Вспышки на солнце

      Мэри вернулась домой озадаченной и напуганной. Она старалась заняться работой, но чувствовала себя нездоровой и отяжелевшей. Ей по-прежнему было больно наклоняться, но она подозревала, что все ее мысли, не более чем плод воспаленного воображения. Она решилась, что сегодня же все расскажет Роберту и примет любое его желание с честью.       Но ей не удалось. Когда они остались с Робертом наедине, то он, как завороженный, начал доставать из ее волос шпильки, аккуратно складывая их в коробку, и Мэри испытала такое удовольствие, что хотела только отдыхать, прижаться к нему и сидеть так вечно.       Его руки легко и нежно перебирали ее локоны, и ей было хорошо. Она совсем забыла, что недавно чувствовала себя больной и несчастной. Потом, Роберт притянул ее к себе, крепко поцеловал там, где застежка блузки натерла ей шею.       Она хотела что-то сказать ему, но он сдернул с себя рубашку, повалил ее на кровать и прижался губами к шее, на которой выступали красноватые пятна. - Молчи, молчи! – молил он. – Забудь все на свете, кроме того, что я тут, с тобой. Люблю тебя.       Он на мгновение взглянул на нее, и Мэри догадалась, что он хочет стереть с нее следы разговора с Роем. Ему нравилось думать, что она теперь его мира, и он стремился закрепить ее здесь собой. И она поддалась этому его порыву, той сладости, которую неизменно получала из его страсти.       Все подождет до завтра. И ребенок подождет до завтра. Мэри выключила ночник.       Она разбудила его рано-рано, тогда, когда первые лучи солнца только начали освещать зеленые травы своими нежными, еще не обжигающими потоками. В тишине дома и еле заметном пении птиц было ощутимо слышно, как глухо и сильно стучит ее сердце. Роберт посмотрел на нее озадаченно и испуганно, а Мэри коротко всхлипнула. Слова вырвались из нее неконтролируемым потоком, как лавина, сметающая все на своем пути. Она говорила и говорила и видела, как Роберт опускает голову все ниже и ниже, а потом, смущается и краснеет.       Она испугалась и замолчала, но он так ничего не ответил ей, и Мэри обхватила колени обеими руками и отвернулась к стене.       Они сидели спина к спине, обнаженные и тяжело дышащие, и ей вспомнилось, как они когда-то сидели ровно так же, в палатке, а рядом журчал ручей, и все только усложнялось.       Мэри страстно ждала его слов, любых, ей было так нестерпимо важно, чтобы он заговорил, что ее сердце начало болеть и, будто бы, замирать, отсчитывая секунды Вселенной.       И тут он нерешительно взял ее за руку, потом, развернул к себе лицом, и Мэри почувствовала густую щетину на своей груди. Роберт все еще молчал, и Мэри решила про себя, что ни о чем не будет его просить. Она сидела притихшая и удрученная, когда он, наконец, заговорил. - Я не понимаю, - начал Роберт, и Мэри вздрогнула. – Почему вообще речь идет об аборте? Ты мне не доверяешь, - расстроено заключил он. - И вовсе нет. Просто, подумай, что мы с ним будем делать? Ты и ребенок! Ты сам еще ребенок, Мистер Эй, - она едко улыбнулась и сделала акцент на последнем слове.- И все это только осложнит ситуацию с моим отцом, - вздохнула Мэри.       Но Роберт покачал головой, и Мэри недоверчиво продолжила: - И что, ты, в самом деле, сейчас серьезно? Нет, это невозможно, нет. Только я думаю о тебе одно, как ты резко изменяешься. Ты издеваешься надо мной? Скажи, что издеваешься, а сам чувствуешь себя загнанным в угол. Ты не можешь сейчас еще и радоваться, - закончила она холодно-сердито.       Роберт встал, спокойно достал из шкафа рубашку и начал одеваться. Мэри следила за каждым его шагом, и ее раздражала его непредсказуемость и кажущееся спокойствие. Она встретилась с ним глазами и увидела в них какую-то странную, затуманенную тоску. Роберт вновь сел на кровать и улыбнулся ей так мягко, как умел улыбаться только он, и Мэри почувствовала, как внутри у нее что-то тает, в воздухе пахнет радостью, а лава из внутреннего вулкана стекает куда-то обратно, к жерлу. Она улыбнулась ему, и Роберт скрестил руки на ее талии. Он говорил успокаивающе, и Мэри прижалась к отцу своего ребенка, словно действительно верила, что он сможет что-то решить. Она пыталась не думать о том, что все равно выбор сделает сама, а Роберт будет способен лишь создать ей такое настроение, что ничего другого ей уже и не придет в голову. Так у них повелось изначально, что Роберт подталкивал ее к тому, что ему самому хотелось, а она, даже не всегда замечая это, шла за мерцающими огоньками его таланта.       Он был так нежен, так внимателен и сказал, что готов. Готов к чему? Готов к ответственности. Он сказал, что хочет ребенка. Почему бы и нет? Пусть у них будет ребенок. Вот только…Он думает или просто плывет по течению?       И Мэри спросила, глядя ему прямо в светло-голубые глаза. - Ты уверен?       Он часто заморгал, а потом выдохнул одно слово: - Да.       Но Мэри хотелось чего-то более прочного. - Ты обещаешь? Имей в виду, что это твоя воля. - Да. - Да, - синхронно за ним повторила Мэри.       Она не ждала этих слов и не верила в них, но ей так хотелось услышать что-то подобное, хотелось неосознанно, хотелось сразу же с того момента, как она поняла, что ждет ребенка. И Мэри сдалась.

