Contra spem spero

Оцепенение медленно брало верх. Сознание так же медленно, но верно уплывало. Он еще не успел отключиться полностью, довольно четко ощущая боль. Также, как и легкую щекотку капель крови из разбитого носа. Но, как бы парадоксально не было, страха он не ощущал… до тех пор, пока Поттер в два шага не подлетел к его креслу. — Гарри, что… — все, что успел произнести Рон, стоящий по правой стороне от него, прежде, чем Поттер одним движением руки, причем даже не касаясь физически, с силой отбросил друга в сторону, приложив об стену так, что послышался хруст. Раздался громкий вскрик Грейнжер. И вот тогда Драко действительно испугался… По крайней мере, пока он еще мог бояться. Пока еще мог вообще хоть что-либо понимать или чувствовать. В силу накатывающей заторможенности он очень медленно перевел взгляд в сторону, куда отлетел Рональд. Пары секунд для взгляда на тело Забини-Уизли хватило, чтобы понять, что мужчина хотя бы жив. Но, судя по всему, несколько костей (дай Мерлин, чтобы не спина!) у него точно сломаны. Рон был без сознания. А значит… — Гарри… что ты наделал?.. — воскликнула Гермиона, подбегая к Рональду и присаживаясь с ним на корточки. Что она там делала, Драко узнать не успел. Внезапно его самого подняло в воздух, где он завис, будто кукла на ниточках. Позади него раздался негромкий звук шагов. Поттер стоял прямо за ним. — Гарри! Что ты… — точно так же, как и Рон минутой назад, воскликнула удивленно-испуганно Гермиона, когда прямо из ее рук в протянутую ладонь Поттера влетел… «Мать твою!..» — подумал Драко, округлив глаза. Гермиона смотрела теперь на них с помесью шока и даже ужаса, передавая эти эмоции и Драко тоже. Весь план был абсолютно полностью провален. Такого развития событий не ожидал никто из них… Позади него раздался щелчок, и Малфой с точностью понял, что сейчас произойдет… — Грейнжер?.. — дрогнувшим голосом успел проговорить Драко, с отчаянием и страхом взглянув на замершую в таком же ужасе женщину, и спустя долю секунды вихрь аппарации унес его вслед за Поттером. *** Некоторое время назад… Грейнжер ходила взад-вперед по кабинету, словно заведенный маятник. «Че за привычка тупая?..» — уныло думал Драко, с благодарностью принимая чашку чаю из рук Рональда. Мда, денек с самого утра задался весьма… хм, занятный, пусть будет так. Хотя почему же с утра? С ночи. Даже нет. С прошлого вечера? С прошлого месяца? Лет десять, возможно, назад? Или и того дальше — прямо с того самого несостоявшегося рукопожатия в их одиннадцать лет?.. И когда, спрашивается, все пошло наперекосяк? Когда были совершены все главные ошибки, приведшие их обоих в этот самый момент?.. Медленно отпивая чай, Драко все думал, а что, если бы?.. Если бы они подружились — влюбились ли бы потом? А если бы помирились во время учебы — как бы тогда легла карта их судьбы? А что, если бы Драко сразу доверился Поттеру, попросив о помощи напрямую? Вопрос, который он задавал себе особенно часто на протяжении всех этих лет. Или если бы по возвращении он сразу, не думая, не соглашаясь на доводы Гермионы, просто поступил по велению своего сердца — броситься Гарри на шею, признаться, наконец, в чувствах, молить о прощении, молить о шансе… Вдруг бы хоть что-то из этих вариантов было бы лучше, чем есть у него сейчас? Вдруг?.. А сейчас он имел возможность воплотить их план, но… настолько устал от эмоционального перегруза, настолько выдохся, настолько растерял веру и выгорел, что… просто не знал, стоит ли оно того? Ведь, по большому счету, тот болезненный поцелуй стал для Драко — нет, не глотком надежды, как можно было подумать. Стал сродни… последнему гвоздю в гроб, что ли? Просто он, наконец, понял — да, черт подери, чувства у Поттера еще мелькают. Но без доверия, которое у Гарри напрочь пропало в ту самую ночь, будущего у них так или иначе нет. Независимо от того, вытянут они Поттера из тьмы или нет. Так, может быть, этого делать и не стоит? Возможно, он просто окажет Гарри медвежью услугу, заставив вариться во всем том дерьме, которое на него, несомненно, свалится после разблокировки всех чувств? Возможно, так будет проще и правильнее? Для них обоих… — Сегодня, — резко затормозила Грейнжер, схватившись за виски и потирая их. — Надо ловить момент, пока он находится на пике срыва. Завтра может быть поздно. Малфой, почему-то даже ни на секунду не удивляясь, от души скривился и закатил глаза. Бесила она его до скрежета в зубах… — Да, — продолжала она вещать сама себе. — Приступим прямо сейчас. — Ага, — привлекая к себе внимание женщины, сказал Драко, после чего сделал медленный глоток вкуснейшего чая, наслаждаясь ароматом и смачно причмокивая губами. Не аристократично? Да плевать! — Сейчас, чаек только допью. Ведь Ти-Тайм же пропущу, коли план