Le passant

Время близилось к девяти вечера, а Кларк понимала, что у них впереди еще целая ночь, в течение которой нужно успеть познакомить Лексу со своими друзьями, хорошенько напиться и просто расслабиться в компании незнакомцев. Девушки все еще торчали на улице, курили очередную сигарету под фонарем и делились последними новостями. — Постой, я все еще не могу понять, — призналась Кларк, нахмурившись. — Откуда Костия достает наркотики, если за ней постоянно присматривают? Ты же все время рядом. Твоя сестра и даже люди твоего отца. — Я не знаю, — сокрушенно произнесла Лекса. — Каждый раз она обещает, что этого больше не повторится. А потом я обнаруживаю ее со шприцом на полу и вновь везу ее по всем клиникам мира… — Здесь не может быть все чисто. У тебя есть враги? Могу поспорить, что им выгодно такое состояние Костии и твоя вечная депрессия. Что, если среди твоих людей есть кто-то, кто поставляет ей наркотики? — Даже если так, Кларк, — Гриффин удивилась вдруг вспыхнувшей в глазах собеседницы жесткости и стали. — Неужели так сложно держать свое слово? Кларк не ответила. Она смотрела вниз, на мокрый асфальт и свои кроссовки, и пыталась спроецировать данную ситуацию на себя. Как бы она вела себя на месте Лексы? Всю жизнь она легко избавлялась от токсичных отношений и сбрасывала с себя давящий груз. Сказать, что она сбегала от проблем было бы не совсем корректно. Будучи рациональным оптимистом, она считала, что себя нужно ценить в первую очередь, и только потом смотреть на человека рядом с собой и решать, стоит ли освобождать ему место в своей душе или лучше пойти по жизни одному. Пожалуй, она могла сказать, что испытывала некий страх к серьезным отношениям, это казалось ей чем-то лишающим свободы, личного пространства и времени. И вообще, глядя на всех людей в отношениях, в каждом она отмечала неспособность следовать своим собственным желаниям. Страх остаться одному поглощал настолько, что человек был готов попрощаться со всеми друзьями, целями и мечтами только ради возлюбленного. Кларк была влюблена в искусство и в литературу, в историю и в философию, поэтому предпочитала возлагать на алтарь своей жизни именно это, нежели другого человека. А еще… друзья. Друзья в ее жизни играли огромную роль. В дружбе она находила подпитку и энергию, тепло и поддержку, иными словами, именно дружбу она признавала высшим чувством, а не любовь, прелесть которой была лишь во временной химии, что всегда заканчивалась, представляя вниманию человеческий эгоизм, глупость и неспособность принять иного взгляда на мир. — Я бы ее бросила, — призналась Кларк после довольно длительной паузы. — Она мешает тебе жить нормально, создает кучу проблем, разрушает твое психическое равновесие… А что взамен? Ради чего ты ее терпишь? Лекса усмехнулась, ничего не отвечая. Покрутила сигарету в пальцах, покачала головой. — Потому что так правильно, — встретившись с растерянным недопонимающим взглядом, она поспешила продолжить: — Это любовь, понимаешь? Мы вместе слишком долго, чтобы я позволила ей умереть вот так. Это просто трудность, которую мы должны преодолеть вместе… Я ее не терплю. Я люблю ее. Лекса ощутила на себе голубую прохладу серьезных глаз и встретилась с Кларк взглядом, от которого стало жутко. Привычной ленивой улыбки не было, вместо нее чувствовались напряжение и странная боль, исходящая изнутри. — Наверное, так и должно быть, — согласилась Кларк, и лед между ними треснул благодаря ее веселому голосу. — Но нельзя постоянно прикрываться одной любовью. Пошли. Кларк щелчком пальцев отбросила недокуренную сигарету, откашлялась и, запустив пятерню в белокурые вьющиеся волосы, пошла обратно в паб. Она не оборачивалась, просто чувствуя, что Лекса поспешила за ней. Едва она успела зайти внутрь, как ощутила на себе тяжелый взгляд Рэйвен, который сместившись чуть дальше, стал стеклянным. — Ребята, — обратилась Кларк к друзьям, решив игнорировать настроение Рэйвен, — это