Болью и кровью

      — И-и-и? Что делать будешь?       Спортакус повел плечом. Попытался повести плечом, точнее, веревка была на удивление крепкая и, как на зло, была чертовски грамотно завязанная, не дала сделать даже это. Вообще-то, Спортакус едва ли пальцами шевелил, не то чтобы телом.       — Эм, не знаю? — почти что беспомощно пробормотал Робби. — Я в первый раз захожу так далеко.       Спортакус приподнял брови и подавил желание закатить глаза. Робби стоял аккурат над ним в полной задумчивости, сам Спортакус почти что позорно валялся на полу его "убежища" связанный по рукам, ногам и всей тушке.       — Где ты вообще научился такие узлы вязать? — несколько устало спросил Спортакус.       — Это... не важно, если честно, — быстро ответил Робби. — Поверить не могу, что ты снова попался на это чертово сладкое яблоко. Неужели правда выбраться не можешь?       — Нет, — поморщился эльф, снова дернувшись.       Робби моргнул пару раз. Оценил обстановку. В убежище не было ни одного постороннего наблюдателя, а то, что дети еще не пришли — только вопрос времени. Робби помотал головой, глубоко вздохнул и мысленно плюнул на все. И развернулся, уходя вглубь убежища.       — Это ты куда намылился? — как-то совсем нетипично для себя окликнул Спортакус.       — Да погоди ты.       Подобрав рядом с креслом длинные ножницы, Робби быстрым шагом направился назад. На Спортакуса он старался не смотреть. Он просто морально не был готов развязывать все те узлы, что навязал на эльфа. Особенно при условии, что, кажется, Спортакус узнал эти узлы. Потому что сам Робби узнал эти узлы еще во времена, когда жил не в Лентяево, и вспоминать их было... слишком странно. Так же странно, как и признавать то, что ему уже стыдно за некоторые старые воспоминания.       Робби опустился на одно колено перед Спортакусом, молниеносно разрезал скрепляющий узел, а затем подрезал еще несколько веревок так, чтобы можно было быстро их сбросить. Благо ножницы были острыми, а веревка — достаточно тонкой.       — Все, уходи, — только поняв, что дальше эльф спокойно выберется сам, приказал Робби, отходя от греха подальше.       Не то чтобы от Спортакуса можно было ожидать какую-то подлость, но Робби просто не хотел подходить. Нет, не должен был он этого делать. Старая добрая клетка с простым замком, в следующий раз только она.       Спортакус медленно сбросил остатки веревок. Робби на секунду приподнял голову и неожиданно поймал тяжелый и очень тягучий взгляд.       — Ты сам выбрался, хорошо, — чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, пробормотал Робби, — а теперь пожалуйста, я прошу тебя, уходи. Спортакус чуть склонил голову, открыто улыбнулся, и, вопреки всем просьбам, подошел к Робби, укладывая ладонь тому на плечо. — Спасибо, Робби, я всегда знал, что в тебе есть добро, — в обычной манере, экспрессивно и с верой в лучшее, произнес Спротакус. А потом наклонился, ближе к уху, так, что дыхание прокатилось по шее Робби горячей волной, и добавил: — Если хочешь меня связать по всем правилам — я думаю, мы можем договориться.