***
— Ты уверен, что мы идем правильно? Эйййй! — Аксель уже задыхался от быстрого бега, пытаясь нагнать мчавшегося Максанса. — С чего ты вообще решил, что они могут быть здесь? Зеленоглазый наконец остановился, переводя дыхание, и обернулся к раскрасневшемуся парню. — Ты же сам сказал — они всегда тусовались на набережной, — пробормотал он, вытирая пот со лба. — Так что, мы не можем это не проверить. Что вообще сказал тебе Лука? — Да что он мне мог сказать? — Нетерпеливо бросил голубоглазый, сгибаясь пополам и с трудом выпрямляясь обратно. — Он только выкрикнул что-то вроде «Я должен идти» и через секунду его уже не было. Я даже понять ничего не успел, честное слово. — Блять, — выдохнул Максанс, яростно озираясь кругом. — Да они могут быть где угодно! Кто знает, где еще они проводили время, кроме этой набережной. — Тебе не кажется, что мы должны позвонить в полицию? — Аксель обеспокоенно поглядывал на стремительно шагающего вперед парня, который даже не оборачивался. — Успокойся, — кинул Максанс через плечо, рассматривая ближайшие окрестности. — Мы найдем их, я уверен. — Макс? — Позади парней послышался удивленный женский голос и они разом резко обернулись. — Николь? — Пробормотал Максанс, удивленно подходя к девушке. — Ты что делаешь здесь в такое время? Да еще и одна! — Возвращаюсь от подруги, — девушка кинула короткий взгляд на Акселя, который тут же отвёл глаза. — А вот вы что тут делаете? Они о чем-то разговаривали, но Аксель уже ничего не слышал. Он почувствовал, как ноги подкашиваются и в груди возникает неприятное чувство — это та самая Николь, с которой он приезжал на концерт. Та самая, с кем Максанс собирался на свидание. И теперь было видно, как зеленоглазый волнуется за нее — по крайней мере, Акселю так казалось. Парень резко почувствовал себя лишним рядом с ними и быстро зашагал вперед, даже не оглядываясь. Но уже через несколько секунд он услышал, как его зовут по имени. «Не оглядывайся. Просто не оглядывайся». — Аксель? Аксель, подожди, — Максанс бежал следом, пытаясь догнать ушедшего вперед парня. — Куда ты идешь? — Куда надо, — огрызнулся Аксель, вынимая телефон из кармана. Но никаких сообщений или звонков там не было. Зеленоглазый нахмурился. — Да что с тобой такое? Что я сделал не так? Если это из-за Николь, то… Аксель резко остановился и развернулся к парню, вставая прямо перед ним. — Послушай, мне плевать на твою Николь. Если ты после встречи с ней уже забыл про все на свете, то я тебе напомню — наши братья явно в опасности. Они бродят неизвестного где ночью в полную темень. И если ты не против, я хочу продолжить поиски. А ты можешь идти, если что, я тебе позвоню. — Я не собираюсь куда-то уходить. Я буду искать наших братьев и не собираюсь успокаиваться, пока мы их не найдем. — Тогда мы можем разделиться. Я обыщу парк, куда они часто ходили, а ты оставайся на набережной… ну, или наоборот. — Но я не хочу разделяться, — Максанс растерянно смотрел на явно расстроенного парня. — Я хочу быть с тобой… то есть, искать их вместе с тобой. — А почему твоя девушка так быстро ушла? — Аксель оглянулся назад, будто ожидая ее увидеть позади себя. — Хотя… понимаю, сейчас не самый лучший момент, когда твой брат потерялся… да еще и я здесь мешаю. — Моя девушка? Это что сейчас, шутка такая? — Парень явно не понимал, что происходит с голубоглазым. Или… — Погоди. Ты что, ревнуешь? — Ревную? Пффф, — голубоглазый фыркнул, выражая полное безразличие. — Я не ревную. С чего мне вообще ревновать? — Я не слепой. Я заметил, как ты напрягся, когда она появилась. — Мне без разницы, с кем ты встречаешься. — Аксель отчаянно врал, пытаясь сделать больнее, только вот непонятно — себе или ему. Максанс устало застонал. — Сколько уже можно тебе говорить — она мне не девушка! С чего ты вообще это взял? — Ты издеваешься? — Аксель повернулся к парню, разводя руками. — Во-первых, ты приходил с ней на концерт. Во-вторых, ты ходил с ней на свидание. Ну, и наконец, в-третьих, я видел, как ты