Бэриэччит

      Добрыня Волков был человеком исключительных достоинств и магических дарований. Уважаемый на родине, он путешествовал по свету, помогал магам и обычным людям: лечил, защищал от темных магов и тварей.       Он в Америку прибыл, потому что по миру волшебному слухи страшные ходят, что Гарри Поттер на тёмную сторону смотрит. И нужно Добрыне с братом по оружию встретиться, нужно ему воды ключевой из родника в Центральном парке взять, чтобы хвори клиента Эрика разрушить.       Они встретились в урочный час у истока родника. При Эрике была папка, которую он Добрыне дал для ознакомления.       — Да, страшные нынче времена. Статут наш давно отменить пора.       — Не отменят, Добрыня. И скорее слухам поверят, чем объективной действительности.       Волшебник российский не слышал уж друга. Он воду набирал, заговор шептал:       — Стану я, благословлясь, пойду к синему морю, на синем море бел-горюч камень Алатырь, на камне Алатыре Богиня Джива сидит, в белых ручках держит белого лебедя, ощипывает у лебедя белое крыло. Как отскочило, отпрыгнуло белое крыло, так отскочите, отпрыгните, отпряньте от Брюса родимые огневицы, горячки и лихорадки — Хрипуша, Ломея, Дряхлея, Дремлея, Ветрея, Смутница, Зябуха, Трясея, Огнея, Пухлея, Желтея, Немея, Глухея, Каркуша, Глядея, Храпуша. С буйной головушки, с ясных очей, с черных бровей, с белого тельца, с ретивого сердца. С ветру пришла — на ветер пойди, с воды пришла — на воду пойди, с лесу пришла —на лес пойди. От века и до века.       Закупорил он бутыль с водицей заговоренной да сказал другу сердечному:       — Пора.

***

      — Это шутка? — спросила Дженнифер, когда звонок сбросили. — Как вы это объясните?       Гарри не знал, как объяснить этот звонок. Да, голос его, но было в нем что-то неправильное. Злое.       — А вы кто, простите? Детекти-и-в? — шутливо пропел Гарри. Дженнифер в ответ сняла с крючка сковородку и пригрозила ею:       — Я адвокат. А пока мы спорим, Брюс мог уже десять раз себе вены вскрыть!       Гарри обернулся. Брюс все ещё стоял. Как будто чего-то ждал.       — Брюс? — Гарри предпринял последнюю попытку достучаться до друга. — Почему бы называешь себя монстром?       В ответ — удар ножом по локтю, вытаращенные на волшебника зелёные глаза и страшные слова:       — Потому что именно ему ты смотришь в глаза.       Брюс (или уже нет?) пошатнулся, едва не упал, но руки нашли опору в столе. Он задышал: часто-часто, как легкоатлет на Олимпийских играх. Его рубашка затрещала, а из горла вырвался полурык-полустон. Руки и часть лица приобрели нездоровый цвет.       Гарри отчаянно, до дрожи во всем теле хотел помочь. Но не знал, как. Не удивившаяся ничему Дженнифер поспешно ему сообщила:       — Ласковый тон и тактильный контакт могут помочь. Я проверяла.       — Вы? — спросил Гарри с недоверием.       — Я же его сестра, пусть и двоюродная, навещаю часто и вижу, когда ему нужна помощь. Но одной тяжело… Мне кажется, вы появились в нашей жизни не просто так…       Но Гарри её уже не слушал. Он без страха обошёл стол и встал к Брюсу вплотную. Невесомым движением прикоснулся к его руке.       — Брюс, — начал он, — теперь, когда я знаю… Знаю, какую боль ты несешь в себе, пора уже понять: ты не монстр, ты человек. Я ведь рассказал: боль — удел человека.       — Но я не человек… Почему ты так уперся в это утверждение, как глупый баран?       — Потому что ты и есть человек, — ответил Гарри, слегка касаясь губами виска Брюса. Он вздрогнул, побледнел. Мокрой тряпочкой повис на руках Поттера.       — С ним все хорошо? — спросила Дженнифер.       — Да, это просто чары регулирования настроения. Один хороший друг придумал их как альтернативу зельям. Можно использовать без палочки.       — Чары? Зелья? Палочки? Так вы волшебник?       — Странно только, что вашего кузена это ни капли не удивило, когда мы познакомились, — Гарри усадил Брюса на стул и встал за плиту. — Он кофе пьёт?       — Вообще не пьёт. Сами видели, чем это чревато.       — Его прокляли?       Дженнифер покачала головой.       — Это был… эксперимент. Он пытался воссоздать один препарат, который использовали на одном человеке в начале Второй мировой войны. Но что-то пошло не так, и теперь Брюс не может жить полной жизнью…       — Потому что любая мелочь может довести его до такого? — догадался Гарри.       — Стрессы, негативные эмоции… Это отнюдь не мелочи. Вы должны об этом знать. Пойду, наверное, разбужу Стива, он может рассказать об этом больше.       Дженнифер ушла. А Гарри вернулся к хлопотам у плиты. Что бы такого сообразить? В холодильнике есть шоколад, его можно растопить и приготовить горячий шоколад. Персоны на четыре… Или шесть. Почему он так решил? Две персоны появились на кухне как по волшебству, прямо рядом с Гарри. Хотя почему «как»? Это и есть волшебники: одного из них Гарри узнал, это был Нортон. Но его спутника Гарри видел впервые. Будто бы сошедший со страниц книг пана Сапковского, широкоплечий мужчина со множеством поясов и разных вещей на них взирал на окружающую его обстановку с неким налетом обреченной мудрости. Той, что появляется у тех, кто застал не лучшие времена.       — Добрыня Волков. — Волшебник протянул руку для приветствия и крепко сжал ладонь Гарри. Говорил он на хорошем английском языке, даже не чувствовалось, что Добрыня отнюдь не британец.       — Наслышан о вас. Говорят, вы продвигаете отмену Статута.       — Я тоже много о вас слышал. Что вы последнее время пренебрегаете Статутом, став кем-то вроде сестры милосердия.       Гарри усмехнулся:       — В принципе так и есть. Ищу друзей в сети Интернет, договариваюсь о личной встрече и по совокупности ответов на определённые вопросы решаю, действительно ли нужна помощь. Через некоторое время возвращаюсь к клиенту и начинаю активно работать.       — Помощь людям в трудной жизненной ситуации?       — Вроде того.       Будто бы вспомнив что-то, Гарри оторвался от кастрюли с шоколадом и подошёл к сидящему за столом Брюсом. Потряс его за плечо. Его реакция была непредсказуемой и для всех удивительной. Он посмотрел вокруг и смущенно сказал:       — Кажется, мы больше гостей не ждали…       Случилось ещё кое-что: амулет Добрыни начал излучать необычный свет и тянуться к Брюсу. Судя по тому, как затрясся русский волшебник, это было не к добру.       — Похоже, нам предстоит не самый приятный разговор… — Гарри озвучил общую для всех мысль.