АБВ2. "Жизни сестёр"

      В средней школе меня пару раз вызывали к директору из-за проказ, больше свойственных мальчишкам. Я же была пацанкой – одной из ребят, поэтому и отличалась умом и сообразительностью наравне с ними. Тогда ещё на класс старше учился Югём, и мы с ним создавали немало головной боли педагогам и администрации школы случайно разбитыми мячом окнами и сломанным инвентарём по биологии, химии и геометрии. Фехтовать линейками мы обожали. Сейчас я себя почему-то ощутила точно так же – вызванной к директору. Тут были жаловавшиеся на меня учителя, и Чимин в роли моего классного руководителя. Почему-то всё представилось именно так. - Я в чём-то провинилась? – прямо спросила я у этого самого Ёнгука, когда он выпустил мою ладонь из своей. - Что? Нет, - засмеялся он. - Разве что тем, что родилась женщиной, - подала голос за его спиной Рэй и посмотрела на меня, - некоторые мужчины считают, что это повод относиться к людям несколько иначе, если у этих людей нет члена. - Член, конечно, не признак ума, - не оборачиваясь к ней, ответил Ёнгук будто сам себе, - но и его отсутствие не у всех мозгами компенсируется. - Дети мои, - вмешался Хёнсок, и мне показалось, что обстановка немного накалённая, - мы тут по другому вопросу. Чонён, сядешь? - Нет, если можно, я постою.       Элия, помявшись, поняла, что выполнила свой долг посланника, и ушла. Я покосилась на Чимина, затем на Чонгука. Первый ответил мне взглядом, второй посмотрел на меня только тогда, когда я вошла, и теперь, уставившись в низкий столик перед настоятелем, будто и не обращал внимания на всё, что происходило вокруг. - Так вы не по мою душу пришли? – хотелось мне окончательно разъяснить ситуацию. Ёнгук не вернулся на своё место, оставшись стоять в середине комнаты. Он скрестил руки на груди. - Главным образом я просто проезжал мимо. Я приехал стать крёстным детям Дэхёна… - Что я говорила? – хмыкнула Рэй. – Это же Дэхён их рожал, правда? Конечно, это в первую очередь его дети! - Господи, рыжая, успокойся! - наконец-то обернулся к ней мужчина, и они сверкнули друг на друга глазами. – Как Дэхён это выносит? - Тот же вопрос к твоей святой жене. - Вот именно, моя жена – идеальная женщина, не в пример тебе. - Зато мой муж – настоящий мужчина, не в пример тебе, патриархальный понторез. - Нет, ну куда это годится! – прикрикнул настоятель, хлопнув рукой по столешнице, и все притихли. - В общем, - прокашлялся Чимин, выведя из задумчивости даже Чонгука, которого до этого не пошатнуло и повышение голоса старика, - Чонён, по твою душу тоже кое-что имеется, ради этого тебя и позвали. - Не буду тянуть кота за хвост, - опять обратился ко мне лидер золотых, - принято решение, что в Логе ты заканчивать обучение не будешь. - То есть… кем принято?! – опешила я. - Совместно, большинством, - оповестил меня главарь Бан. Я почему-то сразу же возмущённо раскрыла рот в сторону Чимина. Он поднял руки: - Я был в меньшинстве! – И тогда мой взгляд упал на Чонгука. Ага! Вот он, главный заговорщик. С его появлением мою законность в золотых всегда ставят под сомнение. - И… и я должна пойти собирать вещи? – с вызовом бросила я Ёнгуку. Почему-то во мне невольно родилась такая же неприязнь к нему, какая чувствовалась в Рэй. Чего это он тут решает? Самый крутой? Самый умный? Самый смелый и наглый? - Нет, прямо сейчас не надо. Всё останется, как и было, до твоего запланированного отъезда в Сеул через пару недель. Но оттуда сюда ты не вернёшься. - Но почему? Я могу узнать?       