будем реализовывать. О-о-о, да. Выпученные глаза Гермионы и упавшая на пол челюсть Рона того стоили! Драко уныло хихикнул в чашку, вызывая гряду мелких пузырьков. Забини-Уизли, подобрав челюсть с пола, тоже тихо хмыкнул. Ну правда, перекошенное, пошедшее пятнами лицо Грейнжер было непередаваемым зрелищем. — Ты издеваешься, Малфой? — рыкнула она, открывая и закрывая рот от переполнявшего ее негодования. — Ну почему же сразу издеваюсь? — прихлебывая шумно чай и покручивая в руках чашку, известил ее Драко. — Ведь ты же хочешь меня заделать как минимум инвалидом, как максимум — трупом. Оба варианта предрасполагают к временной или постоянной потере возможности самостоятельно держать чашку. А уж в то, что ты будешь поить меня из ложечки, дрожа над моим почти хладным телом в отделении Мунго для пациентов с особо тяжелыми магическими травмами, я не поверю ни за какие золото-блестящие. Вот и нечего на меня так шумно дышать, Грейнжер, чаек допью, и тут же в бой!.. Ах да, и кстати… У тебя конфеточки случайно не найдется?.. Кажется, именно последняя фраза стала последней каплей: Грейнжер практически зарычала в голос. — Ты! — из рукава мантии она ловко извлекла палочку, наставляя ее на Малфоя. — Во всем этом дерьме виноват только ты! Годы попыток достучаться до Гарри! Годы планирования! Годы наблюдения последствий ужаса и мрака, которым ТЫ стал началом, сволочь! И ты смеешь сейчас устраивать подобную жалкую клоунаду?! — А теперь успокоилась. Медленно выдохнула. И убрала свою палочку, — сделал шаг вперед Рон, становясь между ними и прикрывая собой Малфоя, безучастно взирающего на мечущую в его стороны молнии женщину. — Мы все тут на нервах. И все понемногу виноваты. И не спорь, Гермиона! — увидев, как свирепый взгляд карих глаз метнулся на него, упрямо сжал челюсти Рон. — Мы тоже должны были поддерживать его в то время, ни в коем разе не допустив срыва. А мы слишком погрязли в своих проблемах, в которых Гарри, между прочим, всегда был с нами, помогая и поддерживая. Он — да. Мы — нет. Ни тогда, ни сейчас. И без Драко мы его не вытащим. И ты это знаешь. Грейнжер смерила их поочередно тяжелым взглядом, раздувая узкие ноздри и сжимая губы в тонкую нить. Но палочку, пусть и нехотя, убрала. Рон кивнул ей, отходя снова к столу и присаживаясь на его край. — А еще, — так же спокойно продолжил Забини-Уизли, — я не уверен, что это разумно делать сегодня. Ты только посмотри на него, — он махнул рукой в сторону Малфоя. — Да у него шок даже до сих пор не прошел. Вон чушь какую молотит. Вот куда его сейчас?.. — А туда! — вскрикнула женщина. — Завтра поздно будет, понимаешь ты это? Плевать мне на Малфоя, надо Гарри сейчас тащить, пока возможность такая подвернулась! Пока он также, как и этот, в истерике! Ну неужели не ясно?! — Прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет, — ворвался Малфой, отставляя чашку. — Это во-первых. А во-вторых… — он степенно поднялся со стула, даже не пошатнувшись, и вперился взглядом во все еще разгневанное лицо Гермионы, — пошла ты нахер, Грейнжер, со всеми своими планами. Услышала меня хорошо? — склонил голову набок Малфой, издевательски ухмыляясь. — Вот и славно. Поттера оставьте в покое. Ему и так замечательно живется. Резать и пытать он кого-то, как раньше, теперь вряд ли будет. А посему моя миссия может считаться выполненной. И на этой чудесной ноте… Драко пафосно развернулся, медленно шагая в сторону выхода в искреннем и таком неуемном желании тупо прямо сейчас переместиться домой, забив хер на отчеты и прочую лабуду, что… даже не расслышал шевеления и шепота заклинания. Поэтому прилетевший в спину Мобиликорпус стал для него полнейшим сюрпризом. Зависнув кверху ногами, он даже сейчас не удержался от закатывания глаз, смотря, как такая же перевернутая для него самого Грейнжер подходит к нему, снова держа на прицеле палочки. — Да ты чего делаешь? — воскликнул ошарашенный происходящим Рон, принявшись доставать свою собственную палочку из внутреннего кармана. — Спасаю будущее, — упрямо бросила Гермиона ему в ответ, не сводя глаз с зависшего в воздухе блондина. — А теперь послушай сюда, напыщенный засранец. Я не для того продумывала столько мелких деталей, чтобы в самый последний момент ты, поджав хвост, сбежал вновь в свою норку, оставив нас разгребать все то дерьмо, причиной которого являешься! Собирай остатки своих яиц в кулак, и начинаем! — Поверь мне, Грейнжер, — хмыкнул Драко, нащупав свою палочку, и раньше, чем Рональд, наконец, решит прекратить свои бесполезные поиски в закутках мантии, чтобы прийти ему на помощь, наложил на себя невербальное Фините, грациозно выпрямляясь и опускаясь на пол, — твои мысли касательно того, нужно ли тащить Поттера из тьмы, когда и какими способами это делать, волнует