***
Роберт застал Лондон потеплевшим и цветущим. Была середина апреля, и весь город казался белым в лепестках яблонь. Даже тени, отбрасываемые от распустившихся деревьев, представлялись легкими и воздушными узорами. Россыпь красных кирпичных домов утопала в белизне подвенечных платьев. Мадам Корри вышла из дома, закрыв за собой дверь, и постояла на асфальте, усеянном белыми лепестками. Вот и новое лето наступает – да, да, уже очевидно его незримое присутствие. Мадам Корри легко вздохнула – она перебирала в голове планы на ближайшее время – деловой ужин с мужем и такими же, как он, звездами науки – скучно, но необходимо. Дальше он забаррикадируется в своей комнате, примется что-нибудь писать, и его будет нельзя беспокоить. Одиночество. Иногда она чувствовала его холодное дыхание. Мадам Корри еще раз окинула взглядом Вишневую улицу и встретилась глазами с Робертом. Она не знала, зачем он пришел к ней, но насторожилась. Она подумала про мужа, греющегося на веранде, зашла в дом, Роберт прошел следом. Мадам Корри поставила чайник на плиту, достала из шкафа печенье, переложила его в красивую вазочку и выставила перед гостем. Она усмехнулась: - Пожалуй, этого будет слишком мало для такого взрослого парня, но чем богаты. Нас всего двое в доме, а я, признаться, не люблю готовить, когда как мой муж всегда обедает вне дома. Роберт только покачал головой. Мадам Корри закурила сама, предложила сигарету Роберту, растянулась на стуле, облокотившись на его поручни, и спросила, тихо и неумолимо: - Зачем ты сейчас пришел? - У меня есть к вам одно дело, Элизабет. - И оно как-то связано с Мэри, я верно догадываюсь?- спросила мадам Корри, и в ее глазах запрыгали искорки. - Да, отвечал Роберт. – Я и Мэри, мы вместе, - он запнулся. – Уже довольно давно. И я не хочу, чтобы нас насильно разлучил ее отец и не вижу другого выхода, кроме как забрать ее с собой в свой мир. Я… Мы… Пробовали ждать, пробовали переубедить ее отца, но ничего не получилось. И вот теперь он лишил ее способности действовать с помощью магии, - его глаза блестели под стеклами очков. Мадам Корри некоторое время молчала, давя сигарету в пепельнице, и казалась серьезной и сосредоточенной. - Я думаю, что вам стоит оставить эти глупости, и я не понимаю, зачем ты сейчас ими делишься со мной. Роберт говорил коротко: - Мы лишь хотим, чтобы вы приехали в Страну фей и отвлекли внимание ее отца, тогда бы мы убежали незамеченными и выиграли время. Мадам Корри даже рассмеялась. - А вам не приходило в голову, что мне, в таком случае, придется что-то отвечать Артуру, когда он заметит отсутствие дочери? Я не стану помогать вам в обманах и не желаю предавать эльфа, который столько лет был мне верным другом. И советую вам успокоиться. Роберт засунул руки в карманы и опустил глаза в большом волнении. Мадам Корри продолжала: - И даже если вы действительно убежите, то пока отец Мэри не даст согласие на брак, он, в любом случае, будет считаться недействительным по нашим законам. Следовательно, Мэри всерьез рискует лишиться наследства. А вообще, ты перебаламутил себе и девчонке голову зазря. Ведь она была вполне счастлива до встречи с тобой, а теперь своими руками разрушает собственный мир. Но, если честно, - ее голос стал интимно-заговорщицким. – Никогда бы не подумала, что такую сложную девицу окажется так легко покорить. Вдруг, Роберт встрепенулся, резко поднял голову и прямо, уверенно и твердо поглядел на Мадам Корри: - Вы еще не все знаете. Мы всю осень провели с ней в палатке в лесу, а на Рождество вместе жили у меня в Белфасте. Мадам Корри вскочила на ноги, а Роберт весь согнулся и сжался. Элизабет прошлась по кухне, перебирая и заламывая пальцы. - Но, ведь она тогда даже не была еще свободна от обручения. И о чем вы только думали?! Впрочем, я догадываюсь. На лице Роберта появилась нерешительная улыбка. - Моргана! Боюсь, что мне придется помочь вам. Мне жаль девочку. Ты не представляешь, что значит быть фей и хранить подобную тайну. Мадам Корри подошла к Роберту и взяла его за