***
«Что я наделала?.. Как я могла?..» Ее очки, которыми она дорожила больше, чем своей жизнью, находились на полу. Вокруг них лежали чёрные маленькие стеклышки, которые трагично поблескивали в полумраке. По щеке скатывается одна слезинка, а следом за ней вторая. Губы предательски дрожат, но из-за гордости она сжимает их в тонкую линию, чтобы доказать самой себе, что она не слабая. Кажется, голова разом заполняется чем-то тяжелым, наверное, ее истошным криком, который хочется вырваться наружу. Ей больно из-за его слов, потому что те глубоко врезались в ее сердце. Ему самому страшно. Страшно поднять глаза и увидеть то, чего не хочет видеть любой родитель на лице своего ребёнка — слёз. И когда его страх оказывается реальностью, он молится, чтобы это оказалось лишь страшным сном. Он мечтает вернуться во времени назад, чтобы остановить себя. Наверное, даже воздух наполнился болью, которая пронизывала каждого, кто находился здесь. Ей кажется, что она закрывает глаза, но нет — в них просто темнеет. Девушка не может больше сдерживаться — она невольно начинает всхлипывать, прикрывая рот рукой. Его тихое «Америка» «нажимает пусковой крючок», и она бежит прочь. Прочь из комнаты, прочь из дома, прочь из этой жизни. — Америка, постой! — кричит ей вслед Канада, но она его совсем не слышит. — Что ты сделал?! Зачем сказал такое?! Парень кричит на отца, который беспамятно садиться в кресло и хватается за голову, не отвечая сыну. Канада выбегает за ней следом. На улице было пасмурно. Тяжелые, темные тучи свисали с неба. Дул холодный ветер, предвещавший скорый дождь. — Америка! — зовёт ее Канада, пытаясь перекричать ветер. А она сидит в кустах. В тех самых, где прятала Россию. Облокотившись спиной на холодный ствол дерева, Америка зажимает рот ладонями, чтобы не зарыдать и лишь бы не выдать себя своими воплями из укрытия. Слёзы нескончаемо катятся вниз. С неба стали падать одинокие тёплые капли. Она обняла колени и уперлась в них головой. Когда голоса исчезли и, как ей показалось, Канада вернулся домой, Америка с трудом поднялась на дрожащие ноги и вышла из укрытия. Она открыла калитку и покинула свой дом, в который возвращаться больше не собиралась. США идёт в ближайший супермаркет. Там она покупает огромную бутылку виски, кладя на стол продавцу мятые долларовые купюры. Выйдя из магазина, девушка открывает бутылку, бросает крышку на землю, потому что закрывать ее сегодня она не собирается точно, и делает столько глотков сколько может, запрокидывая голову назад. Горько, невкусно, противно… — ее это не останавливает. Неуправляемые слезы катятся из глаз, и Америка опускается на холодную землю, кладя спину на стену супермаркета. Дождь уже во всю лил, но она сидела под навесом магазина, и лишь изредка ее пробирала дрожь от холода. Каждый последующий глоток уносил ее далеко от проблем. Но ей явно мало. Теперь этот напиток для неё ничто. Нужно что-то больше. Например, те самодельные закрутки Ямайки… Она с улыбкой и наслаждением вспоминает те чувства, которые они вызывают. Такие глубокие, тёплые и приятные. Хочется хоть чуть-чуть вдохнуть этого пряного дыма… Она ставит бутылку на землю и бросается в карман за телефоном. «Всего лишь одну…», — думает Америка, ища в контактах его номер. До звонка остаётся лишь одно касание к экрану, но ее палец замирает в воздухе. «Мне не стыдно слышать, что моя дочь наркоманка?!» — кричит в ее голове Великобритания. Снова больно. Слезинка капает на экран телефона. Америка выключает смартфон и делает пару глотков виски, заходясь кашлем от его крепости. Она не знает, что ей теперь делать и куда идти. У неё нет ни знакомых, ни друзей. А остаться здесь — плохая идея. Нет, она знает куда пойдёт: к России. Он единственный с кем она хорошо общается. Америка встаёт с холодной плитки, шатаясь в разные стороны, делает глоток и идёт прямо в ту сторону, где он живет. Ей плевать, что идёт дождь, ей просто нужно дойти до него. Дойдя до того самого двора и перепачкав всё кроссовки в грязи, она выключает свой телефон, который не перестаёт трезвонить из-за звонков брата. Пока Америка доплелась до его подъезда, она упала в лужу, споткнувшись об бордюр и чуть не разбив бутылку. Но сделав глоток алкоголя, забыла о боли и мокрой одежде. Девушка зашла в подъезд, потому что он был открыт, как и в тот раз. Поднялась на этаж, где он жил и нажала на кнопочку звонка, но дверь не открыли. Ещё раз. И ещё. Но ответа не последовало. Америка устало сползает по его двери вниз и садится на бетонный пол. Снова плачет, чуть воя и хватаясь за свои мокрые волосы. В этот день у России было в планах посмотреть футбольный матч по телевизору с пивком и сушёной рыбкой. Поэтому настроение было отменное. Уже вечером он вышел в магазин. Хоть на улице и стояла погода, наводившая току, Россия был счастлив. Потому что его жизнь наконец-тот стала налаживаться. Как и договаривались, он снова встретился со своей семьей. Они много ели борща, которого он наготовил сам, разговаривали несколько часов подряд, пили чай, вспоминали, смеялись… Когда он вышел из магазина, то уже начался сильный дождь. Россия натянул на голову капюшон и побежал до дома. Забежав в подъезд, он услышал гром. Но его внимание привлёк и другой звук, который усиливался с каждой ступенькой. Он замер, когда до его квартиры остался один лестничный пролёт, потому что на пороге его дома сидела Америка, уткнувшись лицом в колени. Она выла, как брошенная собака. Опомнившись, парень вбежал по лестнице вверх и опустился на колени. Он и так уже понял, что она плачет. Россия схватил ее за плечи. — Америка, что случилось? — спросил он, стараясь не кричать. Но она будто не обращала на него внимания. Его просто передёрнуло, когда он увидел под ней огромную лужу воды, которая ручьями и сейчас текла с ее джинсовой куртки. Парень стал трясти ее за плечи. — Америка! Она замолчала и подняла голову. — Ахуеть, — не сдержался он, увидев ее лицо в чёрных разводах от потекшей туши. Девушка ничего не сказала, а лишь только снова заплакала. Россия стал поднимать Америку, но сделать это сразу не получилось — она не могла стоять на ногах. Кое-как открыв дверь с ней на руках, они вошли внутрь. Девушка заметила как стало тепло, когда парень прижал ее к себе, чтобы она не упала. Он с трудом затащил Америку и усадил на диван. Она что-то простонала в ответ. Россия взял полупустую бутылку, которая осталась в подъезде в его двери, и занёс домой. — Пиздец, ты конечно нахуярилась, мать, — сказал он, смотря на то, как она пытается подняться. — Господи, ты что в луже купалась? Он помогает ей привстать, поднимая за руку. Вся ее одежда была не только мокрой, но и грязной. Если она не снимет ее, то определённо простудится. Поэтому Россия сказал: — Раздевайся. — Раздеваться? — наконец-то хоть что-то говорит она, изумленно хлопая глазами. — Не буду я раздеваться… Парень наклонился к ней и схватил ее за рукава джинсовки. — Снимай, — продолжал он, стаскивая одежду с неё. — Нет! — закричала она, прикрываясь руками. Он отошёл от неё, открыл шкаф, достал какую-то одежду и кинул ее на диван. — Короче, если через пять минут я прихожу и ты голая, пеняй на себя. Россия ушёл на кухню. Парень курил, сидя за столом. Он пытался успокоиться и взять себя в руки. Конечно же его испугала вся ситуация. В голову лезли самые страшные причины ее слез. Спросить ее на прямую он тоже не мог, потому что знал, что та не скажет. Сигарета укоротилась быстрее обычного. Он разобрал пакет из магазина и поставил чайник. Ясно, что Россия не засекал пяти минут. Он прислушался — в соседней комнате было тихо. Парень аккуратно зашёл в зал и увидел уже переодетую Америку, которая утирала слезы руками и всхлипывала носом. Из одежды он дал ей свою чёрную футболку, которая была ей огромная, и старые домашние шорты Украины, лежавшие здесь уже давно. Россия стал поднимать ее с дивана. Она повиновалась. Он повёл ее в ванную комнату. — Вот вода. Умывайся. — сказал он, показывая на кран. Америка посмотрела на него, увидела его серьезно лицо, включила воду и потянулась рукой к мылу. Она задела всё, что стояло рядом, и оно с грохотом упало на пол. — Блять, — вздохнул он, хватаясь рукой за лоб. — Ой, я нечаянно… — виновато просипела она, наклоняясь чтобы поднять вещи. Ее стало шатать из стороны в сторону. Она ухватилась за край ванной, чтобы не упасть, но ее рука чуть не соскользнула вниз. Россия потянул ее на себя, взяв за руки. — Стой ровно, — приказал он. — Посмотри на меня. Ее голова моталась в разные стороны. Он аккуратно взялся за ее голову, намочил край полотенца и стал протирать ее лицо от чёрной краски. Она закрыла глаза и расслабилась, когда его рука ухватилась за ее шею. — Америка, вот скажи мне: какого хуя? Но она не отвечает на его вопрос, а лишь протяжно мычит, когда он проходится