A la guerre comme a la guerre

Несколькими днями ранее — Тебе не кажется, что милой леди вроде тебя, опасно находиться в лесу в столь поздний час? — Ниган деловито расхаживал из стороны в сторону методично покачивая бейсбольной битой. — Твой друг так не думает — Шантал кивнула в сторону задыхающегося солдата Нигана, которого та уложила на лопатки меньше чем за четыре удара. — Да ладно, дорогуша, мне есть что тебе предложить, а у тебя есть кое-что нужное мне… — Мне скучно, Ниган. И в целях экономии времени, я расставлю точки над и. В стада я не сбиваюсь — не в моих правилах. Взять с меня нехер, потому что повторюсь — в стада я не сбиваюсь, в лагерях не загораю. Предпочитаю свежий воздух и активный образ жизни. Припасов ровно на один день и пара стволов. К группе твоих дебилов я не примкну. Так что-либо убей меня, либо уёбывай. — женщина утомленно вскинула бровь и скрестила руки на груди. — Деловой подход — это я уважаю. Я не хочу тебя убивать. Такая свирепая, дикая. Это твой мир, и ты знаешь что с ним делать. Твои стволы я все же заберу. И если передумаешь — двери святилища для тебя всегда открыты. Мне нужны такие бойцы. — собравшись уходить, тот обернулся — Ты ведь с самого начала одна? Как ты выжила? — У меня подкова в жопе — Шантал вскинула средний палец и зашагала назад, не желая разъяснять что в новом мире будучи в одиночку ты быстрее, незаметнее и куда вероятнее выживешь. А если помрешь — то помрешь. И никто по тебе плакать не станет. — Да ты вообще не изменился. Идем второй час, а ты не сказал ни слова. — Шантал широко перешагивала завалившиеся деревья. Дэрил держался рядом, весь путь не издав и звука. Глубоко погрузившись в свои воспоминания, тот по прежнему боялся столкнуться с попутчицей взглядом. — Вот и поговорили. — хмыкнула женщина, после непродолжительной паузы — Нет, ну, а почему ты так со мной поступил? Мне пиздец интересно о чем ты думал. — насмешливая гримаса, которая прежде не сходила с ее лица сменилась серьезной миной. Впервые за долгое время, на ее лице проступила капля искренности. — Я был идиотом — Диксон вдруг остановился и рывком прижал Шан к дереву, ухватив ладонями за плечи, пристально уставился ей в глаза с характерным прищуром. — И ты идиотка. Ты должна была скормить меня ходячим. — Я не могла бросить старого друга. — ее тон снова скатился к саркастичному, а уголок губ растянулся в ухмылке. — Ты не хотела меня спасать. Ты хотела чтобы я увидел кем ты стала. После того что я сделал, уж лучше сдохнуть. — Диксон смотрел в её по-злому смеющиеся глаза и не узнавал там юной девушки, лепечущей о книгах. Он видел хладнокровную убийцу, готовую идти по головам даже без весомого повода. Цена человеческой жизни — банка консервов, ножи и огнестрел — орудие труда, а её тело — машина для уничтожения. За красивой, сильной фигурой, за строгими чертами лица, за тёплыми зелёными глазами стояла одинокая, холодная, озлобленная, безнравственная и абсолютно пропащая душа. Дэрил хоть и был глубоко прогнившим и сломленным, но любовь познал. Братскую, безусловную любовь, которая не сравнима даже с родительской. А она не знала любви, не знала жалости. Ее мотивы просты, а помыслы примитивны — убить и забрать. Вижу цель — не вижу препятствий. — А ты горяч, Шерлок. Ухватился цепко. Может ещё присунешь мне по старой памяти? Разрешение, я так понимаю, не потребуется? — Дэрил с отвращением оттолкнул её от себя, женщина рассмеялась. Резкое высказывание спровоцировало нужный эффект. Дальше они двигались в тишине, попутно расправляясь с заблудшими ходячими. Через полчаса на горизонте показалась граница железного забора. Стены были надежно укреплены бетонными блоками, на территории располагался сарай и двухэтажный жилой дом. Шантал деловито шагнула в гостиную, махом отправив рюкзак на диван. — Переночуешь здесь, спальни на втором этаже — женщина потянулась к кухонному ящику, достала бутылку бурбона и два тумблера — тебе успокоительного начислить? — реднек коротко кивнул. — Блядь, Диксон, не будь такой занозой в жопе. Поговори со мной, я с начала этого замеса с дохлыми, от живых ни одного конструктивного слова не слышала. — Сколько ты убила ходячих? — вопрос застал женщину врасплох. — Хуй знает, даже прикинуть не могу. Сотню, может две. — Сколько ты убила живых? — Шантал прыснула смешком. — До замеса с дохлыми или во время? — сдерживая смех, женщина разлила бурбон по стаканам. Диксон уже было открыл рот, чтобы задать третий вопрос, но та его перебила. — А где твой братец? Как его там.