Рэй уже снова открывала рот, но настоятель строгим взором попросил её промолчать, однако видно было, что у неё своя точка зрения, отличная от мужской. - Прежде всего, я хочу, чтобы ты поняла – я не против твоего присутствия в наших рядах, - сказал Ёнгук, но мне это показалось лицемерным прикрытием истинных намерений. – Когда Хосок звонил мне насчёт тебя, я спокойно допустил, что девушка среди золотых появиться может. Но мы, наше воинство, существуем в том виде, каком ты нас застала, не одну сотню лет, и существуем благодаря стабильности и нерушимости определённых… даже не правил, нет, скорее образа жизни, который удерживает нас в определённых рамках. Женщины – это прекрасно и замечательно, - за его плечом Рэй закатила глаза, - но вы, не по своей вине, а по нашей – природа мужчин несовершенна, и я никогда этого не отрицал, - упрёком он отправил в сторону Рэй, - вы по нашей невозможности уметь ценить то, что имеем, не совсем благотворно на нас влияете, когда возникаете перед несозревшим умом и телом. – Я хотела возразить и заступить за себя, но Ёнгук поднял ладонь. – Но и это не главная причина, Чонён. Главная причина, которую я обсудил с мастерами, в том, что ты нужна нам в другом месте. - Я? – мой вопросительный взгляд опять обратился к Чимину в поиске подтверждения. Он кивнул. - Да. Мы хотели отправить с тобой и Джоанну, но госпожа Хан не разрешила. Поэтому Джоанна, вернувшись в Сеул, останется там, заканчивать обычную школу и, если захочет, обучаться бою в центре боевых искусств. Ты же… - И я, - напомнила о себе Рэй. - Да, вы вместе с этой сударыней отправитесь в место, которое зовётся Абай-Кобы… - Медвежий лог, - выдохнула я. - Я так понимаю, ты о нём уже что-то слышала? - Мастер Ли совсем мельком говорил о нём, но… разве там… что там вообще? - Этого мы доподлинно не знаем, - развёл руками Ёнгук, - единственное, в чём мы точно убедились, так это в том, что там никому не причиняют вреда, иначе бы и речи не шло, чтобы вас туда направить. Наши ребята несколько лет тайком наблюдали за теми местами. В Абай-Кобы обитают лишь девушки, мужчин туда не пускают, однако все девушки, что туда входили, не пропали, всех после этого видели живыми и здоровыми. А поскольку у нас есть основания полагать, что там такая же, как здесь, школа-монастырь, только для женщин, нам нужно наладить с ними контакт. И до появления своих, подготовленных девушек, мы не могли этого сделать. – Ёнгук твёрдо посмотрел на меня, но в его глазах не было ни напора, ни настойчивости, ни извинений, обычный деловой взгляд. – Ты можешь отказаться и продолжать занятия в центре боевых искусств в Сеуле. Когда ты достигнешь нужного уровня мастерства, мы всё равно возьмём тебя в ряды золотых. - Сказали, что причина главным образом не во влиянии на парней, но, однако, обратного пути в Лог мне нет, как ни крути, - не дала я себя провести. Ёнгук пожал плечами: - Не спорю, это так. Но разведка в Медвежьем логе представляет для нас огромную ценность, и ты сильно выручишь нас, если сможешь попасть внутрь, узнать, что там и как, и при этом, если там не менее мощная школа со своим учением, остаться нашим человеком, а не попасть под чужую власть. - Для этого вы отправляете со мной Рэй? – кивнула я на неё. – Потому что она наверняка не предаст, у неё тут муж и дети? Во мне вы сомневаетесь? - Дело не в сомнении, а подстраховке. Вдвоём вам будет проще. Кроме того, до Алтая вас проводят наши парни, чтобы по пути ничего не случилось. А поехать в Абай-Кобы – личное желание этой дамы, - бросил взгляд через плечо Ёнгук, - так что я бы не сказал, что она точно не предаст. Если женщина способна оставить новорожденных детей, что от неё вообще ждать?       