грубой тканью по ее лицу. — Всё. Вот, — сказал он накрывая ее голову уже другим полотенцем. Россия уходит на кухню, чтобы выключить чайник. Америка лениво вытерла свои волосы и пошла в зал. Она взяла свою мокрую одежду и потащила ее в ванную — там она заметила две параллельно висящие веревки, куда можно было бы повесить ее. Парень сталкивается с ней в прихожей и подбирает с пола вещи, которые она роняла следом. Уже сидя в зале, Америка получила в руки чашку чая. Россия сел на диван рядом, а затем стал пристально смотреть на неё. — Ну так что случилось? — Где моя бутылка? — взволнованно выдаёт она, оглядываясь. — На кухне, на столе. Америка вскакивает с места, но Россия хватает ее за руку. — Нет-нет-нет, Америка. Сначала расскажешь, а потом получишь то, что хочешь. Девушка потерянно садится обратно. — Ну, — говорит он, не слыша от неё ответа, — говори: кто обидел? США задумывается над его вопросом и снова плачет, прикрывая лицо руками. Сердце парня больно замирает, и он придвигается ближе, чуть обнимает ее за плечи, почти шепотом говоря «тише-тише». Америка прислоняется головой к его груди и говорит отрывисто сквозь слезы: — П-прости меня… П-прости, Россия… Что пришла… Я знаю, что всем мешаю… — Ты? Мешаешь? — сладко звучит его глубокий голос. — С чего ты взяла? — Все так говорят. — И кто же? Так говоришь только ты. Она отстраняется и вглядывается в его глаза. — Да меня никто ненавидит в этом поганом мире, — понизив голос и приблизившись к его лицу говорит Америка. — Что за чушь? Что ты им такого могла сделать? — А я не знаю! — вскрикивает она, разводя руки в стороны. Ее губы задрожали, и девушка сказала шепотом: — Я неудачница. — Америка, перестань: никакая ты не неудачница, — противоречит он, откидываясь назад. — Да что ты несёшь?! — взрывается она, вцепившись руками ему в плечи. — От меня даже родной отец отказался, что тут ещё говорить?! Ее руки слабеют, и голова падет на него. Собственные слова, будто хлыст, больно бьют по ее сердцу. Америка снова громко плачет. — В смысле «отказался»? — спрашивает он, неуверенно касаясь ее спины. — Потому что я плохая дочь, — протяжно отвечает она. — И что ты сделала, что бы быть плохой дочерью? Она замолчала, а потом жалобно сказала: — Много чего…***
— Тащи ещё бутылку, — размахивая пустым стаканом, сказал темноволосый мужчина в белой рубашке, расстёгнутой до половины. — Сею секунду, господин, — ответила девушка блондинка с красной помадой. У него была смуглая кожа и легкая щетина на лице. Они сидели в тех же самых креслах, как и вчера. Только заместо чая пили коньяк, который пах не пряностями, а деньгами. — Великобритания, не переживай — всё уладится, — протяжно говорил мужчина, кладя свою руку на плечо другу, на котором «не было лица». — Скучаете, мальчики? — игриво пролепетала вошедшая дама. Она была одета в полосатую кофту с вырезом, который оголял ее ключицы и часть плеч. Чёрная юбка подчеркивала ее тонкую фигуру. А тонкие каблучки женственную натуру. У неё были чёрные волосы, собранные в низкую прическу. — Только по твоим сладким булочкам, Франция, — ответил темноволосый, громко смеясь и притягивая даму за талию к себе. Она ударила его маленькой сумочкой по руке и наградила сердитым взглядом. — На, держи, — обиженно сказала она, бросая ему в руки скреплённые бумаги. — Что это? — Расписка о том, какую сумму денег ты мне должен. — Ваш коньяк и закуски, — оповестила блондинка. Франция положила свою сумочку на стол и присела на край кресла, где сидел Великобритания. — Что случилось? Впервые вижу, чтобы ты пил. — С Америкой поссорился, — ответил темноволосый, кладя бумаги на стол и наливая коньяк из новой бутылки. — Тебя не спрашивают, — укоризненно посмотрела она на него, но мелодичнее продолжила, снова обращаясь к Великобритании: — В этот раз всё серьёзно? Он не отвечал. Его взгляд был затуманен. В руке он держал пустой хрустальный стакан. — Ещё как серьезно: Америка встречается с Россией, — снова ответил темноволосый, шипя от крепости напитка. — Да замолчишь ты или нет?!.. Стоп, Россия? Это который пропавший сын СССР? Он закивал, запрокидывая голову и выпивая стакан залпом. Она посмотрела на Великобританию, который положил голову на руку, протянул стакан мужчине и безжизненно сказал: — Влей ещё. Россия посмотрел на часы. Близилось время матча, а в его руках попрежнему рыдала Америка, от которой несло алкоголем. Вдруг, зазвонил телефон, который лежал на комоде. Россия осторожно выбрался из-под девушки и взял трубку. Это была Белорусь, которая интересовалась делами брата. Он ушёл из комнаты. Америка, воспользовавшись моментом, ринулась на кухню. Там она схватила свою бутылку и вернулась обратно в зал на диван. Девушка сделала пару хороших глотков. В комнату зашёл Россия, и она спрятала руки за спиной. — Успокоилась? — спросил он, кладя телефон обратно и снимая куртку. — Че молчишь? Парень посмотрел на Америку и сказал, подходя ближе: — Ты че там прячешь? — Ничего, — шмыгая носом, негромко ответила она. Россия заглянул ей за спину, но она увернулась. Он схватил ее руку, которая оказалась пустая. Затем вторую, но ее Америка показывать не хотела. Но она сдалась и Россия увидел бутылку. Он попытался выхватить ее у неё из рук, но США прижала ее к себе. — Америка, тебе уже хватит. — Нет! — зло посмотрела она на него. Девушка демонстративно стала пить спиртное. Россия взял бутылку и часть жидкости пролилась ей на лицо, из-за чего Америка вскрикнула. — Да! — сказал он, а после рассмотрел бутылку и поднёс ее к носу. — Фу, что за бадягу ты пьёшь? Девушка обиженно посмотрела на него, вытирая мокрый рот тыльной стороной ладони. Ну, а дальше Россия чуть ли не с силой затащил ее в кровать. В планах было уложить Америку спать и со спокойной душой посмотреть футбол. Но сделать этого не удалось. Всё началось с того, что США сказала, лежа под одеялом: — Россия, я хочу в туалет. — Ну так иди! Я-то тут причём? — негодовал он, только открыв банку пива. — А я темноты боюсь… — пролепетала она, привставая с места. Парень поставил банку на пол, встал с дивана и включил свет в зале и прихожей. — Пожалуйста… — бросил он, возвращаясь на место и поднося ко рту напиток. — Но у меня голова кружится… Он раздраженно вздохнул, поставил пиво обратно на пол, так и не сделав даже глоточка, и подошёл к кровати. Америка неуклюже встала с кровати и покачиваясь в разные стороны побрела вперёд, а Россия пошёл за ней, сложив руки на груди. Когда дверь в ванную за девушкой закрылась, он зашёл на кухню, чтобы взять пачку сигарет. Дождь на улице уже кончился. Парень открыл окно, и в комнату залетел приятный, прохладный воздух, наполненный влажностью. Послышался скрип двери, и он поспешил в комнату за девушкой. Ей оставалось пройти метр с половиной до кровати, но её нога захотела зацепиться за стул, который стоял около дивана. Америка полетела бы вперёд, если бы не Россия, который ухватил ее сзади. Она повисла в его руках и громко засмеялась. А парень вздохнул с облегчением, потому что банка пива, стоящая внизу, не была задета. Когда она легла обратно на кровать, он понадеялся, что теперь ничто не помешает посмотреть телевизор, тем более, что матч уже начался. Но Америка даже и не думала спать. — Россия. — Что? — А почему ты носишь женские шмотки? — Чего, блять? — не понял он, оторвавшись от экрана. Она сползла с кровати, встала перед ним, загораживая телевизор, и показала на шорты, приподняв край футболки: — Я про это. — Ты совсем что ли «ку-ку»? — спросил он, усмехнувшись и покрутив пальцем у виска. — Это Украины. США засмеялась, хлопая в ладоши, а после плюхнулась на диван рядом с ним. — А за кого болеешь: за синих или за красных? — Конечно, за красных. Америка всмотрелась в экран телевизора и сказала: — Похоже, что красные проигрывают. — Сплюнь, — недовольно посмотрев на неё, сказал он. Короткая полоса в верхнем углу телевизора показывала «0:0». Девушка, закинула ногу на ногу. Россия с интересом наблюдал за игрой, но не за ней. Вот, о чем она тогда подумала. Америка увидела на диване сигареты и зажигалку. В пьяной голове родилась мысль, что если закурить это, то она перебьёт не пропавшее желание затянуться кое-чем другим. Девушка аккуратным движением руки вынула сигарету, постоянно поглядывая на Россию, который тихо выругался, когда кто-то пропустил очередную подачу мяча. Она вложила в губы хрупкую «палочку», которая источала пряный аромат табака. Америка обрадовалась, когда зажигалка выдала огонь с первого звука. Но Россия обернулся, потому что сигаретный дым, непонятно откуда взявшийся, для него, «ударил» в нос. — Ну и хуле ты делаешь? — Курю, а что? — коварно улыбнувшись, спросила она. — Здесь нельзя курить, — серьезно сказал он, взяв у неё сигарету изо рта, пепел которой упал на пол. — Но я хочу! Отдай, я докурю