18.
Это было так странно сейчас — стоять возле квартиры его родителей и неуверенно мяться, постоянно отдергивая руку от звонка. Тася не решалась звонить в дом и привлекать особо внимание хозяев квартиры, но почему-то чувствовала потребность обо всем поговорить с Юлией и узнать горькую правду от нее, а не строить больше сложных догадок, в которых девушка только путалась еще больше. Она бы еще вечность стояла у двери, если бы не строгий и уставший голос за спиной, напугавший блондинку до мозга костей. — Я уже пять минут наблюдаю и думаю, решишься или уйдешь?.. — этот голос принадлежал его матери, он звучал по-другому, не так, как помнила его Тася. — Что ж, пошли в дом, раз пришла. — стальные нотки в ее голосе заставили девушку натянуться, словно струна, но Таисия послушно вошла в дом, молча разуваясь и проходя на кухню. Интерьер отчего дома Ника ничуть не изменился, разве что шторы и кухонные полотенца… Все, как пять лет назад… Девушка бросила кроткий взгляд на столешницу кухонного гарнитура и закусила губу, вспоминая, как Никита «учил» ее готовить борщ. Она вспомнила его жаркие поцелуи и залилась краской, хорошо, что они тогда вовремя закончили, иначе бы его родители устроили им такую взбучку… Юлия заметила, как изменился тон лица девчонки, и почему-то приняла это на свой счет, в очередной раз отмечая, что Тася совершенно не подходит Никите. — Я пришла поговорить с Вами о… — уверенный тон Таи заставил женщину хмыкнуть, но она тут же оборвала ее на полуслове, прекрасно понимая, зачем пришла эта девушка. — О моем сыне. — твердо закончила она, странно усмехнувшись. — Он так сильно вскружил тебе голову, что до сих пор не дает покоя? — противная усмешка не сходила с ее губ, и Тасе это совсем не нравилось, она не так представляла их разговор, она всего лишь хотела спросить, почему Юлия так с ними поступила… — Тася, я знаю, с какими намерениями ты сюда пришла и что хочешь услышать, к сожалению, все это я вижу на твоем лице, но не буду тянуть и лукавить. — женщина прищурила глаза и мимолетно взглянула в окно, затем строгим взглядом уставилась на девчонку, да, девчонку, Тая все еще была для нее той девчонкой, которая сбила с толку ее любимого сына. — Ты милая и добрая девочка, и я готова наговорить еще множество комплиментов в твой адрес, но этого недостаточно, чтобы я приняла тебя в нашу семью, детка. — она положила свою ладонь поверх руки блондинки, что та нахмурилась, слегка поежившись. — Пойми, Никита совершенно не тот, кто нужен тебе, а ты — не та… Я не хочу, чтобы мой сын вновь потерял рассудок из-за мимолетной страсти между вами, именно поэтому с Инной ему будет спокойнее. — Спокойнее, но не лучше. — Тая выдернула свою руку, откидываясь на спинку стула и внимательно изучая женщину. — Вы поэтому так стали спешить с предложением, со свадьбой? Потому что приезжала я, с кем Никите действительно хорошо? — она нахмурила светлые брови, впиваясь острым взглядом в строгий взгляд Юлии. — Вы не хотели, чтобы мы встречались, потому что боялись, что мы снова будем вместе? — Мой сын — создан для сцены, для искусства… Это знали все без исключения, он бредил театром с того самого момента, когда впервые побывал на представлении, его успешная карьера могла сложиться еще давно, но появилась ты, и Никита совсем забыл, ради чего шел все эти годы и от чего отказывается. Он отказался от своей мечты ради тебя. И я не позволю, чтобы ты снова портила его жизнь. — Поздно. — строго сказала девчонка, обретая уверенность, она злилась на эту женщину, потому что та слишком много взяла на себя, верша их судьбу. — Ее уже испортили вы, не давая нам никакого шанса… — Ты уехала, разбив его, пропала из его жизни и не выходила на связь. Он был так