Вереница слов — предупреждения

Арахис Как так вышло? — эта мысль не покидала мою голову, билась в ней, как запертая птица, искала выход и не находила. И я бы рада была ответить, но мне было некогда: вокруг со взрывами, огнем и криками рушился город, оплывал в жарком мареве и растекался по горячему асфальту. Вместе с этим городом рушился мой мир, и я хотела бы пошевелить руками, но не могла, хотела бежать, далеко, за горизонт, но не могла. Из моего рта вырывался полный безумия чужой смех. Это был конец. Улыбка Локи — бога лжи и коварства — была насмешливой и надменной. Бог улыбался с чувством собственного превосходства, как и должен был. Его глаз, только один, лучился хитростью и был обрамлен собранными в ниточки морщинками. Второй глаз — увы — был скрыт зеркальным розовым стеклом солнцезащитных очков, которые я зацепила за ворот футболки. Да, футболки, с которой на окружающих с неизменной надменной улыбкой смотрел ас. «Милый, имя тебе легион, ты одержим». А ведь и правда, одержим. Миром, вечным стремлением в пропасть, на самое дно, и со дна — еще дальше, еще глубже. Футболка сложилась небольшой складкой, отчего выражение лица Локи стало еще более… живым. Словно он действительно мог слышать мои мысли и отвечать на них своей мимикой. Я нервно усмехнулась уголками губ и одернула ткань. Локи подмигнул. Или у меня просто дернулись веки. Или я моргнула. Или это просто переутомление. Футболки не мигают. На Локи можно смотреть вечно. Он завораживает своей мимикой, харизмой, идеальными чертами лица, постоянным движением, которое ощущается даже в статичных изображениях. Он бесподобен. Конечно, я знаю, что он просто персонаж киновселенной, просто маска, которую надел на себя бесподобный Том Хидлстон (ода обожния Хидлстона — это отдельная ода), да даже если и нет — он мифологическое существо, Бог, который существовал тысячелетие назад и умер со своей верой. Его Рагнарёк свершился, когда последний викинг умер, когда вместо мечей воины взяли в руки мотыги, когда стали заключать договора, отказались от кровной мести и перестали верить, что соломенная смерть — это страшно. И вот он смотрит на меня с моей футболки, язвительный, дерзкий, уверенный в себе, и даже не знает, что в «Войне бесконечности» он бесславно умер в первые десять минут ленты, что тысячи фанатов не поверили в его смерть. И тем более этот Локи не знает, что владеет рунами не хуже Одина, может сотворить любую иллюзию, так, что ни один ас никогда не разгадает его. И что он, помимо прочего, бог огня. «Ну почему же не знаю? Вполне себе осведомлен» — моя-чужая мысль звучит четко, всплывая из глубокого подсознания на поверхность. «Поиграем?». Странно, что мне в результате не диагносцировали сумасшествие. Сколько проблем может доставить одна единственная футболка, купленная в интернет-магазине? Я часто спрашивала Локи, живет ли он во всех своих изображениях, или только мне так повезло, но в ответ получала лишь снисходительную усмешку. Когда Локи перестал нуждаться в футболке, чтобы быть в моей голове, жить стало намного сложнее. А когда мои руки без моего ведома стали писать на стенах, отстукивать странную чужую музыки или чертить на автобусных стеклах руны, о спокойствии и личном пространстве вообще пришлось забыть. Это было похоже на оживший кошмар в большей степени, чем на мечту. Приходилось есть то, что хотелось Богу — нуга, солёный шоколад и арахисовая паста, делать то, что он считал нужным, иногда без своего ведома. Локи смотрел на меня, стоило закрыть глаза. И лучше уж он, чем стены карцера. Лучше он, чем пустая темнота. «Я тебя вытащу, смертная». Лучше не надо, Локи. Остановись. О-ста-но-ви…