там… — Нет. — Почему? — обиженно спросила она, складывая руки на груди. — А потому что… Потому что я не люблю курящих девушек, — ответил он первое, что пришло на ум, и зажал сигарету между губ. Америка помолчала, а после спросила: — А почему ты тогда, при нашей первой встрече, предложил мне сигарету? — Чисто из вежливости, — сухо ответил он. Когда в ворота «красных» был забит мяч, Россия откинулся назад и расстроено выдохнул дым. — Чего не идёшь спать? — спросил парень, поворачивая к ней голову. — Уже иду, — грустно ответила она, вставая с дивана. Америка забралась на кровать, поставила подушку повыше. Она ещё немного посмотрела телевизор, а после ее глаза стали закрываться. Так она не заметила, как задремала. Ей снилось, как Великобритания объявляет на собрании, что Америка больше не его дочь и к их семье не принадлежит. Она вырывается из сна и оглядывается. Вокруг все попрежнему, только телевизор молчит. Россия стелет покрывало на диван и взбивает подушку. Америка непроизвольно начинает плакать, закрывая своё лицо ладонями. Ей просто стало больно, когда она подумала, что больше не вернётся домой. Парень уловил, что размеренное дыханье превратилось в короткие всхлипывания. Он обернулся и увидел девушку, которая уткнулась в свои руки. Россия сел на край кровати и положил руку на ее плечо. Она посмотрела на него и зарыдала ещё громче. — Россия, — начинает говорить она, сквозь слезы, — мне такое приснилось… Америка наклоняется вперёд и «падает» на него. — И что тебе приснилось? — негромко спрашивает он, похлопывая ее по спине. — Что у меня больше нет семьи… Но знаешь, что самое страшное?.. — Что? — Что это это вовсе не сон… — Что-то случилось с Канадой или Великобританией? — обеспокоено спросил он, пытаясь вглядеться в ее лицо. — Нет, со мной… — Америка, нихрена не понятно… Объясни нормально. Но она лишь горько заплакала. Девушка чуть пришла в себя, она сидела на кровати, обхватив колени руками и смотря в одну точку. Россия сидел рядом и молча смотрел на неё. Он встал с кровати и взял пачку сигарет с тумбы. Открыв окно, парень поджег сигарету. В комнату проник холодный воздух, который невидимой змейкой вился в пространстве. Светила лампа на тумбе, создававшая приглушённый свет. Было уже за полночь. На улице тихо так же, как и в квартире. Только редкий кашель России нарушал тишину. Америка перевела взгляд на него. Свет уличного фонаря просачивался сквозь тонкую штору, которая легонько колыхалась от похождений ветерка. Красный огонёк тлеющей сигареты одиноко светился в его руке. Он наблюдал за кем-то или за чем-то в окно и плавным движением указательного пальца стряхивал пепел, вытягивая руку. Когда он закрыл окно, потушив сигарету в прозрачной пепельнице, она сказала: — Дай бутылку. — Но Америка… — начал он, замерев на месте. — Дай, — повторила она, смотря прямо в его глаза. Помешкав, Россия взял бутылку, в которой осталось совсем немного алкоголя и дал ей. Он направился к дивану, но она вновь сказала: — Сядь сюда. — Давай завтра? Я спать хочу… — Сядь, — показывает пальцем на кровать Америка. Россия покорно садится, надеясь, что она допьёт и он скоро ляжет спать. Он ещё не понимает, зачем это все. А Америка знает, что готова рассказать именно ему о своих проблемах. — Сегодня отец напрямую сказал мне, что желает, чтобы у него не было такой дочери, как я. Россия замолчал. Даже сон, как рукой, сняло. «Может это шутка?» — думает он, скидывая все на бутылку алкоголя, которая, возможно, и побудила ее сделать такое сильное заявление. Она делает глоток, запрокидывая голову и жмурясь от того, какая же это все-таки «дрянь». — Ты серьезно? — спрашивает он. На что получает кивок головой и пустой взгляд, смотрящий вниз. — Может быть, он это просто с горяча сказал и все не так плохо? — Он сказал это не просто так. Ему стыдно за меня. Да что тут говорить? Мне и самой за себя стыдно. — Почему? — спрашивает Россия, хотя сам прекрасно знает причину. Хоть она и была готова раскрыться этому парню, но ответить на его вопрос не может. Слова, как кинолента, которую воспроизводил проектор. Но лента из кадров оказалась обрезанной, поэтому фильм оборвался прямо на самом интересном моменте. — Потому что… — начинает она и запинается, чувствуя как что-то недействительное сжимает горло. Америка запивает этот комок, но такой простой взгляд России заставляет ее губы задрожать. Она закрывает глаза и неровно выдыхает. — Потому что я зависима… — с трудом говорит девушка, сжимая в руке прозрачную бутылку. Конечно Россия хочет ей сказать что-нибудь по типу: «да не беспокойся», «все нормально», «да ты и не похожа на таких»… Но понимает, что вставить это в диалог слишком глупо, поэтому он молчит. А ей попросту стыдно поднять глаза. Но алкоголь заставляет продолжить рассказ своей истории. — Все из-за этого придурка. Нет, из-за придурков. Если бы я с ними не познакомилась, то, может быть, сейчас все было бы хорошо. Она мимолетно смотрит на него, боясь увидеть недовольство или вообще безразличие. Но его взгляд, готовый вслушаться в каждое ее словечко, такой простодушный, в холодном цвете которого скрывается тёплый огонёчек. Это лишь расслабляет мышцы шеи, и Америка сглатывает «волнение», продолжая свой рассказ: — Все началось в прошлом году. Тогда я впервые попала на собрание, прямо как ты недавно. Не поверишь, но я сказала тоже самое, что «стану сверхдержавой». Только вот, если быть честным, сказала вовсе не я. Это Великобритания повелел так сделать. В глазах других я видела насмешку, ненависть. Я понимала, что со стороны это выглядело глупо. Каждый знал, что Великобритания мой отец. Наверное, это одна из причин, почему со мной никто не хотел иметь дел. Мне было грустно и одиноко. А каждый поход на собрание день за днём становился все труднее и труднее. Тогда и появились они, будто зная, что мне плохо. Первым, конечно, был он. Этот… Fucking fool (хренов дурак)!.. Да что б он!.. — остановилась она, запрокидывая голову для очередного глотка. — Подошёл с этой своей улыбочкой… Нет, она вправду красивая! — прикладывая руку к сердцу и смотря на парня, продолжала она. — Подошёл, познакомился, а я и повелась. Обрадовалась, что теперь у меня будет друг. Потом он познакомил с его друзьями. С виду хорошие ребята, веселые. Ну вот кто знал, что все они наркоманы? Вот если никто не знал, то откуда мне было знать? А он, этот fucking fool, все говорил: «давай-давай», «один разок можно»… Ну я попробовала и мне понравилось…***
— Так это же хорошо! — А что хорошего? — спросил мужчина у Франции, наполняя стакан своего несчастного друга крепким алкоголем. — Как «что»? — вертится она на месте, смотря то на Великобританию, то на него. — Если этот парень… Как его? Россия!.. Если Россия вместе с Америкой, то значит он не представляет никакой нам угрозы! Великобритания оживился, вопросительно посмотрел на женщину, сделав глоток. — Принесите ещё стакан! — приказал мужчина в рубашке, расстёгнутой до половины. К ним подбежала девушка со стаканом в руках и доброжелательно спросила, широко улыбаясь: — Что-нибудь ещё, господин? — Стул, — коротко ответил он. Она мигом принесла стул, зная, что господин не любит ждать. Он махнул рукой, чтобы та скрылась, наполнил новый стакан, протянул его Франции и показал на стул. Дама села, приняла напиток и, седлав глоток, продолжила: — Ну, фактически, Россия в твоих руках, Великобритания. С помощью Америки им можно легко манипулировать… — Думаешь, он настолько глуп, Франция? — сказал мужчина, откидываясь назад в кресло. — Нет, не думаю. Но, если он в действительности ее любит, то, скорее всего, будет готов сделать все, что только она попросит. Ведь любовь — это удивительно чувство, которое побуждает человека совершать такие поступки, на которые в обычном состоянии он не способен. — Бредятина, — буркнул он. — А в твоих словах что-то есть, — спустя некоторое время сказал Великобритания, смотря на прозрачную янтарную жидкость в своём стакане.***