Лекса, и, если вы не против, сегодня она поедет с нами. Гриффин усмехнулась про себя, прокручивая слова «если вы не против» и наблюдая за реакцией Рэйвен, которая вот-вот должна была взорваться и выплюнуть пулеметной очередью свои возражения. — Ну, снова здравствуй, сучка, — вдруг почти дружелюбно прозвучало от нее. — Вау, — выдохнула Кларк с восхищением и огромным облегчением, уже успев наспех придумать контраргументы для Рейес. — Это было жарко… — Добро пожаловать! — подключилась Эмори, закинув одну руку на спинку кресла и криво улыбаясь. Она без капли стеснения рассматривала девушку, которую уже видела пару минут ранее. — Если Рейес не психует, то тебя приняли в семью. — Ты ирландка? — с нотками сомнения подал голос Финн. — Ты идиот? Она же говорит по-французски! — Приятно познакомиться, я — Найла, — с теплой улыбкой произнесла девушка со светло-русыми волосами, игнорируя поднимающуюся панику между друзьями. — Я же предупреждал, чтобы ты не называла меня идиотом! Вообще-то, мой IQ выше твоего! Кларк засмеялась, оборачиваясь к их гостье. Лекса переминалась с ноги на ногу: по ее виду можно было понять, что она чувствует себя не в своей тарелке, желая улизнуть и придумывая глупую отмазку. — Так, — ворвалась Гриффин в испуганный мир своей новой приятельницы и водрузила самую тяжелую руку мира, по версии Лексы, ей на плечо, — это у нас Эмори, Финн, Найла и Рэйвен. Ну, Рэйвен ты знаешь, — протянула та, скорчив гримасу подруге, которая вдруг решила поиграть в доброго полицейского, поигрывая бровями и запугивая и так напуганную девушку. — Ребята, следите за ней, чтобы она не улизнула, пока я бегаю за пивом. Ты ведь пьешь пиво, да? Найла, присмотри за ней, прошу… Ты же знаешь, какие они все конченые. И Кларк нырнула в толпу, не отпуская из головы картинку смущенной Лексы Вудс, одетой в Прада, работающей в какой-то крутой мега компании мира, вероятно попадающей каждый месяц на обложку Forbes или в список самых богатых людей Америки… вдруг попавшей в компанию остроязычных студентов, желающих попить пива и выкурить пару косяков в потрепанном молодежном местечке. Кларк не могло перестать это забавлять. В очередной раз она отметила, что обожает Gaelic song за то, что здесь можно встретить человека с любой историей, и почти каждый может стать твоим другом. Забрав сразу ящик темного, разбавленного парой бутылок светлого для Финна, с барной стойки, и, услышав в свой адрес ряд сомнительных комплиментов от Мерфи, девушка потащила к своему столику огромную тару стекла и веселья. Каждый встреченный по пути мудак, в шутку решавший взять себе из ящика по бутылочке, также в шутку получал по морде. По ее расчетам, она отсутствовала не более пятнадцати минут, но к ее возвращению Финн о чем-то горячо спорил с Рэйвен на 100 долларов, а Эмори рассказывала о своем последнем любовнике, что для Найлы было настолько интересным, насколько это может быть интересно человеку, который выпил все вокруг и теперь не знает, куда себя деть. — Коллинз, перестань ныть, — закатила глаза Рэйвен. — Если ты слабак и нытик, это не значит, что все такие. Конечно я смогу сделать это за месяц! — Рейес, ни один самоучитель французского для чайников тебе не поможет. Ты вообще себя слышала? Этот язык романтичен и мягок, а ты плюешься ругательствами, точно делая закос на русскую мафию. — У меня есть русские корни! — Рейес, ты, блять, латиноамериканка! Кларк любила наблюдать за конфликтами своих друзей, плавно перераставшими в денежные пари, она и сама порой любила принимать в этом участие. Но сейчас она чувствовала себя ответственной за душевный комфорт другого человека, малознакомого с традициями их компании, поэтому поспешила привлечь внимание Лексы. — Они классные ребята, не напрягайся, тебе сегодня противопоказано, — Гриффин поставила перед девушкой бутылку пива и сдернула с нее крышку. — Сегодня мы все будем расслабляться после долгой недели ада. Предлагаю сыграть в покер или бильярд. Кто за?