подавлен, что я боялась его потерять. И я была бы безмерно счастлива, если бы ты больше не появлялась в его жизни, но это снова произошло. — Юлия вздрогнула и прикрыла глаза, сдерживая подступающие слезы. — Я поняла это сразу, по его взгляду, манерам, речи. Он как будто впервые за это время расслабился и выдохнул. — Тая замешкалась, и женщина громко шлепнула губами, привлекая к себе внимание. — Не думай, что ты такая классная, что он пять лет страдал и морил себя голодом, бредя в ночи. Мой сын хоть и одержим тобой, но далеко не дурак! — эта фраза больно кольнула девушку, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого взгляда Гавриловой. — У него были девушки, были романы и интрижки, а теперь у него семья! Не смей влезать в его жизнь и опять наводить там бардак, чтобы потом вновь исчезнуть на пару лет и разбить его! — она орлицей защищала свое чадо, желая его уберечь от всех невзгод, и Тая по-женски ее, конечно, понимала, но кто же поймет ее? — Ваш сын меня очень сильно обидел, почти предал, мы расстались с ним на очень непонятной ноте, и оба вспылили, но он даже не пытался со мной связаться все это время. — вдруг разоткровенничалась девчонка, сама не понимая, зачем. — Потому что если бы хотел, Тая, он бы сделал все, чтобы оказаться с тобой рядом. — грустно усмехнулась женщина. — Я знаю его слишком хорошо, Никита бы на воздушном шарике полетел за тобой, если бы хотел…***
Тая не помнила, как покинула его отчий дом, как полдня провела на улице, отчаянно выветривая мысли из головы, как ноги привели ее к его квартире, в которой они были только вдвоем… Был вечер, в кухне горел свет, два силуэта мелькали за занавеской, небрежно отшториной с утра. Тая узнала в них Никиту и Инну. Она подглядывала за их жизнью мельком, зная, что не смеет нарушить обещание, данное себе и Фае, но она хотела всего одним глазком взглянуть и убедиться, что Юлия Владимировна больше не лжет и не ведет двойных игр, поэтому она смотрела. Видела, как плавный мужской силуэт скользит к духовке, опускается вниз и скрывается из ее поля зрения, она вздыхает, понимая, что Ник что-то решил приготовить для его невесты, следит за силуэтом подруги, который подходит слишком близко к окну, Тая вздрагивает и прячется за деревом. — Эй, — раздается сзади, но девушка почти уверена, что это не в ее адрес, — а подглядывать вообще-то плохо! — уже раздается над самым ухом, и блондинка оборачивается, застывая от ужаса, готовясь закричать, но ее рот любезно прикрывают ладошкой. — Ты подсматриваешь за нами? — Никита самодовольно ухмыляется и облизывает губы, в его руках болтается авоська с килограммом апельсинов. Тася не находит, что ответить и молча кивает головой, стараясь сдержать слезы, предательски брызнувшие из глаз. Ник хмурится, но в ту же секунду прижимает худое и подрагивающие от всхлипов тело к себе, он успокаивающе поглаживает ее по спине, наплевав на то, что их могут увидеть. — Малышка, почему ты плачешь? — он целует ее в висок и бросает нервный взгляд на свое окно. — Почему ты не полетел за мной в Штаты? — она сейчас была похожа на маленькую девочку, которую родители последнюю забрали из детского сада, что Ник не смог сдержать улыбки, хоть и напрягся от такого неожиданного вопроса. — Я испугался. — честно сознался он, играть больше не было смысла. — Испугался, что там я тебе буду не нужен, да и мама сказала… — когда речь зашла о его маме, Таисия стала сама не своя, она высвободилась из его объятий, вытерла с лица влагу и проморгалась, шмыгая носом. — Прости… — она отмахнулась. — Я не должна была приходить, просто гуляла мимо и нахлынули воспоминания, прости, я больше… — она собиралась уходить, но Киоссе перехватил ее руку, возвращая за дерево и прижимая ее к стволу. — Ты можешь приходить ко мне, когда угодно. Это наш дом. Наш с тобой. И никакая Инна… — Тая приложила прохладную ладонь к его губам, заставляя замолчать. Он и так слишком много ей наговорил, они и так слишком много глупостей натворили, поэтому Юлия Владимировна права, пора жить дальше и порознь, только вот как, если каждый день их тянет друг к другу все сильнее, и ни один из них не может этому противостоять?***
