touch

Дни пролетают быстрее, чем мяч для регби в неумелых руках Джагхеда. Никто не вспоминает перепалку в библиотеке, словно её никогда и не было. Лодж не рассказывает про испорченную укладку, да никто и не поверит, Шерил не дикарка, решающая всё кулаками. Открытая война Блоссом — Лодж превращается в тихую, концентрированную травлю друг другу, без привлечения внимания окружающих, на самом деле, это безумно скучно, и Шерил боится признать, что скучает по импульсивным боевым действиям. Их делит общее нежелание лицезреть родителей в школе, это только усилит градус напряжения, грозясь перейти опасную черту. Купер предлагает расчертить мелом границы и просто их не пересекать, выходит не без гибели Помпей, но дышать легче. На войне тоже бывают перерывы.

[∞]

Осенняя вечеринка напоминает буквально все сериальные клише, что существуют в мире, у Шерил болит голова от дикой музыки и режет глаза непрекращающимся дымом самых дешёвых в галактике сигарет. Ей, в самом деле, нечего тут делать, но Джози крепко сжимает запястье и сквозь музыку кричит, что Шерил просто не имеет права покидать лучшую вечеринку года. Заявление спорное. В одном углу она даже не знает чьего дома, играют в опостылевшую «бутылочку», весело, если тебе пятнадцать, в другом играют в пиньяту, пробивая дно разумности, посередине — тронный зал, один пьянее другого, пляшут танцы червей под дождём и если это лучшая вечеринка, то Блоссом Капитан Америка, впрочем, одно, совсем не исключает другого. Время близится к полуночи и от коктейлей к горлу подкатывает горькая тошнота, Шерил пинает ногой стену барной стойки, так и не находя в сумке ключей от машины, и насторожённо оглядывается вокруг, иногда ей не хватает микроскопического процента везения. — Ты не видел тут, — она нарушает свой же обет не проронить ни слова, пока рядом сидит противный старшеклассник даже не из их, чёрт возьми, школы и нагло поедает её глазами также как вишню в своём, кажется, сотом коктейле. Не то чтобы она считала, но от парня разит так, что проснуться с жутким похмельем можно просто постояв с ним рядом. — Забудь. — Твоя красота слепит, милая, — выходит не менее мерзко, чем у Лодж, но почему-то именно ему хочется разбить на голове вазу с пуншем, чтобы больше никогда не слышать слова милая. — Потанцуем? На крышке гроба спляшем вальс или фокстрот, Шерил долго думает, какой же из танцев больше подойдёт для поминальной панихиды, по..надо бы спросить имя, но Блоссом не успевает, группа поддержки появляется чуть раньше. — Всё ничего? — Тина опасливо озирается по сторонам, словно по особняку ходит Годзилла и сосредотачивает взгляд на надоедливом ухажёре. — Парень, тебе чего? Он предлагает танец и ей, долго щебечет невнятные комплименты и разбивается о ядовитый язык Тины. Змеям саутсайда стоит у неё поучиться, как минимум брить на лысо словами. Блоссом слышит только отдалённое эхо фразы «туси сам», Фрэнк, кажется, так, Шерил абсолютно наплевать, шоркает на месте, залпом допивает напиток и ретируется, бормоча себе под нос что-то про заносчивых девиц. Это почти спасает зря убитый вечер, в мечтах Шерил горячая ванна, струящийся шёлк одеял и крепкий ночной сон, он ей нужен, даже больше, чем новая подколка для Лодж. В голове настойчиво скребут когтями, не меньше, чем стервятники. — Фу, это что, передаётся воздушно-капельным путём? Чуваки, мы в зоне заражения. — Мейсон сотрясает стены своим нелепым смехом. Тупее только углы у школьных парт и её вообще не интересует, что так веселит этого пьяного индюка, но Бога ради, как же болит голова. В комнате поднимается нелепое улюлюканье и Блоссом пытается вспомнить, когда вечеринка превратилась в баскетбольный матч и где она была всё это время. — Вау, — Тина выдыхает и настойчиво толкает Шерил в плечо, привлекая внимание как раз тогда, когда ключи, наконец, звякают на дне сумки, заставляя девушку облегчённо выдохнуть. — Да к чёрту ключи, ты только посмотри. Конец света, нашествие зомби, миссис Шейн умылась — три самые веские причины, ради которых ей стоит шевелиться, если же нет, Тине пора подумать над своим поведением и манерами. Шерил неловко прокручивается на стуле, ожидая увидеть почти всё что угодно, но не Лодж, поедающую губы какой-то девицы под мерзкий свист. В желудке что-то с грохотом обрушивается от отвращения и Блоссом буквально давится пуншем, отшвыривая стакан в сторону. Между ними расстояние в половину коридора и деревянный мост ненависти, но Лодж смотрит ей прямо в глаза и, не разрывая поцелуя, усмехается девчонке в губы, когда лицо Шерил