Рэй поднялась и подошла к нему впритык, агрессивно щурясь: - А когда отцы отбывают от новорожденных детей на недели и месяцы – это нормально? Или что, детям нужна только мать, а папы – это доноры спермы? Заткнулся бы ты, друг мой, мужчины и женщины равны в своих правах, и если отправляющиеся в командировку мужчины – нормально, то почему отправляющаяся куда-то женщина – это плохая мать?       Я абсолютно согласилась с точкой зрения Рэй ещё когда слушала подобные речи у неё в гостях, но сейчас молчала, боясь разгневать «начальство» и наверняка вылететь из золотых. - Я бы тебе объяснил, в чём разница, но не при всех, - ехидно улыбнулся Ёнгук. - Я с тобой тоже спорить не собираюсь, мне Дэхёна достаточно. - Ты с ним спорила? Я думал просто связала и под пытками вырвала согласие. - Блять.       Чимин инстинктивно – потому что так тут было положено – схватил стоявшую у стены палку и замахнулся на хребет Рэй, нарушившей святость монастыря, но ещё до того как она опустилась, Ёнгук поймал её за другой конец резким выпадом руки. Он посмотрел на Чимина: - Не при мне, пожалуйста, патриархальный понторез против того, чтобы ударили девушку. Тем более мать. Даже если она мне по яйцам шваркнет – просто игнорируй, хорошо?       Я почти слышала, как скрипят зубы Рэй. В её взгляде боролись неприязнь и невольное уважение, которое ей совсем не хотелось распознавать среди своих чувств. Мне стало интересно, чем вызваны подобные контры между этими двумя? - Сексист, - с едкой иронией над всей ситуацией бросила Рэй и, сняв свой пуховик с крючка, ушла по лестнице вниз. Ей хотелось остаться при своём мнении, что Ёнгук ущемляет наши – о как, я тоже в girls team* затесалась – права, поэтому и попытка защитить угодила в поблажки и оскорбления, дабы не быть признанной стоящей благодарности. - Вот оно – лицо современного феминизма, бьёшь – козёл, не бьёшь – козёл дважды, - прокомментировал её уход лидер и кивнул мне: - Ты не обязана отвечать сейчас, можешь думать до получения школьного аттестата, поедешь или останешься в Сеуле. - А Рэй без меня поедет? - Скорее всего нет. Отправлять кого-то одного не очень надёжно.        Хёнсок взял слово, воспользовавшись тем, что мы замолчали: - Чонён, ты должна понимать, что мы тебя не успокаиваем, говоря, что причина не в тебе – это действительно так. Здесь обезличенная проблема, где есть формирующиеся мальчишки и молодые девочки. Адепты смотрят на вас, обсуждают вас, начинают о вас регулярно думать. Да, в бане вас стережёт Лео, да, в вашу комнату не пройти незаметно от привратника, да, большая часть дисциплины соблюдается благодаря слежке мастеров, их неусыпной бдительности. Но если они отвлекутся или уже сейчас где-то не имеют возможности знать происходящее, что-то упускают, то что будет? Мальчишки будут позволять себе лишнее, не в деле, так в мыслях. И по итогу, когда они выпустятся и останутся без надзора мастеров, как тут, они превратятся не в золотых, а самых обыкновенных. Мы попробовали и понаблюдали, Чонён, и за это благодарны тебе и Джоанне, но мы убедились в том, что давно знали: не все мужчины рождаются благородными, и до тех пор, пока достоинство и честь не впитаются в их кровь и жилы, никаких девушек и женщин им рядом иметь не положено.       