***

Согласно прогнозу погоды в телефоне градус опустился до +8 и на улице было прохладно, хотя Лекса и не ощущала холода из-за количества выпитого, как и ее новые друзья. За пару часов игр и разговоров она, действительно, успела влиться в компанию и сейчас с удовольствием отвечала на бесконечные вопросы Финна с Эмори. Кларк, убедившись, что все проходит отлично, отлипла от Лексы и сидела с Найлой, увлеченно что-то рассказывая. Они успели сыграть в покер, где Лекса всех обобрала, но в следующей партии Рэйвен взяла реванш. — Где ты так научилась играть? — спросила Кларк, помешивая колоду. — Это точно была не бездумная игра. Лекса пожала плечами, возрождая в голове старые воспоминания семейных посиделок в компании бабушки, а затем и Костии, с которой они любили посидеть в казино, обчищая карманы богатеньких самовлюбленных ребят. Их первое официальное знакомство произошло именно там, где Костия возникла в безупречном облегающем блестящем платье, приковывая все взгляды. Она тогда уже была хорошо известна в кругах модельного бизнеса, поэтому все хотели познакомиться с ней поближе... — Красивые длинные ноги, — ляпнула Лекса то, что было у нее в голове, и сразу опомнилась. — Моя девушка обчистила меня на десять тысяч. Мне пришлось очень быстро учиться. — У тебя есть девушка? — среди вежливого тона Найлы можно было обнаружить крупицы облегчения. — Расскажи о ней? Кларк не смогла сдержать нервный смешок, вспоминая характеристику Костии в самый первый день их с Лексой знакомства, чем вызвала недоумение со стороны Найлы. Лекса нахмурилась, проведя большим пальцем по своим губам, будто собираясь с мыслями. — Она упрямая и безрассудная. У нее тяжелый характер, с которым порой невозможно справиться… Она любит авантюры и, как ребенок, радуется сюрпризам. Много думает о себе, но это обоснованно, она очень умная. Я люблю с ней разговаривать, когда случается что-то, потому что она объективно оценивает картину, но также поддерживает… Лекса подняла голову на ребят, и в ее глазах плескалось отчаяние. — Мне кажется, что я не знаю ее. — Сколько вы вместе? — словно бы предлагая руку помощи продолжала Найла, сочувственно глянув на Лексу. — Четыре года. — Оу… Это достаточно весомая цифра… — Это чертов пиздец, — кивнула Кларк и ее друзья оживились более подходящему ответу. — Давай, Кларки, сколько длились твои самые долгие отношения? Нахальная улыбка Рэйвен застала Гриффин врасплох, и та подавилась только что сделанным глотком пива. Невольно взглянув на Найлу и, вдруг почувствовав стыд, она вытерла тыльной стороной ладони свой рот. — Где-то месяца три? — вопросительно уставилась она на свою подругу, будто та была сведуща о ее личной жизни намного больше самой Кларк, пребывающей в трансе в такие жизненные моменты. — Ой, это просто Кларк такая ветреная и влюбчивая, — махнула рукой Эмори. — А ты? — Блять, Рэйвен, — вновь закатила глаза Эмори. — К черту. Мы все тогда ветреные, ладно? Так лучше? К черту, кто вообще завел тему отношений? Отношения это какая-то херня. Знаете, нужно выпить за то, что мы счастливчики, у которых их нет! Лекса, ты можешь не пить, если тебе… — Нет, это хороший тост. Когда бутылки пива были почти пусты, а бесконечные разговоры начали клонить в сон, на мобильник Кларк пришло сообщение от Монти, где говорилось о том, что он, наконец, приехал за ними, чтобы отправиться в путешествие поинтересней. Быстро расплатившись и забрав остатки алкоголя с собой, они быстро загрузились в беленький минивен друга. Лекса