когда он просто касается её.       Парню приходится отложить это занятие на потом. Он кое-как встаёт, чувствует ломоту во всём теле и пустыню во рту, ведь последний глоток воды ему пришлось сделать почти сутки назад, поэтому он направляется на кухню.       На нём всё ещё уличная одежда, так как, скорее всего, тот, кто его привёз в квартиру после больницы, не захотел возиться с полумёртвым телом. Аксель вспоминает события вчерашнего дня и хмурится. Он приходил в сознание в травмпункте пару раз, так как его заставляла это сделать невыносимая боль. Всё-таки трещина в кости — серьёзное дело.       Ещё он помнит, как чуть ли не плакал, когда просил врача разрешить ему сыграть на концерте, что у него ещё есть вторая рука и много опыта, так что как-нибудь справится. Давид тоже был против этого, но всё-таки сдался под напором слёз и мольб.       — Уба, иди сюда, — Аксель накладывает ей корм и ставит чайник, усаживаясь за стол. Странно, но есть он не хочет.       В кармане вибрирует телефон, и Орьян достаёт его и обнаруживает кучу пропущенных звонков и сообщений. Ему приятно, что о нём так волнуются. В сообщениях его спрашивают о состоянии и руке, желают поскорее поправляться и обещают как-нибудь заглянуть, чтобы проведать. Аксель отвечает, что не стоит, у него всё в порядке, рука слегка болит, но он сможет сыграть на концерте. Ответы приходят тут же, и парень улыбается.       В звонках он замечает незнакомый номер. Парень думает, что, возможно, это чей-то новый номер, или просто какой-то член съёмочной команды, который тоже решил узнать о его состоянии. Он пару раз пробегается глазами по цифрам и всё-таки решает узнать, кто это. Спустя пару секунд ему отвечают.       — Аксель? Это Камиль. Девушка… Максанса. Думаю, ты меня знаешь, — голос женщины очень мягкий и приятный. — Я просто хотела узнать о твоём состоянии. И извиниться.       Аксель молчит, так как не знает, какие подобрать слова. Он и подумать не мог, что ему позвонит этот человек.       — И за себя, и за Максанса, — продолжает женщина. — За себя, потому что думаю, что вчерашнее могло и не произойти, если бы я не пришла. А за Максанса… думаю, ты знаешь, почему. Наверное, это всё.       — Спасибо, — тихо отвечает Орьян и отключает телефон, когда с ним прощаются.       Он растягивается по столу и утыкается лицом в локтевой сгиб. Головная боль начинает усиливаться, а события, снова прокручиваемые в голове, прошедшего дня становятся всё яснее и красочнее. Аксель не хочет вспоминать, что произошло в туалете, но не может справиться с мыслями и самим собой.       А ещё он не хочет признаваться, что ему понравился поцелуй. Да ему все поцелуи с Максансом нравятся, даже если это по сценарию и на камеру. Хотя сейчас он сомневается. В нём будто что-то изменилось после того, как ему посчастливилось увидеть целующихся Фовеля и Камиль. Странно, но ненависти или чего ещё к женщине он не чувствует. Ему кажется, что она хороший человек и просто была не в том месте и не в то время. Или же лучше сказать это про него самого?       Чайник свистит, и Аксель выключает конфорку, достаёт кружку и сахар и наливает чай. И пьёт его сразу, обжигая горло и внутренности. Да ему, в общем-то и не больно. Орьян думает, что вчера он испытал всю боль, которая должна была быть в его жизни. И физическую, и моральную. Ему кажется, что теперь он станет Железным дровосеком, который хотел себе сердце, которого у него не было, чтобы чувствовать. Но только Акселю чувствовать не хочется. Вообще. Ничего.       Но рука даёт ему знать, что он слишком много чувствует и вчера не было лимитом его эмоций. Тут звонит телефон, и на экране высвечивается имя «Манон». Аксель понимает, что девушка ничего и не знает про его состояние, и теперь волнуется, ведь он не звонил ей со вчерашнего утра.       — Привет, что-то произошло? Ты мне вчера не позвонил, и всё утро не был доступен, так что я очень волновалась. Надеюсь, у тебя всё хорошо? Не болеешь, всё в порядке? — атакует вопросами Живье, на что Аксель улыбается.       — Привет, да, прости. И нет, у меня не всё в порядке. Вчера на съёмке с воротами я слишком перестарался, теперь у меня трещина в кости. Да ещё и сознание потерял, пару раз пришёл в себя в больнице и вот недавно только встал. Но не беспокойся, я чувствую себя не так плохо, и трещина скоро заживёт, так врач сказал. И не так сильно рука болит.       Аксель слегка сжимает руку и чувствует невыносимую боль, и пытается не издавать никаких звуков, чтобы его ложь звучала убедительно. Кажется, Манон верит. Или нет. Она молчит с минуту, тяжело вздыхает и что-то тихо говорит, но парню не удаётся расслышать.       — Надеюсь, что у тебя и вправду всё хорошо. У тебя концерт через два дня, а ты вот так поступаешь с собой, не жалеешь совсем. Я, конечно, понимаю, что ты прекрасный актёр, отлично вживаешься в роль, но надо же и поберечь себя, — Манон говорит ему это так, как и Камиль — Максансу. — Ну ладно, не буду мешать твоему отдыху. Подготовься к выступлению, я всё-таки его очень жду.       Девушка сбрасывает, и Аксель со вздохом откидывается на спинку стула. На его губах играет улыбка, и он думает, что с Манон у него может что-то получиться. Она очень хорошая, милая, добрая, весёлая, талантливая. Он знаком с ней всего-то пару дней, но парень чувствует, что между ними образовалась какая-то связь, точно так же, как и с… Максансом.       Орьяну не хочется, чтобы Данэ-Фовель занимал его мысли. Он вообще не хочет ничего, что связано с мужчиной. Ему неприятно и больно. Аксель не против выйти на балкон и громко-громко закричать, чтобы высвободить все свои эмоции, всю свою боль, тревогу. Чтобы успокоиться и забыть.       Забыть не только вчерашний день, но и самого Максанса. Стереть его из своей жизни. Никогда его не видеть и не слышать о нём. Но он не может. Ему ещё долго придётся видеться с ним на съёмках, интервью, встречах. А ещё аккаунт в инстаграме, который нужно лайкать, ведь они очень близкие друзья, иначе что подумают фанаты?       «К чёрту. К чёрту эту жизнь, этот сериал и этого Максанса. Вместе со славой приходят и проблемы. Два сезона прошли относительно хорошо. Такие тёплые отношения с ребятами были. А теперь. Что теперь? Теперь все боятся ко мне подходить, ведь я выгляжу, как злой, сонный и недовольный человек. И это заметил даже Давид. Если он захочет сделать что-то по типу примирительных встреч, то я лучше в окно выйду, чем мириться с мудаками», — Аксель хмурится и пялится в идеально белую стену, кое-где, правда, имевшую следы от когтей Убы. — «Лучше забыть. Забыть и забить. Желательно до смерти. Меньше нервов трепать буду. Плевать, что подумают фанаты, если узнают, что мы совсем, оказывается, не друзья».       Аксель встаёт, ставит кружку в раковину и возвращается в постель, вылезать из которой он не намерен дня два.

***

      Максанс курит на балконе, когда ему звонит Мэрилин. Мужчина не хочет брать, ведь знает, что ничего хорошего ему не скажут. Отнюдь. А наставлений ему и от Камиль хватило. Да и тем более дерьмовое у него сегодня настроение: он вчера так напился, что Вершуе его еле-еле до дома дотащила. А сегодня заперла в квартире и ушла по делам. Но он всё-таки собирается силами и нажимает на «принять».       — Привет, — Фовель жмурится, так как даже одно слово заставляет голову гудеть. — Что-то хотела?       Ему кажется, что он сказал что-то невероятно глупое, так как на пару секунд повисает молчание. Максанс прямо-таки слышит мысли Лимы, которые точно нельзя назвать доброжелательными.       — Хотела. К примеру, спросить, какого чёрта вчера произошло. Меня, конечно, не было, но ребята мне всё рассказали в красках. Про тебя они ничего не говорили, если только про твою девушку, но я уверена, что в этом замешан ты. И не надо отрицать. Думаешь, я не знаю, какие у вас отношения с Акселем?       — Я… просто… — Максанс не может собраться с мыслями. Он снова чувствует себя маленьким мальчиком, которого отчитывают. — Раз ты всё-таки знаешь… Мне нравится Аксель. С первой нашей встречи. Но… почему-то я повёл себя не как влюблённый человек, а как полнейший мудак. Даже не понимаю, почему. Когда ты мне рассказывала о том, что он плачет по ночам, надеясь, что я поддержу его… так вот… из-за меня он и плакал. Он ведь не рассказывал, какие на самом деле у нас отношения.       