Contra spem spero

Как заведено, сингл главы — OneRepublic «Apologize» И… будет еще один. Так что… готовьте плееры и носовые платочки. Думаю, они пригодятся. Даже мне пригодились) Ты держишь край веревки — И я болтаюсь над землёй. Сам будто онемел, Но прекрасно слышу голос твой. Ты говоришь, что нужен, Но тут же рубишь край ножом. Но стой. Кричишь мне, что жалеешь, Но я лишь обернусь сказать тебе: «Так поздно сказать: «Прости», так поздно» «Так поздно сказать: «Прости», так поздно» Ловил я каждый шанс, падал вновь, — все лишь для тебя. Ты нужен мне, как сердцу пульс, Впрочем, знаешь и сам. Оу, да-а… Сгорал я от любви к тебе, Но теперь погас… Ты твердишь, Будто тебе жаль, Только знаешь, милый, штука в том, Что отныне мне Неважны все твои «Прости», оставь их. Так поздно говорить: «Прости». Забыли. Ты держишь край веревки — И я болтаюсь над землёй… Его щиты рушились. Он разлетался острыми осколками не сдерживаемых более тьмой чувств. Осколками, которые, как и эти проклятые чувства, кололи, резали изнутри. Да будь они прокляты!.. Его мир трещал по швам, а он изо всех сил тащил на себя разъезжающиеся в разные стороны края, будто это могло помочь. «Спасибо, что снова спас. Хотя, знаешь… В этот раз не нужно было. Возможно, так было бы проще. Нам обоим…» О, нет. Определенно нет. Он ведь уже достаточно вышел из-под контроля тьмы, чтобы понимать… Чтобы осознавать последствия, но… недостаточно, чтобы верить. Но ведь и этого малого ему хватило, чтобы вновь рискнуть своей жизнью — буквально автоматически, инстинктивно — ринуться под струю пламени, прикрыть, уберечь, спасти любой ценой… Но никогда не хватит, чтобы хоть на йоту вновь поверить. Ему. Себе. В себя. В него… Даже расползающаяся под натиском закрытых на года чувств тьма была слишком уютной. Что вы там говорите? Гриффиндорец? Храбрый лев? Отважный герой?.. О, умоляю! Только не тогда, когда дело касается его чувств. Ведь если подумать, это так просто — броситься в огонь, желая спасти. Куда сложнее, когда речь заходит не о теле, а о душе, правда? Ведь тут нужно принимать правила игры на двоих. А основное среди них — не лгать хотя бы себе. Но лучше снова и снова в огонь… Так проще. Так безопаснее. Так не больно. Не ТАК больно… А ведь Драко пробился к нему… Не предпринимая абсолютно никаких усилий (как свято был убежден Гарри), Малфой день за днем снимал с его сердца черные щиты, будто отламывая по шипу на стебле в стремлении добраться до красного бутона. Вот только… После его ухода Гарри задавал себе всего один вопрос: зачем?.. Понимал ли Малфой, как бередит старую, зарубцевавшуюся под бинтами, наложенными мраком, рану? Ставил ли целью вытащить наружу все, что непременно сгрызло бы Поттера изнутри заживо, не покорись он тьме? Осознавал ли, насколько больнее Гарри было даже сквозь темную толщу просто поддаваться выплывающим старым чувствам? А насколько больно метаться внутри своей головы под гнетом навязчивых мыслей о том, о чем Драко с такой легкостью ему… Не говорил даже, намекал, будто гуляя по краю лезвия, щекоча нервы, испытывая выдержку. И все-то у Малфоя было так легко и непринужденно. Такими вещами он, словно чертов факир, оперировал в своих переполненных чувствами (а чувствами ли?) речах. Но при всем при этом… Чертова суть ведь не менялась! Гарри ощущал себя ровно так же, как задолго ДО. Ровно так же, — если, блядь, не хуже! — как и в тот раз, ведь в этот прекрасно знал, с кем имеет дело. Чертовым животным на поводу у дрессировщика. Зверем, опасным, хищным, но все же ранимым, ведь опытный укротитель нашел его слабость. И вот он, ведомый куском мяса, вынужден следовать зову своего натасчика, а иначе — боль от хлесткой плети по незащищенной шкуре… И это бесило. Это ломало… Это было его личным адом. Гарри устал бороться с собой. По крайней мере, в той области, где уже пора было признать — его чувства живы. И они снова — часть его. Пусть и по соседству со тьмой. Он снова погряз в этом болоте, равно как и десять лет назад. Да чччерт, он ведь даже и не выбирался из него! Так, лишь на время зацепился за устойчивый островок и не более. Но и разница была. В этот раз он прекрасно понимал, кто перед ним. В этот раз он, наученный горьким опытом, был вынужден мириться со своими чувствами к мерзавцу, осознавая его суть. В этот раз его чувства были ядом, не панацеей. Ведь глупцом Гарри Поттер никогда не был. А лишь глупец бы не понял, что Малфой вернулся с определенной целью. И, видимо, взялся за старое, пытаясь укротить зверя проверенным методом, в попытках обойти охрану, мешающую этой самой цели. Ну что ж. В некотором роде у него получилось. По крайней мере, «нащупать рычаг давления» — пробудить в Гарри его чувства к себе. Но вот воспользоваться этим рычагом в этот раз Поттер ему не позволит. Пусть это и больно, но в этот раз он прекрасно знает, с кем имеет дело и чего стоит ожидать. Да, Гарри любил Драко. Но любил он его так же сильно, как и ненавидел… *** — Прошло две недели, Драко! — всплеснула руками Панси, после чего схватила бутыль, подливая им всем по очередной порции. Рон, то и дело всхрапывая на плече мужа, заслышав возглас, тут же встрепенулся и важно закивал головой, вызвав насмешливые по-доброму улыбки друзей и любимого. Мужчина уставал, как вол, впахивая с утра до ночи. Особенно — после происшествия с его братом, с которого, кстати, сняли все обвинения за неимением улик против него, отпустив в Румынию с выданным самоактивирующимся неснимаемым портключом сроком действия на год, пока ведется расследование. Подозреваемых не было, Чарли ничего не помнил и был подавлен и разбит, только лишь узнав, что именно натворил. Рон, как уже говорилось, после отбытия родителей и братьев пахал, как проклятый, пытаясь найти зацепки, чтобы снять тень, павшую на его семью. А пока во всей Магической Британии подходил к концу траур, назначенный властями в честь погибших в деревне Хогсмид… — Вот и я говорю, приятель, — зевнув в кулак, медленно протянул Рональд, сонно жмурясь, — поговорил бы с ним. Он спас тебя, ты вытащил из комы его, после вашего единственного разговора в Мунго он встал на ноги за считанные дни!.. Ведь понятно же по нему, у тебя получилось… — Да черта лысого у меня получилось, Уизли! — воскликнул Драко, давясь спиртным и отмахнувшись от сонного «Забини-Уизли!» со стороны Рона. — Да и не о чем нам больше разговаривать. Он… никогда не поверит мне. Мы это уже обсуждали, и не раз. Больше не желаю. Я сдам отчет и вернусь во Францию к семье. Точка. — З-запятая, — охмелевший Забини взмахнул