познакомилась еще с двумя друзьями Кларк — Монти и Харпер, с первого взгляда показавшимися ей более открытыми и безопасными (что было подчеркнуто более жирно). Но сейчас, в полночь, грузовичок, мчащийся по городу на полной скорости и оглушающий музыкой всю округу, заставлял ее пересмотреть свое первое впечатление. Дорога была недолгой, но наполненной бесконечным оптимизмом и весельем, отчего Лекса чувствовала, как насыщается энергией. Кларк отпускала множество шуток на тему предстоящей ночи и ставок на то, кто с кем окажется утром. Глубоко внутри все это казалось Лексе нелепым и диким, но алкоголь заставлял ее смеяться громче. Дома начали постепенно исчезать, а вместо них на горизонте появлялись темные силуэты вышек и заводов. Свернув в железные ворота, выглядящие в точности как в фильмах ужасов, ребята притихли и прилипли к окнам, пытаясь разглядеть правильный путь или какой-то признак жизни. — Ура, — тихо и совсем не весело пробормотал Монти, поворачивая в еще одни ворота. Перед ними предстало маленькое двухэтажное заброшенное здание, из которого лились свет и еле слышная музыка. Выйдя из машины, они увидели группку людей, курящую у входа. Как отмечали ранее, этой группке едва можно было дать восемнадцать лет. — Салют, — решил проявить вежливость один из парней группы, улыбнувшись Рэйвен. — Меня не привлекают дети, — буркнула она, равнодушно проходя мимо него ледяной тенью. Длинный пустующий коридор, имевший по обеим сторонам двери, среди которых открытой была лишь одна. Лекса направилась за всеми остальными, как вдруг кто-то потянул ее сзади за запястье и прижал к стене. — Ты ведь помнишь, что я говорила? — спросила Кларк, упираясь ладонью в стену и приблизившись к ней, чтобы они не закрывали и так узкий проход для людей, входящих в клуб. Лексу вдруг бросило в жар. — Что? Кларк недовольно махнула головой, потому что по иронии судьбы из маленькой комнатушки повалили густые мощные басы. — Я говорила тебе, чтобы ты ничего не брала у незнакомцев, — продолжала Кларк, склонившись над самым ухом Лексы, едва не касаясь его губами. — Держись близко. Если потеряешься, не паникуй, нас здесь много, кого-то ты всегда найдешь. Все хорошо? Кларк отстранилась от Лексы, серьезно глядя на ее лицо, словно не понимая чего-то, как вдруг рассмеялась, по-простецки хлопая девушку по плечу. — Я совсем забыла, что уши твоя эрогенная зона. И, подмигнув своими невозможными голубыми глазами, она исчезла, оставляя Лексу одну с ее раскрасневшимся лицом и трясущимися коленками. Что было в ее голове? Перед глазами все еще стояла картинка шепчущих губ Кларк, а ее ухо до сих пор горело огнем. «Чушь», — подумала Лекса, тряхнув головой и начав поиски Эмори, Финна или кого-либо еще. Нейтрального. Ее пьяный мозг почему-то решил не идти за Кларк, странное сомнение зародилось в ней и она хотела доказать себе, что это было случайным совпадением. — Хей, ты чего? — появившаяся Эмори натолкнулась на Лексу, жестом предлагая войти внутрь. Вудс покачала головой. — Что, хочешь покурить на воздухе перед началом? Цепляясь за возможное предложение, Лекса просто спускалась следом за Эмори, прокручивая в голове все снова и снова, пытаясь избавиться от странного ощущения. — Лекса? — будто бы издалека позвала ее Эмори. — Все в порядке? Ты кажешься напряженной… Ох, какой напряженной она вдруг себя почувствовала. Находясь в непонятном месте с непонятными людьми… На Лексу вдруг нашло озарение, что Анья ждет ее дома, переживает о ее сохранности, когда она в это время