Снова между ними повисает тишина. Видимо, Мэрилин собирается лишь слушать. До Максанса еле доносятся приглушённые звуки гремящей посуды, так как, скорее всего, девушка находится на кухне, и он думает, что это Мишель что-то готовит. Он улыбается, но тут же морщится из-за боли.       — Но теперь я сожалею. Понимаю, что должен был сделать это раньше и не доводить всё до того, что у Акселя… я не знаю, что с ним — боюсь, что что-то серьёзное. А всё из-за того, что я поцеловал его, а пот—       — Поцеловал?! — Мэрилин сказала это настолько громко, что у Максанса заложило уши.       — Да… а потом поцеловал Камиль. У него на глазах. А потом случилось всё остальное. Просто… Я хотел его заставить ревновать. И всё время, с начала нашей первой встречи, я не мог разобраться в себе. Я боялся принять свои чувства. Думал, что это как-то неправильно, ведь всё-таки у меня есть девушка и… играть гея — это одно, а быть им — другое. И в какой-то момент я даже собрался поговорить с Акселем, обсудить с ним всё. Но он повёл себя со мной так… так равнодушно и наплевательски, на меня это так сильно повлияло. И я решил с ним поступить так же. И… боже, какой же я мудак. Я не могу справиться со своей любовью и выставляю её за ненависть.       Максанс делает затяжку и выпускает струю дыма в воздух. На улице становится холоднее с каждым днём, и он ёжится, сильнее кутаясь в пальто. Мужчина чувствует, что ему становится немного легче после того, как он выговаривается. И даже головная боль слегка утихает.       Слышно, как Мэрилин вздыхает.       — От тебя, если честно, я ожидала более взрослых поступков. Акселю всего-то двадцать один, он ещё ребёнок, не наигрался. А тебе уже двадцать четыре. На три года старше, но… Ладно, не буду читать тебе лекции и нравоучения. Хочу тебе кое-что рассказать. Это очень важно. Ты должен сделать некоторые выводы после моих слов. Правильных выводов.       Фовель тушит сигарету и заходит в квартиру, усаживаясь на кровать. Он чувствует, как по телу пробегают мурашки от смены температуры. Или от предвкушения? Максанс думает, что от того, что скажет Мэрилин, зависят его отношения с Акселем.       — Как я и говорила, Аксель совсем как ребёнок. Он инфантильный, чувствительный, эмоциональный, обидчивый, ранимый. Можно и дальше говорить о нём в подобном ключе. Ты и сам это заметил, надеюсь. Если он что-то чувствует, он полностью отдаётся этому чувству. Сначала он чувствовал к тебе любовь, настолько сильно, что звонил мне по ночам и рассказывал о тебе. Но потом любовь сменила ненависть. И в неё он полностью погрузился. И эти два чувства боролись в нём, и это доставляло ему много неприятностей: бессонные ночи, несдерживаемые рыдания, истерики, плохое настроение. Я до сих пор удивлена, что человек может чувствовать столько к другому человеку. Ты очень сильно повлиял на него. Да и сейчас влияешь, я уверена.       Максанс улыбается, прикрывает глаза и прикусывает губу. Конечно, он замечает, какой Аксель. Он видит его насквозь, все его эмоции. Наверное, поэтому и влюбился в него с первого взгляда. Увидел этого весёлого парня, всё время улыбающегося и смеющегося, и сердце пропустило удар. И Фовель ненавидит себя за то, что стёр эту улыбку с лица Орьяна, заставил его плакать и чувствовать отвращение не только к мужчине, но и к самому себе.       — И после вчерашнего… Наверное, он снова заставит себя чувствовать к тебе ненависть. Или безразличие. И изменить это его отношение получится не сразу. Тебе придётся хорошенько постараться. Будь рядом, но не заставляй его делать это в ответ. Иначе ничего не получится. Не дави на него. И когда-нибудь всё придёт в норму. Не завтра же, но скоро. Обязательно. Аксель не умеет долго злиться. Но… кто знает, что с ним стало после вчерашнего, — Мэрилин умолкает, но через секунду добавляет: — Ты хороший парень, я уверена. Просто не знаешь, как справляться со своими чувствами. Прими себя, пойми. Все проблемы от непонимания. Это всё. Надеюсь, мои слова как-то повлияли на тебя.       Максанс лёг на спину и уставился в потолок. Ему нужно ещё многое обдумать. И сделать правильные выводы. Но он не уверен; догадывается, что может совершить ошибку, снова всё испортить. Но всё равно попытается всё исправить.