подвозил ее до дома. И с чего это я взял, что вы пара? Даже не знаю. — Парень старался быть язвительным, пока Максанс непонимающе полировал его глазами, мотая головой. — Какое еще свидание? — Парень недоуменно пожал плечами. — Окей, на концерт я ее пригласил. Но, если честно, это во многом только из-за того, что я хотел тебя позлить. Да, и не смотри на меня так! — Он заметил, как Аксель окинул его недовольным взглядом. — Но ни на какое свидание мы с ней не ходили. Да, мы встречались один раз… но это не было свиданием, а скорее разговором по душам. — Я очень рад за тебя. Теперь у тебя есть с кем поговорить по душам. — Аксель отчаянно пытался сдержать слезы, которые предательски наворачивались на глаза. Зеленоглазый громко вздохнул. — Аксель, посмотри на меня. — Нет. Нам надо искать парней. Уже поздно и на улице становится темнее с каждой минутой. Если ты не идешь, я ухожу один. — Голос предательски дрожал, выдавая все эмоции и Максанс не мог этого не заметить. — Аксель, пожалуйста! — В голосе зеленоглазого было что-то щемящее, что заставило Акселя остановиться и теперь он стоял спиной к парню, чувствуя его прожигающий взгляд. — Я не хотел тебе рассказывать, но… но я расскажу. В тот день я собирался пригласить на свидание тебя. Голубоглазый подумал на долю секунды, что он ослышался. Его? Он хотел пригласить на свидание его? Но… почему не пригласил? — Я все уши своему другу прожужжал — как именно к тебе подойти, что сказать, куда пригласить, — Максанс горько усмехнулся, поправляя растрепанные волосы. — Он тогда настойчиво спрашивал меня — а кому это я собираюсь устроить такое офигенное свидание? Я отнекивался и тут он вспомнил, что я приходил на тот концерт с Николь. Он спросил меня, не для нее ли это все. А я и ляпнул, что для нее. Я не хотел разглашать то, что происходит между нами, без твоего согласия. — Парень поднял глаза на Акселя. — Это слишком важно для меня, и я не хотел ничего менять. — Но… я видел, как ты ее подвозил, — непонимающе пробормотал голубоглазый, не сводя глаз с парня, который стоял перед ним с виноватым видом. — Видел своими глазами. — Я, возможно, поступаю неправильно, потому что это слишком личное и все такое… но у Николь тоже паническое расстройство. — Максанс поднял взгляд и заметил расширяющиеся от неожиданности глаза Акселя. — Мне нужна была ее помощь, совет. Я вспоминал раз за разом все наши ссоры, когда ты психовал и выходил из себя. Я винил себя за это, но ведь я ничего не знал. И после того, как ты доверился мне и рассказал все… я боялся ляпнуть что-нибудь не то. Я волновался за тебя, слышишь? — Максанс медленно подошел поближе, заглядывая в голубые глаза. — Она единственная, с кем я общался за последние два месяца, и она действительно хороший человек и отличный друг. Но не больше, Аксель. — Ты не обязан отчитываться передо мной, правда, — голубоглазый пытался успокоиться и выровнять дыхание, что не очень получалось. — В конце концов, мы даже не встречаемся. Ты мне ничего не должен. — Ты даже не пытаешься меня услышать, Аксель. Ты снова это делаешь. Снова закрываешься и отрицаешь все. Но пойми одну простую вещь, — Максанс подошёл к парню так близко, что тот мог ощущать его дыхание на своих губах, — не важно — встречаемся мы с тобой или нет, я думаю только о тебе. В моей голове нет места больше ни для кого. Но если ты не хочешь этого… я не буду тебя больше мучать. — Думаешь, я не хотел провести с тобой время? — Усмехнулся Аксель, качая головой и отворачиваясь. — Я в тот день хотел встретиться с тобой, даже написал кучу сообщений, на которые ты даже не ответил. Потом я подошёл к твоей группе и заметил Алекса, ну и поинтересовался у него, ушёл ли ты уже домой. А он мне сказал что ты не приходил… и что ты вообще планируешь свидание. С ней. Я решил, что больше не буду тебя беспокоить. — Блять, Делано! — Максанс пихнул ногой попавшуюся под ноги жестяную банку. — Так и знал, что мне не стоило ничего ему говорить! Придурок… надо было придумать что-нибудь