В общем и целом я была со всем этим согласна. Просто мне не хотелось покидать Лог, вот и всё. Но это же было элементом эгоизма? Я попыталась подумать о Медвежьем логе, представить его. Было бы здорово, если бы там всё было точно так же, но это желание, а не реальность. А если там всё совсем иначе? Как? Хуже? Учат математику и заготавливать кимчи на зиму? Чёрт, там что угодно может быть! Я не хочу попасть на курсы кройки и шитья для девочек, где какое-нибудь примитивное кунг-фу по утрам будет создавать видимость школы боевых искусств. Я посмотрела в лицо Ёнгуку: - А вы в Логе выросли? - Нет, в Сеуле. - То есть, среди девушек и женщин? – Он ухмыльнулся, поняв направление моих мыслей: - Да, я немного пакостнее здешних выходцев. В традиционном понимании, золотым меня можно назвать с натяжкой… Впрочем, смотря какие традиции иметь в виду? Ты читала все предания о золотых? Вряд ли, потому что есть фолианты в закрытом доступе. - Но, видишь ли, Чонён, - опять заговорил Хёнсок, - он и несколько его друзей, парни, выросшие в Сеуле среди девушек и женщин, как ты сказала – это несколько другая часть золотых. Они те, кто помогают адаптироваться выпускникам, кто хорошо понимает мир за стенами монастыря, они нужны для того, чтобы выходящие отсюда воины не теряли объективности и не забывали, что весь мир – это не Тигриный лог, и кроме того, Ёнгук с товарищами обеспечивают нашу обитель. Если бы они учились здесь, то этого всего не вышло. - А, так вы главный, потому что спонсор?       Ёнгук засмеялся. - Есть спонсоры и повнушительнее меня. Хосок, например. А я ещё и племянник Джунвона – бывшего главаря, выросшего здесь, поэтому должность упала по праву рождения. Но если я сильно буду не устраивать парней, меня всегда можно попросить уйти – с этим в наших рядах проблем нет. - Не устраивать парней, но не девушек? – уточнила я. - Вопросы решаются большинством, два голоса победу не одержат. Но будут учтены, несомненно. - Чонён, аргументов, что ты не повредишь обители много, - заступился за меня Чимин, - я говорил им, что… - Нет-нет, я всё понимаю, - остановила я его. Почему Чонгук такой молчаливый? Ему вообще всё равно? – Мне нужно подумать, переварить. Я… А с собаками в Абай-Кобы можно?       Поскольку глаза мои встретились с глазами настоятеля, он удивленно моргнул. - С собаками? - Я Июня не оставлю. - Признаться, я не знаю точно. Но это такое же место в горах, как наш Лог, вокруг природа… почему бы им и не пустить собаку? - Я буду сопровождать вас до конца, - положил ладонь на моё плечо Чимин, - если Июня не пустят, ты мне его доверишь? - Тебе? – я вымучено улыбнулась. – Только тебе и доверю, кому ещё? - Оглядев присутствующих, я поклонилась и попятилась: - Что ж, пойду начинать думать. С вашего позволения.        Ещё сбегая по ступенькам и впрыгивая в обувь, я не сомневалась в том, что в Сеуле не хочу оставаться. И дело не только и не столько в Чжунэ, который там маячит и служит угрозой моему душевному спокойствию. В конце концов, мы с ним из слишком разных миров, чтобы часто и случайно пересекаться. Но есть соседки, дворовые кумушки, родственники, Чжихё, которые будут спрашивать, куда я поступила? Почему не поступила? А что собираюсь делать? Обязательно надо готовиться и пересдавать! А пока надо работать! Чем ты занимаешься, Чонён? Ходишь на тхэквондо? Ты в своём уме? Что это тебе даст? Зачем это девушке? А парень у тебя есть? Если не поступила, так хотя бы пригляди себе мужа, выйди замуж – тебя будут обеспечивать. Вот это всё будет окружать меня ежедневно, если я останусь в Сеуле. Я не хочу. Абай-Кобы? Где это? Алтай? Что это? Чёртовы ебеня? Меня устраивает, хорошо. Думать, короче, особо уже и нечего, но ради создания вида, что сомневаюсь и у меня есть варианты, я всё-таки не оглашу своё решение до возвращения домой.       