***

      Мэри и Роберт стояли в центре гостиной, опустив головы. Джордж крутил наручные часы, Аманда села в кресло и подставила под щеку кулак. Четверо взрослых людей думали, что им делать дальше.       Сначала, Роберт долго не решался признаться в своем будущем отцовстве сестре, но Мэри настояла – к чему еще новые тайны. Они достаточно уже наломали дров. Хватит на жизнь вперед. И Роберт пошел к Аманде с чувством глубокой печали и предвосхищением неприятного разговора. А такие вещи Мистер Эй не любил. Поэтому, он хотел было вовсе отказаться от этой затеи в последний момент, но Мэри отрезала: - Думай о своем ребенке!       Так, ему уже ничего не оставалось, как постучать в дверь кабинета сестры. С недавних пор он у нее появился к великой досаде Джорджа – Аманда не только не выкинула из головы свои глупости о работе, но еще и каким-то воистину сказочным образом получила место администратора крутого кинотеатра. - Нет, ну ты представляешь! – зашипела на него сестра с порога. – Наш механик пустил ленту вверх ногами, и мне пришлось переводить всех в другой зал, да еще успокаивать стольких разгневанных людей. Да я его убить готова! Я! Я… - Мэри беременна, - пробормотал Роберт.       Аманда резко закрыла рот, не выразила ни восторга, ни удивления, ни гнева, лишь тонкая морщинка перерезала ее лоб пополам. Роберту показалось, что равнодушное лицо сестры вступает с ней в очевидный резонанс, и эта отметина указывает то ли на страдание, то ли на сострадание. Роберт подошел к сестре и обнял ее, а Аманда тяжело вздохнула. Она коснулась его кудрей и потрепала их, легонько подув – так она делала в его детстве. - Я ждала этого, - грустно сказала она. – Так что не слишком удивляюсь, не надейся, что ставишь меня своим подвигом в тупик.       Роберт не решался смотреть ей в глаза, а тут преданно заглянул в них, и поразился тому, что не нашел в них ничего кроме легкой насмешки и нежности. Он понял, что все прошло, не слишком плохо, и хотел было обрадоваться, как Аманда произнесла, словно читала его мысли: - Не обольщайся, Джорджа у тебя так обрадовать не получится, - она засмеялась.- Так какой, говоришь, месяц? - Третий. - Значит, Козерогом будет? Или нет, уже Водолеем, - Аманда натянуто улыбалась и говорила преувеличенно возбужденно и весело. – Я сама поздравлю Мэри. А лично тебя поздравляю уже сейчас, Роб, - она поцеловала брата в лоб и тут же отвесила ему подзатыльник. – В следующий раз, надеюсь, будешь умнее. Это же все-таки надо было! – Аманда внезапно рассердилась. – Ты сделал… хмм.. завел ребенка практически с первой встречной! - Но! – запротестовал Роберт. - Ладно, со второй встречной. Да еще и не с нормальным человеком, а с какой-то эльфийкой. И чем вот это все закончится? Дождешься, застрелят тебя ее родственники, заколдуют, и дело с концом.       Роберт скорчил ей отчаянную рожицу и Аманда простонала. - Но ты ведь поможешь нам, правда, же? - И ждешь от меня помощи, - уж очень весело констатировала Аманда. – Ладно, иди, я что-нибудь придумаю.       