рукой пред его, Малфоя, носом, изображая в воздухе крючок. — Не тупи. Бросать все почти в конце пути… — Знаешь, я ведь тоже не железный, — слабо возразил Драко куда-то в свой стакан, с неудовольствием потягивая виски буквально через силу. Горько, противно, зато немного глушит… все это. — Грейнжер может распинаться сколько угодно, но… когда дойдет до основной части плана, ни черта не выгорит. Ему пофиг будет, как вы не понимаете? Я просто рискну жизнью зазря… — Ага, — фыркнула Панси, вглядываясь в лицо друга, — это потому, что ему так «пофиг», он тащил твой тощий зад из огня… — … в очередной раз! — ворвался Блейз, икнув. Рон повернул голову в сторону его лица и звонко чмокнул в щеку. Забини улыбнулся, вернув легкий поцелуй в кончик конопатого носа мужа. — Буэ… — сымитировала рвотный позыв Панси, сделав приличный для девушки глоток, после чего не удержала (к своему стыду и позору!) тихой отрыжки. — Ага, чья б жаба квакала, твоя б не вякала! — пробубнил беззлобно Рон, вызволив стакан с виски из пальцев мужа и осушив его вслед минуту назад опустевшему собственному. — Да пошел ты в жопу, мудак рыжий! — фыркнула Панси, все же рассмеявшись. — Спасибо, дорогая, как раз хотел! Да вот… мужик мой, понимаешь, другу сопли подтирает. Ну и мне впрягаться приходится… эххх… — Рональд настолько эпично спрятал лицо в ладонях, покачав головой, что спустя секунду кухня разразилась таким громким хохотом, что тот перебудил бы, по меньшей мере, половину округи… коли б там кто жил, рядом с той Норой. А так… несколько заглушающих на комнату, и не проснулись даже двойняшки, укачиваемые Джорджем и его смешными историями о школьных проделках. — Рональд, ну надо же! — все еще посмеиваясь и похлопывая в ладоши, даря овации рыжему мужчине, протянул Драко. — Никогда не думал, что ты «ослизеринишься» настолько! — Так с вами ж, гадами, разве по-иному бывает?.. — возвел очи горе Рон. — А вообще, Матерь всея «Разрухи» и «Хаоса» права, — пробормотал он, увернувшись от хука справа от матери упомянутой двойни. — Ты же сам видел, каким он стал после Мунго. Ходит вечно хмурый и серьезный. А стоит тебе на радарах засветиться — тут же будто ломается, сразу выражение у него такое, будто его палками бьют. Да и Герм молчит пока. Выжидает будто чего-то от него. Но не колется ни в какую. — А, — махнул ладонью Драко, будто отмахнувшись от насекомого. — Так ломается, что аж игнорит меня всеми способами. В лабораторию лишь секретаршу засылает. Стоит у него что спросить — так сразу дела у него супермегаважные. Да и вообще! Вспомни хотя бы о том, что он придумал очередной забег за преступниками — правда, никому до сих пор не понятно, за какими да по каким таким следам, — только чтобы не проводить со мной экспертную повторную проверку мест преступлений. И это, на минуточку, с учетом доброго десятка специалистов в группе, помимо нас двоих!.. Да о каких шансах и возможностях вообще речь, але?! — О каких таких шансах… — перекривила его Панси. — Да бога ради! Вали обратно, коли лапки опустил и характер растратил. Вот только вспомни тоже кое о чем. Так, о мелочи. Сущий пустяк. — Ну? — скрестил руки на груди Малфой, всем своим видом выражая независимость и упрямость. — О том, что даже у Скорпиуса больше упорства сохранить дружбу с Поттером, пусть и младшим, которая заведомо будет носить ряд проблем из-за стереотипного и предвзятого отношения окружающих. И ты, чертов Малфой, прекрасно об этом осведомлен. — А-а-а, — покачав головой, воскликнул Малфой, ведя указательным пальцем из стороны в сторону. — Запрещенный прием, Панс. Это слишком грязно, дорогая, даже для тебя. — А на войне и в любви все средства хороши, — цокнула языком женщина, сощурив глаза и буравя его взглядом. Драко, нахмурившись, промолчал, отведя взор. — Ага. Вот именно, — покивала Панси. — Сын смог и продолжает бороться. А у папаши кишка тонка. Слабак, вот ты кто, Малфой! Блейз и Рон, мысленно поддерживая подругу, притихли и молча переводили взгляды с Панс на Драко и обратно. Панси выжидающе вглядывалась в лицо друга. Малфой молчал. — Ну… как знаешь, — вздохнув и пожав плечами, бросила женщина, резко подхватывая свой стакан, запрокидывая голову и осушая его. — Ну и что ты предлагаешь? — негромко буркнул Драко, по-прежнему не глядя на подругу. — Поговори уже с ним, — за нее ответил Рон мягко. — Нормально поговори. Не уверен на все сто, но ведь и Герм может ошибиться, ставя на эту вот ситуацию. Вдруг разговор — простой, без обиняков, — это именно то, что сейчас ему нужно? Вам обоим нужно?.. Малфой медленно выдохнул, сжав челюсти и помассировав переносицу. — Ну и что мне ему сказать?.. Что ЕЩЕ, по-вашему, я могу ему сказать, если он меня не слушает? Не хочет слышать?!.. — Драко вопрошал тихо, надтреснутым, уставшим голосом. В воздухе прямо было ощутимо, насколько он от всего этого устал… — Да, блядь, признайся ты ему наконец!!! — воскликнула Панси, даже прихлопнув ладонями по столу в знак негодования. — А типа, думаешь, я не пытался?.. — горько фыркнул Малфой, запрокидывая голову и внимательно рассматривая потолок. Глаза его блестели. — А хоть раз сказал? — упрямо и деловито сложила руки на груди женщина. — Нет… — едва слышно ответил Драко. — Нет, — твердо повторила Панси, пробегаясь взглядом по другу сверху вниз. — Так вот, дорогуша, что я тебе скажу. Прикрой на время свою сопельную фабрику и дуй к нему завтра на поклон. И пока ты ему не скажешь, на огонек можешь даже не заглядывать, услышал?! — Можно подумать, это так просто, Панс, — Блейз и Рон только и делали, что метали пьяно-сонные взгляды с блондина на брюнетку, будто вели немой счет, наблюдая за игрой в пинг-понг. — Пффф, чта?.. Непросто, говоришь?.. — рассмеялась уж слишком наигранно Панси. — А ведь его ты заставил об этом сказать. Или ты об этом позабыл? Драко лишь кивнул, прикрывая глаза, под веками которых всплыло болезненным пятном воспоминание о загнанном выражении, а в голове эхом пронеслись звуки прошлого… «Драко… Его имя — Драко…» Малфой безотчетно коснулся губ кончиками пальцев. Их будто обожгло этим самым воспоминанием. Их первым поцелуем… Далее они молча пили. Пили до тех пор, пока бутылка не опустела, повалив-таки содержимым Рона в беспробудный сон. — Я не буду больше участвовать в плане Грейнжер, — вдруг нарушил тишину Драко, медленно, глоток за глотком, осушая свой стакан. — Я сделаю, как ты говоришь. — Вот и молодец! — кивнула Панси, жестами показывая Забини тащить мужа наверх, но так, чтобы не дай Мерлин не разбудить двойню. — Сразу б так. А то развел