Рэй сидела на ступеньках сторожки привратника и, глядя под ноги, дёргала язычок молнии пуховика. Даниэль в неизменном тагельмусте привратника, который я впервые увидела на Мингю, топтался в нескольких метрах от неё, у ворот. Выдохнув и немного успокоившись, я подошла к ней, чтобы удовлетворить своё любопытство: - Почему вы с Ёнгуком друг друга не переносите? - Ну… это давняя история. Мы работали с ним в смежных структурах. Я в спецназе, а он во внутренней безопасности, спецагентом. О нём там ходила народная молва… у него была дурная слава, рожденная из-за его же рода деятельности. Он внедрялся в бандитские группировки, водил знакомства с преступниками, добывал информацию. А ещё – официально, он работает юристом, и какую сволочь за хорошие деньги он только ни спасал от решётки! Однажды даже позволил сбежать серийному маньяку-насильнику. То есть, это вроде как был побег, но всё равно ходили слухи, что он специально его упустил. За это его, кстати, выперли из органов. Хотя развязка у этой истории вдвойне интересная, но речь не об этом. Сплетни – одно, а вызывающее поведение Ёнгука – другое. Пока я была в спецназе, я не слышала о Гуке ни одного хорошего отзыва, но и сама видела далеко не порядочного человека. Он всех обманывал, кидал, при этом был бабником и хамом, его отец – прокурор Бан, первая дрянь столицы, продажная, как дешевая шлюха. Когда мы пересекались с Гуком, то постоянно препирались и ругались. А потом вдруг я узнала, что этот человек – лидер золотых. Золотых, которых я знала, как самых непорочных, воспитанных и светлых ребят. У меня до сих пор это в голове не укладывается, Чонён. Как такое возможно? Ко всем проблемам, он оказался лучшим другом моего Дэхёна, и я поняла, что никуда от него не денусь в течение всей жизни. - С его имиджем всё ясно… конечно, скорее всего, он создавал его с целью конспирации… - Так и есть, и это у него мастерски удавалось! Он был настолько мерзок, что перед ним тушевались самые матёрые гангстеры. Они с Хоупом те ещё проходимцы, если начинают в чём-то убеждать, никогда не поймёшь, что сочиняют, а что нет. - Но он-то тогда на тебя за что сердится? - А вот спроси ж его, - пожала плечами Рэй, - я думаю, что он на самом деле немного сексист. За годы службы я регулярно слышала от него, что женщине надо дома сидеть, а не с пистолетами в бронежилете носиться. У него всегда было предельно консервативное мышление, что мужчина – добытчик, хозяин, защитник, что женщина – домохозяйка и мать. Поэтому я сильно удивилась, что он спокойно посмотрел изначально на создание женского отряда. Думаю, возникшие в нём перемены можно списать на рождение у него двух дочек. Видимо, взгляд на женскую судьбу, свободу и счастье открылись ему с новых сторон.       Мы задумались, каждая о своём. Женские счастье и свобода – должны ли они отличаться от мужских? И кто это должен решать? Уж точно не мужчины, с какого бы перепугу? Но Заринэ и Элия останутся здесь… Но им и некуда идти. Это их дом. А мне Лог, выходит, домом не стал? Жаль. Обидно до слёз, но я их сдержу в себе. Что касается Джоанны… госпожа Хан могла бы и не запрещать, её дочь и сама бы не отправилась туда, где нет шансов видеть Эна. В Сеул-то он, возможно, ещё заглядывает.       Мой взгляд скользнул по калитке и Даниэлю. - А когда ты тут была – кто был привратником?       Рэй вышла из раздумий и, мельком посмотрев на меня, повернулась к деревянной дубовой двери в арочном проёме, выложенном из камня. Она так долго думала, что я решила – забыла о моём вопросе. Тряхнув головой, Рэй отвернулась от калитки: - Джей-Хоуп. - Ох, давненько ж это было. - Да, очень давно. – Она опять застыла, глядя мне за спину. Я стояла задом к монастырю, поэтому обернулась. Поднявшись по последней лестнице наверх, на площадке между нами и башней настоятеля вырос мастер Лео. Было ощущение, что он хотел идти сюда же, к выходу, но, увидев