меня не больше, чем твое мнение в принципе. Для себя я решил, что нам обоим — и мне, и Гарри, — будет много лучше прямо сейчас затормозить и оставить все, как есть. Можешь сотрясать воздух и дальше, а я отчаливаю. Разве что Робардса отчетом удовлетворю по старой памяти. Счастливо оставаться! Уизли, пока не прощаюсь, буду в лаборатории, раз тут вечеринка старых гриффиндорских друзей кипит. С этими словами Малфой смерил женщину более чем презрительным взглядом, развернулся на каблуках и вышел из кабинета. *** Драко медленно зашел в пустующую лабораторию — все же хорошо, что рядовой состав лаборантов сейчас возился с его же данными по циану вкупе с невыразимцами на территории последних. Также медленно он опустился в кресло, притягивая вчерашние записи ближе и пытаясь абстрагироваться и сосредоточиться. И… осознал, что прошло вот уже более получаса, а он тупо втыкает на документы у себя в руках невидящим взглядом, и документы эти ходят просто ходором в его трясущихся пальцах… Малфой тут же выпустил из дрожащих ладоней бумаги, от чего те шмякнулись о стол шелестящей кучкой, затем через силу выдохнул, выпуская из легких будто весь воздух, и прикрыл глаза. Кого он пытается обмануть, говоря, что все прошло и он спокойно уедет? Какое там прошло? Какое, к чертям собачьим, спокойно?! Если он даже думать конструктивно не в состоянии, зная, что Гарри где-то здесь, совсем рядом, буквально в нескольких поворотах коридора и паре небольших кабинетов. Возможно, вот прямо так же, как и он сам сейчас — тотально не в состоянии думать ни о чем другом? Драко по-детски спрятал лицо во все еще дрожащих ладонях, едва не взвыв в голос. Желание побиться головой о тот же стол манило нереально. Часть его — та самая часть, тянущая тонкие нити по направлению к Поттеру, — тихо шептала на ухо о том, что он еще может передумать. Но другая его часть — рациональная — понимала, что уехать сейчас будет верным решением. Он попробовал — и проиграл. Если у Гарри и осталось к нему хоть что-то — этого чего-то для их плана, в конце концов, может просто не хватить. Драко рискнет жизнью зазря, а Гарри так и останется во тьме. Так зачем же пытаться?.. Верно. Шанс помочь был минимальный. Шанс сделать хуже — окончательно заталкивая Поттера в это дерьмо, убивая в нем даже то малое, что еще сохранилось — ужасно велик. Покачав головой, Малфой опустил руки и, устало вздохнув, притянул к себе документы снова, на этот раз все же погружаясь в написание чертовых отчетов. Примерно на середине третьего отчета дверь в лабораторию тихо отворилась, и в комнату вошел Рон. Мужчина молча прошел к столу, за которым сидел Малфой, и присел рядом прямо на край столешницы. — Чтоб ты понимал, ты усадил свой зад прямо на свеженаписанные отчеты, — протянул Малфой, не удостаивая его взглядом. — Ваши тупорылые авроры удружили мне с прошлыми, безвозвратно уничтожив как ненужную макулатуру, вследствие чего я снова вынужден тратить свое драгоценное время на вашу богадельню, удовлетворяя Робардса с его извечным стремлением к драккловой бюрократии. Испортишь мне и эти — зааважу. — Не бурчи, Малфой, — хмыкнул Рон, складывая руки на груди и внимательно (ага, ха-ха!) следя за тем, как утонченная бледная кисть водит по пергаменту пером. — Лучше скажи, не передумал ли ты. — А сам-то как думаешь, Уизли? — вздернул светлую бровь Драко, смотря при этом исключительно на свой пергамент. — Или я недостаточно ясно выразился, покидая твой кабинет? — Ну почему же, — Рон лениво оттолкнулся от стола, проходя вглубь лаборатории к шкафу с запасами зелий для рядовых (и не только) авроров. — Очень даже ясно. То, что мужчина по обычаю не исправил названную неполной фамилию, говорило о его задумчивости и сосредоточенности на чем-то определенном. — Знаешь, а я ведь даже не удивился, — пожал плечами Рон, пусть Малфой и не видел этого жеста. — Мы с Блейзом даже забились на то, как скоро ты сломаешься. — Не пытайся взять на слабо или бросить вызов, Уизли, — фыркнул Драко, окунув перо в чернильницу, — тебе не дано. И да, я все решил и все твои попытки меня отговорить будут заведомо обречены на провал. Так что… — Ну да, ну да, — тихо рассмеялся Рональд, беря несколько фиалов с зельями и возвращаясь к столу. — Куда уж мне, убедить самого упрямого упрямца во всей Британии. — Ты меня с Поттером-то не путай, — нахмурился Малфой, выводя очередную строчку аккуратным витиеватым почерком. — Я просто оставил попытки рискнуть собой зазря. Да и Поттер теперь пусть и не дорос до уровня домашнего дрессированного питомца, но все же немного поадекватнее стал. За что можете сказать спасибо великому мне. И на том остановимся. — Рискнуть зазря, говоришь? — Забини-Уизли старательно распихивал взятые фиалы по карманам. — С чего, позволь узнать, ты