тут… — Но если у меня не выйдет… — перебил ее Малфой, уверенно ставя стакан на стол и поднимаясь. — Если не выйдет, я вернусь во Францию навсегда. *** Поговорить с Поттером. Так просто. Серьезно? Пффф… Да как же! Поговоришь тут, когда он избегает тебя на работе в целом и ситуацию, когда возможно остаться наедине в частности, просто какими-то немыслимыми способами!.. Драко целую неделю, как дурак, хвостом бегал за упрямцем, под разными предлогами пытаясь урвать хотя бы пару фраз, но Поттер просто… сбегал. Тупо сбегал каждый раз, к концу недели даже не пытаясь уже скрывать своего бегства. Боже, это было так глупо!.. Так чертовски, невыносимо глупо! Драко хотелось иной раз просто побиться головой о ближайшую стенку, стоило ему узреть в очередной раз сверкающие геройские пятки. А Поттер, будто поняв, что долго так вертеться не сможет, сделал «финт ушами», как и до этого: «ушел в самоволку» по полям да лесам в поисках… в поисках. Так и объяснил Робардсу, ага. Надо признать, последний так и вовсе против не был. Весь этот кордебалет мужика уже порядком достал. Чем там думал Кингсли своим загруженным министерским мозгом, когда заваривал всю эту кашу, ему было невдомек, да и не особо интересно. У него вон, три нападения нераскрытых. Не до истеричных Поттеров и не менее истеричных Малфоев… О том, что было бы, помни Робардс один небольшой эпизод из своей жизни, забытый легким мановением палочки упомянутого героя, лучше было не думать, мда. Возможно, эта передышка в забеге по кругу аки грызун пошла на пользу и самому Драко. В конце концов, он таки успокоился, взвесив все доводы друзей, решив поступить ровно так, как и обещал Панси. Пора было ставить точку. Ну, а пока Поттер «в бегах» … ну то есть в поисках, ага, можно было и пару-тройку опытов произвести, ведь на работу со всей этой «пламенной» историей ушло непозволительно мало — так, что Малфоя даже стала мучить совесть. И да, она у него была, а вы что думали? Так вот, о работе, сосредоточившись на исследованиях вновь, перечитав отчеты коллег, Драко вдруг пришло в голову, почему бы методом тех же экспериментов с составляющими неизвестного доселе зелья, распыленного в Ко, не выявить, например, с какой точки было лучше всего распылять и было ли их несколько, этих самых точек; как могла повлиять на распыление «роза ветров» и учитывалось ли это преступниками; и, наконец, сколько бы зелье логически могло продержать данный эффект «исчезновения». Казалось бы, зачем все эти мелочи? Но в том то и дело — нельзя было помочь этой конкретной ситуации, но можно было сделать выводы на подобный следующий раз… Погрузившись в работу с самого утра, Драко проводил опыт за опытом, ворча при неудачах и с энтузиазмом делая пометки, когда выходили довольно забавные результаты. Привычку не рубить с плеча и помечать все на свете при проводимых исследованиях он приобрел практически сразу. А в конкретной ситуации с цианом — о, это он знал ну просто по опыту! — помечать все и вся было просто жизненно необходимо. Ну очень неустойчивым, противоречивым, многообразным был этот элемент. Того короткого периода работы с цианом во Франции, когда Малфой проводил исследования для одной мелкой лаборатории, возжелавшей применить маггловскую химию для производства разных продуктов для нужд волшебников, ему вполне хватило, чтобы вдоль и поперек исследовать сам элемент и его свойства. Но то, как он действует с некоторыми особо нестабильными магическими составляющими!.. О, сколь же интересно это было! И совершенно неопределенно по времени, ведь циан можно было изучать… вечно! Не выходя из лаборатории и соединяя с разными реагентами. Тот же эффект потери гравитации Драко обнаружил чисто случайно, обронив в котел с основой, в которой был циан, жгутик медузы. Ух и эффект тогда был! Малфой улыбнулся, вспомнив, как банально испугался, когда в воздух взлетели и котел, и стол, и часть колб, стоящих вблизи, — в общем, все, на что попала хоть капля жидкости… Надо же, взрослый мужчина, а испугался, как школьник!.. Так, улыбаясь, Драко наколдовал себе стакан воды, а промочив немного горло, поставил его рядом с собой, делая очередную пометку в своих записях, когда со стороны коридора раздался гул. Секунда — и дверь в лабораторию буквально слетела с петель, впечатываясь в стену, а на всю лабораторию пронесся ужасающий рык: — ТЫ!!! Драко в легком испуге от внезапности происходящего и с долей непонимания уставился на просто-таки разъяренного Поттера, который, ворвавшись в его рабочие пенаты, сейчас грозно нависал над его столом, гневно раздувая ноздри и прожигая взглядом. — Ну, я, — не совсем понимая, что от него хотят и чем, собственно, вызвана буря, спокойно (насколько мог) произнес Драко, выдерживая тяжелый взгляд зеленых глаз. Казалось, услышанное лишь подлило масла в огонь — Поттер практически зашипел, кривясь от переполняющей злости, а его магия словно бы заискрила вокруг, вырываясь потоками в стремлении учинить разрушения. Гарри покачал головой, рассматривая Малфоя будто насекомое каким-то разочарованным и вместе с тем убежденным, что ли, взглядом. — А знаешь, я даже не удивлен, — утробно прорычал он. — Я знал, с самого начала знал, что тебе нельзя ни в чем доверять! Что ж, спасибо, что доказал мне мою правоту. В очередной чертов раз!.. На последних словах голос Поттера сорвался чуть ли не на крик, обрываясь каким-то ломким звуком, пославшим мурашки по коже Драко. Сглотнув, Малфой так же спокойно заставил себя проговорить: — Вот как? Ну, раз уж ты снова можешь излагать свои мысли словами, а не рыком, может быть, уже пояснишь, наконец, в чем именно ты обвиняешь меня на ЭТОТ раз? — впору было кричать «Браво!» за выдержку — голос все же не подвел его. Драко медленно сложил руки на груди, будто невзначай демонстрируя разъяренному аврору, что он безоружен. Гарри же фыркнул, снова покачав головой и с презрением проведя взглядом по лицу Драко сверху вниз. Хлопок, раздавшийся прямо перед замершим Малфоем, обратил громким звуком его внимание на упавшую пред его очи на стол папку, которую до этого сжимал в руках Гарри. — Что это? — переводя взгляд с папки на Гарри и обратно, негромко проговорил Малфой. — А ты взгляни, — хмыкнул Гарри, складывая руки на груди, копируя позу Драко. Вкупе с размахом плеч и вздернутым подбородком, вид он имел поистине устрашающий и… черт, такой сексуальный! Жаль, думать об этом Малфою было не время, поэтому он, вздохнув, потянулся к лежащей на столе папке, открывая ее и вчитываясь. Хватило всего пары строк, прежде чем