другое. Так ты из-за этого думал, что у нас с ней что-то есть? — А что я должен был подумать? — Не знаю… я вот видел тебя с этим твоим парнем, но вообще молчу. — С каким моим парнем? — Аксель нахмурился, окидывая парня испепеляющим взглядом. — Надеюсь, ты не про Тони? Я уже устал повторять, что мы друзья. — Да, но… я тоже видел вас в тот вечер вместе. Вы заходили в какую-то кафешку и я думал, ты меня не видел. И… да, да, черт возьми! Я ревновал! Я хотя бы признаю это, в отличии от тебя. — Я уже сказал, что не ревную, — Аксель осекся, заметив пристальный взгляд на себе, — окей, хорошо… может, самую малость. — Вау, это продвижение, — рассмеялся Максанс и Аксель не смог удержаться от улыбки. — И… ооо, ты улыбаешься? Ты это сейчас улыбнулся? — Зеленоглазый легонько толкнул парня по плечу, не переставая смеяться. — Тебе показалось, я не улыбался, — отмахнулся Аксель, тщетно пытаясь не улыбаться ещё шире. Внезапно телефон Максанса завибрировал в кармане и парень моментально его достал, разблокировав экран. Улыбка с лица исчезла в одно мгновение, сменившись беспокойством. — Это Элиотт! …Алло? Братишка, какого черта? — Максанс буквально заорал в трубку, заставив Акселя подпрыгнуть от неожиданности. — Где ты? Что? Что с Лукой? Хватит рыдать, скажи нормально! — Услышав имя брата, голубоглазый со скоростью света подскочил к парню, беспокойно смотря ему в глаза. — Хорошо, я понял… но где вы? Что? Какой еще нахрен мост, там же заперто! Бляяяять, — парень смахнул со лба выступивший пот и помотал головой. — Не двигайся, мы сейчас приедем. Все! — Максанс вырубил телефон и повернулся к взволнованному парню. — Нам пора.***
Элиотт даже не помнил уже, как он за столь короткое время оказался в этом темном месте. Брат привез его домой и они отправились спать, но парень, который уже много ночей не спал, просто напросто вылез через окно и отправился в единственное укромное спокойное место, где его никто не осуждал и не беспокоил. Он сидел в самом теплом углу — своем привычном месте и мучительно вспоминал все моменты, связанные с Лукой. Первая встреча на вечеринке, невинный поцелуй в щеку, первый настоящий поцелуй… Элиотт много раз ловил себя на мысли, что время, проведенное с ним — самое лучшее время в его жизни. Он впервые чувствовал, что его любят по настоящему, что о нем заботятся. Он хотел рассказать ему всю правду. Правду о себе, своем прошлом, о своем расстройстве, но не смог. Боялся разрушить то нежное и хрупкое, что было между ними, но теперь все разрушено безвозвратно. Демори отчаянно прогонял от себя воспоминания того дня, когда Лука сам пришел к нему, чего парень совсем не ожидал. Они не разговаривали, но он слышал все слова, произнесенные парнем за дверью. Он слушал и старательно пытался заглушить свои слезы. Он почти уже внушил себе, что парень не испытывает к нему ничего, кроме жалости. И теперь он держался из последних сил, пытаясь не вскочить с места и не выбежать к Луке. Он должен выдержать. Но теперь ему казалось, что жизнь потеряла всякий смысл. И Элиотт даже не уверен, а был ли смысл в его жизни до встречи с Лукой. Лука, его Лука… которого он даже не имеет права называть своим, сейчас спокойно спит дома и видит свой десятый сон. Все правильно. Все так и должно быть. Лука не должен страдать из-за него, не должен возиться с ним, как с маленьким. Лука не должен терпеть его перепады, он должен жить и наслаждаться своей жизнью — гулять с друзьями, ходить по вечеринкам. Элиотт его понимал — не каждый взрослый согласится нести такой тяжкий груз ответственности. Все, кто был до Луки, все до одного… все его оставляли, едва только узнавали о его секрете. И не то, чтобы Демори был против — это их выбор. Но с Лукой было иначе. В первые минуты знакомства парень понял — он попал. Он влюбился так сильно, что тонул в этих чувствах и не хотел, чтобы что-то менялось. Парень никогда не считал себя романтиком и не думал, что он способен на подобные чувства и поступки. Но Лука перевернул всю его