***

      Аксель проводит в постели два дня, встаёт только, чтобы поесть, выгулять Убу и сходить за продуктами. Но ест мало, перекусит утром и вечером и довольствуется этим, остальное время ходит голодным. Когда натыкается на своё отражение в зеркале, замечает, что щёки впали, кожа стала бледной, кости торчат, но его это не особо заботит. Даже в душ не ходит, в основном спит. Но не чувствует бодрости, от этого под глазами залегают мешки, и вид становится более болезненным.       И парень совсем не думает о Максансе. Пытается. Но по ночам всё равно не может сдержать слёз, хотя в груди нет тех эмоций, что были пару дней назад, там вообще ничего нет. Дыра. Он думает, что, возможно, у него стресс или вообще депрессия, но и на своё психическое состояние ему тоже всё равно. Он просто существует, не живёт. Единственные, с кем он за эти два дня разговаривает, — Манон и Мэрилин. Последняя всегда готова его поддержать, а Манон поднимает настроение, да и просто приятный собеседник.       На третий день он всё-таки вылезает из постели, принимает душ, плотно завтракает и отправляется на репетицию концерта, который должен состояться завтра. Ему приходится надевать свитер с широким горлом, чтобы не было видно его багровых и ярких засосов. О том, кто их наставил, он вспоминать не хочет.       Рука уже не так болит, и Акселю удаётся отлично провести репетицию. От этого его настроение слегка поднимается, и он решает заскочить в кафе, чтобы перекусить. Но ему становится ещё хуже, когда в меню он видит клубничное пирожное и горячий шоколад. Этот день он тоже ходит голодным, лишь перебивается бутербродами и водой, не отвечает на звонки и сообщения. Только выкладывает историю в инстаграм с репетиции, давая понять, что у него всё в порядке. Точнее, создаёт иллюзию этого.       На следующий день Аксель просыпается никакой. Желания идти на концерт совсем нет, поэтому он полчаса лежит в кровати и приходит в себя. Рядом спит Уба, дёргая во сне лапой. Он улыбается и гладит собаку, утыкаясь носом в её шёрстку. После завтракает и приводит в порядок свои волосы, так он за эти дни особо за ними не следит. Но беспорядок на них так и остаётся неизменным.       Когда Орьян приезжает в театр, до начала выступления остаётся десять минут. Но ему этого хватает, и он успевает вовремя выйти на сцену и сесть за барабаны. Свет гаснет, и он начинает играть.       Аксель улыбается. Наверное, впервые за эти дни. Музыка успокаивает и помогает забыть ненужные и тревожащие вещи. А если это твоё хобби, то ты получаешь двойное удовольствие: и от музыки, и от её исполнения. Поэтому парень отлично исполняет игру, даже выходит на бис, импровизирует и исполняет что-то своё личное.       Когда он заканчивает играть, весь зал начинает хлопать. Аксель уже устаёт им кланяться и улыбаться, а они всё не прекращают. Дыра в груди затягивается, приходит умиротворение и спокойствие.       После концерта парень общается с фанатами, получает от них подарки, фотографируется, и просто получает удовольствие от всего этого. Кажется, музыка ему нравится больше, чем актёрское мастерство.       — Это было замечательно, — слышит он голос Манон, которая подошла, когда все фанаты разошлись. — Мне очень понравилось. Я всё выступление сидела с открытым ртом. Настолько заслушалась, что пришла в себя из-за аплодисментов зрителей. Спасибо, что пригласил.       — Спасибо, что пришла.       Аксель улыбается ей и даже обнимает. Он чувствует тонкий цветочный аромат духов и земляничный — блеска для губ. Девушка выглядит растерянно, но через пару секунд обнимает в ответ, но тут же отходит.       — Что это? — она указывает на багровые следы на шее. — За—       Акселю хочется провалиться сквозь пол. Видимо, тоналка стёрлась, или Манон такая глазастая, что смогла разглядеть. И он сейчас готов на всё, лишь бы не продолжать диалог.       — Аксель.       Но только не на это. Орьян разворачивается и видит Максанса, идущего прямо к ним. Желание провалиться сквозь землю становится невыносимым. Он сжимает кулаки, губы, челюсти, сжимается весь. Он ведь только начал забывать его выходку, и именно в этот момент ему нужно было явиться.       — Мы можем поговорить? — Фовель останавливается напротив него, но при этом смотрит на Манон.       Аксель смотрит на него безэмоционально, точнее старается. Ведь внутри у него бурлит столько эмоций, что ему страшно думать, что будет, если они выплеснутся наружу. Он не сразу понимает, что делает, когда обнимает Манон за плечо. Ищет поддержки или пытается добиться определённой реакции?       — Говори.       Орьян видит, как Фовель меняется в лице. И почему-то улыбается. Парень понимает, почему: так же начинался разговор Луки и Элиотта в 4 серии, когда последний приходил мириться. Но он сдерживает улыбку и продолжает смотреть, ожидая ответа, и видит краем глаза, в каком удивлении находится Манон.       — Хорошо, — подыгрывает мужчина. — Я хотел извиниться за вче… За тот вечер. Понимаю, что не простишь меня сразу, но—       — А с чего ты взял, что я прощу тебя потом?       Максанс знает, что не стоит сейчас показывать свой характер и как-то выступать. Ему трудно сдерживать себя и следить за своим языком, обдумывая каждое слово, чтобы не сделать ещё хуже.       — Я… не знаю. Думал, что когда-нибудь это произойдёт. Просто… я должен был это сделать. Я сожалею.       — Тебя Камиль заставила это сделать?       — С чего ты взял? — Максанс смотрит с удивлением.       — Она мне звонила. Спрашивала о моём состоянии. А ты за это время ничего не сделал. Даже свою девушку не попросил извиниться.       Фовель злится, он не хочет, чтобы Камиль была как-то в этом замешана. А ещё ему обидно, что ему ничего не сказали о звонке.       — Я, наверное, пойду. У вас, похоже, что-то серьёзное и личное, — подаёт голос Манон и, обняв ещё раз Акселя, быстро уходит, напоследок оценивающе посмотрев на Максанса.       Аксель хочет её остановить, ведь оставаться наедине с Данэ-Фовелем он не желает. Ему страшно. Он боится, что тот снова играется с ним, снова заставит что-то чувствовать, а потом опять растопчет эти чувства.       — Если это всё, то я ухожу. Я устал, мало спал и плохо ел, так что у меня нет сил на разговоры, — Орьян не знает, зачем объясняется. Тем более перед Максансом.       Он разворачивается и собирается уходить.       — Постой, — мужчина хватает его за руку и разворачивает обратно, чувствуя дрожь в чужом теле. — Я сейчас серьёзно. Мне очень жаль. Я правда сожалею. Не знаю, зачем всё это устроил. Я вообще не знаю, зачем делал всё то, что причиняло тебе боль. Я этим самым пытался… Просто… возможно… я к тебе что-то чувствую. И это не ненависть, а… Чёрт, я люблю тебя.       Максанс говорит последнюю фразу настолько громко, что сам удивляется. Но, благо, рядом никого нет, и никто не станет свидетелем этой сцены. Орьяну требуется некоторое время, чтобы до его мозга дошло то, что сказал Фовель.       Он и рад, и зол одновременно. Его пальцы мелко подрагивают, и кажется, все эмоции всё-таки выйдут наружу. Но он собирается с силами и говорит то, о чём, возможно, позже пожалеет.       — А я тебя — нет. Ты придурок, знаешь? Ты блядский мудак, что ворвался в мою жизнь и решил, что можешь делать со мной всё, что захочешь: целовать, нежничать, трогать, заставлять влюбляться, а потом унижать и втаптывать в грязь мои чувства. Ты думаешь, что это мне, блять, нравится? Что я люблю боль? Да ты посмотри на меня! Как я выгляжу, а? Хорошо, отлично? Нет, я выгляжу очень хуёво. А всё из-за тебя! Чёртового идиота, решившего, что может пользоваться людьми, словно они какие-то вещи.       Максансу неприятно слушать это, но он знает, всё сказанное — правда. Каждое слово, каждое оскорбление точно характеризует его. Он видит, как глаза Акселя становятся влажными и как розовеют его щеки, по которым начинают течь слёзы. И он не знает, что сказать, чтобы успокоить партнёра.       — Я тебя ненавижу. Ненавижу, слышишь? Ты мудак, грёбаный мудак. Я проклинаю тот день, в который ты пришёл на кастинг. Лучше бы мы вообще никогда не встречались. Тогда бы ты был счастлив с Камиль, а я… с Манон.       Удерживая некий порыв, из-за которого ему хочется обнять Акселя, Максанс кусает щеку со внутренней стороны. Ему понадобилось столько времени, чтобы осознать, какой же он придурок. А ведь сейчас он бы не стоял здесь, и Аксель бы не плакал.       — Послушай, я… я, — он пытается подобрать нужные слова, но не может, наблюдая, как парень чуть ли не захлёбывается слезами.       И всё-таки Фовель не выдерживает и прижимает к себе Орьяна. Тот вырывается, бьёт его по груди, пытается высвободиться, но кто он против Максанса?       — Прости, — мужчина обхватывает лицо парня и мягко касается его губ, оставляя практически невесомый поцелуй.       А затем уходит, точнее сбегает, чувствуя напряжение во всём теле и ком в горле. Он знает, что и сам не сдержит слёз сегодня.