Ее слова звучали как речь заядлого алкаша, повидавшего жизнь. А Россия ещё задумался, неужели он так же выглядит, когда напьётся. Слова начинали путаться, потому что ее язык еле-еле двигался. — Нет, ну ты представь: Канада всегда меня выручал, а сейчас что? Взял и подставил! Ну вот как он мог?.. — А что он сделал-то? — Как что?! Ты вообще слушаешь? Он рассказал отцу, что мы с тобой знакомы! — А может это был не он? — спросил Россия, зажимая сигарету между губ и поджигая ее зажигалкой. — А кто ещё? Больше-то некому! Всегда знала, что он что-то скрывает… Кажется, что ему подсунули совсем другую Америку. Эта совсем не была похожа на ту, которая плакала здесь «крокодильими слезами». — И что мне делать? — Мириться. Что же ещё? — Сами пусть мирятся! Я будто одна виновата… — сказала она, допивая виски. — Ну не знаю… — неуверенно говорил он, выпуская дым. — А почему ты тут куришь? — возмущённо сказала она, ткнув его пальцем в плечо. — Да ещё и на кровати — это же опасно. — Мне можно. — И почему эт? — Потому что я тут хозяин. Америка громко засмеялась, а Россия лишь усмехнулся ее реакции. Он стряхивал пепел в прозрачную пепельницу и наблюдал за ее медленными, ленивыми движениями. — А знаешь что? — Что? — Я на тебя обиделась, — заявила девушка, сложив руки на груди. — На меня? — удивился он. — За что? — Ты флиртовал с этой… Bith!.. — Боже, Америка, что ты мелешь?.. — спросил он, хватаясь рукой за голову. Она зло посмотрела на него, но продолжать не стала. Спустя несколько бессмысленных диалогов, от которых Россия порядком устал, Америка вдруг заявила: — Теперь я буду жить у тебя! — Что? — Мы будем жить вместе, — лепетала она с улыбкой, ухватившись за его руки. — Ты против?.. — Ну… Я… Он понимал, что все ее слова не имеют смысла, потому что они насквозь пропитаны спиртом, который имеет свойство быстро улетучиваться. В голову взбрела совсем странная идея… — Понимаешь… Я-то нет, но боюсь, что против будешь ты, — начал он, хитро улыбаясь. — Я? Против? Почему?.. Россия ухватил ее за плечи и толкнул вперёд. Америка столкнулась спиной с кроватью, которая чуть отпружинила ее тело. Девушка замерла, потому что он нависал прямо над ней. Его лицо украшала слишком коварная улыбка, от которой обычно не ждут ничего хорошего. Глаза загадочно сверкали в полумраке, навеивая необъяснимые простыми словами чувства. — Потому что плата за проживание ОЧЕНЬ большая… Он еле сдерживался, чтобы не засмеяться, глядя на испуганное лицо Америки и ее чуть подрагивающие ресницы. Парень хотел уже слезать с бедняги, но его схватили за воротник майки и потянули обратно. — Я согласна! Я готова внести залог уже сейчас… — горячо сказала она, переходя на шёпот. Теперь они поменялись ролями: ехидная улыбка переползла на лицо Америки, а широко распахнутые глаза на лицо России. — Чего, блять? — зачем-то шепотом сказал парень и принялся отрывать ее пальцы от майки. Но Америка этого не хотела, потому что она вжилась в роль. Девушка резко потянула его на себя и Россия упал прямо на неё, вдавив в кровать. Из ее груди вырвался громкий, протяжный, а самое главное и странное — довольный стон. Парень запаниковал, не давая ее рукам себя схватить, перекатился на другую сторону кровати и вскочил с места. Америка раскинула руки в стороны и, смеясь, спрашивала «ты куда?». Он направился к дивану. — Я спать. — Спать? А как же залог? — спросила Америка, перекатываясь на живот. — В следующий раз, — ответил парень, накидывая на себя одеяло. Щелкнул выключатель настольной лампы и, свет в комнате погас. Америка все ещё сидела на кровати, вглядываясь в ту стороны, где лежал парень. Ей вдруг стало очень грустно, что их беседа прервалась. А после и вовсе вспомнила, с чего начались все её проблемы. Она провела пальцами по щекам, вытирая слезы и всхлипнула носом, чувствуя, как горькая и склизкая волна обволакивает её полностью. Россия приподнялся, включил свет и посмотрел на девушку, которая закрыла лицо руками и, сдерживая голос, плакала. Он встал и снова сел на край кровати. Парень искренне не мог понять, чем ей помочь. Аккуратно положив свою ладонь на её плечо, с которого чуть съехала майка, Россия сказал: — Ну и что случилось снова? Услышав его голос, она посильнее прижала к лицу ладони, опустила голову вниз и замолчала. Он устало вздохнул, посмотрел на стену и снова сказал, дёргая Америку за плечо, чтобы та обратила на него внимание: — Эй, Америка, смотри… Он говорил тихо, шепотом, будто боясь спугнуть её. Но девушка замотала головой, так и не оторвав рук от лица. — Ну Аме-е-рика… Смотри же скорее, — продолжал он, беря её за руку. Ему удалось полностью взять ее ладонь в руку. Другая опустилась вниз. Россия пригнулся и посмотрел на нее. — Ну ты смотришь или я ухожу? Она молча подняла глаза и шмыгнула носом. Россия показал рукой на стену, и США обернулась. Там ничего не было. Девушка недоумевающе посмотрела на него. Он махнул рукой, чтобы она снова повернулась. На пустой стене, на которую лишь падал луч жёлтого света от лампы, вдруг появилась тень. — Угадаешь кто это? — тихо смеясь спросил он. Она обернулась и поняла, что это была тень его рук, соединённые ладони которых хаотично двигались. — Ну кто? — повторил вопрос он. Америка внимательно посмотрела на темную тень. — Голубь. Россия засмеялся и сказал: — И с чего ты решила, что это голубь? Она молча смотрела на него. На его лице сияла широкая улыбка, а глаза искрились подобно его смеху. Он неожиданно взял её руки, от чего она дернулась, и, расправляя её обмякшие ладони, завёл большие пальцы друг за друга. Америка напряглась, потому что Россия был близко к ней. Она даже дышала аккуратно, чтобы делать это бесшумно. Его руки были большими и тёплыми. Они осторожно держали её маленькие ладошки, поднимая их вверх над головой. Новая тень появилась на стене. — Вот это голубь, — говорил он, смеясь, — а у меня уж точно не он… Парень сложил руки, и тень побольше присоединилась ко второй. Он посмотрел на неё и заметил, что уголки ее губ чуть дрогнули. — Как думаешь, а это кто? Россия убрал одну руку, а другая приняла новую форму. — Овчарка, — коротко сказала девушка. Он снова зашёлся смехом. Америка попыталась повторить фигуру, смотря на его руку, но ничего не вышло. Россия взял её ладошку и стал аккуратно загибать пальцы. С его лица не сходила улыбка. — Россия, — тихо сказала она. Парень поднял на неё глаза. Луч света падал на её лицо, поэтому не высохшие слезы на щеках грустно поблескивали в полумраке. Она придвинулась чуть ближе к нему, опираясь свободной рукой. Он не мог понять, что происходит, но сидел молча, смотря прямо в её глаза. Америка приближается к нему настолько близко, что уже чувствует тепло, исходящее от него. Но она хочет ещё ближе. А Россия задумывается на тем, было ли так же тихо до этого. Он все ещё держит её за запястье. Его большой палец случайным образом оказался на пульсирующей точке. И только тогда он замечает этот быстрый и нисколечко незамедлительный пульс девушки. А когда Америка оказывается в паре сантиметров от его лица, Россия уже не может понять, чьё же сердцебиение он чувствует: её или все-таки своё. От него приятно пахло сигаретами. Пряный, сладкий, но в то же время и терпкий табачный запах. Такой особый, которому попросту нельзя не довериться. Взгляд Америки падает на его губы. Она испытывает неудержимое желание коснуться их, которые минуту назад расплывались в искрящейся улыбке. Ей интересно узнать: будут ли они такими же мягкими и тёплыми, как его чарующий голос. Америка вытягивает голову чуть вперёд и немного наклоняет её вправо. Запах табака усиливается, и она невольно вспоминает его с сигаретой. Девушка много раз отмечала у себя в голове, что этот парень много курит. Ей нравилось смотреть как он как-то по-особому выдыхает этот вредный и горький дым. Даже сейчас в голове застряла картинка, когда парень зажимает между губ эту белую, бумажную палочку, которая запросто может сломаться от любого прикосновения, даже от самого легкого, и делает затяжку. Америка не может понять: почему этой хиленькой, тоненькой трубочке можно касаться их, а ей нет. «Хочу стать его сигаретой», — говорит она к себя в голове и уверенно примыкает к его губам. То ли из-за алкоголя, то ли из-за плохого освещения девушка промахивается, и её губы попадают в уголок его рта. Россия замирает, чувствуя горячее прикосновение, и невольно сжимает её руку. Америка так сильно переволновалась, что даже не стала открывать глаза. Она лишь уперлась лбом в его огненную щеку, оборвав неудачный поцелуй. Её ресницы прошлись по коже, и Россия медленно выдохнул носом. У девушки зашумело в ушах, и её голова тяжело упала на его плечо. Только сейчас США по-настоящему устала и поняла, что вот-вот отключится. Она промычала что-то невнятное, поёрзав носом, и глубоко вздохнула, чувствуя как мышцы стали постепенно расслабляться. Россия же напрягся, боясь хоть чуть пошевелиться. Ему казалось, что вся поверхность его кожи воспламенилась и требовала чего-то холодненького. Когда ее голова стала ещё тяжелее, он понял, что Америка отрубилась. Она быстро обмякла и поползла вниз с его плеча. Россия наконец-то «выпал» из ступора, хватая её за плечи двумя руками. Голова девушки моталась из стороны в сторону, непослушные волосы закрывали половину лица. Парень, подхватывая одной рукой её за спину, а другой поправляя постель, медленно и аккуратно уложил Америку на кровать. США перекатилась на другой бок, ища рукой чем бы накрыться. Россия накинул на неё одеяло и поспешил встать с места. Он ринулся за сигаретами, побежал на кухню, закрыл дверь и замер, вслушиваясь в тишину. Убедившись, что никто его не преследовал, парень