нас, остановился. Рэй медленно ему поклонилась, он тоже ответил вежливым поклоном и, развернув ступни, ушёл в башню. - С мастером Лео у вас тоже напряжные отношения? - Что? – обнаружила меня Рэй будто заново. – Мастером… мастером Лео? А! – она внезапно и без причин засмеялась. – Нет! То есть… Да. Что-то вроде этого. Но, в отличие от Гука, Лео не стеснялся приложить меня палкой, когда я здесь жила. - Да? Сейчас он почти никого не наказывает, мастер Хонбин лютует посильнее. Но мастер Лео угрюмый… загадочный такой, весь в себе. - Он всегда таким был. - Стабильность – залог мастерства! – улыбнулась я. Мои мысли всё ещё прыгали с разочарования от необходимого ухода на злость, вызванную негласным, недовыясненным неравноправием. – Рэй, а… ты спокойно оставишь детей? Не моё дело, тем более у меня детей нет, мне не понять… Но вот серьёзно хочу понять этот вопрос, раз уж все всегда утверждают, что детям очень нужна мать, а отец может где-то там зарабатывать и появляться изредка. Почему так? И так ли это? - Ох уж эти дикие гуси**! Конечно же, это не так. Это глупые оправдания и перетягивание на себя одеяла. Мужчины уверены, что им положено больше свобод, что свобода для женщины – это распутство. А для них – нет? Где вы видели свободного и праведного мужчину? Если он не монах, конечно. Свободный мужчина меняет женщин, как перчатки, имеет любовниц в каждом городе, и при этом может завести жену в одном из них. И он всё равно останется свободным, потому что считает это нормальным. А сделай так женщина? О, никто не скажет, что она свободная, все скажут, что она потаскуха. В Китае для этого ломали с детства девочкам ступни, чтобы далеко от дома не могли уйти, а под каким предлогом ввели этот обычай? Чем меньше ножка – тем она красивее! Хороша афера, правда? А почему бы не ввести эталон на пятикилограммовые мужские яйца, чтоб они задницу с места не могли поднять? Пусть делают с ними что хотят, но чтоб каждое весило по пять килограммов, не меньше! Чем больше – тем лучше. - О да! Я сама думала об этом! Меня как-то прям разрывало от мыслей о том, что девушки всегда ждут парней, а те их – никогда… - С меня в жизни ожиданий хватило, - посмотрела себе под ноги Рэй, - когда мы стали встречаться с Дэхёном, я сказала ему, что если придётся его когда-нибудь ждать – он может сразу собирать вещички. Поэтому Дэхён устроил меня себе в охрану, чтобы ни одни гастроли не заставили меня ждать его возвращения. Я всегда была с ним. Это – мужской поступок, а не найти способа зарабатывать так, чтобы не расставаться – не мужской. - Однако ты сама хочешь уехать…       Рэй немного смущенно ухмыльнулась: - Но он-то с меня таких обещаний не требовал. – Помолчав, она признала: - Мы очень круто ругались из-за моих намерений, у него тоже были аргументы из серии «но ты же мать, куда ты поедешь!», однако я целый месяц просидела с детьми одна. Ну, как одна – с бабушками и дедушками, Дэхён-то всё-таки уехал на гастроли. Я это выдержала, но извелась. Не моё это, я не могу сидеть дома и ждать, меня аж трясло. Если его не будет рядом с детьми и мной – меня тоже дома не будет. Мне одной ломать голову не с другими ли он сейчас женщинами? Не случилось ли с ним что? Пусть тоже мучается, уеду в эти… как их… Абай-Кобы, и пусть делает, что хочет – гастроли, не гастроли, плевать! За детьми наши родители присмотрят, с этим никаких проблем не будет. Будут говорить, что я плохая мать? Пусть говорят, мне всё равно. – Рэй посмотрела на второй этаж башни, который мы покинули. – Я говорила с Хенсоком… он сказал, что… у Лео скоро будет ещё ребёнок… - Да, Заринэ вот-вот родит, - подтвердила я и отметила, что когда Гук сказал «дети Дэхёна», её прорвало, однако сама она приписала ребёнка Лео, а не Заринэ. Хм. - Мы бы хотели отдать Дэя сюда, чтобы он рос золотым. Когда я уеду, ему будет всего три месяца… почему бы не обрести молочного брата? Если… Заринэ не откажется.       