***
Поднимаясь по лифту Сал еле сдерживал смех. - Неужели он поверил, что "от тайного поклонника", да и еще "с любовью", ха-ха-ха, - Фишер укатывался в лифте. Скрип старого железного лифта пересек его смех, и синеволосый начал успокаиваться.***
Пройдя по устаревшим коридорам, шумя ключами, Сал подошел к своей квартире. Ее скрип заставил Фишера покукситься. Середина комнаты освещалась светом желтых коридоров. - Отец, я до... Ах, да, - синеволосый скрючил губы. Парень почувствовал тепло в ногах и тихое мурлыканье. - Гизмо, малыш, привет, - увидев любимую морду Сал начал улыбаться самой искренней улыбкой. Фишер начал обнимать Гизмо так сильно, как будто они обнимаются в последний раз. Гизмо не оставаясь в стороне, закинул лапки синеволосому на плечи, сильнее замурлыкал. С котом на руках, Сал пошел в свою комнату. Аккуратно положив его на кровать, парень начал переодеваться в свою привычную домашнюю одежду. Серую растянутую футболку, черные джинсовые шорты до колен и черные в белую полоску носки. Сал в шутку постоянно пересчитывал эти полосы и задавался вопросом: «Белые в черную или черные в белую?» В очередной раз занявшись этим делом, Фишер по привычке потянул руку назад, для того, чтобы погладить теплый пушистый комок. Его на месте не оказалось. Синеволосый не предал этому никакого значения и просто поставил руку на мягкую кровать. Чуть потупив в свои прекрасные носки, парень решил отправиться на кухню. - Заказать роллы или пиццу? - Сал поднес руку к подбородку. Увидев открытую входную дверь у парня появился другой вопрос: «Выбежал или не выбежал?» - сердце Фишера вдруг заколотилось в разные стороны, не зная, куда ему деться, чтобы успокоиться. Парень резко вылетел в коридор прямо босиком. - Гизмо! Гизмо, где же ты? - испуганным голосом кричал Сал. Фишер оббегал весь этаж, но никаких котов не нашел. Вдруг в синеволосой голове проскочила мысль - лестница! Он спустился по лестнице! Фишер рванул к лестнице и, казалось, ватными от страха ногами начал перелетать через две ступеньки, на поворотах он скользил своими, уже грязными носками, уходя в заносы. На последней ступеньке парню все же удалось навернуться вперед головой, но защитный рефлекс сработал вовремя, и руки сами по себе оперлись о пол. Выбежав на улицу уже в черных в черную полоску носках, Сал начал кричать. - Гизмо, малыш, где ты? Отзовись, пожалуйста! - весь промокший от дождя, который как на зло пошел по среди ночи, для того, чтобы Фишер окончательно заблудился. Как морально, так и физически. Вдруг что-то заставило парня повернуть голову... На дорогу... В освещении фонарей Сал стоял..просто стоял..стоял и смотрел на то, как машины объезжают еле дышащее бело-рыжее тело бедного Гизмо. Ни одна сволочь даже не остановилась, чтобы поднять и оттащить бедного котика на обочину. Не взирая на машины, парень на автомате шел по дороге медленным шагом. Слезы сами летели с горячих красных щек. Подойдя к Гизмо, парень не обращал внимания на сигналящих машин. Он уже ничего не слышал, не слышал даже своего сердца. Фишер опустился перед Гизмо и поднял его на руки. Тяжелая голова свисала с рук парня, кровь текла изо рта. Ну вот же он - дышит. Зайдя на тропинку, Сал упал на колени, опустил пушистое кровавое тело на траву.. И просто начал кричать. Кричать так, что космонавты вздрагивали. Кричать так, как никогда не кричал на добычу - тех, кого он унижал. Вдруг резкий рывок, и кот уже на руках парня. - Ну нет, нет же. Ты же не умер, ты не уйдешь. Такого быть не может. СКАЖИ ХОТЬ СВОЕ ГРЕБАНОЕ "МЯУ", - Фишер кричал изо всех сил, но к сожалению, было уже поздно..***
Похороны прошли в одиночестве. Сал сделал все хорошо, как у людей. Сделал крест, обложил кирпичами могилку, положил четыре цветочка. В тот день парень потерял смысл жизни. Потерял своего лучшего друга. Потерял себя и свои мысли. Потерял нормальное питание - он питался только своими слезами и успокоительными. Погода была солнечной, пели птицы, расцветал тысячелистник - все, как ни в чем ни бывало. Вот только Фишер умер изнутри. Он перестал чувствовать. Он больше не чувствовал ничего - ни боли, ни обиды, ни радости, ни веселья. Просто апатия. Апатия ко всему. Умер единственный друг, единственный, кто понимал Сала. В голове с синими, сплетенными в хвост волосами появлялись воспоминания с Гизмо Вот твои первые шаги в нашем доме. Вот ты беззаботно бегаешь и сверкаешь большими глазками. Вот твое перове купание, ты тогда вырывался, как сумасшедший. Вот мы укладываемся спать А вот ты встречаешь меня последний раз. Вот мы с тобой играем в твою любимую игрушку - резиновый желтый мячик, - Не волнуйся, дружок, он навсегда со мной, - слезы наворачивались на голубых глазах парня. Все таки, не слушаясь Фишера, прозрачные ручьи просочились из зажмурившихся глаз. Сал начал сжимать мяч все сильнее. Начал склоняться лбом на землю. Парень начал кричать в себя. Выкрикивать все свою боль, которая накопилась за эти два дня.***
Просидев почти до ночи, Сал направился домой. Зайдя в апартаменты парень увидел Джонсона, который в очередной раз пытался улизнуть от него. - Эй, подожди! - хрипнул синеволосый. Подойдя к Ларри, Фишер протянул ему фото Гизмо. - Я слышал, ты хорошо рисуешь.. Так во-о-от, можешь нарисовать его, только самыми лучшими карандашами, или, чем ты там рисуешь.. Ошалевший Джонсон смотря на заплаканного Сала, кивнул головой и отошел в сторону.***
Квартира казалась пустой. Нет больше никого, кто мог бы потереться о ноги, выражая свое доверие. Нет больше никого, кто мог быть спеть песню, выражая свою благодарность. Нет больше никого.. Ни Гизмо, ни Сала.