включил свет, открыл окно пошире и закурил. Сигарета в его руке подрагивала, быстро сгорая. Он сел за стол и, уперевшись лбом в руку, закрыл глаза. Сказать по правде: он ничего не понял. Ни того, что произошло, ни того, что с ним твориться, ни того, что желание курить пропало. Россия со злостью вдавил не докуренную сигарету в пепельницу и закрыл лицо руками. Стоило ему это сделать, как в голове всплыло лицо Америки, медленно приближающееся к нему. Он открыл глаза, встряхнул головой и налил себе воды. Россия впервые в жизни столкнулся с такой ситуацией. Он пытался себя утешить тем, что Америка была пьяна, и все её действия не имели смысла. Хотя мысль о том, что она действительно хотела его поцеловать, заставляла его сердце замирать с каждым ударом. «Да, она просто нечаянно так сделала», — думал он, делая глоток воды. Но даже если это была случайность, почему по телу пробегает необычная дрожь, заставляющая подрагивать кристально чистую воду в стакане. Россия возвращается в комнату, выключая по пути свет. Он осторожно открывает дверь, стараясь не шуметь. Все как и было: настольная лампа, испускающая неяркие желтые лучи, и Америка, накрытая с головой одеялом. Парень вгляделся в этот огромный «кокон» и увидел, как он медленно опускался и поднимался вниз. Это означало, что девушка спит. Россия уверенней зашёл в комнату, быстрым движением выключил лампу и поспешил лечь на диван. Снова прислушался, чтобы удостовериться, что он не разбудил Америку. Парень закрыл глаза, но понял, что сон сняло «как рукой». Голова России была полностью забита мыслями. Раньше его тоже целовали: братья, сестры, отец, и он сам целовал их. Только не именно в губы, а, например, в щеку… Но и Америка не в губы поцеловала, почти в щеку. «А может хотела именно в губы?..» Россия закрыл ладонью рот и чуть заскулил, теряясь в своих догадках. Америка проснулась от того, что на ее лицо падал яркий луч света, мешающий видеть сны. Она перекатилась на другую сторону и чуть не свалилась вниз. «Странно», — подумала она, забираясь обратно, — «моя кровать была шире». Девушка уткнулась носом в подушку и вздохнула, но снова напрягалась, потому что почувствовала незнакомый запах. Постель пахла не по-домашнему. Она раскрыла глаза, щурясь от яркого света, села и завела волосы за уши. Америка сдержалась, чтобы громко не ахнуть. Когда ее взгляд упал на одежду, которая была на ней, девушка обняла себя руками. Внутри неё все похолодело, когда она поняла, что сидела без лифчика. Сердце забилось ещё быстрее, как только Америка узнала квартиру, в которой находилась. Она схватилась руками за рот и замерла, вслушиваясь. Было тихо. «Может его нет?» Девушка зажмурила глаза и схватилась за голову. «Неужели между нами что-то было? Но я ничего не чувствую… Да я даже не знаю, что должна чувствовать!..» — Доброе утро, — раздалось в комнате, — голова болит? Америка увидела в дверях Россию. Схватившись руками за край одеяла, она и вправду почувствовала, что голова болела так, будто вчера по ней ударили молотком. — Что?.. — бессмысленно вырвалось из груди, и девушка коснулась лба» — Говорю: голова болит? — повторил он вопрос, чуть повышая голос и подходя ближе. — Аа… Да-да. — потерянно ответила она. — А где… Где моя одежда?.. — В ванной весит, — сказал он, беря что-то с полки шкафа. «Если он знает, где моя одежда, значит, что он… Он сам её снимал…» — с ужасом подумала Америка, прикусывая губу, чтобы не издать звука, — «No-no-no, я говорю чушь!.. Я могла и сама там ее оставить… Неужели я специально оставила… Но откуда на мне это?..» — Ты че? Не уж-то ничего не помнишь? — вырвал из мыслей его вопрос. Россия как-то странно посмотрел на неё. — Н-нет, — робко ответила она, понимая, что в действительности в ее голове нет ничего, что могло бы напоминать о вчерашнем вечере. — Ну ты даёшь, конечно, — сказал он, усмехнувшись. — Ладно, жду тебя на кухне. Он вышел из комнаты. Америка ещё раз похлопала по телу руками, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Она встала с кровати и на ватных ногах побрела на выход. Голова кружилась, а в глазах темнело. Проходя мимо зеркала, Америка замерла на месте. Девушка была в шоке от своего внешнего вида: спутанные волосы, опухшее лицо, темные разводы под глазами (от туши). США тихо вышла в коридор. Кухонная дверь была прикрыта, но было слышно, как парень гремел посудой. Америка прошмыгнула в ванную комнату. Там она увидела свои вещи, развешанные на веревках над ванной. Рука схватилась за футболку, но она оказалась влажной. «Я их постирала?», — подумала она, убирая руку. Девушка умыла лицо, вытерла его краем полотенца, висящего на сушилке и вышла из комнаты, выключив свет. У входа на кухню она остановилась и, нервно выдохнув, открыла дверь. Россия сидел за столом со стопкой бумаг в руках. Это напомнило ей о брате, который, наверное, сейчас очень переживает, что его сестра бесследно исчезла. Парень посмотрел на США и сказал, вставая с места: — Садись-садись… У меня не особо много еды в холодильнике… Вот. Что-то получилось. Он придвинул ближе к ней тарелку с двумя бутербродами. — Ща ещё чайник закипит, и сделаю чай… — продолжал он, облокачиваясь руками на край столешницы. — А кофе есть?.. — негромко спросила девушка, садясь на стул. — Не знаю… Над посмотреть. Пока Россия рылся в ящиках, Америка заглянула в бумаги, которые были разложены на столе. Это оказались знакомые бланки, которые выдавались каждой стране раз в месяц. Обычно в них нужно было делать пометки о состоянии экономики или оценку ресурсов, промышленности и т.п. Таких бланков у него была огромная куча, видимо из-за того, что он их не получал, так как не присутствовал раньше ни на одном собрании. — О! Нашёл! — радостно воскликнул он и повернулся к девушке. — Такой подойдёт? — Да, — ответила она, смотря на красный пакетик. На бумагах лежали ручка и карандаш. Но судя по серым буквам, писал парень только карандашом. — Держи, — он поставил на стол кружку, наполненную до краев ароматно пахнущей жидкостью. Америка схватилась за стакан и поспешила сделать глоток, несмотря на то, что напиток был горячим. Она напроч забыла о головной боли, когда почувствовала сладкий вкус на ванильном «фоне» и горьковатым послевкусием. Когда полчашки было отпито, США взялась за бутерброды, которые состояли из белого хлеба и двух кружочков розовой колбасы. Первый кусочек показался ей пресным, но запив его кофе, он показался довольно вкусным. Америка всегда считала кофе напитком «с небес». Что бы ты не ел вместе с ним, всё в итоге становилось вкусным. Кто бы ни находился рядом в то время, когда ты пьёшь кофе, все в итоге становились приятными людьми. — Бля, — вслух прорычал парень, стирая ластиком на другом конце карандаша какое-то неправильное слово, смахивая с листа образовавшийся мусор. Девушка посмотрела на него, отпивая из кружки. — Что делаешь? — Пытаюсь заполнить эти хуевы бумаги, — раздраженно ответил он, не отрывая взгляда от листа. Америка вытянула голову, чтобы понять в чем проблема. — Это нужно написать не здесь, а тут, — сказала она, поводив пальцем по буквам. Россия подняла на неё глаза. — Ты знаешь как это заполнять? — Конечно, — самоуверенно ответила США, откинув волосы назад, — дай сюда… Америка выхватила из его пальцев карандаш и придвинулась ближе к парню. Сначала Россия внимательно следил за тем, что девушка писала в пустых строчках. Но когда упавший локон темных волос коснулся его руки, пощекотав, парень напрягся. Америка снова была слишком близко к нему. Его взгляд наткнулся на ее губы, которые говорили «здесь вот так», «тут так», «здесь своё имя»… — Понял?.. — она подняла голову. Их взгляды столкнулись. США только сейчас подумала над тем, что она сидит слишком близко к парню, да ещё и в одной футболке, под которой ничего нет. Девушка отпрыгнула назад, кладя карандаш на стол и глупо улыбаясь, чтобы не выдать своего волнения. Америка украдкой посмотрела вниз, чтобы удостовериться, что не видно, что она без нижнего белья. Хорошо, что эта футболка была на несколько размеров больше, поэтому разглядеть ничего было нельзя. Плохо только то, что горловина была огромная и постоянно съезжала с плеча, так что ее приходилось поправлять. — Да-да!.. Спасибо!.. — пролепетал он, собирая листы и беря ручку. Россия положил голову на руку, прикрыв ладонью глаза, чтобы не думать над тем, что случилось вчера. Воздух в комнате наполнился напряжением. Америка старалась бесшумно пить кофе, несмотря на Россию. Она снова усыпала себя догадками, ведь, что было прошлой ночью, она не помнила. А могло случиться то самое… И горькое сожаление затаилось внутри неё, потому что в ее памяти не осталось ничего. Когда воображение попыталось воспроизвести предполагаемую сцену, Америка схватила себя за лицо и прикрыла ладонью глаза, чтобы взгляд