Странно, имя персиянки не было трудным, но Рэй его едва выговорила, будто хурмы объелась, и у неё во рту стало вязать. - Так ты твёрдо настроилась ехать? – спросила я её. - Да, а ты нет? - Я склоняюсь к этому, но… немножко ещё сомневаюсь. - Да брось. Ты хорошо дерёшься? - Неплохо. - Я тоже. Так что за себя постоять мы сможем, если что. А терпеть это состояние подвешенности здесь… Уедет или не уедет муж по делам, в твоём случае – оставят или не оставят тут. Оно тебе надо? Зависеть от мужских решений? Мне – нет, я хочу отдохнуть немного и побыть хозяйкой своей жизни. Пусть тут радуются своему мужскому царству, а я как услышала о существовании женской обители – едва на месте усидела. Я хочу туда, хочу это увидеть! Узнать побольше. У нас тоже должны быть свои тайны… - Ага, то есть, ты всё-таки не очень надёжный человек, Ёнгук был прав, - улыбнулась я, чувствуя, что Рэй не собирается шпионить для золотых от и до, и намеревается оставить при себе какие-то преимущества. - Да пошёл он. - Думаешь, в женской обители будет интересно? - Не знаю, но никто не заставит нас там остаться, если нам не понравится. Если уж тут до посвящения можно уйти в ночь Распахнутых врат, то там тоже должны быть какие-то условия…       Бан Ёнгук и Чимин вышли из башни и направились к нам, заставив замолчать. Даниэль двинулся к калитке, предугадывая уход гостей. - Так-так, бабский заговор? – улыбаясь широченной, до самых дёсен, довольно очаровательной, надо заметить, улыбкой, потёр ладони лидер золотых. – Организовываете кружок амазонок? - Да, с целью сопротивления мужской деспотии, - улыбнулась и Рэй, устав зубоскалить. - Рокировочка, - похлопал по плечу Чимина Ёнгук, - парня сдал, парня принял, так что поехали… - Ээ! – возмутилась я, замахав руками. – Вы забираете моего тренера? - Его заменит Чонгук, Чим тут уже засиделся, разомнётся и вернётся к тебе в Сеул, чего ты? - Вы плохой человек, вы забираете у меня всё дорогое, - грустно сообщила я Ёнгуку. - Ладно, если у меня будет рак лёгких или простаты, разрешаю тебе меня пристрелить в отместку. - А если какая-нибудь другая неизлечимая болезнь? - На Альцгеймера и СПИД у меня уже другие клиенты, ты ж не первая, кто упрекает меня подобным образом. Так что, извини.       Даниэль отвёл щеколду в сторону. Чимин бросил мне: - Увидимся через две-три недели, не горюй тут. - Ладно, - я сделала пару шагов следом, провожая уходивших, - а вы не забывайте, господин Бан, что у Рэй дома семья, Рэй, у господина Бана тоже, так что не убейте друг друга на Кошачьей тропе. - Люблю людей с чувством юмора, - подмигнул мне на прощание Ёнгук, и они вышли за порог Тигриного лога. Даниэль запер калитку.       Я постояла какое-то время в растерянности, потом огляделась, узнавая и не узнавая окружающие стены, постройки, отвесы гор, сосны. Значит, мне предстоит всё это покинуть? Не пройти полный путь золотого. С другой стороны, я попаду туда, куда никогда не могли попасть золотые. Мне стал передаваться энтузиазм Рэй. А что, она права, у нас будут свои козыри. Конечно, плести интриги против золотых мы никогда не станем, но что… если мы найдём что-то по-настоящему своё? Не хотелось бы обольщаться и обнаружить в итоге реальный монастырь с молельщицами или ещё какую-то хрень. У нас с Рэй разница в возрасте была около десяти лет, но я её не чувствовала. Мы были во многом похожи, и мы отличались от многих тем, что жили какое-то время в Тигрином логе, там, куда закрыт доступ женщинам. Так было раньше, по крайней мере, и, судя по всему, так будет впредь, и только Элия с Заринэ будут… кем? Они не ученицы тут. Элия – внучка настоятеля, Заринэ – жена главного мастера. Они семья Тигриного лога, они – родные этой горе, этому месту, мы же с Рэй… возможно, наше родное место на самом деле где-то в тысячах километров отсюда?       