сливается с алой блузкой. Это даже не смешно, чтобы быть приколом, Мадонна, о чём Лодж думала, устраивая это шоу, перепутав адресата? Где-то может взвыть бедолага Арчи, если поведется на этот спектакль для бедных, Бетти схватится за сердце, да кто угодно в этом цирке, кроме Шерил, ей абсолютно до задницы. Это должно работать не так, что-то абсолютно непонятное вспышками врывается в голову и тянет за шею. Кажется, их рваный диалог в библиотеке принял не те оттенки, если в слове нравится и есть что-то подходящее Блоссом, то только вместе с: «нравится доставать», не больше, но Лодж явно дразнит именно её, прижимая ближе вульгарную девчонку поместившую голову на плечо Вероники. И ей определённо стоит подарить глоссарий, или словарь, один чёрт, это всё работает не так. — Лодж, ты слишком много времени провела с нашей королевой в одном кабинете, — Мейсон латентный кретин и совсем нескрывающийся идиот, единственный прыскает в кулак от своей «шутки» и разворачивается корпусом к ней. — Шерил, зачем ты научила девочку плохому? Блоссом искренне не понимает, почему стоит теме коснуться их двоих и жизнь вокруг вымирает как по взмаху волшебной палочки, но эти мысли прерывает стратегический расчёт скорости попадания всего, что попадётся под руку прямиком в лоб Мармадюка, который не умеет молчать и думает ничем иным, кроме как тем, о чём не говорят вслух. Тина рядом почти не дышит, затаив дыхание, кажется, что-то (всё) в этом доме переходит грани разумного, и глупая вечеринка превращается в очередное поле боя. — Заткнись. — немногословно, но действенно, ей есть чем его крыть, и они оба это прекрасно знают. Угрожать поздно и бесполезно, они уже привлекли всё возможное внимание, пиньята разорвана на клочки, конфеты, раскиданные по залу, переливаются в лучах софитов, хлеб есть, остались зрелища. Лодж выглядит до неприличия довольной и заинтересованной, пальцы в нетерпении постукивают по подлокотнику дивана, и она чуть подаётся вперёд, лукаво подмигивая: — Я чего-то не знаю о Горгоне? — Сука. Четыре буквы. Один рваный вдох. Не забыть выдохнуть. — Грязные секретики? Нет, не отвечай, не хочу знать. Если эта кличка приживётся, в старшей школе Ривердейла случится массовое убийство и поджог неизвестными инопланетными технологиями. Надо что-то придумать, ответить, желательно быстрее, чем в голове этой королевы юга родится очередная бездарная шутка. — Выглядит так, словно у тебя закончилась фантазия, Лодж, ты не шокируешь своими пристрастиями никого, кроме Лося, мы не в монастыре. Шокируешь, но об этом говорить необязательно, «Доброе утро, Америка» идёт по другому каналу, в иное время и у блока разговоров о больном и личном совсем другие ведущие, никак не Лодж и ко. — Ревнуешь? О, милая, я не потопчу твой цветник, у меня прекрасная оранжерея, — Не смешно, что за лексикон жигало из девяностых? — Встретимся на состязании садоводов? Это задевает, внезапно и совсем чуть-чуть, потому что в этом ободранном саду Шерил всё ещё лучшее творение природы. И вот оно, глупая выходка Лодж заставляет задуматься о такой ерунде. Игра возобновлена со счётом 1:1. Где целомудренная Купер и вечный центурион Арчи, почему они не блюдут свою чертову богиню, в какие игры она продолжает играть и что это за скрытый уровень нападок. Кого и к чему она должна ревновать? Своё время? Нервы? Слишком много вопросов. Шерил надо домой, к чёрту всё это. Ванна, шёлк, сон, пока она не передумала и не забила Мейсона ключами от машины до смерти. Не обрати он внимания именно на неё, всё закончилось бы также, как и обычно, продолжением «бутылочки» в шкафу, на дворе 21-й век, нашли, чем удивлять. Мысли ведут в сторону дома, на парковку. Язык ведёт в никуда и в этом определённо виноваты-пунш, дым и мертвец Мармадюк. — Она тебе не идёт совсем, — шипит в никуда, но чётко адресно. — Со вкусом беда. Чувство прекрасного, вот что движет Шерил несмотря на перепалки, эстетика и пошлость — две разные истории и сейчас Лодж играет во второе, вся опротивевшая загадочность, превращается в дешёвый ситком. — А кто идёт? — грязная игра. — Блоссом, ну же, дай своё царское одобрение, может, я присмотрюсь. Шерил кричит себе: стой, не купись; в голове загорается ярко-красным знак стопа и Блоссом молча ретируется в сторону выхода, теряясь в собственных мыслях, она, итак, сказала слишком много. Всё приобретает новые краски, теперь в палитре играет настойчивое желание сорвать маски и копнуть глубже, под толстый слой детсадовских перепалок, маскирующих что-то другое, хуже зависти, проще ненависти.