ПЛиО: теории, размышления, источники вдохновения Мартина

Пока все напряженно ждут финал сериала, давайте поговорим чисто о книге. Просматривая БК, какое-то прямо странное место в сцене Джона в Замке Крастера нашла. О Крастере говорят, что он бастард дозорного (может действительно Кроворона?) В Дозоре ходило много рассказов о Крастере и его замке. Теперь Джон увидит его собственными глазами. После семи пустых деревень они боялись найти жилище Крастера таким же покинутым, но, как видно, им наконец посчастливилось. Авось Старый Медведь наконец получит какой-то ответ — да и от дождя передохнем. Торен Смолвуд уверял, что Крастер — друг Дозора, несмотря на свою паршивую репутацию. «Он наполовину сумасшедший, не спорю, — говорил разведчик Старому Медведю, — но ведь всякий свихнется, просидев всю жизнь в этом проклятом лесу. Но он никогда не прогонял разведчиков от своего очага, да и Манса-Разбойника не жалует. Он нам что-нибудь да посоветует». «Лишь бы накормил нас горячим да позволил просушить одежду — и то хорошо». Дайвен говорил другое — что Крастер убийца, лгун, насильник и трус, и намекал, что тот якшается с работорговцами и водится с демонами. «Хуже того, — шептал старый лесовик, клацая деревянными зубами. — От него тянет холодом, вот что». — Джон, — приказал Старый Медведь, — поезжай обратно вдоль колонны и оповести всех. Напомни офицерам, чтобы не было никаких неприятностей с женами Крастера. Пусть ребята держат руки при себе и разговаривают с этими женщинами как можно меньше. — Да, милорд. — Джон повернул коня назад, радуясь, что оказался к дождю спиной хотя бы ненадолго. Все, мимо кого он проезжал, казались плачущими. Отряд растянулся по лесу на добрых полмили. Посреди обоза скрючился в седле под огромной обвисшей шляпой Сэмвел Тарли. За собой он вел еще двух лошадей. Вороны в клетках, закутанных от дождя, кричали и трепыхались. — Ты что, лису к ним посадил? — спросил Джон. Сэм поднял голову, и с полей его шляпы потекла вода. — А, Джон, здорово. Нет, просто они, как и мы, терпеть не могут дождь. — Как ты тут, Сэм? — Мокну. — Толстяк выдавил из себя улыбку. — Но жив пока, как видишь. — Это хорошо. Впереди нас ждет Дворец Крастера. Если боги будут милостивы, он пустит нас переночевать у своего очага. — Скорбный Эдд говорит, что Крастер ужасный дикарь, — засомневался Сэм. — Он берет в жены своих дочерей и соблюдает только те законы, которые придумывает сам. А Дайвен сказал Гренну, что у Крастера в жилах течет черная кровь. Его мать была одичалая, и она спала с разведчиком, поэтому он бас… — Сэм осекся. — Бастард? Уже в начале главы Мартин настраивает нас на позитивный лад — Джона, хоть и скорее в шутку, принимают за Иного: — А, это ты, лорд Сноу. — Дайвен ощерился в своей дубовой улыбке. Зубы его, выточенные из дерева, плохо помещались во рту. — Я уж думал, нас с парнем нанесло на Иного. Волка своего потерял? Далее Дозорные заваливаются к Крастеру, Джону там не нравится, он спит во дворе: Проснувшись, он увидел в холодном утреннем воздухе облачко собственного дыхания. Он шевельнулся, и кости у него заныли. Призрак ушел, костер догорел. Джон сдернул плащ со скалы — тот застыл и не гнулся. Джон залез под него, встал и увидел вокруг кристальный лес. Бледно-розовый свет зари сверкал на ветках, листьях и камнях. Каждая травинка превратилась в изумруд, каждая капля воды — в алмаз. Цветы и грибы остекленели. Даже грязные лужи переливались, как бархатные. Черные палатки Дозора среди сверкающей зелени тоже оделись тонкой ледяной броней. Значит, за Стеной все-таки есть волшебство? Джон подумал о своих сестрах — возможно, потому, что ночью они ему снились. Санса сказала бы, что здесь чудесно, и слезы бы навернулись ей на глаза, Арья же смеялась бы, скакала и старалась все кругом потрогать. В этой сцене прекрасно все. Джону в Замке Крастера снятся его сестры. Увидев пейзаж с рожденственской открытки, он сразу вспоминает о них, но, блин, это может быть натуральное волшебство, ты же в Замке Крастера, Джон! Почему оно у него ассоциируется с сёстрами? Все-таки, девочки Старк — наиболее связанные со льдом персонажи. Потом приходит Лилли: — Я… Я буду вашей женой, если захотите. У отца и без того девятнадцать — обойдется и без меня. — Черные братья дают обет никогда не жениться — ты разве не знаешь? Притом мы в гостях у твоего отца. — Только не вы. Я видела. Вы не ели за его столом и не спали под его кровом. Он не оказывал вам гостеприимства, поэтому вы ничем не связаны. Это из-за ребенка я хочу уйти. — Я даже имени твоего не знаю. — Отец назвал меня Лилли — как цветок. — Красиво. — Санса как-то учила его, что нужно говорить, когда леди называет тебе свое имя. Он не мог помочь этой женщине, но мог хотя бы проявить учтивость. — Кого ты боишься, Лилли? Крастера? Если об Арье Джон по крайней мере часто вспоминает, то о Сансе, по-моему, практически нет, но как только столкнулся с магией Иных, вдруг сразу вспомнил, чему она его учила! Прикольные у него ассоциации! А еще снежной девой Сансу называет Бэйлиш в конце БМ… Очень интересно, при этом Крастер отдаёт Иным только сыновей… а Джону снились обе сестры, и самого Джона приняли за Иного. При этом Крастер — тоже бастард, хотя и неизвестно чей. Может быть, Иным важна именно его кровь, а может, и нет… Но вообще сцена очень интересная. Лед и зима могут быть страшными, но могут и волшебно-красивыми, причем последнее прочно ассоциируется у Джона Сноу с Арьей и Сансой…