так решил? — Послушай, Уизли, — резко откладывая перо и вздергивая голову в его сторону, раздраженно проговорил Драко, — это уже даже не смешно. Ты ведь и сам прекрасно все знаешь. Ну достанем мы его — и что дальше? Чтобы Гарри захотел им воспользоваться, он должен хоть что-то чувствовать ко мне. Что-то, кроме злости, ярости и ненависти, которой он будет охвачен, лишь только увидит его в моих руках. Его должно хоть немного интересовать, что я чувствую. А ему на все вот это, скажу тебе откровенно, глубоко плевать. Видя, как Рон закатил глаза, открывая рот, чтобы возразить, Драко резко поднял ладонь, останавливая. — Вот не надо сейчас, а? — Малфой и сам закатил глаза, прежде чем продолжить. — Да, я помню, что мы это обсудили вдоль и поперек еще когда я только вернулся в Англию, поддавшись твоим увещеваниям. Но! — Драко выбросил вверх указательный палец. — Тогда, пару месяцев назад, во мне еще теплилась надежда — совершенно глупая и отчаянная, теперь-то я это понимаю, — что я достучусь до него. Что он, возможно, все еще чувствует что-то глубоко внутри и просто ушел в отрицание. Малфой быстро сглотнул и неуловимо скривился. — Вот только зря я надеялся. Не осталось там ничего, понимаешь?.. — голос Драко сорвался. — Умерло еще в ту ночь. Он и сам мне это сказал. Сейчас это — лишь отголоски. Как и сегодняшний поцелуй. Так что оставим это, пожалуйста. Надо просто жить дальше… — Умерло, говоришь?.. — внезапно очень тихо сказал Рон, подходя ближе. — Тогда просто взгляни на вот это. Он опустился рядом с Драко на корточки, сцапав его руку и втиснув в нее Малфоеву же палочку, которую схватил со стола и сейчас направлял себе прямо в висок. Изрядно удивляя всеми этими действиями замершего в кресле Малфоя. — Ну? Давай же! — криво хмыкнул рыжий мужчина. — Раз уж ты все равно все решил, ведь ничего не теряешь? Драко открыл рот, чтобы что-то сказать. Потом закрыл. Вздохнул, несколько раз медленно моргнув. — Ладно, — устало выдохнул он. — Я посмотрю, Рон. А после мы закроем, наконец, эту тему, я допишу отчет, и ты проводишь меня к международным каминам, пожелав доброго пути. Забини-Уизли серьезно кивнул, поджимая губы. Говоря глазами: «Ну давай уже!» — Легиллименс! — тихо произнес Драко, касаясь палочкой веснушчатого виска, и чужая память затянула его в свою сеть, вращая поток картинок перед глазами. Он оказался в кабинете Робардса, где, помимо самого Главы Аврората и, собственно, Рональда, была еще добрая дюжина человек. Судя по заспанным лицам, мужчин выдернули прямо из постели. — В Лондоне зарегистрирована магическая воронка, — Робардс чеканил слова громко и отрывисто. Так, как обычно отдавал команды своим бойцам. — Своего рода буря, грозящая рвануть и снести по меньшей мере половину города. — Где эпицентр известно? — спросил один из авроров, озвучивая первый вопрос, пришедший всем в голову. — Да, — поджал губы Гавейн. — Это частный дом. Его нужно оцепить. А потом… — мужчина скрипнул зубами, — потом в дом пойдет Уизли, пока остальные будут удерживать весь этот поток в возведенных щитах. — Я? — недоумевающе вскинул рыжую бровь Уизли. — Почему вы Гарри не позовете? Я ведь даже к группе оперов не принадлежу… — Потому что объект Поттер и есть! — рявкнул Робардс, резко развернувшись в его сторону. — Еще вопросы? Нет? Тогда выдвигаемся! Я иду с вами. Только огласки нам сейчас для полного счастья не хватало… Следующее, что увидел Драко, — как вокруг Гриммо эти же авроры пытаются возвести щиты, наподобие тех, что были возведены в Хогвартсе. А вот вокруг творилось черт-те что: будто с неба на дом спустилась беспроглядная грозовая туча, паля разрядами молний-магии во все стороны. Вокруг даже летали мелкие камушки — настолько все было наэлектризовано. Мужчины, переглянувшись, пробовали снова и снова, пока, наконец, щиты не были возведены, удерживая бурю внутри. — Все, Уизли, пошел! — прокричал сквозь шум разрядов Робардс, удерживая собственные отвлекающие чары. И Рон, спокойно минуя щиты, вошел в дом. А вот в доме все было гора-а-аздо хуже. Подобное Драко уже видел — в ту самую ночь, когда Поттер проник в его сон, узнав о Мальсибере. Сейчас Драко вспомнил ту ночь даже с какой-то извращенной ностальгией. В доме летали буквально все незакрепленные предметы, сталкиваясь между собой и подчиняясь небольшим вихрям, переполнившим пространство. Будто ураган и ветер бушевали в самом доме, чиня разрушения, усыпая пол осколками разбившихся предметов. Выглядело все это, мягко говоря, сюрреалистично. Укрываясь от порывов рукой, Рон быстро ринулся по коридору, минуя пустую гостиную и вбегая на кухню. Бегло осмотрев помещение, мужчина развернулся и хотел поначалу покинуть комнату, видимо, решив, что она пуста, но негромкий перезвон, едва различимый на фоне