информация дошла до разума Малфоя, заставив его в удивлении вскинуть глаза на Поттера. — Ты накрыл «Будапешт»? Серьезно?! — Читай дальше, Малфой! — сквозь стиснутые зубы прорычал Гарри, не изменившись в лице. А вот лицо самого Драко неуловимо менялось по мере прочтения информации о лаборатории. Он все больше и больше бледнел, пока перелистывал сводку Поттера, собранную в эту самую папку. И по всему выходило, что… в разработке зелья, примененного в Ко, были заложены его, Драко, давние испытания для той самой маленькой лаборатории. — Гарри… клянусь… я не… — бормотал Малфой онемевшими губами, перелистывая страницу за страницей вновь и вновь, но от этого суть, заложенная в папке, не менялась. — О, — фыркнул Гарри, криво улыбаясь и по-прежнему расстреливая его взглядом, — ну, конечно же, ты НЕ… Малфой, сглотнув и через силу беря себя в руки, захлопнул папку и все-таки рискнул взглянуть на Поттера. И в глазах его он увидел все ту же смесь горького разочарования и ни грамма удивления, будто Поттер действительно чего-то подобного и ожидал. И это было по-настоящему больно, черт подери. — Гарри, послушай… — начал было Малфой. — Нет, это ты меня послушай, — перебил его Поттер, вдруг резко подаваясь вперед, упираясь ладонями в стол и нависая над ним. — Учитывая всю твою подноготную, да вкупе с вот этим самым дерьмом, о котором, я уверен, ты прекрасно знал, ты подписал сам себе приговор, вернувшись в Британию. Я с первого дня твоего здесь появления знал, что просто так ты бы ни за что не выполз из своей золотой норки, мелкий ты трусливый, мерзопакостный… Вода, выплеснутая одним резким движением в лицо Гарри, заставила его замолчать. Драко в удивлении перевел взгляд на пустой стакан, который он сжимал в руке до побелевших костяшек на пальцах, а после обнаружил, что вскочил со своего кресла и также теперь упирается в столешницу рукой, находясь буквально в паре дюймов от мокрого, слегка удивленного произошедшим, лица Гарри. А затем с не меньшим удивлением обнаружил, как злость переполняет и его самого. — Да как ты смеешь?! — вскричал он прямо Поттеру в лицо. — Как ТЫ смеешь меня в чем-то обвинять, даже не выслушав? Ты, который приговорил меня и всю мою семью к негласному изгнанию всего за одну-единственную мою ошибку?! Мои родители вынуждены в почетном возрасте строить жизнь вдали от родного поместья! Мой сын даже ни разу не видел его и вообще живет вдали от своей родины, лишенный возможности обрести семейную историю в родовом гнезде! Про себя я вообще молчу — о моих чувствах ты тупо запретил даже говорить, настолько тебе похер на все, абы самому было комфортно, да, герой?! Крича все это в лицо ошарашенному Поттеру, Малфой даже не замечал, что и его магия теперь беснуется от такой вопиющей несправедливости, о которой он годами даже не помышлял, но вот теперь она лавиной обрушилась на него, заставляя выплескивать наболевшее через крики. — Ты все это время лелеял свою боль, жил хрен знает как, и я снова прошу за это прощения. Но ты, блять, хоть раз подумал о том, каково было мне? Нам всем, а?! Неужели тебе хватило всего раза, когда тебе предпочли семью, чтобы потом всю жизнь… Целую, мать его, жизнь… — внутренняя истерика Малфоя достигала апогея. Он выдыхался, даже не замечая, что уже вовсю трясет Поттера за грудки, выкрикивая слова ломким голосом в лицо замершего аврора. — Ты хоть раз задался вопросом, как сам бы поступил, будь твои родители живы, чертов Поттер?! И, блять, даже не заикайся мне сейчас о своих тупых комплексах! Заебало!!! Резко разомкнув пальцы, сжимающие алый мундир, Малфой оттолкнулся от стола, отходя, отворачиваясь и задирая голову. — Неужели ты и правда думаешь, что со всей моей, как ты выразился, «подноготной» я бы рискнул хоть на что-то мало-мальски нелегальное в месте, где был вынужден заново отстраивать свою жизнь, собирая себя по кусочкам?.. Что рискнул бы родителями? Скорпиусом?.. А о том, что у меня элементарно нет мотива принимать участие в подобном дерьме, ты подумал?.. — негромко проговорил «выгоревший» Драко, не поворачиваясь к Поттеру. — Да будет тебе известно, у меня в бизнесе лучшие юристы Франции, проверяющие партнеров вдоль и поперек. Этот заказ был интересен мне лишь с одной — научной! — целью. Эти исследования были сделаны для маленькой частной семейной лаборатории, стремящейся выйти на магический рынок с инновационным продуктом, содержащим циан. СЕМЕЙНЫЙ бизнес, Поттер. Древняя французская семья… Ставлю что угодно на чертов Империус. Проговорив это, Драко развернулся, вновь удивившись, когда обнаружил Гарри, все так же стоящего у своего стола с непроницаемым выражением на лице. — Но да, — всплеснув руками и усмехнувшись, проговорил Малфой, лицо которого исказилось от боли при взгляде на Поттера, — ведь я ж у тебя всегда преступник номер один. Без вариантов. Так проще жить, когда паззл у тебя заготовлен и сходится, да, Поттер? Мужчина напротив промолчал, но при этом так сильно стиснул челюсти, что желваки на его лице практически побелели. Малфой хмыкнул, обхватывая себя руками и покачав головой точно, как сам Гарри недавно. — В течение часа на твоем столе будут лежать контакты моих юристов, моих коллег в этих исследованиях, контакты этой самой семьи и их лаборатории. А также там будут контакты моих адвокатов, если внезапно ты не захочешь делать работу аврора, копнув немного глубже своего проклятого паззла, чтобы узреть истину хоть здесь. Драко умолк на минуту и сглотнул, после чего, медленно вздохнув, продолжил: — Ты не веришь мне. Окей. Я это понял. Но, черт подери, просто услышь меня хотя бы раз в своей гребаной жизни, Поттер! — Малфой резко обернулся к нему, глядя прямо в глаза, и практически по буквам выплюнул: — Я. Был. Не в курсе! — а потом, опустив голову, Драко устало и тихо добавил: — Клянусь… Минуты проходили в молчании. Драко, некоторое время рассматривая пробирки и колбы перед собой, вновь метнул быстрый взгляд на Гарри. А тот так и стоял на месте с отсутствующим взглядом, смотря на Малфоя в ответ. — Допустим, Малфой, — бросил, наконец, он, нарушая тишину. — Информацию передашь секретарше. Развернувшись на каблуках и взметнув алой мантией, Поттер спешно покинул лабораторию, щелкнув напоследок пальцами. За ним следом полетела его папка со стола Драко, а сломанная дверь восстановилась до прежнего своего вида. — Вот и поговорили, — выдохнул Драко, потерев лицо руками и устало валясь в кресло. *** И еще один саунд к главе — Calogero «Aussi libre que moi». Серьезно, ребят, просто послушайте. Раскачает, гарантирую! И