Новые линии

Декабрьским утром меня разбудил Егор, покрывая моё лицо нежными поцелуями и притягивая к себе. — Какой ты колючий, — сквозь поцелуи, проговорила я. — Я хотела тебя дождаться вчера, но видимо уснула. — Ничего страшного, я приехал под утро. Долго не могли получить багаж, поэтому пришлось задержаться, — виновато произнес парень, проводя тыльной стороной ладони по моей щеке. — Какая же ты красивая у меня. — Ну, прекрати меня смущать, — протянула я, надувая губы. — Я так соскучилась. — Я ещё больше, малыш. Сегодня у нас с тобой выходной. — Ну, вообще-то мне надо в… — Ничего не хочу слушать, сегодня ты только моя, — ещё раз повторил парень. После его слов я обняла Егора ещё крепче и прикоснулась губами к его губам. Он тут же перехватил инициативу и сделал поцелуй просто головокружительным. Руки Егора скользнули под мой шелковый топ и начали гладить мою спину, вызывая приятную сладкую дрожь в теле. Оказавшись полностью подмятой под мужское тело, я стала наслаждаться моментом. Его руки крепко держали меня, одновременно лаская доступные части тела. Когда его губы спустились на живот, а язык обвел пупочную впадинку, из моей груди вырвался стон. Я потянула Егора наверх, обратно к губам, страстно целуя. Ещё одно мгновение и я уже чувствую его в себе… — Как же вкусно, — быстро пережевывая еду, говорил парень. — После таких обедов, мне придётся пахать в зале ещё больше. — Ну не знаю, как насчёт зала, а вот в постели придется попотеть, — на моём лице появляется хитрая улыбка. — Какая ты у меня ненасытная, — произнёс парень, окидывая меня своим пошлым взглядом. — Я? Между прочим это ты меня с самого утра не выпускал из своих крепких объятий. — Ещё скажи, что тебе не понравилось, — промурлыкал парень и притянул меня к себе. — Тебе очень идёт моя рубашка. — Я знаю, любимый.

***

За две недели до нового года у меня выдалось пару свободных дней, которые я решила провести в Париже и навестить Ингу. Егор побоялся отпускать меня одну, поэтому сразу же отменил все фотосессии, перенес встречи и улетел со мной во Францию. — Здравствуй, ба, — произнесла я, кладя рядом с памятником букет её любимых красных роз. — Давно мы с тобой не виделись. Я сегодня не одна, хотя я думаю ты и так всё знаешь. — Полин, не знаю будет ли сейчас уместен этот вопрос, но… Где твои родители, — неожиданно спросил меня Егор. — Извини, если… — Отец умер, когда мне было три года. Я его совсем не помню. По рассказам Инги он был очень хорошим человеком. По правде говоря, я никогда не была на его могиле. — Почему? — Я родилась в небогатой семье, поэтому когда я только появилась на свет, родители приняли решение уехать в Каир на заработки. У папы там были какие-то родственники. Инга всячески пыталась их отговорить, но ничего не вышло. Папу застрелили прямо посреди улицы, при каких обстоятельствах это случилось, я не знаю. Там его и похоронили. Инга забрала меня обратно в Россию, оформила опеку и растила меня всё это время. Когда я стала известной моделью, то перевезла её в Париж. Она всю жизнь мечтала жить во Франции. Я рада, что смогла осуществить её мечту, — мой взгляд устремился на памятник, где был нарисован портрет моей бабушки. — А как же мама? — Так у меня её нет. Только Инга, — я пожала плечами. — Я не знаю, что с ней стало. Бабушка сказала, что она не смогла смириться с потерей отца и ушла в себя, забыла про меня. Инга поэтому и забрала меня к себе. Если честно, то я никогда не интересовалась жива ли она, как и где живёт. Зачем лезть и напоминать о себе, когда человек тебя бросил когда-то? — Мне жаль. Прости меня за этот вопрос. — Егор, пожалуйста, давай только без этих грустных ноток. Мы все рано или поздно умрём. Не стоит жить прошлым, — я прижалась к Егору, а его руки обхватили меня за талию. — Поехали, а то опоздаем на ужин с Джонатаном. — Мне кажется, что это было плохой идей. Там будут все с кем ты когда-то работала и дружила, — как-то раздраженно сказал Егор, заставив меня, отстраниться от него. — Успокойся, я надену те линзы, — уверенно заявила я. — Чего ты вообще так распереживался? — Я не хочу, чтобы прошлое преследовало нас. — Всё будет хо-ро-шо, — почти по слогам произнесла я, убеждая его поверить мне.