жизнь, принеся свет и любовь. Он дал Элиотту надежду на то, что его, Элиотта, со всеми его проблемами и страхами тоже можно полюбить, а не просто использовать и выбросить. Парень мог бы еще долго сидеть, обнимая колени руками и добивая себя тяжелыми мыслями, если бы не услышал пронзительный крик внизу, под самым мостом. Волосы встали дыбом и сердце пропустило удар — голос был так похож на… — Лука? — Дрожащим голосом прошептал Демори, все еще не веря своим ушам. Но нет, голос продолжал отчаянно кричать и звать его по имени. «Элиотт» пронеслось над всей окрестностью и парень зажмурил глаза, сжимая уши дрожащими руками. «Это все галлюцинации. Его здесь не может быть.» Просидев так какое-то время парень осторожно опустил руки, мучительно напрягая слух. Внезапно он услышал, как что-то с грохотом упало на землю, и словно какая-то неведомая сила подняла его на ноги и понесла прямо под мост. Элиотт бежал по сухой земле, вглядываясь в темноту и замечая что-то темное на земле. Что-то лежало прямо под мостом, там, где он обычно проходил. Подойдя ближе Демори буквально чувствовал, как сердце разбивается на миллион кусочков — на земле лежал Лука. Бледный, заплаканный, но такой красивый и родной. У Элиотта сжалось сердце и он упал на колени рядом с лежащим парнем, уже не сдерживая горькие слезы, которые капали прямо на куртку Луки. — Лука? Лука, пожалуйста, очнись, — Элиотт отчаянно тряс худое тело в своих объятиях, нежно проводя ладонями по бледному лицу и целуя лоб и щеки. — Лука, родной, услышь меня, умоляю! — Вина скручивала и подступала к горлу, и парень не знал, что ему делать. Лука здесь по его вине… он искал его, пока Элиотт сидел и вгонял себя в мрак. Он не бросил его… и только теперь Демори вспомнил — Лука до смерти боялся темноты. Но он преодолел свой страх, иначе его бы здесь не было. «Он пришел сюда… ради меня. Он не побоялся зайти сюда… Что же я наделал? Я его не заслуживаю… Почему он все время страдает из-за меня?» Лука пришёл за ним. Только он знал про любимое и секретное место Элиотта. Именно в нем так нуждался Демори, хоть и не говорил этого в слух. Именно этот голубоглазый наполнял жизнь Элиотта самыми яркими красками, хотя до этого весь мир был черно-белым. Он принёс в его жизнь долгожданное спокойствие, нежность, любовь. Даже собственная мама не заботилась о нем так, как заботился Лука. И сейчас он лежит здесь, на холодной земле… и все по вине Элиотта. Из-за его глупых страхов и предрассудков, из-за его вечных сомнений, уже вошедших в привычку. Лука заслуживает того, чтобы о нем заботились, любили, носили на руках. Он не заслуживает лежать здесь. А Элиотт не заслуживает его. Над головой с шумом пролетела стая ворон и парень будто очнулся ото сна. Он достал телефон из кармана и лихорадочно начал листать контакты, все ещё не выпуская Луку из объятий. Послышался лишь один гудок — трубку взяли моментально. — Максанс? — Дрожащим от слез голосом произнёс Элиотт, запинаясь. — Ничего не спрашивай, просто… Помоги мне, прошу! Я нашёл Луку, и он без сознания, и я в этом виноват… Мы под мостом… рядом со старой заброшенной школой, помнишь? Забери нас, пожалуйста, он может замерзнуть! Спасибо! — Парень выключил телефон и осторожно подхватил неподвижного Лалльмана на руки, словно пушинку. Лука чуть шевельнулся в его руках, неосознанно обхватывая парня за шею. Демори почувствовал, как в груди разливается тепло — вот он, смысл жизни. В его руках. И он ни за что не бросит его больше. Ни в этой жизни, ни в любой другой. Он будет стоять на коленях и просить прощения… будет доказывать свою любовь любыми способами, если понадобится. Лишь бы Лука никогда больше не страдал.***