прогуливается со студентами местного университета, с удовольствием принимая врученное ей пиво. Костия мучается в клинике и ждет, когда Лекса ей позвонит или, наконец, заберет оттуда, в то время как она прохлаждается с какой-то непонятной блондинкой из ирландского паба. Смотрит на губы чужой девушки и ее бросает в озноб лишь от одного ее голоса. — У меня есть для тебя кое-что, — и Эмори вручила ей небольшую самодельную сигарету. — Что это? — с подозрением спросила Лекса. — Самокрутка. Недавно я купила новый ментоловый табак, попробуй. — Эмори чиркнула зажигалкой, подкуривая новой знакомой. Лекса сделала затяжку и нахмурилась, оценивая. — Да, это намного вкуснее обычных сигарет. — О, да-а, — таинственно протянула Эмори, расплываясь в безнадежной улыбке. — Ментол очень успокаивает нервы. Только все не докуривай, я тоже хочу, это последняя. Музыка становилась громче. Лексе показалось, что она чувствует басы у себя под кожей, как они танцуют по ее позвоночнику и вырисовывают пируэты. Эмори похлопала ее по плечу, предлагая войти в ту музыкальную комнату. И они вошли. Запах табака и алкоголя сразу ударил Лексе в голову. Она почувствовала, как Эмори стягивает с нее пальто и аккуратно вешает его на крючок в комнате, но ничего произнести она не могла. Английский рэп казался слишком медленным, и возникало ощущение, что каждое слово замедлялось, чтобы она смогла его понять в большем количестве значений, чем было задумано создателем. — Настроению стало лучше? Эмори улыбалась и Лекса улыбалась в ответ, не в силах что-либо ответить. Ее наполняло безграничное счастье и любое слово, которое она хотела произнести, тонуло внутри нее. Она хотела танцевать и ее тело подстраивалось под каждый ритм песни. Люди, обступавшие ее со всех сторон, смешивались в кучу, двигались, словно в замедленной съемке. Ее глаза улавливали знакомые лица: вот Монти пьет местную настойку, а Рэйвен все-таки танцует с тем парнем с улицы, Кларк с Найлой целуются в толпе, Финн… Финн избежал действия слоу-моу и очень быстро возник рядом с ними, что-то сказав Эмори, из-за чего двое начали коротко переругиваться и смотреть на нее. Лекса старалась понять, что они говорят, но все слова тотчас покидали ее голову, и она возвращалась к танцам, которые сегодня ей вдруг очень нравились. А еще очень хотелось есть и банка нутеллы казалась идеальной в данный момент. — Ее надо отвести к Кларк! — раздалось от Финна как гром среди ясного неба, потому что эта фраза вдруг была расслышана. — Не надо туда, — забормотала Лекса, в точности как ребенок, пытающийся избежать наказания и исчезнуть из поля зрения родителей. Музыка смешивалась в ушах, рождая водопады звуков и словно электричеством проходя сквозь тело. Лекса чувствовала себя невыносимо пьяной и едва держалась на ногах, пытаясь совладать со своим состоянием, но все было безрезультатно. Тогда она ощутила, как кто-то взял ее под руки, она плыла, как по речному течению. Она не могла понять, касается она пола своими ногами или нет. Вспомнив привидений и в частности Каспера, она залилась смехом. Свежий воздух и свет от фонаря ударили в лицо, наполняя легкие колющей прохладой. Ее имя звучало несколько раз, но где-то далеко-далеко позади — она не понимала, кто ее зовет или почему она должна откликаться. Прохлада ночи была очень кстати, Лекса дышала глубоко, словно наполняя себя воздухом все больше и больше, когда почувствовала пальцы на своем лице, а затем серьезные тревожные голубые глаза заглянули внутрь ее сознания.