слова, о словаааа… Ты можешь остановиться тут со мной. Я не хочу тебя ничем обязывать. Оставайся у меня, насколько ты захочешь… Если бы вояж со мной рядом Мог бы задержать тебя подле меня. Ты — свободен, как и я, Ты — свободен, как и я, Ты — свободен, также как и мы, Если ты тот, о ком я думаю, То ты — свободен также как и я. Меня не должно это слишком поразить. Хотя это могло бы произойти со мной. Я тебя оставлю на своей коже, Оставлю тебя в виде тату. Заключить тебя в свои объятия — все, чего хочу. И оберегать, но без фанатизма. Не сопротивляйся этому желанию, Будь против всего, будь против меня! Впутать тебя во что-то и вместе следовать за этим, Без гарантий и остаться там… Ведь я дал клятву тебя оберегать. Ты — свободен, как и я, Ты — свободен, как и я, Ты — свободен, также как и мы, Если ты тот, о ком я думаю, То ты — свободен также как и я. Настало время поговорить о знании и незнании. Итак, что же знал Драко Малфой? Первое: вся эта затея с миссией «Вернуть героя» потерпела крах. Да и вообще, прав он был, когда думал, что миссия обречена на провал с самого начала. Второе — это то, что его, Драко, обещание поговорить с Поттером о своих чувствах также накрылось медным котлом и потеряло смысл, ибо же чхать хотел Поттер и на его чувства, и на него самого. Третье, что знал Драко Малфой, — что всю переданную им информацию Гарри задействовал с умом. В том, что сведения были подтверждены, как и в том, что его бизнес-партнеров держал под Империусом тот же «Будапешт», читай — Нео Пожиратели, Малфой даже не сомневался. И этих трех пунктов вполне хватало Малфою, чтобы вновь прийти к выводу: нужно возвращаться. Он потерпел неудачу. Нужно просто с этим смириться и пытаться жить дальше… Знал Драко еще много чего. Однако не ведал, какую бурю вызвал в душе Гарри в тот самый день своей пламенной речью. Не знал, как Поттер, почти слетая с катушек, крушил свой кабинет, навешав вокруг заглушающих, впервые за все время стыдясь своего срыва. Не знал о стиснутых кулаках со сбитыми о стены костяшками, не знал о неудержимых слезах, скатывающихся по искаженному лицу против воли хозяина, не знал о боли, которую испытывал не только он… Не знал Драко и еще об одном моменте. Но вот когда узнал… Что ж. Отойдя от первостепенного легкого шока, все, что он почувствовал — это как негодование чистой воды наполняет его всего. Признаться, до этой самой «новости», которую ему принесла министерская сипуха в громоздком конверте, он был уверен в своем провале относительно основного плана, но мысль поговорить напоследок все же проскакивала в его голове. Даже заведомо обреченная на неудачу, как и весь их план, мысль билась в висках, требуя от него хотя бы попытаться… И он даже предпринимал попытки, готовясь к тому, что, в свете последних событий, своих убеждений и природного упрямства, Поттер даже слушать его не пожелает… Но он не был готов к тому, что последний будет от него тупо бегать. Опять. Просто поражая новизной и логикой своих действий. И да, это был сарказм. Но сейчас… Ооо, сейчас Малфой готов был чертова придурка из-под земли достать, так зол он на него был. И теперь уже ему самому чхать было на то, что там подумает своей запудренной головушкой угрюмый аврор. Видимо, его злости все же потворствовала Фортуна — Поттер был в своем кабинете, куда и влетел Малфой, разъяренный не меньше того же Поттера неделями назад. Зеркально повторяя ситуацию, он швырнул на стол Гарри бумаги, скрещивая на груди руки. — Что это, Поттер? — воскликнул он, на доли секунд разворачиваясь и посылая на дверь запирающее и заглушающее, опережая мысленный план побега аврора из собственного кабинета, так явно отразившийся в единственном брошенном на дверь почти-печальном взгляде зеленых глаз. Поттер медленно перевел взгляд с двери на документы у себя под носом, а с них — на Драко, после чего слегка нахмурился. — Я спрашиваю, что это за чертовщина, Гарри? — снова громко вопросил взбешенный Малфой, указывая глазами на бумаги. — Это? — пробормотал Поттер, поежившись. — Это, хм, амнистия. Для твоей семьи. Вы можете вернуться в Англию. Все запреты на въезд я… — Я, блядь, вижу, что это амнистия, хренов самоуверенный придурок! Я спрашиваю, какого черта?! — выкрикнул Малфой, всплеснув руками. Поттер медленно выдохнул, откидываясь в своем кресле. Снял на миг очки, потерев глаза, и устало спросил: — Ладно. Не ори. Что ты хочешь услышать от меня, Малфой? — прикрывая глаза, Гарри снова вздохнул. — Да, я был не прав… в некоторых моментах, — уклончиво проговорил он. — И свою неправоту осознал благодаря тебе, взглянув под другим углом. И попытался исправить, что мог. Еще вопросы? — Ха! — вновь всплеснув руками, насмешливо бросил Драко, вскидывая голову. — Он был не прав. Он, твою мать, исправил! Вы только посмотрите на героя!.. Поттер смерил его тяжелым взглядом из своего кресла. Руки его дернулись, будто в попытке сойтись на груди в закрытом жесте, но Гарри, казалось даже, усилием воли оставил их лежать на подлокотниках. — Ну так? Мои овации и благодарность хочешь услышать? А, герой? — а вот Драко себе в удовольствии не отказывал, таки скрещивая руки на груди, склоняя голову и сузив злые глаза. — Обойдусь, — буркнул Поттер, поджав губы. — Только не думай, что это что-либо между нами меняет. — Ну, конечно же, нет! Что ты! — сарказм и яд сквозили в каждом его слове. — О чем речь, дорогой? Ведь ты бегаешь от меня по всему Министерству! — Я от тебя не бегаю, — тихо произнес Гарри. — Я от тебя устал. Устал настолько, что уже просто ничему не удивляюсь, — пропустив мимо ушей очередной саркастичный смешок, Гарри продолжил: — Повторяю, я уверен, что тебя держит здесь что-то личное. Как и уверен в том, что оно противозаконное. Даже несмотря на ситуацию с «Будапештом» и твоем подтвержденном алиби. Уж слишком хорошо я тебя знаю. Уж слишком часто ты мелькаешь там, где проблемы. Или же проблемы появляются там, где появляешься ты. В любом случае, уж слишком много… всего. Поэтому. Даю тебе единственный шанс, Малфой. Завершай дела в министерстве, отправляйся к семье и… я бы попросил, конечно, никогда сюда не возвращаться, но тогда выданная амнистия просто потеряет свой смысл. Так что… могу лишь снова изъявить некогда уже озвученную просьбу не попадаться мне на глаза. Возможно, хоть в этот раз ты послушаешь. Лицо Малфоя скривилось от услышанного. Мужчина неверяще покачал головой. — Снова пытаешься приказывать? — даже голос его звенел от переполняющих эмоций. — Ну что ты. Просто предупреждаю, — медленно