творившейся вокруг какофонии звуков и шума, заставил его обогнуть стол. И только тут Рон обнаружил Гарри. Сидящего прямо на полу среди пустых бутылок виски. Держащего полупустую бутылку в руках. И пьянющего просто вдрызг. Рон в пару шагов подлетел к нему, опускаясь на корточки рядом и вглядываясь в осунувшееся лицо. — Гарри, мать твою! — закричал Рон, хватая парня за плечи и с силой встряхивая. — Ты что тут учинил?! Будто внезапно очнувшись, Поттер захлопал глазами, замечая и Рона, и бушующий ураган в доме и за его пределами, и валяющуюся вокруг него стеклотару. И вдруг как-то резко скривился, сбрасывая руки друга со своих плеч, и приложился к незаконченной бутылке, будто хотел, наконец, вырубить вновь заработавшую голову. — Гарри! Немедленно прекрати! Ты ведь разнесешь половину Лондона!!! — заорал Рон, пытаясь отнять у того бутылку. Но Поттер упрямо вырвал ее обратно, прикладываясь к горлышку и глуша алкоголь залпом. — Да прекрати же ты!!! — вырвал-таки бутылку Уизли, тут же размахиваясь и отвешивая другу звонкую оплеуху, от которой взъерошенная темноволосая голова дернулась в сторону. И тут же ураган в доме стал медленно, но уверенно стихать, а предметы, летающие в воздухе, — плавно опускаться. Гарри не повернул головы, даже наоборот — опустил ее еще больше — и тихо, задушенно всхлипнул. — Гарри?.. — растерялся от такой перемены Рон, отставляя бутылку подальше и неуверенно кладя ладонь на плечо друга. И вновь послышался тихий всхлип, а плечо под пальцами Уизли едва заметно вздрогнуло. — Гарри… Что ты?.. — негромко начал было спрашивать Рон. Но не успел он оформить вопрос словами, как Поттер тихо и жалобно захныкал, вздрагивая и дергая плечами. Абсолютно не ожидающий этого, тем более от темного Поттера, Рон распахнул глаза, зависнув на пару мгновений, после чего плюхнулся рядом с другом, привлекая его к себе. — Ну ты чего, а?.. — мягко покачивая Поттера в объятиях, все спрашивал Рон. Пока тихие всхлипы не переросли в громкий плач. Гарри плакал просто навзрыд. А Малфой бесплотным свидетелем стоял над двумя мужчинами из чужого воспоминания, пытаясь вспомнить, как дышать. Рыдающего Гарри Поттера он не видел никогда. Драко видел его слезы и раньше. Видел, как Гарри просто плакал — да. Но вот таким — сломленным, так горько и громко ревущим, почти кричащим — никогда… Казалось, время остановилось в этой маленькой кухне, где бледный до исчезающих веснушек Рон покачивал в объятиях бьющегося в пьяной истерике бывшего героя магического мира. Пока последний не стал понемногу выдыхаться. Пока его всхлипы практически не стихли окончательно. — Ты был там сегодня, да? — вдруг сказал Рон, продолжая покачивать затихающего друга в своих руках. — Видел его? Наблюдал? Мне Блейз сказал про его свадьбу… Поттер тихо и горько всхлипнул. И мелко закивал головой. Рон вздохнул. — Тебе не следовало там появляться, — снова вздох. — Ты говорил с ним? Гарри потряс головой, просовывая пальцы под стекла очков и потирая глаза. — Признаться, я удивлен и… черт!.. даже ошарашен такой твоей реакцией, — безэмоционально проговорил Рон. — Ты… — Просто пьян, — едва слышно выдохнул Гарри. А потом глухо почти простонал: — И мне больно. Так больно… — Это, знаешь, заметно, — поджал губы Уизли, сжимая друга крепче. — Похоже, что больно настолько, что даже твоя тьма не справляется. Бушует, вырывается, крушит — но не спасает, да? Гарри тихо вздохнул и снова кивнул, откидываясь затылком другу на плечо и опуская руки. Глаза его были закрыты, губы мелко подрагивали. Алкоголь и накатившая истерика, как и перетягивающая удавку магия, вымотали его окончательно. Гарри дышал все еще рвано, но дыхание его с каждой минутой выравнивалось, говоря о том, что он вот-вот уснет. Драко вдруг подумал, что этот срыв — как бы не единственный случай за все это время, когда Поттеру было настолько откровенно хреново, что даже переполнившая его тьма под давлением боли и алкоголя уплыла на второй план. И не факт, что завтра Гарри хоть сколько-нибудь близкое подобному почувствует. Или хотя бы вспомнит — настолько он был пьян и потерян… И судя по выражению лица Рона, тот думал примерно о том же. Поэтому заданный следом вопрос даже не особо удивил Драко. — Ты ведь все еще любишь его, не так ли?.. — едва слышно сказал Рон, баюкая друга, покачивая из стороны в сторону. Малфой закусил губу, примерно догадываясь, что сейчас может услышать в ответ, однако… — Знаешь… как бы прискорбно для меня ни звучало, но… — прошептал Гарри, находясь на грани провала в алкогольное беспамятство, — кажется, всегда буду… Всего несколько минут хватило, чтобы он, наконец, окончательно затих, роняя голову на руку Рону. Из-под опущенных век сорвались две последние слезинки, медленно катясь по расслабленному лицу. …Только