Стуча каблучками танцевальных туфель по паркету, Тася уверенно прошагала к станку, сметая с него костюмы, оставшиеся после мини-спектакля. Ее дети делают небольшие успехи и радуют своих родителей со сцены. Она улыбнулась, когда заметила в углу крошечные белые чешки, к которым была приклеена маленькая бирочка с именем и фамилией владелицы. Девушка нагнулась, подбирая их, и снова словила те странные ощущения… Она упустила что-то очень важное, но упорно не могла понять, что… Бросив мимолетный взгляд на часы, она улыбнулась. Инна с Никитой должны были прийти с минуты на минуту. Да, она сама возобновила их занятия, потому что снова захотела увидеть его. Понимая, какую боль может принести эта встреча, она все равно самоотверженно шла навстречу своим страхам, лишь бы еще разок коснуться руками его руки, ощутить этот дурманящий разум парфюм и раствориться в его шоколадном взгляде. Дверь скрипнула, Инна с веселой улыбкой ввалилась в зал, бросая куртку на пол. Она обняла подругу и сообщила, что очень волновалась и скучала за занятиями, дома им с Ником совершенно некогда репетировать, ведь он бесконечно занят в театре, а она подготовкой к свадьбе и своей работой. — Наверстаем! — подмигнула блондинка, игриво улыбаясь. Она была в хорошем настроении, и Никита заметил это раньше своей невесты. Он сконфуженно сморщился, неуверенно поджал губы и желал узнать о причине такого ее расположения духа, но не имел на это права. Вдруг у нее кто-то появился? «Вот и именно, идиот, вдруг у нее кто-то появился?!» — ругал себя парень. — Слушай, отдых пошел тебе только на пользу, ты прямо цветешь и пахнешь! — разминая шею, улыбнулась Инна, а Тая лишь загадочно закусила губу, прибавляя музыку на максимум. Она провела интенсивную зарядку, чтобы как следует размять мышцы и чувствовать себя еще увереннее и раскрепощеннее на фоне подруги. В глубине души девушка понимала, что поступает слишком отвратительно и мерзко, но за восхищенный взгляд Киоссе она готова на многое, особенно сейчас, когда она так нуждалась в нем. Они приступили к повторению связок, Инна помнила их все до единой, потому что периодически смотрела видео с их тренировок и что-то пыталась повторять, но ее техника все еще оставляла желать лучшего. Двигалась она очень тучно и тяжело, как будто весила тонну и не могла спокойно передвигаться. Никита тоже помнил все движения, которые они разучили до перерыва Таи, театральный институт сделал свое дело, его мышцы всегда были в тонусе, но он петлял по паркету очень неуверенно, когда его партнершей становилась Инна. И Тая поняла, что воплотить ее план в реальность будет гораздо проще, чем она могла себе представить. — Дорогая, ты сильно себя недооценивала, когда сказала, что все забыла. Кажется, небольшой перерыв и тебе пошел на пользу. — она улыбнулась подруге, преувеличивая свои восхищения. — А вот Никита, кажется, совсем все забыл. — она поджала губы и нахмурилась. — Твоя роль в этом танце — основная. Жених ведет невесту, а не наоборот. А ты как будто сразу же теряешься в пространстве. Тебе нужно больше тренироваться, чувствовать свою партнершу и вести, легко и не принужденно, это же вальс. — она отчитывала его, как школьника, и он даже хмурился, но в душе от ее слов все только теплело и расцветало, он