Мерл? — она протянула гостю один из стаканов с золотистой жидкостью. — Погиб. — Ууу, хреново. — Шантал сделала большой глоток и инстинктивно поморщилась. — Что с тобой было? Ты ведь пропала из города. — собравшись духом, Дэрил наконец решился на по-настоящему интересующий его вопрос. — Переоденемся в пижамы и устроим девичник с откровениями? — когда дело доходило до серьезных разговоров, Шантал с трудом выходила из образа саркастичной хабалки, но виски порядочно снял присущее ее характеру напряжение. — Был пиздец, Дэрил. Я вернулась домой и завалила Эда из дробовика. Потом как в тумане. Наверное я сочла что проще смыться из страны, чем отмывать мозги отчима от стен. Забрала все деньги из дома, все ценное что можно продать. На поддельные документы и первое время хватило. Уехала в Норвегию, работала на рыбном комбинате, еле сводила концы с концами, постоянно голодала. Там было полно забугорных нелегалов, оказавшихся в таком же незавидном положении. Кто убийцы, кто свидетели всякого за чью голову назначили большой куш, кто наркоторговцы, кому просто не повезло. Как-то случилось, что подралась с одной русской иммигранткой. Я не собиралась, она наехала. Эти русские, дерутся как разъяренные медведи, их не зря побаиваются. После этой перепалки, ко мне подошёл какой-то мужик из руководства комбината, сказал что вечерами здесь проводятся подпольные бои на смерть, и при моей комплекции, не смотря на то что за год работы на комбинате я стала похожа на жертву Аушвица, у меня будет отличное преимущество. Бойцов хорошо кормили, тренировали, урезали рабочие часы. Перспектива заработать в купе с тем, что терять мне больше нечего сделали своё дело. Схема была нехитрая, на таких комбинатах в основном работали нелегалы, чьи имена давно стёрты из справочников, таких никто не хватится. Трупы после каждого боя растворяли фтористоводородной кислотой в цехе В. По сути, мы были бойцовыми дворнягами, на которых местные толстосумы ставили сумасшедшие деньги. Своего рода ва-банк. Либо сможешь за несколько боев обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь — либо черный пакет и цех В, проходя мимо которого бросало в дрожь. После нескольких месяцев тренировок меня поставили в пару с этой самой русской. Я забила её насмерть за пятнадцать минут. Голыми руками, Диксон. — Шантал закидывала уже третий стакан за воротник и не забывала подливать гостю. Чем больше она пила, тем очевиднее ее эмоции проявлялись за маской иронии, в частности — отвращение к себе. — Как ты на это пошла? — Диксон внимал каждому ее слову и не верил своим ушам. Тот образ, какой он знал её прежде, никак не сопоставлялся в его голове с той, кто стоит сейчас перед ним. — Кто я, Диксон? Белое отребье живущее на пособия. Отброс общества. Деревенщина. Останься я здесь — сгнила бы в тюряге как большинство представителей нашего вида. Я выживала, и не стыжусь этого — Шантал очевидно врала, и с каждым глотком ее ложь становилась менее прикрытой. Она не сожалела о содеянном, но стыдилась. — И как ты оказалась здесь? — У этой подпольной шараги была целая сетка с турнирной таблицей, здесь состоялись последние соревнования. Перед тобой стоит чемпион Европы и Штатов. — она сделала шаг вперёд и наигранно поклонилась — А теперь представь на секунду, сколько черепов я раскрошила до этого дерьмопокалипсиса с дохлыми. Да я в этом гребаном новом мире как рыба в воде. — женщина сделала последний глоток уже из бутылки, сморщившись как будто от боли. Дэрил молча переваривал услышанное и будто испытывал чувство вины, за все дерьмо, которое с ней произошло. — Я все время о тебе думала. — от услышанного, лицо Диксона исказило недоумение. Ответ на немой вопрос не заставил себя ждать. — Ты был единственным человеком, который хорошо ко мне отнёсся. Твой поступок не делает тебе чести, но и все прекрасное что я к тебе испытывала не перечёркивает. И спасла не потому что хотела ткнуть тебя носом в свою судьбу, а потому что последнее что меня отличает от дохлых — так это капля благодарности и милосердия, которая ещё теплится в прогнившем нутре. — Шантал почувствовала неловкость, возникло ощущение будто она разделась на глазах у смеющейся толпы. — Я потерял голову. Просто сошёл с ума. Не смог остановиться. Ты была мне небезразлична и я проявил слабость, о чем буду сожалеть всю оставшуюся жизнь. — Шантал грустно улыбнулась и как-то очень понимающе кивнула. Отставив опустошенную бутылку в сторону, та подошла к Дэрилу, подняв его лицо за подбородок указательным пальцем, обратила его взгляд к себе. — Я тебя простила. — прошептала она легонько коснувшись губами колючей щеки.