когда Малфой осознал, что давно уже вынырнул из водоворота чужих воспоминаний, он с удивлением понял, что его собственное лицо было мокрым от слез. Хотя… если подумать, в этом факте как раз не было ничего удивительного. — З-зачем ты мне это показал? — сорванным голосом спросил Малфой, медленно утирая слезы с лица и смотря прямо перед собой. — Да затем, дубина, чтобы ты понял то, что мы с Гермионой поняли еще курсе эдак на шестом. Это не пройдет. Ни из-за ошибок. Ни из-за тьмы. Это ведь даже смерти было не под силу победить, понимаешь? — по-доброму хмыкнул Рон, похлопав Малфоя по плечу и вставая. — Что? — тупо переспросил Драко, находясь все еще под впечатлением от увиденного. — Любовь, идиот, — с усмешкой ответил Рон, потягиваясь и разминая затекшие от сидения во время заклятия ноги. — И без этой уверенности мы бы даже не рискнули дернуться в сторону такого развития плана. Больше скажу, Гермиона изначально была уверена, что ты сдашься в самом конце. Именно поэтому данное воспоминание было моим козырем. Рон замолчал, привлекая к себе внимание. А когда Драко взглянул на него, Уизли внимательно вгляделся в его лицо, вкрадчиво произнося: — Не сдавайся прямо сейчас. Даже не попробовав. Прошу тебя, Малфой. Ты и сам все видел. И ты ошибаешься, думая, что ничего не осталось, — по лицу Драко прошла судорога. Рон кивнул в подтверждение своих слов. — Просто ничего не проходило. Никогда. Драко отвел взгляд, рассматривая лабораторию. Несколько минут прошли в тишине. — Давай же, Драко, — не выдержал Рон, опираясь о его стол ладонями. — Это наш единственный шанс! Малфой закусил губу и… наконец, кивнул. Гарри любил его. По крайней мере, Драко очень на это надеялся. Иначе была очевидная вероятность того, что через пару часов он просто умрет. *** Я говорила, что не будет музыки. Поверили? #Яжмеломан «In the Darkness» от Dead By Sunrise (конечно же не обошлось без моего обожаемого Linkin Park, храни тебя боже, Честер!) На коже сделать порез И взять тебя внутрь. Сердце как солнце горит, Как вновь слились мы в одно. В темноте я, взгляну — и сердце болит, Стучит навылет — пред взором ты, В темноте… Пылаем мы, сливаясь, время — вспять. И я срываюсь вновь внутри опять… В темноте я — все, что хочешь ты, я могу отдать, В темноте я — как же дальше быть в ней так легко понять, В темноте я — все, что хочешь ты, я могу отдать, В темноте я — как же дальше быть в ней так легко понять… Поддамся снова греху, И вручу вновь контроль, И стану жертвой я вновь, Лишь объятья открой… В темноте я, взгляну — и сердце болит, Стучит навылет — пред взором ты, В темноте… Пылаем мы, сливаясь, время — вспять. И я срываюсь вновь внутри опять… В темноте я — все, что хочешь ты, я могу отдать, В темноте я — как же дальше быть в ней так легко понять, В темноте я — все, что хочешь ты, я могу отдать, В темноте я — как же дальше быть в ней так легко понять… Его тьма даже больше не шептала ему. Не взывала к рассудку, сметенная эмоциональным накалом. Загнанная на периферию сознания всего лишь поцелуем. Уступившая под натиском нескончаемой боли вперемешку с давно забытым душевным трепетом от таких знакомых, теплых, подрагивающих губ, с мольбой произносящих его имя… Боги, это оказалось выше его… Гарри все же поддался. Не удержался. Не смог… Утопая в потоке столь сильных эмоций, он терял себя снова и снова, и вновь его центром, его якорем в этом бушующем море был лишь один человек. Который, судя по громким всхлипам и ответной дрожи тела в его, Гарри, руках, утопал во всем этом вместе с ним… И они оба тонули. Тонули друг в друге. В этом глупом поцелуе. В этих, таких диких и срывающих маски, объятиях. И Гарри тонул бы и дальше. Все ожидая, когда же разум под гнетом тьмы возобладает, подскажет ему верный путь, но… Осознание, что этого не произойдет, ударило вдруг со всего размаху под дых. Он понял — это произошло на самом деле. И больше ему бежать не имело смысла. Чертов Малфой достучался. Выиграл. Гарри снова поверил ему. Прямо сейчас, в этот самый момент. В этом самом чертовом кабинете. Ловя ответный, столь же жадный поцелуй чужих губ на своих. Поверил в то, что действительно ошибся. Поверил в то, что сам же убил их жизни давным-давно. Только лишь из-за того, что не поверил ТОГДА… И это начало ломать его намного более серьезно, нежели вырвавшаяся на волю тьма десятилетие назад. Чтобы не свихнуться просто от накатившего осознания, вмиг последовавшего за этим самым доверием, Гарри на последних силах отшатнулся, буквально вытолкав Малфоя вон. Ему необходимо было время… Гарри осознал, что находится в истерике уже второй раз за столь короткое время, только благодаря тому, что заметил, как сильно тряслись его руки, пока он пытался откупорить бутылку с очередным адовым пойлом, припрятанным