не хотел, чтобы она заканчивала свою речь, ему нравилось, когда она такая… властная. — Окей, больше практики. Может тогда позанимаемся еще? — он вздернул бровь, не желая расставаться с ней, а девушки синхронно повернулись к часам, Инна шумно вздохнула. — Увы, через сорок минут у меня съемка для журнала, а еще нужно лететь через всю Москву… — она поспешила к одежде. — Может, ты его поднатаскаешь? Думаю, индивидуальные занятия помогут привести моего жениха в форму. — Инна кокетливо улыбнулась и обняла Ника на прощание, оставляя влажный след на щеке. «Знала бы ты, в какой прекрасной он сейчас форме!» — ерничала про себя Тася. Брюнетка захлопнула дверь, оставляя за собой шлейф сладких духов. Никита продолжил стоять на месте, прожигая взглядом свою «училку», его губы медленно расплывались в легкой усмешке, Тася же вздернула подбородок и сделала серьезное лицо, продолжая играть свою роль, которая нравилась им обоим. — Так значит, я теряюсь в пространстве и совсем не чувствую партнершу? — он игриво усмехнулся, не сводя с нее глаз, и пошел кругом по залу, прямо за ней. Совершенно верно. — Тая, не разрывая зрительного контакта, пошла от него, также усмехаясь. Они ходили по кругу, словно бык и Теодор. Напряжение нарастало между ними, они продолжали сверлить друг друга взглядом, таким манящим и желанным. — И мне нужно больше тренироваться, чтобы лучше чувствовать свою партнершу? — он это почти шептал, сужая круг, слыша, как сбилось ее дыхание от его голоса. — Ты очень внимательный ученик. — она облизала губы, уже чувствуя его дыхание рядом. Круг сузился почти до невозможного, но они продолжали ходить и сверлить друг друга взглядом, пока Никита не схватил податливое и жаркое тело в руки и не прижал его к себе так крепко, что между ними не осталось ни единого миллиметра. Она носом уперлась в его, продолжая утопать в его карих омутах, боясь моргнуть, потому что вдруг это ее ночной кошмар, где он снова не ее. — О да, я очень внимательный ученик. — он резко развел их руки в сторону, а левой ладонью прижал ее тело еще ближе, что, казалось, ближе уже некуда. На повторе звучал мелодичный вальс, Никита сделал стандартный квадрат, которому еще учили в школе на линейке, а после закружил блондинку по всему залу, управляя ею, владея ее телом всецело. Она не сопротивлялась ни разу, плавно плыла в его руках, словно белый лебедь, такой же нежный и чуткий. Киоссе довальсировал прямо до ее стола, где резко остановился и усадил ее прямо на столешницу, протискиваясь между ног. Он закрыл глаза и уперся лбом в ее, чувствуя на губах сбивчивое от танца и такой близости с ним дыхание. — Вы очень быстро учитесь, Киоссе, несите дневник, я поставлю вам четверку. — она нахально улыбнулась. — Разве я не заслуживаю пятерки? — он погладил ее щеку подушечкой большого пальца, закусив нижнюю губу от переполняющего желания взять ее прямо здесь. — Партнершей надо завладеть, помните, Киоссе? — она специально называла его по фамилии, как бы пробуя на вкус, а он заводился все сильнее, чувствуя это перевоплощение в ученика и учительницу. — Ну что ж… — он пошло ухмыльнулся, потянул ее за руку на себя, и когда Тая уже плотно стояла на ногах, резво развернул ее спиной и аккуратно придавил к столешнице, нависая сверху. — Я готов провести работу над ошибками и показать все-все, что усвоил сегодня на уроке. — его рука скользнула по ее ягодицам, сжимая их, с губ сорвался легкий стон, от которого Никита заметно напрягся, еще бы, он мечтал о ней каждую ночь, засыпая с другой. — И что же ты усвоил… — ее томный шепот был таким соблазнительным, манящим, а ее тело так трепетно и жадно отзывалось на ласки, что Ник уже не медлил ни секунды, он перешел от теории к практике.