не попал на Россию. Она почувствовала, как дышать стало тяжело, а лицо воспылало так, будто у неё поднялась температура. «Get a hold of yourself!.. (Возьми себя в руки!..)», — подумала девушка, — «хватит придумывать!» — А что это такое? — Америка схватила со стола половину листа, на котором было написано что-то ей не понятное, чтобы хоть как-то отвлечь себя. — Мое имя — Российская Федерация. — У тебя очень красивое имя!.. — ляпнула она, глупо улыбаясь. «Что я несу?!..» — А у тебя есть полное имя? — спросил парень. — Ну да… — И какое? Или это секрет? — Нет. Мое полное имя — Соединённые Штаты Америки! — гордо проговорила она. После небольшой паузы он задумчиво сказал, кладя подбородок на руку: — Соединённые Штаты Америки, — хихикнув продолжил: — Американская Федерация… Девушка чуть не подавилась кофе, проглотив воздух. «И… К чему это?..» — Соединенные Штаты России… — Россия, выглядишь неважно… Болезненно… — Америка поспешила перевести разговор в другую сторону. — Да? — взволнованно сказал парень, отрываясь от письма. — Наверное, потому что всю ночь не спал… — Ты не спал ночью? «А вдруг он не спал ночью, потому что мы с ним…» — с ужасом подумала Америка. — Не мог уснуть. — Почему? — Не знаю… — ответил Россия, вспоминая прикосновение тёплых губ девушки. Он кашлянул в кулак и спросил: — Ты прям вообще-вообще ничего не помнишь? — Нет… Я даже не помню как здесь оказалась… — Ты сидела в подъезде у двери моей квартиры и рыдала «крокодильими слезами». — Правда?! Парень кивнул. Америка прикусила щеку и смущено опустила голову вниз. Россия сделал вид, что вдумчиво читает документы, хотя его взгляд остановился на одном слове, которое он перечитывал раз за разом. — Извини… Я видимо слишком много выпила. Надеюсь, что я ничего плохого не сделала? — Да не загоняйся! Все было четко… Ты почти сразу спать легла. — Да? — радостно сказал она, думая, что все ее мысли все-таки оказались выдумкой. — Да-да. — А почему моя одежда мокрая? — Ты уже пришла в такой… Видимо попала под ливень. — Точно! Вчера же был дождь! «А ещё вчера я ушла из дома, поссорившись с отцом…» — всплыло в памяти, и сердце предательски сжалось. Америка взяла двумя руками ещё горячую кружку и поднесла к губам. Делая маленькие глоточки, она пыталась запить плохие воспоминания о вчерашнем дне, чтобы те не заставили её снова заплакать. Сбоку послышался шаркающий звук зажигалки, и в нос ударил запах дыма — Россия закурил. Одна его нога была согнута в колене и поднята на край дивана, сам он откинулся назад, держа в руке лист и смотря на него довольным взглядом. Парень медленно выпускал дым из легких, стряхивая пепел в прозрачную пепельницу. Что-то странное «зазвучало» внутри Америки в тот момент, и она не заметила, как засмотрелась на него. — Ты че? — спросил он, смотря на неё и стряхивая очередную кучку пепельной пыли. — Я? Ничего… — спохватилась США, возвращаясь к кружке кофе. Россия посмотрел на сигарету, которая так заинтересовала девушку. — Блин, прости, щас окно открою… Я забыл, что не один, — он встал с места и чуть приоткрыл окно. Хоть не в этом было дело, Америка промолчала и продолжила по чуть-чуть пить. Россия вернулся на место, тяжело опустился на диван и потушил сигарету, воткнув ее в дно пепельницы. — Как голова? — спросил он. — Болит, — честно ответила она. — Не удивительно: пила какую-то хрень… — Это мой любимый виски! И вообще-то он стоит почти пятьдесят баксов! — Лучше бы выпила водки! Америка насупилась и сложила руки на груди, а Россия продолжил: — А лучше вообще ничего… Они замолчали. Россия крутил пальцами карандаш, а Америка держала двумя руками кружку и внимательно ее разглядывала. Она абсолютно не знала, что делать дальше и что говорить парню. Ее терзали мысли от того, что все-таки было ночью и до того, не злится ли он на неё, что она пришла к нему вчера без предупреждения. Но США решила, что нужно возвращаться домой, даже если очень страшно столкнуться с братом, а тем более с отцом. Несмотря на то, что одежда была все ещё мокрой, Америка встала и направилась в ванную со словами «я пожалуй пойду домой». Но как только девушка поднялась на ноги, в ушах зашумело, а картинка в глазах исчезла, сменившись на темень. Одна рука схватилась за голову, а другая за стену. Америка почувствовала как ее потянуло назад, но ноги совсем не хотели слушаться. Она столкнулась с краем дивана, на котором только что сидела, и окончательно потеряла равновесие. Все чувства были обесточены, поэтому, когда локоть левой руки стукнулся об край стола, она ничего не почувствовала. Ей стало страшно от того, что осознание ситуации было, а вот восприятие напроч отсутствовало. До столкновения с мебелью оставалось пару сантиметров, и именно в это пространство протиснулась рука России. До неё доходили лишь отголоски его слов и касаний рук к щекам. Она сильно его перепугала, потому что ее лицо было перекорежено так, будто ей было очень больно. Глаза были зажмурены и не хотели расслабляться, брови вздернуты вверх, а губы искривились — жуткая гримаса, которая говорила только об одном, что человеку больно. Но Америка ничего не чувствовала и не могла сказать, что с ней происходит. Россия усадил ее и, держа обеими руками за голову, взволнованно повторял «ты в порядке», «что с тобой», «не молчи»… Она поняла, что ей стало не хватать воздуха. Дыхание стало быстрым, резким, а из глаз хлынули слезы — у неё началась истерика. Россия не знал, что лучше сделать, поэтому попросту сел рядом и прижал к себе ревущую девушку. Америка вцепилась руками в его одежду и завыла, утыкаясь носом ему в грудь. Ее мозг дал сбой и удостоверил в том, что это самый настоящий Канада. Сердце парня колотилось от страха. От страха за Америку. Его снова поглотили мысли о том, что он ничего не может сделать. Россия взял себя в руки и, поднимая девушку с места, повёл ее в зал, где усадил на диван. Всю дорогу Америка не отпускала его от себя, а лишь сильнее сжимала ткань майки. США обхватила его двумя руками и сцепила пальцы в замок. Парень замер, но после аккуратно коснулся ее спины и стал по ней похлопывать, чтобы успокоить девушку. Спустя несколько минут, она замолчала, лишь переодически всхлипывая. Голова гудела, пульс отдавал болью в висках. Америка часто дышала ртом, боясь открыть глаза. Россия держал ослабевшую девушку в своих руках. — Америка, — негромко начал он, — ты как? По ней прошлась дрожь, когда его глубокий голос заласкал слух. Она не ответила. — Америка… — снова сказал парень, пытаясь заглянуть в ее лицо, но его перебил шёпот девушки. — Мне страшно… — она посильнее прижалась к нему щекой, будто пытаясь скрыть от России своё лицо. — Мне страшно возвращаться домой… — Боишься отца? Америка пару раз кивнула и нервно выдохнула. — Почему? — спрашивает он, хотя сам прекрасно знает ответ. — Потому что я боюсь, что он выгонит меня из дома, — через силу говорит США. — Америка, я так не думаю: он же все-таки твой отец, как он может выгнать тебя на улицу? — Ты просто его не знаешь… — Ну раньше он это делал? — Нет… — Тогда с чего взяла, что сейчас так сделает? Она замолчала, не понимая, зачем эти бестолковые вопросы. — Я уверен, что он сказал это просто «с горяча»… Ну сказанул, не подумав. Тебе нужно вернуться домой и помириться с ним. Неужели ты хочешь, чтобы твоя семья была разрушена? — Нет, я не хочу… Но ему похоже все равно на это, — выдавила она из себя сквозь слезы. — Не попробуешь — не узнаешь. Поверь, ему не все равно. — Но мне даже никто из них не звонил… Stop (Стоп). А где мой телефон? Она отрывается от него, и перед ним предстаёт Америка с красным носом и мокрым лицом. — На шкафу, вроде бы, — отвечает Россия, указывая пальцем вперёд. Америка вскакивает с места и неуверенно шагает за телефоном. Включая его, она видит надписи: «47 missed calls from Canada» («47 пропущенных звонков от Канада») И ни одного от Великобритании. — Ну вот, я же говорила… — шепчет она вслух, нажимая на крестик в верхнем правом углу и уведомление убегает прочь. Тихо щёлкает кнопка включения — экран тухнет. И Америка не замечает, что строка о звонках брата сменилась на «1 missed call from Father» («1 пропущенный звонок от Папа»). Она кладёт телефон обратно и разворачивается лицом к России. Но на диване его не находит. Он появляется в дверях, неся в руках бумажные салфетки. Парень садится на место и смотрит вопросительно на Америку. Девушка подходит и садится рядом. Голова трещала по швам. Он протягивает салфетку, и она покорно берет ее в руки, но продолжая так же неподвижно сидеть. Россия выдергивает ее из рук девушки и говорит: — Я ее тебе просто подержать что ли дал? Он берет ее голову за подбородок и разворачивает к себе. Край белой салфетки начинает быстро двигаться по ее красным щекам. Америка изумленно хлопает глазами. — Спасибо, но я и сама