Она буквально выпихнула его за дверь и глубоко выдохнула. Ей казалось, что, с недавних пор, она оказалась в каком-то дурдоме. И почему-то начало всех ненормальных происшествий как раз пришлось на появление в их доме Мэри. Одно ей доставляло радость – ее работа. Генеральный директор кинотеатра обещал ей, что если она будет хорошо справляться с управлением, то он возьмет ее на встречу с дистрибьюторами, а это такие связи, такие деньги! У Аманды кружилась голова от предвкушения. И даже толпа боевых эльфов и рождение у ее брата десятерых детей не сдвинет ее с курса. - Однако же, надо что-то сказать Джорджу, - подумала миссис Бэнкс. – Вряд ли он будет слишком доволен. Он итак в последнее время злой и раздраженный.       К концу июля ее муж и впрямь был не в духе. Его бесило, что она вышла на работу, но он не мог ничего сказать ей. В конце концов, им надо платить кредиторам. А ее бесконечные разговоры о кино раздражали Джорджа – телевидение все равно побеждает индустрию большинства шоу. А если Аманде хочется вкладываться в нерентабельный проект, покупать акции кинокомпании и заниматься прочей ерундой, то на это у них уже есть кучи неудачных начинаний за плечами. - Твоих начинаний, - вскользь отмечала миссис Бэнкс прежде, чем он вскипал.       Да, лето было богато на сюрпризы и чересчур яркие эмоции. Впрочем, штиля они уже давно не помнили. Когда Аманда рассказала мужу о будущем племяннике или племяннице, он лишь мрачно заметил: - Ну, да, хуже уже не будет. Уже некуда. Но пусть учтут, что ребенок – это их проблемы, а не мои.       Правда, через день он сам созвал семейный совет вечером в гостиной. Мэри с Робертом стояли в ее центре, взявшись за руки, а Джордж метался из стороны в сторону. Он прочитал им до этого длинную и нудную лекцию об ответственности и теперь искал, что бы еще добавить в новую порцию обвинений. Он не решался признаться в том, что все еще боится вмешательства потусторонних сил и подчеркнуто говорил с Мэри так, словно она была обычным человеком. А рожать ребенка без средств содержать собственный дом - верх легкомыслия! - Впрочем, ничего уже не поделаешь, - сокрушался он. – Придется с вами всю жизнь нянчиться, очевидно. И ведь ни капли отдачи, кроме новых проблем! Роберт! Почему от тебя одни проблемы?       Роберт молчал, и Джордж сам ответил: - Потому что ты с детства занимался только тем, что тебе было интересно. Бредом бесполезным. Вот ты такой и вырос. Бес… - Все. Довольно, - холодно перебила его жена. – Я думаю, что они уже достаточно поняли. А пользу от тебя в денежном эквиваленте я тоже всегда смогу высчитать, не сомневайся. Значит, так: завтра мы все пойдем, как обычно, на работу, Мэри посидит с Майклом и все будет у нас как обычно. Это не конец света, в самом деле! А Мэри, я думаю, неплохо бы связаться с кем-то из своих и узнать обстановку.       Мэри быстро кивнула ей. - На сегодня хватит со спецэффектами. Мы достаточно высказали друг другу гадостей для одного дня. Все, занавес.       И они разошлись, очень недовольные друг другом, по своим комнатам. Дети бросились делать вид, что все это время они слушали музыку, а вовсе не подслушивали, лежа на лестнице.