***

Пронзительный гудок машины заставил резко открыть глаза. Это была дорога и светло-розовый свет за стеклом. — Доброе утро, — раздался знакомый голос над Лексой, и тогда она поняла, что ее голова находилась на чьих-то коленях. — Кларк… Что произошло? Их машина стояла на обочине безлюдного шоссе, в салоне было всего двое: она и Кларк. Лекса подтянулась на локтях и зашипела от боли в спине. Сама Кларк сидела рядом с ней совершенно спокойно, и вид у нее был примерно как всегда. В руках она держала большую бутылку воды, а ее колени были накрыты тонким пледом. Кларк посмотрела на Лексу, излучая спокойствие. — Что ты помнишь? — лениво поинтересовалась она. В голову Лексы потоком хлынули картинки ночи, где было много танцев, музыки, целующихся парочек и абсолютного слоу-моу. — Не знаю, — тряхнула головой Лекса, готовясь к адской пульсации в голове, но ничего не произошло. — Помню, как была на улице с Эмори и Финном… — И мной, — подтвердила Кларк и на ее губах заиграла легкая сожалеющая улыбка. — Вчера Эмори весьма любезно поделилась с тобой своими запасами травки, решив, что она поможет тебе расслабиться. И тут Лекса поняла абсолютно все: почему всепожирающая радость накрыла ее и почему она так странно вела себя, почему танцы действовали на нее, точно шаманские обряды, и почему мир стал замедленным. — А потом? — она спрятала лицо в ладонях, автоматический стыд не позволял взглянуть в глаза. Лекса хотела узнать, что было потом, но также испытывала огромный страх перед правдой. — Да ничего, — просто ответила Кларк, сделав глоток из бутылки. — Потом у тебя сильно кружилась голова, и мы посадили тебя в машину. Я пыталась вспомнить все сказки, которые знаю, чтобы уложить тебя спать, но ты не хотела. Тогда еще один друг приехал на моей машине, и я решила отвезти тебя к себе домой, потому что ты вдруг начала болтать по-французски. Но проехав пару миль, я поняла, что не в состоянии вести машину и тоже легла спать с тобой. Лексе было стыдно. Но как ни странно, злости к Эмори она не испытывала, несмотря на то, что ее обманули. После Костии ее отношение к наркотикам испортилось. Ни разу не пробуя ничего даже из легких видов, она поставила на этом крест, но вчерашнее состояние отпечаталось в ее голове, как веселое времяпровождение. Крохотные частицы воспоминаний начали проявляться, и она вспомнила Кларк за рулем, пересказывающую ей Мулан. Финна, который обзывал Эмори за ее дар накуривать людей, находящихся в алкогольном опьянении. И… Найлу, которая чмокнула их обеих напоследок. — Прости, — виновато пробормотала Лекса, не зная, что можно добавить, кроме этого. — За что? — усмехнулась Кларк, а ее глаза выражали неподдельное веселье. — Это я должна просить у тебя прощения за свою чересчур дружелюбную подругу. — Нет, я про Найлу… Кларк нахмурилась. — А что с ней? — Ну, наверное, вы хотели провести этот вечер вместе, — развела руками Лекса, сокрушаясь. Кларк загадочно молчала и улыбалась, перелезая на водительское кресло и заводя мотор. Она обернулась назад, проверяя дорогу, а затем резко нажала на педаль и машина пробудилась. — Логично, что, если бы мы хотели, то я бы тебя не позвала? Вопрос повис в воздухе, пропитанном тишиной, прохладой и рассветным счастьем. Кларк напялила солнечные очки, а Лекса ей подыграла, уставившись в свое окно, где начали мелькать редкие утренние деревья, сонные домики и пробудившиеся птицы. Она не знала, сколько времени на часах или куда они едут, а нарушать священную безмятежность совсем не хотелось. Дорога была недолгой, но Лекса чувствовала себя ее частью и тайно мечтала, чтобы она не заканчивалась. Машина начала петлять по крутым карьерным поворотам и, наконец, остановилась в странном месте, откуда открывался вид на далекий город, участок густой зелени и всепоглощающее глубокое розоватое небо. — Это мое любимое место, — сказала Кларк, когда Лекса приземлилась рядом на капот. — Здесь очень классно проводить время наедине с собой. Спокойно дышится и думается. Ты отдаляешься от суетливого города и чувствуешь себя частью чего-то большего. Лекса понимала. Она и сама словно наполнилась безграничной свободой и желанием воспарить. Нежные розовые полосы приветствовали их в другом мире, доступ к которому был открыт не для каждого. Легкий ветер приятно обдал с юга, позволяя Лексе уловить тонкий запах кокоса от белокурых непослушных волос Кларк. — La vie est belle, — и губы ее растянулись в счастливой спокойной улыбке.