— Прекрати винить себя, Элиотт. Никто не знал, что так все обернется… ты не виноват. — Аксель обеспокоенно смотрел на Демори, который сидел на стульчике и раскачивался взад-вперед, мотая головой. — Ты не понимаешь, Аксель. Я ему наговорил столько всего в бреду… а он, получается, все слышал. Он из-за меня оказался там. Он мог замерзнуть, заболеть… я все еще не знаю, как буду смотреть ему в глаза. — А все потому, что ты любишь сбегать по ночам из окон, — недовольно процедил Максанс, садясь напротив брата. — У меня чуть инфаркт не случился, когда я увидел пустую комнату, еще и Аксель позвонил и сказал, что Лука убежал куда-то. Ты хоть представляешь, как мы вас искали? — Макс, — Аксель бросил на парня короткий взгляд, но тот и не думал униматься. — А что? Сначала просит отвезти его к Луке, потом сбегает из дома… что я тут еще могу сказать? — Макс, успокойся, — Аксель положил руку на ладонь Максанса и тот вздохнул, успокаиваясь. — Парню и так тяжело, мы не должны давить. Они оба натворили дел, но я больше чем уверен, что все наладится. Если конечно, ты не собираешься снова уходить. — Аксель бросил взгляд на Демори, который удивленно поднял голову. — Никогда, — уверенно произнес он, мотая головой. — Никогда в этой жизни. — Вот и прекрасно, — заключил Максанс, пододвигаясь поближе к брату, — нам всем нужно выдохнуть и успокоиться. А вам с Лукой надо поговорить. — Я… я могу к нему зайти? — Элиотт с надеждой посмотрел на Акселя, который сразу же закивал, улыбаясь. — Конечно, мог бы и не спрашивать. Иди. Демори благодарно кивнул ему и медленно направился в комнату Луки. Максанс откашлялся и придвинулся ближе к Акселю, заглядывая ему в глаза. — Как ты? — Голос зеленоглазого звучал обеспокоенно, и Аксель кивнул головой, даже не смотря в сторону парня. — Ты в порядке? — Вполне. Главное — парни нашлись и с ними все хорошо. Надеюсь, они поговорят и будут счастливы, наконец. Я уже не могу видеть их страдания. — Я тоже. А… что насчет нас? — Максанс сверлил голубоглазого взглядом, пытаясь уловить хоть какие-нибудь эмоции. Аксель тяжело вздохнул. — Я так много думал об этом… пытался понять, что мне делать. Я даже спать не могу ночами — тяжелые мысли не оставляют меня в покое. — Я понимаю тебя. Я и сам не помню, когда спал нормально в последний раз. Хотя… нет, помню. Когда ты остался у меня на ночь во второй раз, — зеленые глаза прожигали в Акселе дыру, но тот все еще не решался на него посмотреть. — Ты был рядом со мной, брат был с Лукой… все было идеально, и я был абсолютно спокоен. В последнее время на нас многое навалилось. Но я не намерен просто так отказываться от тебя. — Я и не хочу, чтобы ты отказывался… от меня, — голубоглазый поднял голову и встретился с обеспокоенным взглядом зеленых глаз. — Возможно, ты не думаешь так, да и я этого не говорил… но ты важен для меня. Правда важен. — Аксель, — Максанс протянул руки к парню, но тот поспешно отодвинулся, мотая головой. — Нет, дай мне договорить. Я редко говорю о своих чувствах… если честно, я не силен в этом. Я не умею говорить всякие милости, признавать свои чувства и все такое. Но ты очень дорог для меня. Я хотел, чтобы ты это знал. Но если ты всего этого не хочешь… я имею ввиду, я не идеальный, Макс. Я нервный, злюсь на всякую ерунду, постоянно ругаюсь и вечно чем-то недоволен. У меня частые перепады в настроении… а еще и припадки. Я не хочу тебя нервировать. — Мне все это знакомо, Аксель. У меня брат биполярен, помнишь? — Максанс слегка усмехнулся, но на лице Акселя не было ни тени улыбки. — Я знаю… и именно поэтому и говорю. Я не хочу доставлять тебе дополнительных неприятностей. — Аксель, — Максанс заключил парня в крепкие объятия, несмотря на легкое сопротивление. — Ты меня ничем не запугаешь. Я хочу быть с тобой, а остальное не важно. — Но, Макс… — Никаких но. И вообще, я тоже не сюрприз. Ты еще убедишься в том, что не ты самый нервный парень на свете. И даже если мы будем ругаться — что с того? Если бы мы не ругались, это значило бы, что нам все равно. А нам ведь не все равно, правда? — Аксель робко кивнул, прекратив вырываться из объятий. — Ты нужен мне, я нужен тебе — это все, что важно. Мы должны хотя бы попробовать. — Ты думаешь… у нас получится? — В голубых глазах плескалась надежда, и Максанс просто не устоял. Он медленно коснулся этих розовых губ своими, целуя нежно и медленно. Оторвавшись от столь желанных губ, он прижался лбом ко лбу парня. — Мы будем стараться. Не попробуем — не узнаем, верно?***