руки. Ее ладони были холодны как лед, но парень слегка покраснел. - Выкладывай, что мне делать! Роберт смутился. - Мы хотели, чтобы вы приехали на Вальпургиеву ночь, остановились в доме у Артура и отвлекали его. Мэри пойдет к себе в комнату играть на пианино, но оставит вместо себя запись магнитофона. Она вылезет через окно по веревке, я ее подстрахую, мы убежим через лес с противоположной стороны от праздника, а на дороге нас уже встретит мой друг. Мадам Корри пожала плечами. - Я могу это устроить, и ее не хватятся, но тяжко придется Артуру узнать правду. - Я верю, что вы сможете все объяснить ему. Вдруг он даст свое согласие постфактум? Так будет лучше всем. Мадам Корри поморщилась. - Не нравится мне все-таки это дело, но так тому и быть. Я понимаю, что иду на крайние меры, раз Артур иначе не хочет. Либо тебе придется драться с ним. Я буду. Вовремя.***
Когда 30 апреля утром Элизабет прилетела в деревню, то сразу же заметила, как Мэри похудела – браслеты спадали с ее рук. Пока они обедали, Мадам Корри, не переставая, бросала испытующие взгляды на девушку. Как только они остались наедине, Элизабет рассказала все, что она объяснит Артуру. Мэри была бледна и странно спокойна. Она принялась укладывать вещи. Свет падал на ее лицо, когда она медленно, вещь за вещью, разбирала свои украшения. Мадам Корри тяжело вздохнула. Ей казалось, что честнее было бы Роберту открыто признаться Артуру во всем, что было, и дать ему право решать самому. Но она молчала. Мадам Корри простилась с Мэри и спустилась вниз в гостиную, чтобы дождаться появления обещанной музыки. Уже через пару часов усталые и растрепанные Мэри и Роберт плюхнулись на заднее сидение ауди Оскара, и тот сорвался с места, как ошпаренный, и погнал вперед с бешеной скоростью, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.***
Джейн Бэнкс вернулась из школы расстроенной. На физкультуре ее последней выбрали в команду, а на математике оказалось, что Мэттью пригласил к себе на день рождения Майю, но не ее. Девочка бросила рюкзак на пол, подошла к зеркалу, прижалась к нему лбом и горестно вздохнула. Нет, жизнь была ужасна! Еще недавно у нее была подружка, но теперь оказалось, что им с ней не по пути. Джейн не могла понять, как такое могло случиться за столь короткий срок. Ведь они вместе ходили на танцы, гуляли, дурачились в кино, и тут, внезапно, все так страшно изменилось. Майя сказала, что Джейн скучная, ей с ней не интересно, а интересно с Джессикой, потому что Джессика ходит на настоящие взрослые вечеринки со старшей сестрой, а еще, у нее даже есть компьютер. Разве человеку можно тягаться с компьютером? Переживая первое, в своей жизни, настоящее горе, Джейн помрачнела, перестала рассказывать родителям про школу, играть с братом. Во все свободное время она читала книжки, полные любви и фантастики. Теперь, сказочные персонажи заменяли ей друзей реальных, и она совершенно замкнулась в себе, будто копила силы для какого-то рывка. Когда Джейн заходила в класс, то садилась дальше от всех и низко опускала голову, вжимая ее в плечи, словно опасалась, что ее заметят не в нужный момент. Она даже начала сутулиться. А ей так отчаянно хотелось повернуть время, стать такой же миленькой и красивой, как раньше, как в детстве. Почему все стало так сложно, а она превращалась во что-то робкое и неуверенное? Неужели, она настолько хуже всех, что не может быть крутой и заставить людей с собой подружиться? Но на любую просьбу родителей Джейн закатывала глаза – новообретенная привычка. Вчера мама принесла для нее какую-то блузку в дурацкий цветочек, и Джейн смотрела на нее, как на истинную ткань – убийцу. - Неужели мама хочет, чтобы я окончательно опозорилась?! Джейн разрыдалась и выскочила из комнаты, оставив Аманду решать, что же такое творится с ее милой и послушной дочкой. - А сегодня Мэттью пригласил на день рождения Майю, а не меня. Ненавижу! – думала Джейн, жуя вкусный кекс и переваривая свои несъедобные мысли. Многие из ее одноклассников пошли отмечать Вальпургиеву ночь