проговорил Поттер, выдерживая его взгляд. — И чем же мне выльется неповиновение великому и ужасному тебе? — выплюнул Драко, кривя губы. Ладони его подрагивали, даже будучи стиснутыми в кулаки. Гарри же вздохнул и прикрыл глаза, после чего негромко заговорил, вкрадчиво произнося каждое слово. — Знаешь, Малфой, восемнадцатилетний я не был загружен работой. Не был ответственен за страну и смерть людей. Восемнадцатилетний я реагировал мягче. Даже на то, что со мной вытворил ты, — Гарри перевел дыхание, а Драко негромко хмыкнул. — Теперешний же я имею кучу проблем и гору ответственности. И абсолютно не имею выдержки и каких-либо положительных эмоций в отношении тебя. Даже остаточных. Поэтому я и предупреждаю. Не суйся. Не нарывайся. Что бы ты там себе ни планировал. Если я узнаю, что во всей этой чертовщине ты все же хоть как-то замешан, в ЭТОТ раз разбираться с тобой я не буду. В этот раз я… просто убью тебя. Гарри закончил тихо. Но смысл слов его подтверждал твердый взгляд зеленых глаз, неотрывно следящих за Драко, глаза которого в неверии распахнулись, стоило ему услышать то, что было сказано в конце. — Ну что же, — фыркнул Драко, — раз так… не забудь написать мемуары о том, как будешь жить с этим после… Эта история более не стоила и выеденного яйца. Слова Гарри потушили все то, что так давно тлело в груди. Драко развернулся и спешно покинул кабинет, хлопнув дверью напоследок. «К черту план. К черту амнистию. К черту Англию. К черту все!.. — билось молоточком в голове мчащего по коридорам Министерства Драко. — Я заканчиваю дела и возвращаюсь. На этот раз навсегда». *** Прошение о международном перемещении Драко подал тихо, перетерев с Шеклболтом тет-а-тет и убедив в том, что минимум он все же сделал: Поттер перестал впадать в смертоносные крайности, а значит, был менее, скажем так, взрывоопасен. Шеклболт, которого интересовала во всей этой истории основная часть — ни при каких обстоятельствах не стать вынужденным убийцей героя — скрепя сердце подписал прошение Малфоя, попросив того единственно покинуть страну после Министерского приема, который вынужденно был перенесен на День всех Святых, 31 октября, из-за трагедии в Хогсмиде. Малфою ничего не оставалось, как дать свое согласие. Избегая мозговыносящего разговора от Грейнжер, Драко решил не оповещать женщину о своих планах, о чем попросил и Министра в ответной просьбе. Последнюю неделю октября Драко работал на износ. А вечерами на износ же надирался в молчаливой компании друзей, которые больше не делали попыток его на что-либо сподвигнуть. Казалось, все поняли абсолютную безнадежность ситуации, посему мирились с нею же благодаря вот таким вот молчаливым посиделкам и литрам алкоголя. Поттера Драко избегал. Казалось, оба мужчины негласно обходили друг друга стороной, сталкиваясь лишь на общих собраниях и даже не смотря друг на друга. Обоим было больно. Оба страдали. Но более никто и ничего не предпринимал… За неимением пары, на прием Драко пошел с Бэддоком, как с другом. По крайней мере, с ним будет о чем поговорить, думал про себя Малфой, заприметив отдаленное местечко на балконе и туда таща за собой Малкольма. Усевшись за стол, вполовину скрытый легким теньком, Драко сделал заказ официанту сразу после своего спутника, решив банально напиться. Да, опять. Почему бы и нет?.. — Может быть, не будешь так частить? — с участием отозвался Бэддок примерно на середине второй бутылки виски, который в основном употреблял только Малфой. — Да пофиг, — отмахнулся Драко, делая глоток и не чувствуя вкуса, — антипохмельное у меня, знаешь ли, не в дефиците. Малкольм пожал плечами, немного насупившись, чем рассмешил Драко. А видя, как хохочет Малфой, и сам не удержался от улыбки. — Алкоголик чертов, — сквозь улыбку пробормотал Бэддок, также делая глоток. — Не знал бы наверняка, подумал бы, что вы с Поттером соревнуетесь, кто выплюнет печень первым. Скосив глаза в сторону бара на первом этаже, на который открывался прекраснейший вид с их балкона, Драко скривил ухмылку, фыркнув в бокал. — А херли ему радоваться? — делая глоток и игнорируя скривившегося на ругательство Бэддока, буркнул он. — Три деревни полегло. Время идет, а преступник все не пойман. Накрытая лаборатория точными сведениями о местонахождении ублюдков не располагала, ну, а о слитом составе группировки мы знали и так. Да и… ну, ты ведь знаешь, какой сегодня день… Малфой, договорив, опрокинул в себя остатки, утирая рот тыльной стороной ладони. — Да уж… — покивал Малкольм, — лучшей даты для празднования годовщины победы наши министерские придури не нашли. Малфой тихо хмыкнул на сказанное, снова бросая украдкой взгляд на ссутуленную напряженную спину в черном фраке. — Ну? — услышал он Бэддока, нехотя поворачиваясь в его сторону снова. — Когда отбываешь? — О, — вскинул на него глаза Драко. — Новости все же просочились в ряды? — А сам как думаешь? — рассмеялся Бэддок. — Это ведь Аврорат. — А звучит, как курятник… — пробурчал Драко, потянувшись за бутылкой. — Завтра и отбываю. — Так скоро? — поджал губы Малкольм. — Эх, жаль. Из-за всей этой движухи даже в квиддич с тобой не сыграли, как в старые добрые… Малкольм бубнил что-то еще, к чему Драко особо не прислушивался, медленно потягивая виски. На фоне играющей спокойной музыки со временем умолк и Бэддок, будто понимая, что Малфою нужно некоторое время в относительной тишине. Чтобы забыться. Чтобы проститься… Уплывший глубоко в себя, Драко снова решился бросить быстрый взгляд в сторону бара, чтобы посмотреть напоследок, но Поттера там уже не было. Была поздняя ночь, зал был переполнен танцующими парами, у стен стояли группы людей, обсуждающие разного рода темы. Драко совсем скис, вслушиваясь в затихающие звуки очередной песни, и уже хотел было снова заговорить о каком-нибудь незначительном пустяке с Малкольмом, когда… Играющая песня стихла, и началась новая, с первых своих звуков разрывая душу Драко на тысячу окровавленных осколков. The Night We Met. Их песня… И с первых же звуков Драко понимает, что это — его предел… — Нет… — резко вскакивая из-за стола, чем заставил встрепенуться и заскучавшего Бэддока, непонимающе уставившегося на него, Драко схватил свою мантию, уменьшая и запихивая в карман брюк. — С меня хватит!.. «I am not the only traveler Who has not repaid his debt» Забивая на выкрик Бэддока, все ли с ним в порядке, Драко сорвался с места, огибая столики на балконе, двигаясь в сторону широкой лестницы… …Которая, мать твою, была забита людьми! «Нет, чертов Бэддок, со мной не все в порядке! Я