***

      Роберту снился сон. Сначала, пока он напоминал блокбастер с эротикой и взрывами, спалось парню вполне занимательно, но когда он вдруг оказался в гостиной собственного дома, то веселье как-то пошло на убыль. Роберт удивленно припомнил, что отличился в последнее время по всем фронтам и обнаружил себя сидящим за столом напротив тех мошенников, чью машину он подпалил год назад. Эти неприятные личности все возмущались, требовали денег, Джордж отказывался платить, Мэри сжимала его руку, а он вдруг почувствовал непреодолимое желание снять со своей души камень и признаться прямо здесь и сейчас в том, что он уже успел натворить. - Это был я, я!       Как только он это мысленно произнес, то кругом поднялся шум, решительно все кричали, а Аманда и Мэри одновременно, не сговариваясь, со всей силы, наступили ему на обе ноги с двух сторон каблуками. - Думай о своем ребенке! – завопили они обе.       Гул все усиливался, и когда стал совсем невыносим, превратился в какую-то черную, размахивающую руками, тень. Тень хотела схватить его, но он все уворачивался, и тогда тень схватила одного из представителей компании и сожрала целиком. Роберт услышал свой голос со стороны, когда заорал от ужаса. На этом он проснулся и подскочил на постели, а Мэри зашевелилась и тоже открыла глаза. Она смотрела строго и недружелюбно. - Ты что орешь? – спросила она. – Ты же знаешь, что доктор сказал, что мне нельзя волноваться. Неужели нельзя бояться ночных кошмаров потише? Я считаю, что это более чем возможно. - Пожалуй, - рассеянно ответил Роберт, все еще не отошедший от впечатлений. - Тогда почему ты кричишь? Ты хочешь, чтобы мне было плохо? – Мэри прищурилась. - О, Господи, не начинай! – Роберт закатил глаза. – Малышка, давай спать. Ну, не переживай. Все хорошо. Давай, я тебя закутаю. Спеть тебе колыбельную? - Спой себе, прежде чем снова решишь кричать, - проворчала Мэри и перевернулась на другой бок. – Раньше я так любила спать на животе, а теперь. Ну, вот! Это ты во всем виноват! Спи, Мистер Эй.       Роберт снова закрыл глаза и стал повторять, как мантру: - Это временно и скоро пройдет. Это временно.       Ее скачки настроения все труднее поддавались его контролю.

***

      Летние каникулы подходили к концу. Мэри с удивлением поняла, что ровно год назад она даже и представить не могла, насколько изменится ее жизнь. А ведь примерно в это время она впервые поняла, что любит Роберта. Мэри оглянулась назад и подумала о том, что Рой, свадьба, Страна фей, ее глупое решение проблемы, приведшее к Мистеру Эйю, работа няней, расставание и снова встреча, палатка - все осталось где-то далеко-далеко. Реальностью же был ребенок, который все сильнее входил в ее жизнь. Она часто думала о том, какой он будет. Она мечтала о сыне, и представляла его в образе Роберта. Точно таким, каким она увидела его в августе год тому назад. С мечтательным взглядом, с распростертыми крыльями руками, с длинными ногами. Ей представлялось, что он уже смотрит так же, как и его отец, и что у него такие же кудрявые волосы.       Роберт хотел дочку и даже не ставил под сомнение то, что у них будет девочка. Он решил назвать ее Мэган, и даже рассказал всем своим знакомым, что у них будет дочь, которую они непременно отдадут на балет.       Мэри лукаво молчала. Она-то уже давно не сомневалась в поле ребенка, но не хотела афишировать его раньше времени. Не хотела расстраивать возлюбленного. В конце концов, за нее с этим прекрасно в срок справятся врачи.       Печальная Джейн собирала вещи под радостные вопли Майкла. С сентября она должна была отправиться в частный закрытый пансионат и уже заранее скучала по дому. Школа так далеко от дома, в Шотландии, расставание с мамой и папой, ужасным маленьким братом, с Мэри и Робертом, с их малышом, которого она вообще и дальше будет мало и редко видеть, даже когда он родится – все это вгоняло ее в тоску. Но больше всего Джейн боялась, что не подружится ни с кем в этой далекой и закрытой школе и будет днями напролет плакать от горя и одиночества.       И вот, золотые листья бежали по дорожкам, небо было лазурным, а она стояла на вокзале, держась за ручку тележки с увесистыми чемоданами и получая последние наставления и поцелуи от родных. - Будь умницей! – восклицала Аманда. – Непременно старайся. И найди себе компанию хороших ребят. А еще, не забывай писать и звонить домой. - Так долго и так далеко, - простонала Джейн. – Разумеется, буду писать каждый день. И вы мне пишите, я ведь хочу знать, как вы тут без меня будете жить. - Отлично будем! – радостно закричал Майкл, наклоняя решетку тележки, на которой он собирался кататься. Его длинные светлые волосы свешивались вниз.       Отец строго посмотрел на него, и он замолчал, но игру не остановил. - До Рождества, - подмигнул племяннице Роберт. – Эй, поцелуй дядьку!       Джейн обняла его и Мэри, а потом снова прижалась к матери. Разлука обещала быть горькой и невыносимой. Один только Майкл радовался. - Конечно, теперь-то вся комната – его, - полагала Джейн.       Майкл тоже так думал. Как только поезд с его сестрой понесся в сторону новой вехи в ее жизни и Шотландии он восторженно завопил, растопырив рот, где все еще не хватало пары зубов. - Урааа! Ну, теперь я точно ваш единственный ребенок!