Я спустилась на один ярус и обнаружила там перетаптывающегося Вернона. - Ты чего не на спаррингах? - Так тебя к настоятелю позвали, и ты пропала. Мастер Лео тоже ещё не пришёл, занятия задерживаются. Я волновался, мало ли что? Всё в порядке? - Ну… относительно. – Поправив тобок, запахнув его поглубже, чтобы не пролезал к коже мороз, я выдохнула вместе с облаком пара: - Меня попросили… - смахивающий жест ясно дал понять Вернону, о чём меня попросили. - What?! What the fuck? - Ну вот так, - проигнорировала я, что друг матерится, хоть и не на корейском языке. - Why?! – от эмоций он чуть полностью не перешёл на английский, но опомнился: - Почему? Что ты сделала? - Ничего, Джоанна тоже уходит. - Да почему?! - Мы разлагаем общину, - видя неподдельное волнение друга, я всё-таки объяснила подробнее: - Младшая группа хуже учится, заглядывается на Джоанну. Я сама была свидетельницей одного случая, но, говорят, случай был не один… - Oh, my God!.. – схватился Вернон за голову и сел на корточки. Я удивилась тому, что он так сильно сокрушается. - Да ладно тебе, нас же не убивают… - Не в этом дело! Выходит… Чонён, это я рыл вам яму… - Ты?! - Я… Я слышал о чём шепчутся мелкие, ты же знаешь мой слух! Когда они позволяли себе вольности или пошлости, я… я рассказывал об этом пару раз мастерам. Я не знаю, как воспитывать детей, поэтому не одёрнул пацанов сам, а пошёл и рассказал об этом… и… и из-за этого… - Он спрятал лицо в ладонях и умолк. Я присела рядом, отлично понимая, что Вернон не мог предугадать последствий, и делал лучше для Лога. Это не было стукачеством, потому что ребятишки не доверились ему, а он разболтал. Нет. Он случайно слышал, что они ведут неподобающие речи. Как бы я поступила на его месте? Разве умолчала бы? Нет, я бы тоже отправилась к мастеру Ли посоветоваться. Я похлопала его успокаивающе по спине. - Всё в порядке. Так должно было быть, видимо. - И когда ты уедешь? – высунулся он из ладоней. - В марте, как и намечалось. - М-да… вот так вести. Подарочек ко дню рождения. - У тебя скоро днюха? – удивилась я. - Да, послезавтра. - Я не знала. - Да тут никто и не отмечает. - Значит, тебе будет двадцать? - Ага. Ещё два-три года, и я выпущусь… получается, только тогда мы увидимся снова? - Получается… - согласилась я, уже скучая по своим друзьям. По интернациональному столику. По мастерам, особенно мастеру Ли, теоретические занятия которого я изначально не воспринимала всерьёз. По Заринэ и Элии, по настоятелю. По банным дням и ранним побудкам.       Вернон дёрнулся, услышав что-то, и поднялся на ноги. Я тоже. Мы обернулись. Сверху спускались мастер Лео и Чонгук. - А вот и начало занятий движется, - шепнул мой друг. Мы с ним навострились идти следом за мастером Лео, но меня вдруг остановил тот, кого обменяли на Чимина: - Чонён! - Да? - Можно с тобой поговорить? - У нас спарринги… - указала я рукой вниз. Чонгук посмотрел на Лео: - Она задержится, можно?        Наставник, подумав мгновение, кивнул и двинулся дальше, увлекая за собой Вернона. Я развернулась к Чонгуку. То молчал, то вдруг поговорить захотел! - Я слушаю. – Молодой человек пригласил присесть на лавочку. Что, беседа будет долгой?