лично им же в офисе «на всякий случай». Как раз на такой вот случай. Странно, что саму бутыль Поттер оставлял для «на-расслабиться», но никак не для «на-унять-истерику». Подумав об этом, он криво хмыкнул. И тут же рвано рассмеялся — его жалкий «хмык» был чем-то между икотой и всхлипом. Поттер повалился на стол, зубами вырвав пробку и глуша с горла крепкий алкоголь. Было даже забавно, что за всю ночь метаний по кабинету и накручивания себя в отношении того же Малфоя и его резонов пребывания на родине, он не добрался до этого своего запаса. И ведь всю эту ночь только лишь и грезил о том, как припрет паршивца к стенке, заставит, наконец, сознаться… Что ж. Припер. Ага. На свою голову… Гарри сделал очередной, слишком большой даже для себя, глоток и тут же закашлялся. «Твою мать, это просто невозможно!.. — отчаянно выл про себя Гарри, со звоном ставя бутыль на стол и погружая пальцы глубоко в свою растрепанную шевелюру. — Что. Же. Мне. Теперь. Делать?..» Ответа не было нигде. Чем больше Гарри думал о ситуации, тем больше его голова начинала гудеть от всего этого, а в груди — колоть и ныть. В горле нестерпимо зудело так, что не помогал никакой алкоголь. Он просто больше не мог бороться. Ни с собой, ни с таким вот Малфоем. Упорно доказывающим, что он все это время… любил его? «Не мог он… Не после всего… Господи…» — Гарри откинул очки прочь, и они, точно как и бутыль, звякнули о столешницу, пока их хозяин с усердием тер покрасневшие глаза. А если и правда любил?.. А что, если он любил и тогда?.. Пока сам Гарри так с ним… Поттер взвыл в голос, вновь сцапав бутылку и прикладываясь к ней, как путник к живительной влаге. И что же получается? Драко здесь из-за?.. «Я вернулся из-за тебя». В груди вновь больно кольнуло, и Гарри поморщился. Он даже примерно не представлял, сколько времени прошло с тех пор, как он выпер Малфоя из своего кабинета, глубоко погрузившись в свои собственные переживания. Но что, если Драко все же не соврал и действительно возвращался только чтобы попытаться все вернуть? Что, если он только и ждал все это время шанса, не имея возможности попасть на родину. Попасть к Гарри? Что, если Поттер, так резко выкинув Драко из кабинета после такого вот поцелуя, лишь оборвал последнюю нить, а?.. Вдруг Малфой уже собрался обратно во Францию, как и хотел?.. Ведь что он там говорил вчера на приеме?.. «Ты убедил меня, Гарри. Ситуация не имеет выхода. Я покидаю Британию завтра!» Блядь!.. Еще до конца не отдавая себе отчета в том, что собирается делать, еще до конца не определившись с тем, что же чувствует он сам и как собирается поступить, Гарри сорвался с места лишь с одной стучащей в голове мыслью: не дать Драко уйти. Он подлетел к двери своего кабинета, собираясь тут же рвануть ее на себя и бежать как можно быстрее к отделу международных перемещений, как… Внезапно прямо перед его носом дверь сама открылась, пропуская в его кабинет процессию из трех человек. Сперва не поняв, что происходит, и будучи в некой растерянности, Поттер нахмурился, переводя взгляд с Гермионы, степенно закрывающей дверь и накладывающей ряд довольно сложных заклинаний, на Рона, держащего на прицеле палочки… избитого, окровавленного Малфоя со связанными кистями, едва держащегося на ногах. Судя по сосредоточенным лицам друзей и внешнему виду Драко, который был лишь в порванной, грязной рубашке и брюках и весь подрагивал так, будто его тело ощутимо пробирали судороги, дело было очень даже серьезным. — Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? — голос Поттера прозвучал угрожающе. Он сложил руки на груди, глядя, как Рон буквально впихивает покачивающегося на ногах Малфоя в ближайшее кресло и становится по правую сторону, все еще нацеливая на него палочку. — А ничего уже не происходит, Гарри, — также хмурящийся, как и он сам, Рональд поиграл желваками, всматриваясь ему в глаза. — Честно говоря, я даже не знаю, как тебе это сказать. Ведь тебе это не понравится. Очень не понравится. — О господи, да просто скажи ему уже, Рональд! — прикрикнула Грейнжер, возведя очи горе и также наставляя свою палочку на замершего в кресле Драко. Забини-Уизли вздохнул, обменявшись с ней взглядом, после чего вновь перевел взор на начинающего откровенно злиться Поттера. — Мне жаль это признавать, но… — Рон снова вздохнул, прикрывая на миг глаза. После чего снова уставился на Поттера и четко произнес: — Ты был прав, Гарри. С самого начала был прав касательно этого ублюдка. Он работает на Пожирателей. — Ч-что? — вырвалось тихое сквозь сцепленные зубы. Поттер будто замер. Замер будто весь мир вокруг, сузившись лишь до распахнутых серых глаз с ужасающе расширенным зрачком — верный признак страха и, возможно, даже паники. — Эээ, Уизли… — хрипло проговорил Малфой, не