***

      Мэри, как и обещала, связалась со знакомыми в Стране фей. Правда, наиболее полной информацией располагала только Хелен, и только ей она могла довериться. Подруга обещала прилететь в конце сентября в Лондон и остановиться у них погостить. На этом, как ни странно, настаивали Джордж с Амандой – им хотелось видеть способности врага в лицо.       Мэри была лишена отцом магии и не могла в должной мере показать все способности Прекрасного народа. А Хелена обеспечивала им целый кладезь ценной информации.       В это же время в отпуск засобирался Оскар. Он жаждал остановиться у лучшего и вселюбимого друга, о чем, очень пафосно, сообщил по телефону.       Они появились одновременно. Оскар пригнал на такси – его было слышно еще с улицы. Он обещал убить водителя за слишком медленную езду, хотя ему хотелось с ветерком мчаться по прекраснейшему Лондону. Как этот идиот мог не понимать этого? Потом, Оскар сменил гнев на милость и даже отсыпал шоферу щедрых чаевых – он никогда не скупился, стремясь всегда и везде оставлять о себе наилучшее впечатление.       Оскар внесся в дом, подобно комете, и замер на пороге, разглядывая с ног до головы девушку, которую он никогда раньше не видел. Он выражал восхищение всеми фибрами своей души и голоса: - Боже, что это за прекрасное создание?       Хелен была поражена его наглостью и посмотрела на молодого человека крайне недружелюбно, а чтобы ни у кого не осталось сомнений в ее нежелании знакомиться, добавила хмурый взгляд исподлобья.       Впрочем, Оскар совершенно не смутился. Он не только не перестал беззастенчиво ее разглядывать, но и подошел к ней, вешавшей пальто на плечики с чувством глубокого внимания.       Хелен едва заметно прошипела. Она вовсе не предполагала, что в этом доме столкнется с типом, который уже раздражал ее. Она отвернулась от него, но Оскар перескочил на другую сторону прихожей и расхохотался. А потом обратился к Роберту, которому только что пожал руку: - Скажи, она всегда такая недовольная?       Роберт провел плечами, и тогда Оскар снова подошел к Хелен. - Я Оскар, - представился он ей, и сам себе казался в эту минуту невиннейшим и простодушным.       Хелена зловеще улыбнулась. То есть, конечно, ничуть не зловеще, а очень мило и очаровательно. - Ты тоже фея? Как тебя зовут? – не унимался Оскар.       Но Хелен продолжала молчать и ужасно маняще улыбаться, тогда Оскар спросил: - Скажи, о прекрасное дитя, кто способен разговорить тебя?       Хелен притворно зевнула. - Я люблю умных, - внезапно проговорила она, и Оскар даже вздрогнул от неожиданности. - С умными людьми всегда приятно поговорить, не правда ли? – она так сладко улыбнулась ему, что Оскар почувствовал себя почти победителем и широко выпятил грудь. - Это так. Почему бы нам тогда не побеседовать с тобой прямо сегодня вечером? – перешел на интимный шепот Оскар и наклонился прямо к ее шее, так, что она почувствовала его ненатурально горячее дыхание. - Я же сказала, я люблю беседовать с умными людьми, - сумрачно торжествовала Хелен. – Вы не видели здесь таких, случайно?       Оскар от удивления даже вытянул рот. - Ах ты, маленькая…       Он уже собирался поквитаться с Хелен за прелесть знакомства, ведь еще не припоминал, чтобы хоть одна девушка ему отказывала, но к нему подошла Мэри. - Оскар! – сказала она, взглядом подзывая Роберта. – Это моя лучшая подруга, Хелен. Возможно, вы с ней уже познакомились, хотя это не в ее правилах. Она обычно и рта не раскроет, пока ее не представили. Тем не менее, она очень хорошая. Хелен, подойди сюда. Это Оскар, хороший приятель Роберта. Он нас с ним привез сюда на Вальпургиеву ночь. Помнишь, я рассказывала? Он смелый и веселый.       Хелен крайне медленно, как только сумела, подошла к нему, поправила очки, заправила белокурые пряди за вспыхнувшие уши и нерешительно протянула свою руку. Оскар расцвел. - Мадам, ну у вас и норов. Однако вам только что отрекомендовали меня, как порядочного человека, а также, смелого и веселого, истинного рыцаря и спасителя, кроме того, я очень скромный, поэтому не буду вам рассказывать, что никого более замечательного до этого времени вы не встречали.       Оскар крепко пожал руку девушки и хотел было ее обнять, но Хелен ловко и умело отскочила в сторону и скорчила такую страшную гримасу, что Оскар пришел просто в неописуемый восторг. - Это же надо! Чистый бульдог! Мисс, вы великолепны. Чистый бульдог в оскале!       Хелен вполне натурально клацнула челюстью и усилила бомбардировку взглядом. Роберт и Мэри переглянулись и поспешили пригласить гостей на кухню, дабы там они могли продолжить более тесное знакомство.