и наряжались ведьмами на шабаш, но Джейн поужинала, почитала книгу о приключениях и легла спать. Горестные мысли мучили ее, и она долго ворочалась, вспоминая все свои недостатки и проколы за последний месяц. Джейн заснула с уверенностью, что все над ней смеются, и сны ее были мутные и тягостные. Девочка проснулась от шорохов внизу и приглушенных голосов. Джейн аккуратно слезла с кровати, стараясь не разбудить сопящего и лохматого Майкла, растрепавшего всю постель и скинувшего ногу на пол – Вот уж у кого нет недостатка в друзьях, - и присмотрелась ко времени. Шел второй час ночи. Свет с первого этажа манил к себе теплым огнем. Джейн выскользнула из комнаты и прижалась носом к перилам. Не замеченная никем, она внимательно наблюдала за происходящим. Сначала она ничего не могла разобрать, потому что голоса раздавались в прихожей, и Джейн очень удивилась, что кто-то заявился к ним посреди ночи. Ей стало и страшно, и волнительно, а сердце сладко забилось в предчувствии приключения. Джейн обеими руками вцепилась в перила и практически легла на пол. Вскоре, мужской голос что-то неразборчиво промямлил, хлопнула входная дверь, и шаги переместились в сторону гостиной. Тогда Джейн и увидела их. Высокий, неряшливо одетый парень, худой и нескладный (Джейн тотчас признала в нем дядю Роберта) прижимал к себе маленькую, едва достающую ему до плеча, худенькую девушку в клетчатой рубашке и таких же потрепанных, как у дяди, джинсах. Ее светлые волосы растрепались, она озиралась по сторонам, но Джейн показалось, будто бы она уже давно ее знает. - Дядя Роберт и девушка! Ну, дела! Джейн напряглась так, что у нее заболела голова, но ей не удавалось вспомнить подружку маминого брата, и это мучило ее. К тому же, ей было отсюда плохо видно, и девочка приподнялась на руках, чтобы точно ничего не упустить. Тут, как раз, до нее донеслось одно имя. - Мэри! Обомлевшая Джейн зажала себе рот ладонью и окончательно улеглась на пол, смотря на родителей и парочку сквозь прутья решетки. - Так вот, где дядя Роберт пропадал все это время! Он был с ней. Теперь, понятно. Приезжие стояли, держа друг друга в защитных объятиях, пока Мэри Поппинс (а Джейн уже узнала ее) не выскользнула из них и не сделала пару шажков вперед, прямо к Аманде и Джорджу. Она заговорила, и голос ее звучал правильно, звонко и взволнованно: - Извините нас еще раз, мистер и миссис Бэнкс. Лично я не надеюсь на то, что вы мне обрадуетесь, но теперь во всем мире нет другого такого места, кроме вашего дома, где бы я была собой. Я родилась там, где мне никто больше не откроет двери, и, тем не менее, я так люблю вашего брата, миссис Бэнкс, что принимаю свою судьбу. Если вы нас не прогоните, то я всегда буду помнить, кто я такая и никогда не забуду вашей доброты. Я знаю, что вам уже многое объяснил Оскар, и вы можете не верить ни ему, ни мне, ни Роберту, но я надеюсь, что, в любом случае, не стану вам в тягость. Я хоть и не вполне человек, но не разочарую. Вас, - она задохнулась от собственных страстных слов и глубоко вздохнула. – Я буду стараться жить по-человечески, - просто заключила она. Аманда подошла к Мэри и легко пожала ее руки. Мама Джейн выглядела растерянной и, будто бы, с трудом сдерживалась. - Хорошо, - произнесла Аманда. – Мы рады…вам. Входите, располагайтесь, не сомневайтесь. Мы одна семья. Как же иначе? – она натянуто улыбнулась. Джейн все чаще видела свою маму именно такой. Она знала, что когда папа засыпает, мама идет на кухню, зажигает свет, варит себе кофе и что-то считает. Потом открывает книгу по маркетингу, задумывается, морщится и пересчитывает вновь. Нет, когда Джейн впервые обнаружила эту новую странность, она и вовсе не подозревала, что мама увлеклась экономикой. Это она выяснила уже путем слежки. Напротив, сначала она почему-то решила, что родители и вовсе решили развестись и ужасно перепугалась. Джейн устроила страшный скандал – с ревом, и ее насилу удалось успокоить. Позже, Джейн и сама поняла, что вела себя глупо – с какой стати им разводиться? Но мама и «Как создать бизнес с нуля?» - звучало дико. - У мамы ведь и так есть, чем заниматься, - полагала Джейн. Впрочем, Джордж по этому вопросу был полностью на стороне дочери. Джейн смотрела на сцену в гостиной и восхищалась. И не верила. - Вау! Неужели, такая романтика действительно есть? И феи тоже есть? И их Мэри оказалась феей? Они с дядей Робертом полюбили друг друга, и Мэри станет их тетей что ли? Подобное плохо укладывалось в голове девочки. Ее отец кашлянул. Он завел руки за спину и не скрывал скуку и раздражение. - Ну, хорошо, - начал он резко. – Допустим, я еще поверю в то, что Мэри из какой-то сумасшедшей ортодоксальной семьи. Но! В никаких фей я не уверую никогда, уж освободите меня от ваших больных фантазий. Договорились? Мэри и Роберт кротко, в унисон, кивнули. Джордж зевнул. - А вообще, все устали, замерзли, с дороги. Ночь трудная. Давайте все спать, а утром разберемся, что нам делать дальше и кто что придумал, - он махнул жене. – Лично я пошел спать. Поможешь беглым Ромео и Джульетте с бельем? Я схожу, гляну, не проснулись ли дети. Джордж качнулся в сторону лестницы, и Джейн среагировала мгновенно – молнией метнулась к двери, залезла в кровать, забралась под одеяло и затихла. Она не открыла глаза и предательски не улыбнулась тогда, когда дверь в комнату приоткрылась. Отец немного постоял и ушел, Джейн улеглась поудобнее и, незаметно для себя, заснула крепким спокойным сном.***
Аманда проводила Роберта и Мэри до двери комнаты и произнесла чуть насмешливее, чем хотела: - Я так понимаю, уж спать-то вы будете, вместе? Роберт опустил глаза, ничего не сказав, но Мэри выдержала взгляд, отчаянно вспыхнув, и ответила одно короткое «Да» столь спокойно, что в этом можно было угадать намеренное фальшивое равнодушие. Аманда не могла заснуть всю оставшуюся ночь, растревоженная, смущенная и разгневанная. Рядом мирно храпел Джордж, свято уверенный в том, что лучший совет можно найти на подушке, но Аманда не могла так. Сердце ее разрывалось одновременно от жалости к двум молодым и неразумным людям, раздражения, что ее дети будут теперь постоянно видеть перед глазами дурной пример безответственности, и даже ненависти, что существуют на свете какие-то непонятные эльфы, живущие по законам дичайшего лютого Средневековья. И они завязли, благодаря Мэри, в этой игре. Но когда Аманда думала об этом, жалость в ее сердце вновь побеждала. Женщина пыталась представить себе, что было бы с ней, живя она в мире Мэри, но она не могла изобразить это, как ни старалась. Тогда она попробовала сравнить все с Англией 14 века, и до нее начал окончательно доходить весь ужас происходящего. - Бедная девочка будет жить здесь, в чужом обществе, среди чужих, вырванная из родного дома, опозорившая отца и народ, без денег и даже без документов! Потерявшая буквально все ради Роберта! Аманда признавала, что мужества Мэри не занимать. На ее месте она вряд ли бы решилась на подобную дерзость. Поняв под утро, что заснуть не выйдет в любом случае, Аманда тихо вышла из спальни, чтобы выпить воды. Дверь в комнату Роберта была приоткрыта, и трепетала на сквозняке. Аманда не удержалась от того, чтоб не заглянуть внутрь. Мэри и Роберт спали в обнимку сном невинных младенцев. Даже тени тревоги не было на их улыбающихся, чистых лицах. Точно два вора, они торжествовали в своем урванном счастье. Майский, с привкусом дождя, ветер наполнял комнату, и от весенних ароматов кружилась голова. Было свежо, и Мэри практически полностью завернулась в одеяло, торчала лишь одна макушка, в то время как Роберт по пояс был совершенно обнаженным. Брат с детства спал без рубашки даже зимой, и Аманда всегда удивлялась, как ему не холодно. Женщина еще немного постояла у их двери, опершись на косяк, потом устало вздохнула, спустилась вниз, налила себе несколько капель валерьянки, запила их водой, немного посидела на кухне и вернулась назад в спальню, поправив по дороге висевшую на стене фотографию отца. Она не выносила, если снимок оказывался хоть чуть-чуть наклоненным в сторону.