могу… — ее ладонь останавливает его руку. Россия, смотря в ее опухшие глаза, понимает, что начал делать. Он вспоминает, как вчера так же тёр лицо Америки в ванной, но тогда то она была пьяна, а сейчас может подумать что-то. — Ах, да, извини… Держи, — он отдал ей салфетку и отпустил подбородок. Парень откинулся назад, и уставился вперёд, стараясь не смотреть на неё. Америка пару раз прошлась по щекам, глазам и вытерла нос. Скомкав салфетку, она аккуратно положила ее на тумбу. Девушка легла на спинку дивана и почувствовала, что глаза начинают закрываться сами по себе. — Ну что: идёшь домой? Она не ответила, а он продолжил, посмотрев на неё: — Если хочешь, я могу пойти с тобой… Америка молчала, потому отрубилась. Россия заметил, как ее голова упала в правую сторону. — Блин, ты уснула что ли? — спросил он, придвигаясь ближе. Девушка начала соскальзывать вниз, но голова приземлилась на руку России. Парень подставил своё плечо и Америка уткнулась в него щекой. Немного погодя, он осторожно взял девушку за плечи и уложил на диван, попутно кладя ее ноги на постель. Под длинные, тёмные волосы он подложил свою подушку, на которой сам недавно спал. Россия накинул на неё темный плед и вышел из комнаты, попутно захватив сигареты. Когда США проснулась, за окном уже начинало смеркаться. Покрутив головой, она заметила, что Россия сидел к ней спиной на кровати. Америка потёрла лоб, потому что голова никак не могла адаптироваться к реальности. Вдруг девушка вспомнила, что произошло с ней до того, как она уснула. Сразу стало стыдно за себя. Она вновь посмотрела на парня и подумала, что было бы лучше, поскорее уйти отсюда, чтобы только не смотреть на него. Из открытого окна доносились детские веселые возгласы, звуки проезжающих машин. Россия зашевелился и Америка замерла, думая над тем, что лучше сделать: притвориться, что она спит или все-таки ничего. Парень встал и, заметив Америку, уставившуюся в пол, сказал: — Оо, ты проснулась. Как себя чувствуешь? От его вопроса ей показалось, что ее «согнули, как железную арматуру». Она стыдливо спрятала глаза за волосами и негромко ответила, вставая с места и поправляя одеяло: — Нормально. — Есть, пить хочешь? — Пить. Россия поманил ее за собой рукой. На кухне он налил ей стакан воды, и та выпила его залпом. — Наверное, мне пора идти домой… Я и так тут подзадержалась… Америка метнула на него быстрый взгляд. — Я тебя провожу, — серьезно сказал он. — Не стоит… — стала отнекиваться девушка, заводя пряди у лица за ухо. — Нет, я тебя провожу. Россия вышел из комнаты и вернулся уже с курткой в руках. — Давай, иди одевайся, а то скоро совсем стемнеет. Девушка кивнула и зашагала в ванную, где ее ждала уже высохшая одежда. Благодаря зеркалу США причесала волосы руками и умыла лицо прохладной водой, чтобы чуть взбодриться. Голова уже не болела, по сравнению с несколькими часами ранее, но явно была чем-то «набита», потому что шея еле-еле ее удерживала. Желудок был пуст, и Америка отметила, что было бы неплохо сейчас съесть чего-нибудь вкусненького. Она вышла из ванной с аккуратно сложенными вещами в руках. Россия поджидал ее у двери, он взял ещё тёплую одежду и положил на тумбу, чтобы не забыть убрать, когда вернётся домой. Америка растерянно посмотрела на него, а после, взяв свой телефон с полки шкафа, стала натягивать кроссовки. Все время они молчали — каждый боялся сказать что-то лишнее. Девушка послушно вышла за ним из квартиры. Пока он закрывал дверь, щёлкая ключом, Америка рассматривала подъезд. Серый бетонный пол с застывшими в нем камушками, стены окрашенные до половины белой побелкой и светло-зеленой краской, тусклый свет, который создавал старый светильник, покрытый серой пылью. Здесь была хорошая акустика. Казалось, что эхом раздаётся не только любой шорох, но и твоё собственное дыхание. Россия взглянул на США, закончив с дверью, и пошёл вниз по ступенькам. Америка последовала за ним. Когда они вышли на улицу, их охватила холодная вечерняя свежесть. Каждый с удовольствием вдохнул воздух. Даже напряжение между ними внезапно разрядилось. На улице уже довольно сильно потемнело. Посмотрев друг на друга, они молча пошли вперёд. К удивлению, двор они миновали быстро. Америка достала телефон. В попытках его включить, она поняла, что он разрядился. Россия, как всегда, шёл впереди, а США плелась за ним. Вдруг парень замедлил шаг и поравнявшись с ней осторожно спросил: — Как самочувствие? — Сойдёт, — ответила та, засовывая телефон обратно в карман. После длинного молчания Америка сама заговорила: — Я надеюсь, что не слишком тебе помешала вчера?.. Если это так, то извини, пожалуйста!.. И сегодня утром… Я… Я совсем не понимала, что делала… Обычно я себя так не веду. Мне правда стыдно за себя! — Да все нормально, Америка, я же уже говорил… — Нет! Мне все равно неловко… Спасибо большое, что… Что разрешил остаться у себя… Россия кашлянул в кулак и отвернул голову. — Да не за что… — Я… — продолжала она, — Я очень боюсь, что сказала вчера чего-то много лишнего… Такое было?.. — А что именно ты могла сказать? — Ну что-нибудь про себя… — Ну ты много рассказывала про себя. — Да?! — воскликнула она, изумленно посмотрев на него. Он пару раз кивнул, доставая пачку сигарет из кармана, и занервничал, что сейчас придётся рассказать ей многое, что она не ожидает услышать. По его ускоренному шагу она поняла, что парень знает про прошлое и про настоящее, поэтому она резко остановилась и задала вопрос, смотря на темный асфальт: — Тогда почему ты все ещё со мной общаешься?.. Россия обернулся, потому что ожидал услышать нечто другое, и остановился, заметив, что Америка замерла на месте. — В каком смысле? — не понял он, выпуская дым. В мыслях она задумалась, что, может быть, он все-таки ничего не знает. — Я же… Я же ужасный человек!.. Парень подошёл ближе к ней и сказал: — Что за чушь? Ты не ужасный человек, Америка. Немного помолчав, ее осенило: — Аа!.. Я поняла… Я настолько жалкая, что ты просто не мог отказать мне в помощи?!.. — Ало, блять, — он взял ее за плечи двумя руками, чуть сжав их, — по-твоему я похож на того, кому кого-то жаль? По её спине прошёлся холодок от его ледяного голоса. Америка вспомнила, где видела такой взгляд — на собрании, он смотрел так на Великобританию. Не потушенная, тлеющая сигарета догорала на асфальте, мерцая красным в темноте. Америка взяла себя в руки и толкнула его. — Тогда к чему все это? — Что именно? — спросил он, резко сменив свое выражение лица на недопонимание. — Почему ты впустил меня домой? Почему позволил остаться у тебя?.. Зачем провожаешь сейчас?! — Просто так, — он посмотрел на неё, — ты мне нравишься, ты прикольная. США недовольно цыкнула и пошла вперёд. Россия двинулся следом. Ну как он мог ей отказать, если все детство его учили, что помогать нужно каждому, кто нуждается в твоей помощи. Если ты можешь помочь человеку, почему бы этого не сделать? Да и тем более, когда Америка помогла ему, заставив сделать шаг и сойти с привычного пути. Так почему не помочь и ей?.. Когда до ее дома оставалось пара кварталов, она неожиданно остановилась, почувствовав как в груди что-то сжалось. Россия замер за ней, смотря ей в спину. И он прекрасно понимал в чем дело. — Боишься? Внутри Америки все провалилось в бездонную пропасть. — Нет! Чего бы мне бояться? — ответила она, разворачиваясь к нему лицом. Ее голос чуть вздрогнул в конце, и она поправила волосы. — Да ты сама говорила, что ты боишься, — развёл он руками. — Я такого не гово… Она резко замолчала, потому что вспомнила, как сегодня утром сидела в обнимку с парнем и рассказывала о своих переживаниях. — Боишься, что он выпроводит тебя за дверь? — спросил Россия, подходя ближе. Америка повернула голову в сторону своего дома и печально посмотрела в даль. — Да, — почти шепотом сказала она, чуть прикусывая внутри губу. — Бля, Америка, — начал он, хватая ее за плечо и прижимая к себе, — да че ты паришься? Ну выгонит и хуй с ним. Можешь снова пойти ко мне. В мыслях он все же искренне надеялся, что сегодня Америка будет спать у себя дома. Девушка напряглась, когда почувствовала чужое тепло и крепкое прикосновение руки. Россия со словами «пойдём-пойдём» повёл ее вперёд, так и не отпуская от себя. Когда они оказались у ворот ее дома, США вновь запаниковала и твёрдо сказала: — Нет, я не пойду. — Ну че ты опять начинаешь? — возмущался парень, облокачиваясь спиной на молочную, бетонную стенку забора. — А если… — А если, — перебил ее он, повторив фразу, — мы уже решили, что будет, если произойдёт «а если». Америка посмотрела на дом, на Россию, потом снова на дом… — Ну, — раздраженно продолжил он, — и че ты стоишь? Девушка растерянно смотрела на него, не решаясь сдвинуться с места. Россия подошёл к ней и, схватив ее за локоть, потащил к воротам. — Заходи, — сказал