***

      За чаем было не лучше. Хелен и Оскар сначала сцепились по поводу места за столом, потом не могли выбрать торт, потом подкалывали особенности характера друг друга. Оскар похвастался, что играет в волейбол так, что мог бы представлять сборную Великобритании по этому спорту. Хелен усомнилась. - Ты и спорт? А разве туда берут таких дохликов? - Дохликов? – возмутился Оскар.       Он и впрямь не был худым человеком со слабо выраженными мышцами. - Конечно, дохлик, - радостно поддакнула Хелен. - Ну, держись!       Оскар шумно вышел из-за стола, пинком отшвырнул от себя стул и, горя искрами демонического гнева и топая, отправился за своими вещами, где обнаружил именной обожаемый мяч. Схватил его, вернулся на кухню и хмуро спросил Хелен. - Теперь убедилась? - В чем? - В этом.       Мэри и Роберт не успели даже ахнуть, как мяч стрелой полетел через стол в фигурном броске и оказался в руках Хелен. Она его поймала. Оскар был поражен. - Как ты? - Я же говорю, Дохлик, - равнодушно сказала Хелен по складам и перебросила мяч назад, владельцу.       Воцарилось молчание.       Оскар неловко перевел разговор в сторону насущных проблем и обратился к Мэри. - А ведь уже так заметно, - он скользнул глазами где-то в области ее талии, и Мэри отвернулась.       Оскар продолжил: - Я хотел сказать, что может, вы уже знаете, кто у вас будет, и поделитесь с друзьями великой тайной? - Почему нет? – спокойно ответила Мэри, наливая себе еще чая и передавая Хелен конфету. – У нас будет сын, чему я очень рада.       Оскар захихикал и хлопнул Роберта по спине так, что тот чуть не поперхнулся: - Кажется, ты хотел дочь. Ничего, брат, не расстраивайся, девочка будет в следующий раз. - Ой, нет! – послышался голос из прихожей. Кто-то вошел в дом и теперь раздевался.- Еще одной такой новости в ближайшее время я просто не переживу!       Аманда вошла на кухню и прислонилась к дверному косяку. - И даже ни одного кусочка мне не оставили! Привет, Оскар. Ни одного! Друзья, у вас есть исключительная возможность пойти в добровольцы и помочь мне с составлением бюджета. Что, никто не хочет?       Аманда с наигранной надеждой посмотрела на каждого из сидящих. - Ну, я могу, - смущенно сказала Хелен. – Если надо. - Отлично, - обрадовалась Аманда и потащила свою подмогу с кухни в сторону великих дебрь экономики и киностудий.       Она вовсе не нуждалась ни в чьей помощи, но хотела как можно лучше разведать обстановку. К тому же, она не была уверена в том, что одновременное появление в их доме феи и взбалмошного самоуверенного Оскара является хорошей идеей.       Перед сном Аманда долго стояла у фотографии отца. - Господи, сделай так, чтобы у меня все получилось, и мы больше никогда не были бедными. Папа, прошу!       Но призраки явили привычное для их характера безучастие.