Лука медленно открыл распухшие от слез глаза и вдохнул воздуха в грудь. Голова немного болела, и веки были тяжелыми, будто к ним что-то привязали. Однако… парень больше не чувствовал холода и ветра. Он открыл глаза шире и увидел знакомый потолок — он в своей комнате. «Мост, ночь, темнота, холод… Мне это что, все приснилось? Элиотт… Элиотт!» Парень лихорадочно осмотрелся кругом, приподнимаясь на кровати… и увидел его. Элиотт, его Элиотт сидел на стульчике рядом с кроватью, словно ангел. Его волосы золотились в лучах солнца, которые падали с окна, а на лице была легкая тень… и грусть. Лука закрывает глаза и трясет головой, будто пытаясь отогнать видение, но это видение смотрит прямо ему в глаза и поднимается со стула, подходя и садясь рядом с ним на край кровати. — Лука? — Голос парня дрожал, и он осторожно коснулся ладони голубоглазого своей рукой. — Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке? Лука все еще сидел, не веря своим глазам. Он сглатывает слезы и закрывает лицо руками, мотая головой и дрожа всем телом. Но теплые пальцы касаются рук, осторожно убирая их от лица, и Лука ловит взгляд зеленых глаз, в которых плещется вина. — Лука, умоляю тебя, не плачь, пожалуйста. Я здесь. Я больше никогда тебя не покину. — Ты… ты здесь, — наконец выдохнул Лалльман, собираясь с мыслями. — Я… я искал тебя. Я пошел под этот чертов мост… там было холодно и темно. Я звал тебя… но ты не отвечал. Почему ты не ответил мне, Элиотт? — Парень отчаянно пытался сдержать слезы, катившиеся по щекам. Демори заботливо вытер их пальцем, обхватывая лицо Луки обеими руками. — Прости меня… я не мог. Я думал, тебе будет лучше без меня. Я не хотел, чтобы ты страдал… и все равно заставил тебя страдать. Прости меня, умоляю, — Демори без остановки целовал лицо Луки, чувствуя на губах соленый вкус. — Я готов сделать все, что ты попросишь… лишь бы ты простил меня. — Я думал, что ты собираешься… Боже, я даже не хочу это произносить, — Лалльман помотал головой, отгоняя плохие мысли. — Я так боялся… боялся, что не успею. — Но ты успел, Лука. Ты спас меня. Уже однажды ты спас меня, когда чуть не сшиб меня на той вечеринке… и вчера ты спас меня снова. — Элиотт… — Я люблю тебя, Лука, — в глазах парня стояли слезы, и Лука гулко сглотнул, — и я обещаю тебе — больше я никогда не оставлю тебя одного… так же, как ты не оставил меня. Просто я привык, что меня бросают, понимаешь? Все так поступали. Я смирился с тем, что я никому не нужен со своими проблемами. Я думал… ты устанешь от всего этого и бросишь меня. — Что ты говоришь такое? — Лука шокированно вглядывался в печальные глаза Элиотта, неосознанно сжимая его ладонь в своей. — Я заставил тебя так думать? — Нет, конечно, нет… я думал так лишь в начале. Но потом я понял, что ты не такой, как все. Ты — единственный. Я никогда еще не чувствовал ни от кого столько теплоты и заботы, как от тебя… я боялся тебя потерять, понимаешь? Я боялся, что узнав про мое расстройство, ты будешь смотреть на меня по другому… что будешь жалеть меня или наоборот, испугаешься. Я не хотел, чтобы между нами что-то менялось… я правда много раз пытался тебе рассказать, но что-то останавливало меня. Прости меня, если сможешь. — Перестань извиняться, Элиотт. Я уже сказал тебе, — Лука неуверенно положил руки на плечи парня, вглядываясь ему в глаза, — я принимаю тебя таким, какой ты есть. И… я тоже тебя люблю. Демори облегченно выдохнул, крепко обнимая парня обеими руками и обвивая его талию. Лука буквально таял в этих объятиях, чувствуя дыхание Элиотта на своей шее и его тихий шепот «я люблю тебя». Демори вдыхал запах волос Луки — самый родной и любимый запах, знакомый до боли. Лишь в объятиях этого голубоглазого чуда он чувствовал, что он на своем месте. Он дома. Он любит, а его любят в ответ. Все на своих местах.