Lighthouse

Коготь старательно оставляет длинную царапину на полу, и Тодороки слегка хмурится от этого зрелища [что уже говорить про звук]. Мальчишка упирает руки в бока и горделиво выпрямляется, глядя прямо в глаза вампиру. — Всё, теперь это — моя территория! — заявляет он. — И ты не имеешь права на неё ступать! Шото подавляет усталый вздох. — Но это мой замок, — весьма спокойно напоминает он. Факт. Хвост оборотня слабо раскачивается из стороны в сторону в течение нескольких секунд, словно он обдумывает эту мысль. Тодороки молча ждёт вердикта. — Тебе одному не нужен такой большой замок, — выдаёт ребёнок в конце концов. — Так что я забираю его половину! После этого он показывает вампиру язык и быстро сматывается на «свою половину замка». Шото тупо сверлит взглядом линию «границы», оставленную на полу, но вскоре пожимает плечами. Сперва были прятки, теперь — это. А ведь он его даже не приглашал. Ему-то, в принципе, всё равно. К библиотеке доступ всё ещё есть, как минимум одна комната отдыха находится на его стороне, а значит — и проблем с проживанием никаких не возникает. Не то чтобы вампиру в самом деле крайне необходимо всё разнообразие этого старого богами забытого замка. Чего нельзя сказать о Бакуго. Несколько часов спустя Тодороки привлекает крик. Зовут явно его [больше-то звать и некого], и он, выждав несколько секунд, вздыхает и откладывает книгу в сторону. Шото честно надеялся, что с разделением территорий он наконец обретёт покой, но не тут-то было. — Эй, клыкастый! — окликивает его Кацуки, стоя прямо у черты со скрещенными руками. — Принеси мне еды! Стоит признать, тут Тодороки на несколько мгновений конкретно так выпадает из реальности. Он хлопает глазами и ждёт продолжения. Бакуго корчит недовольную гримасу. — Я есть хочу! До Шото наконец доходит. Кухня со всеми припасами находится на «его территории». Губы дёргаются в слабой усмешке, когда он неспеша направляется обратно к выходу. — В таком случае предлагаю тебе поохотиться на крыс. Они наверняка не обделили твою территорию. Приятного аппетита. Через несколько часов надутый [зато сытый] оборотень сидит на полу со скрещенными на груди руками, опираясь спиной о кресло, в котором комфортно расположился Шото, вернувшись к книге. Царапина, правда, так и осталась.