парень. США открыла железную калитку, и та протяжно заскрипела. Сделав шаг, она снова остановилась и жалобно посмотрела на Россию. — Я буду тут какое-то время, и если что-то пойдёт не так… Ну в общем не переживай. Америка молча развернулась и побрела вперёд по дорожке, по которой вчера бежала в слезах. России она не стала ничего говорить, потому что была не уверенна, что возвращаться к нему не придётся. Когда она подошла к двери, то обернулась, но России в проходе уже не было. Внутри что-то сжалось, и девушка полезла в карман. Но ключей там не нашлось. Видимо она не взяла их вчера. Это было ещё ужасней, ведь придётся стучать в дверь, а что будет, если откроет отец. Рука замерла у двери. Вокруг было тихо. Из дома не доносилось ни звука. «Может быть нет никого?» Она отошла и осмотрела здание. Пара окон была наполнена светом. Америка выдохнула и решительно постучала три раза. Девушка замерла и прислушалась. За дверью послышались торопливые шаги. Она сразу поняла: «Канада». Защелкал замок, дверь открылась луч света прорезал уличную темноту. — Америка! — воскликнул парень, когда увидел на крыльце сестру. США виновато попятилась. Канада взял ее за руку и затащил в дом. Но все напряжение в ее теле полностью пропало, когда она почувствовала тёплые, крепкие, а главное — родные объятья. — Почему ты не брала телефон? Где ты была? Я так за тебя переживал! На неё сыпались вопросы, на которые она не в силах была ответить. «И как он только может строить из себя такого невинного?..} Америка в силу своего характера с силой пихнула его в грудь, чтобы тот отпустил ее. — Не прикасайся ко мне, предатель! — Ты чего?.. — Это все из-за того, что ты рассказал отцу про Россию! А ведь ты обещал! — Я не говорил ему ничего, Америка, клянусь! Ручка входной двери задвигалась и в комнату вошёл…***
— Осталось только закрепить их отношения! — восторженно сказала темноволосая женщина. — Предлагаешь устроить им свадьбу? — Нет, Италия, я не про свадьбу… А хотя можно и ее… — Никакой свадьбы! — отрезал Великобритания, снимая очки. — Нет-нет-нет, до свадьбы ещё рано, — замотала она головой. — Но им нужна свобода отношений. — Как это? — Ты должен показать ей, что не против их любви. — Да он сказал, что ему не нужна такая дочь. Не думаю, что она захочет его слушать, — усмехался Италия, отпивая из стакана. — Правда?! Великобритания виновато кивнул головой, уставившись в пол. — Я сам не могу понять, как такое мог сказать. Не знаю что делать… — Извиняться! — Она убежала из дома, а он даже не пошёл ее искать, — не унимался Италия. — Да?! — поражалась Франция. Сердце Великобритании сжалось, а в голове родилась мысль о том, какой он плохой отец. Так они сидели очень долго: целую ночь. Франция ушла где-то после полуночи, а Великобритания остался дома у своего друга. Уже ближе к утру Италия проводил Великобританию в гостевую комнату. Мужчина никак не мог успокоиться и повторял, что это его вина. Когда он остался в комнате один, то достал свой телефон и позвонил дочери, но та не ответила, потому что «абонент не в сети». Звоня Америке, он много раз слышал эти слова и, откладывая телефон в сторону, возвращался к делам, но почему-то в этот раз невидимое отчаянье схватило сердце и крепко сжало его. Он проснулся уже вечером этого же дня. Нужно было возвращаться домой. Нужно было удостовериться в том, что с Америкой все нормально. За Великобританией приехала чёрная машина. Распрощавшись с Италией, он сел в неё и приказал водителю трогаться. На улице быстро темнело. Мужчина достал телефон. Америка не перезванивала, но пришло оповещение о том, что ее телефон снова «в сети». На душе стало чуть легче. И что ему сказать? А какая разница, если она даже слушать не захочет. Великобритания не такой человек. Ему трудно признать свою вину. Он слишком привык быть всегда правым. Когда машина остановилась вблизи дома, сквозь тонированное стекло: мужчина заметил курящего человека, который расхаживал у ворот их дома. Приглядевшись, он понял кто это. «И что он там делает?..» Великобритания не спешил выходить из машины. Он задумался, как может отреагировать Россия, если знает, что произошло у них с Америкой. Тем более, если вспомнить собрание и этот бесстрашный взгляд в его сторону. Мужчина наконец открыл дверь, вышел из машины, отряхнул свой пиджак и распрощавшись с водителем, наказав ему приехать завтра в обед, двинулся в сторону своего дома. Россия не сразу заприметил подъехавшую машину, но, когда хлопнула дверь, он обернулся. Прямо к нему приближался мужчина в темном костюме, по очкам, которые поблескивали в темноте, парень сразу понял, что это главный хозяин дома. Посмотрев на сигарету между пальцев, он сразу завёл руки назад, чтобы тот ее не увидел. Но поняв, что она все-таки медленно сгорает, Россия незаметно кинул ее на землю и наступил, сделав шаг назад. На лице парня замерла глупая улыбка, когда Великобритания остановился около него. — Здравствуйте! — выпалил Россия. — Здравствуй, — ответил Великобритания, улыбнувшись в ответ. «Вау, да он оказывается умеет улыбаться…» — подумал Россия. «Он точно все знает… Что говорила Франция?.. Нужно расположить его к себе?..» — прозвучало в голове у Великобритании. Мужчина вытянул руку для рукопожатия, Россия неуверенно и не сразу ответил на него. Парень панически перебирал в голове оправдания, что он забыл у их дома, а Великобритания слова для продолжения разговора. Но ни у одного, ни у другого вариантов не было. — Не хочешь зайти? — улыбаясь, спросил мужчина. — Я?! Зачем?! Ой, то есть… То есть нет. Мне уже пора домой… До свидания! — протараторил Россия, делая шаги назад. — До встречи, — сказал в ответ Великобритания, не переставая улыбаться. Он даже пару раз помахал ему рукой, стискивая зубы от злости. Россия быстрым шагом пошёл вперед по пустой улице. И, когда за его спиной послышался звук скрипящей калитки, парень замер, потому что вспомнил, что Америка просила быть здесь в случае чего. Его рука хлопнула по лбу, и он, не зная что делать, сказал: «блять». Россия аккуратно посмотрел назад и убедился в том, что Великобритания уже зашёл внутрь. Он медленно вернулся назад к дому и зашёл в тень, ближе к высокому забору. Так его точно не увидят с окон дома.***
…Великобритания. Америка и Канада замолчали и разом уставились на отца. Мужчина пару секунд посмотрел на них, а после снял обувь и молча прошёл мимо. Девушка тоже зашагала прочь: на кухню. Канада ринулся за Америкой. Он схватил её за руку и сказал: — Америка, послушай!.. — Я не хочу тебя слушать! Она выдернула руку и посмотрела в окно. Внутри все сжалось, когда там она не увидела парня, обещавшего ждать. «Это подлило масла в огонь». — Дай объяснить, прошу тебя! — Я ЖЕ СКАЗАЛА, ЧТО НЕ ХОЧУ ТЕБЯ СЛУШАТЬ, ПРЕДАТЕЛЬ! Канада замер, чувствуя себя так, будто на него упал огромный булыжник. — ДА ПОЧЕМУ Я ПРЕДАТЕЛЬ?! В ЧЕМ МОЯ ВИНА?! — Тебе нужно повторять дважды? — Америка ткнула его пальцем в плечо и продолжила: — Ты рассказал отцу, что Россия мой друг. — Тебе нужно повторять дважды? — Повторил за ней Канада. — Я ничего не говорил. — Тогда как он узнал?! — Не знаю! Девушка сложила руки на груди и сердито фыркнула. — Америка, успокойся, пожалуйста… — Я спокойна! — Прошу, поверь мне: я ничего не рассказывал. Америка недобро посмотрела на брата. — Правда, — сказал он, прикладывая руку «к сердцу». Девушка обошла парня и налила себе стакан воды. — Америка, — начал он, подходя к ней сзади. Канада хотел положил руку на её плечо, но США отпрянула и злобно сказала: — Не подходи ко мне! Она громко поставила стакан на стол и зашагала к себе в комнату. Канада не пошёл следом. Он сжал руки в кулаки, сдерживая злость внутри себя и вышел из кухни. Его следующей целью был отец. Когда Великобритания вошёл к себе в комнату и включил свет, в глаза сразу бросилась чёрная оправа от очков и окружавшая их стеклянная крошка, которые лежали на полу со вчерашнего дня. Он прекрасно помнит, как сам дарил их своей дочери. Его рука аккуратно поднимает их с пола. «Какой же я дурак», — думает он. Великобритания понимает, что сейчас он был бы готов отдать все ради того, чтобы забрать свои слова, сказанные Америке вчера. Ему впервые страшно. Страшно подумать о том, что дочь его никогда не простит. Дверь открывается и в комнату врывается сын. — Ну и что это такое?! Где ты был все это время?! Почему ты молчишь?! Мужчина не смотрит на него. Он не может оторвать взгляда от очков. Великобритания тяжело опускается в кожаное кресло и кладёт оставшуюся оправу на стол. — Не знаю… — тихо и виновато наконец говорит он. Канада мысленно одергивает себя, что был так с ним резок. Он впервые видит отца таким разбитым и слышит от него такой тон. — Как она? — Злится… — уже спокойно отвечает парень. Великобритания откидывает голову назад и устало закрывает глаза.