Болью и кровью

      Металл должен был холодить шею, но Рис не чувствовал этого — слишком был напуган, выбит из равновесия. Падение с космической станции — пусть даже и в капсуле — ни на кого не влияет положительно.       Металл должен был холодить шею, а вместо этого жег огнем, горящие ненавистью глаза голограммы поджигали его, словно элементное оружие, и единственное, что было — это страх. Сильный, горячий, рвущий все внутренности, страх, который невозможно потушить, пока Джек продолжает смотреть, а рука сжимается все сильнее и сильнее.       И боль. Много, много боли. Не только физическая, отрывать конечность — больно, но отрывать от себя Джека — больнее. ~~~       Рис считает себя съехавшим с катушек, больным на всю голову, абсолютным психом, сумасшедшим, ненормальным. Вон, наверное, сказал бы, что Рису нужно срочно лечиться — но Вон уже очень давно не выходил на связь. Фиона, Саша, Август — все они, ушедшие своей дорогой, у Риса нет никого, кроме сертификата, что он владеет Атласом, надоедливого поклонника в лице директора Маливан, и кучи, кучи подчиненных.       Три года с падения Гелиоса. Три года с восстания Атласа. Три года со смерти Джека.       Рис на пробу гладит кадык металлическим пальцем. Холодит. Правой рукой — неудобно, непривычно, Рис — левша, а у протеза хоть и высокая точность, но не настолько, как у руки из плоти. Ощущение... странное. Не неприятное, просто странное. Рис проводит под самой челюстью, чуть нажимает почти под ушами и откидывает голову назад.       Идиот, — про себя думает Рис, но не останавливается.       Потолок черный, отливает металлом, основной свет отключен — отключается всегда в полночь. Рис работает, потому что знает, что он остается наверху только до тех пор, пока у Атласа дела идут в гору. Конечно одной только работой невозможно удержаться, и подчас в ход идет все — шантаж, угрозы, показательные смерти, как ни крути — но в одном Джек был прав — Рис похож на него. Рис почти понял, что делать.       Рис прикрывает глаза и ведет руку вниз, мягкое движение — по хребту проходится холодок, металл кажется почти что ледяным по сравнению с кожей. Двумя пальцами — средним и большим — Рис очерчивает шею. Пока что — захватывает только кожу, не решаясь. В голове все еще неприятно звенит предупреждение: "чувак, да ты больной".       — Да ты просто трус, парень, — говорит Джек в его голове, перебивая все остатки здравого смысла.       Рис слишком хорошо помнит его голос, все его интонации — и разум отлично справляется с задачей подкинуть Рису, что именно бы Джек сказал сейчас.       Он был бы вне себя от восторга, должно быть. Он придушил бы Риса собственными руками, если бы был жив, или распалял его до красных пятен на коже, будь он просто голосом в его голове. Рису приходится самому придумывать этот голос.       Рис сжимает руку, резко, не давая задуматься, не останавливая себя даже мимолетным сомнением. Ладонь обхватывает шею, и это холодно, холодно-холодно-холодно, и Джек в его голове, ненастоящий Джек, Джек, оставивший после себя слишком многое — хохочет.       — Давай, парень, отличная идея, — почти рычит Джек, и Рис опрокидывает голову еще сильнее.       Большой палец давит сильнее всего, от этого немного сводит шею, и Рис чуть сдвигает ладонь вверх, под самую челюсть, перекрывая доступ к воздуху, но не пережимая артерию. Левая рука, живая рука, инстинктивно подрывается, перехватывая металл.       — Ты отлично справляешься, Риззи, — шипит Джек.       Рис представляет себе, что дыхание щекочет ухо, представляет, что рука — не его. Как тогда. Но не совсем.       Будь Красавчик Джек во плоти — он скорее сломал бы ему шею, а не просто душил. Или, возможно, наслаждался бы каждым новым всхлипом, каждой новой волной судорог по телу. У протеза есть свои плюсы — протез не разожмется, пока Рис не даст на то четкого мысленного указания, иначе бы пальцы уже давным давно отпустили бы шею.       Рис вздыхает — прерывисто, немного кружится голова от недостатка воздуха. Рука, наконец, разжимается, и Рис делает вдох. Воздух наполняет легкие, не давая себе вдохнуть снова — Рис перехватывает горло еще раз.       Настойчивое возбуждение накатывает сильнее, металл нагрелся до температуры тела, но ощущение все равно странное. Странное, но слишком правильное для такой ситуации.       — Ты совершенно отбитый, — вторит Джек внутреннему голосу. — Мне нравится, парень.       Рис останавливает левую руку, не давая ей опуститься к штанам. Нет. Этого не будет. Отрезвленный чрезмерным возбуждением — Рис разжимает пальцы протеза. Несколько неприятное чувство жалящего воздуха прокатывается от шеи в легкие, Рис ровно и глубоко дышит, обеими руками вцепившись в подлокотники кресла.       Мутит.       Темный кабинет кажется слишком большим. Рис легко к нему привык — и, разумеется, его кабинет и вполовину не такой большой, как зал Джека там, на Гелиосе. Был. Горит только настольная лампа, три монитора занимают едва ли треть стола. Чертежи в основном в программах на компьютерах, но утверждать их проще в распечатанном виде, и, да, разумеется разработчики не любят кабинет Риса — потому что Рис вызывает собой какое-то смутное беспокойство, — но работу свою они точно любят.       Чуть сзади — полки с "сувенирами". Они отбиты не такой кровью, как отбивал Джек, но идею Рис украл именно у него. На полке, в левом верхнем углу — дарственная на компанию Атлас. Посередине — шкатулка. В шкатулке — линза и немного электроники, и для любого человека это, наверное, непонятно и странно, но не для Риса.       Рис держит Джека там. Рис утешает себя мыслью, что Джек принадлежит ему, и, наверное, стоит все-таки перезаписать ИИ на какой-нибудь носитель, но Рис этого не сделает. Постарается не сделать.       Как только Рис перенесет ИИ Джека на носитель — до момента, когда этот носитель будет подключен к порту Риса останутся считанные дни. Ничем хорошим это не закончится.       Рис включает ЭХО-глаз, чтобы видеть в темноте, и отключает лампу. На отдых остаются считанные часы, Рису даже почти не интересно, так же сильно Джек отдавал себя компании, или как-то зациклил дела между своими подчиненными так, что у него самого оставалось время?       Рису почти не интересно, что сказал бы Джек, узнай он, как Рис буквально воскресил Атлас из пепла до уровня конкурентоспособной огромной корпорации.       Рис отлично умеет обманывать себя.