просто сейчас немного сойду с ума!!!» — думал Драко, едва поборов желание зажать уши руками. «I've been searching for a trail to follow again Take me back to the night we met» Проталкиваясь сквозь толпу, Драко бежал. Бежал, задыхаясь от яда, разъедавшего его изнутри, будто кислота. Дыхание его сбилось, вырываясь короткими рваными выдохами. «And then I can tell myself…» Боги, как же это больно! Драко изо всех сил вцепился зубами в нижнюю губу, душа всхлипы, то и дело рвущиеся из его груди, и бежал, бежал… «What the hell I'm supposed to do» Громкий всхлип вырывается из его груди — он просто не может больше выносить звуки этой чертовой песни!.. Прорвавшись, наконец, через толпу гостей, заполнившую широкую лестницу чуть ли не битком, Малфой, едва сдерживая заполняющую всего его истерику, лишь натолкнулся на очередную живую стену из людей: танцующие пары полностью преградили выход, отрезая его от спасительной двери. «And then I can tell myself…» Малфой ринулся в сторону выхода, но… чертовы танцующие парочки были везде, сплетаясь в своих крепких объятиях, будто насмехаясь. Отрезая его от выхода еще на несколько бесконечно долгих, переполненных музыкой и болью, минут… «Not to ride along with you» — Пропустите!.. — всхлипывает Драко, пытаясь протолкнуться. Но безуспешно — на него лишь недовольно покосились сплетенные в объятиях пары. — Да пропустите же вы!.. После очередной попытки прорваться его с силой отталкивают, и он летит… «I had all and then most of you Some and now none of you…» …прямо в крепкие объятия того, от воспоминаний о ком сейчас так отчаянно пытался сбежать… — Потанцуй со мной… Драко… — теплые руки почти бережно обнимают его, сцепливаясь на талии. Горячее тело прижимается со спины, а голос бархатным шепотом звучит прямо в ухо. От Поттера пахнет виски и, едва уловимо, самим Поттером. Драко вздрагивает в его объятиях и затихает, всхлипывая тихо и отчаянно. А после его слуха достигает тот же голос, напевающий ему в унисон с песней: — «I don't know what I'm supposed to do, I'm haunted by the ghost of you». И Гарри прижимает его к себе крепче, покачивая в такт музыке, утыкаясь носом куда-то в его загривок, едва касаясь губами шеи в легком поцелуе. — Отпусти… — шепчет Драко, не в силах вырваться. Не в силах это более терпеть… — Стой… — Гарри тяжко вздыхает, так, будто это мука и для него. — Давай на краткий миг, хоть на эти три минуты, просто… давай просто забудем все на свете… оставим прошлое за гранью этой песни… хотя бы на эти три минуты… — Нет… — тихий выдох. — Нет! — резкий выкрик, и Драко делает попытку вырваться, но сильные руки притягивают его ближе и лишь сильнее сжимаются. — Нет? — в голосе слышится недовольство. — Довольно! — отчаяние вперемешку с болью отчетливо слышно в ломкости его собственного голоса. Драко то и дело срывается, поэтому следующая фраза выходит на грани шепота, но Поттер все же слышит: — Довольно твоих игр. С меня хватит, Гарри… — МОИХ игр?! — голос Поттера теперь звучит опасно. На мгновение руки на талии Драко сжимаются, выдавая раздражение хозяина. — Зачем ты вернулся, Малфой? Это был пат. Плечи Драко затряслись от тихого, рывками, смеха, с которым вырывалась наружу его истерика. — Зачем я вернулся? — Драко запрокинул голову, лающе смеясь. Слезы выступили на его глазах, но даже он сам не поручился бы за то, что они — от смеха. — Зачем вернулся… Ну конечно же, затем, чтобы воплотить в жизнь свои коварные и ужасные пожирательские планы. Ведь раз Пожиратель — всегда Пожиратель, да, Поттер? Независимо от наличия клейма на предплечье. Драко засмеялся сильнее, срываясь — и слезы таки хлынули из его глаз. Вот только Поттер в силу своей упертости ли или же банального опьянения не замечал, не хотел видеть его состояния, признать уже ситуацию. — Это можно расценивать, как признание? — в голосе Гарри слышались теперь рычащие нотки. Стоило смыслу вопроса дойти до истерящего сознания Малфоя — истерику будто рукой сняло. Мужчина напрягся, на миг плотно зажмуриваясь и медленно выдыхая. — Да думай ты, что хочешь, Поттер, — чрезвычайно спокойно для недавнего срыва проговорил Малфой. — Делай, что хочешь! — резкое движение — и Драко сбрасывает сомкнутые на талии руки, вырываясь из объятий и разворачиваясь, наконец, к Гарри лицом. Увидев перекошенное выражение и еще не высохшие дорожки слез на его щеках, Поттер едва вздыхает, но упрямство, недоверие и вызов все же не покидают зеленых глаз. — И знаешь, плевать мне!.. — Драко криво улыбнулся, совсем неаристократично шмыгнув носом и со злостью, сквозившей в каждом движении, стер проклятые слезы со щек кулаком. — Могу лишь порадовать — напрягаться надолго из-за меня тебе уже не следует. Ты убедил меня, Гарри. Ситуация не имеет выхода. Я покидаю Британию завтра. А на сегодня с меня довольно!.. Выкрикнув последнюю фразу, совпавшую с последними звуками затихающей песни, Драко крутнулся на месте, аппарируя, однако на последней секунде услышал рык, оформившийся в упертое: «Ну нет!», — и почувствовал цепкую хватку на своем запястье, невольно утягивая Гарри за собой. Во время аппарации Драко лишь успел подумать о том, какой же Поттер идиот, да почувствовать, как последнего приложило об щит мэнора, благо хоть не пришибло насмерть. И это был единственный раз, когда Малфой искренне порадовался темной мощи внутри Гарри. Очутившись рядом с воротами, по другую сторону которых выбросило злющего Поттера, Драко устало покачал головой, смотря в сузившиеся зеленые глаза и свирепо трепыхающиеся крылья носа. — Зачем ты вернулся?! — орал ему Поттер, разбегаясь и пытаясь… — Идиот! — выкрикнул Малфой, видя, как Поттера снова отбросило щитами на землю. — Ответь! Зачем ты вернулся?! — Поттер крутнулся на месте, и Драко со слезами на глазах стал наблюдать за тем, как вихрь аппарации неуемного аврора раз за разом пытается проникнуть за щиты, как он бьется о них, как громыхает магия защиты его поместья… Но все безуспешно. Поттер возникает на том же месте у ворот, крича вопрос снова и снова. — Это не поможет тебе, Гарри, — прикрывая глаза, тихо говорит Драко. Из-под опущенных век снова ползут соленые капли. — Зачем?! — не унимался Поттер, снова разбегаясь и пытаясь пройти сквозь щиты. И снова оказываясь на земле. Драко, не в состоянии более на это смотреть, качает головой и медленно разворачивается в сторону мэнора, делая пару шагов. — Ты так просто не отделаешься, Малфой!!! — орал ему в спину Гарри, пока он шел в сторону дома. Не дойдя до середины тропы, Драко услышал хлопок аппарации, и все стихло. *** До рассвета он упаковал все свои вещи. С друзьями он попрощался еще накануне, тем более, прощание было не таким тяжелым, как могло быть — полученная амнистия давала право видеться с ними в любое время, что, несомненно, радовало. Он мог бы переместиться прямо из мэнора, но чертов Робардс на вчерашнем приеме настоятельно попросил заглянуть к нему с утра. Делать было нечего. Уменьшив саквояж, Малфой переместился в Министерство, тут же направляясь в кабинет Главы Аврората. Как оказалось, Робардсу не передали его отчеты, случайно уничтожив совместно с иной ненужной старой документацией, по ошибке положив их не в ту стопку. Выругавшись, Малфой пообещал наскоро сделать отчеты снова, после чего покинул кабинет Робардса. Так, будучи на взводе от новостей об отчетах, не выспавшимся, с остатками вчерашней истерики где-то глубоко в груди, Драко быстрым шагом проходил по опен-спейс помещению в сторону своего (ну, хорошо, Рональда) кабинета, как вдруг… Прикрыв веки и устало, рвано выдохнув, он проплыл совершенно в другую сторону, увлекаемый подконтрольной Поттеру силой, провожаемый взглядами удивленных рядовых авроров. «Господи, как же я устал…» — вздохнул про себя Драко, когда его, наконец, отпустило на пол, а сильные руки схватили за грудки, впечатывая в стену. Судя по внешнему виду и оставшемуся запаху алкоголя, Поттер всю ночь провел в кабинете. А судя по захвату и свирепому взгляду — зол он был не хуже стаи бешеных кентавров. Будто ответ на вопрос, который он не получил, доводил его до исступления. Будто узнай он его, это что-то бы прояснило… Господи, как же глупо. Как же безысходно… Драко даже не сопротивлялся, пока его с силой встряхивали, крича в лицо тот же вопрос, что и ночью накануне. И, похоже, его бесстрастное выражение лица и отсутствие реакции выбешивали Поттера еще больше. — Чего ты добиваешься, выводя меня из себя?! — будто подтверждая его мысли, кричал ему Гарри, встряхивая раз за разом, дыша загнанно и рвано, как и Малфой в его руках. — Ты все же замешан в этом, так ведь? Это ты имел в виду вчера? Я оказался прав на твой счет, не так ли?! Ответь!!! Ответь, мать твою, или я… Драко рассмеялся. Громко. Запрокидывая голову. Во всю мощь легких. Смеялся, пока из его глаз лились слезы снова и снова. — Или что? — сквозь смех прокаркал, не иначе, Драко. — Ну что — ты? — руки его по-прежнему были опущены вдоль тела, он по-прежнему не делал каких-либо попыток вырваться. Казалось, его реакция поставила Поттера в тупик. Ну что же, у каждого в этом маленьком кабинете была своя истерика. Смех Драко постепенно перешел во всхлипы, оставляя в итоге только их. — Да делай ты со мной, что хочешь, чертов Поттер, — фраза, от которой Гарри отшатнулся, как от ножа, ведь он уже слышал ее. С той же интонацией. Тем же умоляющим голосом… — Я уже ответил тебе на этот вопрос тысячу раз, — прошептал Малфой, смотря в его глаза, — я вернулся из-за тебя… Услышав это, Гарри скривился и как-то рвано всхлипнул, дёргано качая головой в отрицании. Руки, держащие Драко за грудки, дрогнули. — Ты… — казалось, переполняемый эмоциями, Поттер не мог вымолвить слов, будто они душили его изнутри, — ты… — Гарри… — Драко подался вперед, кладя ладони на сжимающие его одежду руки, едва поглаживая кончиками пальцев подрагивающие пальцы Поттера. Слезы с новой силой заструились по его лицу. — Прошу… Гарри… — Ты… — снова выдохнул Поттер, медленно приближая лицо, упираясь своим лбом в его, Драко, лоб. — Зачем… — прошептал он, зажмуриваясь. Драко, дрожа всем телом, из-под застилающих глаза слез едва смог рассмотреть невероятное — по щекам Гарри также скатывались слезы. — Пожалуйста… — ломко прошептал Драко, прикрывая глаза, и… Тихо всхлипнув, Поттер подался вперед, мягко касаясь его губ своими. Затем еще раз. И еще. Рвано, тут же прерываясь, только чтобы вновь прикоснуться новым, таким горьким, переполненным боли, поцелуем сквозь всхлипы обоих… — Гарри… — кладя подрагивающие ладони на щеки Поттера, выдыхает Драко, притягивая его ближе. И Поттер поддается, срываясь наконец, сминая поцелуем его рот, отчаянно всхлипывая, как и сам Малфой, целующий его в ответ. Гарри прижимается к нему всем телом, притягивая за одежду. И поцелуй этот сносит обоих лавиной накопленных за десятилетие эмоций. На грани потери сознания. На грани потери рассудка… Только чужие губы на своих. Только горячие руки, притягивающие еще ближе. Их исступленный поцелуй прекращается так же быстро только из-за загнанного дыхания. Но этого мига достаточно, чтобы Поттер отпрянул, кривясь от боли, пятясь назад, одним движением рук задирая очки на лоб и сильно прижимая основания ладоней к глазам. — Уходи… — тихо шепчет он, пока замерший у стенки Малфой с такой же болью наблюдает за отдалением Поттера. — Гарри… — его имя — все, что он может вымолвить, но этот звук, будто триггер, срывает плотину у Поттера. — ПРОЧЬ!!! — кричит он, обхватывая голову руками, и Драко покидает кабинет ровно так же, как и посещал: летит спиной вперед через весь отдел Аврората, оказавшись в итоге в кабинете Рональда, куда и направлялся изначально. Шок, который испытывает Малфой, такой сильный, что он не сразу даже замечает разгневанную Грейнжер в кабинете в компании Забини-Уизли. Зато этот шок замечают присутствующие. Осознает себя Малфой только спустя неопределенное количество времени. Даже не зная, когда и как успел обрисовать произошедшее. Однако, судя по довольному виду Грейнжер, успел он рассказать что-то несомненно важное. — Итак, позволь уточнить, — складывая руки на груди, вкрадчиво произнесла Гермиона. — Вы избегали друг друга более двух недель, а вчера он увлек тебя танцевать, после чего пытался пробиться за тобой сквозь щиты. Сегодня припер к стенке, целовал и плакал, после чего вышвырнул, ни разу не приложив о кучу дверей, через которые ты пролетел, и аккуратно опустив на пол, вопреки ожидаемому удару оземь. Ничего не упустила? Малфой, находясь все еще в шоковом состоянии, лишь покачал головой, подивившись тому, как просто и сопливо это прозвучало из уст женщины. — Замечательно! — воскликнула она, чем, казалось, повергла в шок даже Рона. — Это оно. Тот самый момент. — Что ты хочешь этим сказать? — медленно проговорил Рон, взирая на Грейнжер. — А то, что время для главной части, наконец, пришло, — хищно улыбаясь, отозвалась она. — Поттер на грани. Еще толчок — и эта грань падет. Пришло время действовать, — а потом, внимательно вглядываясь в сидящего на стуле Малфоя, Гермиона добавила: — Готовься, Малфой. Дело провернем завтра.