в силах оторвать взгляда от сузившихся зеленых глаз напротив. Голос его безжалостно подводил — из-за судорог, прошивающих его тело, просто зуб на зуб не попадал. — Может быть, не стоит его сейчас шокировать, а? Эт ж неуправляемый аки несущийся Хогвартс-экспресс Поттер. Глядишь, и сорвется, дел натворит. А я ведь еще пожить хочу… Расслышав в голосе Малфоя подрагивающие нотки, Рон перевел на него взгляд и, заметив, как сильно тот дрожал, закатил глаза, стаскивая с себя мантию и набрасывая поверх окровавленной рваной рубашки. — Идиот несчастный, — пробурчал Рон. — Сам во всем виноват! Вот сейчас и решим, что с тобой делать! — И как же ты собрался что-то решать, Уизли? — хмыкнул подрагивающими разбитыми губами Драко. — Ведь ты же не знаешь и половины, чтобы что-то решить. Как и Грейнжер твоя. А вон про этого, — быстрый взгляд на застывшего Поттера, — я и вообще промолчу. Хотя дааа… — казалось, Малфой, поняв, что терять уже нечего, просто издевался напоследок. — Дай угадаю. Пытать будете, да? За этим ты меня к Поттеру притащил? — Заткнись, Малфой! — оборвала его Грейнжер. И это прозвучало так неуместно знакомо, так повеяло ностальгией по школьным временам, что Драко даже бы умилился, не будь он связан и избит. Поттер же просто… срывался. Полностью. Все, что он осознавал, — как красная пелена ярости медленно и уверенно застилает глаза с каждым произнесенным словом, лишая его здравого рассудка. Конечно же, на это реагировала и его магия, начиная вырываться из-под контроля и бушевать вокруг. Воздух уже несколько минут назад стал наполняться ароматом озона, тяжелея с каждым мгновением. Наэлектризовывался, заставляя подрагивать мелкие предметы вокруг. А присутствующие будто даже не замечали этого. — Рон, — рыкнул утробно Поттер, стискивая зубы сильнее. — Дальше!!! — Ну, — друг, казалось, специально оттягивал самое главное, — в общем, мы застали его в Отделе Тайн. Там и повязали. Выводы напрашиваются сами. — И что же он там делал? — голос его звучал утробно. Опасно. Гарри не сводил взгляда с Малфоя, пригвоздив того к месту. Подумать только, как быстро сейчас поменялись его, Поттера, полюса в отношении этого человека! Как быстро недавно ощущаемая боль и сожаление, будто под действием волшебного эликсира, перегонялись в столь же сильную ненависть… — Мы нашли его в Зале Смерти, — негромко отчеканила Гермиона, выходя немного вперед. — Вот с этим. А потом она засунула руку в карман, что-то оттуда извлекая, протянула ее вперед и разжала ладонь. И на ее ладони Гарри увидел то, что никак не ожидал увидеть до конца своих дней. На ней лежал Философский камень. А дальше случилось то, что не случилось даже в прошлый раз. Контроль Поттера слетел к чертям собачьим окончательно и бесповоротно. Глаза вмиг заслало багряным. Сознание ушло вглубь. Осталась лишь ярость. И дальнейшее Поттер практически уже не помнил и не воспринимал. Осталась лишь одна мысль. Уничтожить суку. За все, что тот снова с ним сделал. В очередной раз использовав и устранив, как угрозу. Однако, как оказалось, все же не до конца устранив… Магия вырвалась во все стороны, круша все, что попадалось ей на пути. Поттер в пару шагов подлетел к замершему в шоке Малфою, отшвырнув рыпнувшегося было на защиту последнего Рона. Щелчок — и Малфой подчиненной куклой повис в воздухе. Еще щелчок — и камень летит в его ладонь. Где ему будет безопаснее всего. Где ему самое место. Очередной щелчок — и Поттер отправляется туда, где чувствует безопаснее всего самого себя, тем более вместе с тем же камнем. Безопаснее во всех смыслах. Конечно же, утягивая своего мучителя — свою жертву с собой… А теперь он будет мстить. *** — Как вижу, тебе все же удалось переубедить нашего гордеца, м? — сложила руки на груди Грейнжер, глядя на вновь вошедших в кабинет Рональда мужчин. Малфой на это уже привычно скривился, Рон закатил глаза. — Давай сразу к делу, Грейнжер, окей? — прошел к столу Драко, старательно огибая женщину. — Хочу побыстрее с этим закончить, знаешь ли. — Неужто так рвешься на передовую в роли пушечного мяса, Малфой? — сузила глаза Гермиона. — Надо же! А ведь каких-то полтора часа назад ты бил себя кулаком в грудь, доказывая, что не желаешь более в этом участвовать. Что? Внезапно вмиг взыграла в жилах ледяная кровь, а? — К чему все эти подначки, Герм? — осадил ее Рон, выкладывая взятые из лаборатории склянки. — Ему ведь и так предстоит… сама знаешь, что малоприятное. Так зачем еще более нагнетать? — Вот именно, Грейнжер! — вскинулся заведенный «на нерве» Малфой. — Поди вон и сама подставься под пламенный Круциатус Поттера. А я постебусь в сторонке. Ну? Что замолкла? — Да знаешь, увы и ах, моя кандидатура в данном случае уж вряд ли подойдет, — хмыкнула ни разу не задетая женщина, отворачиваясь и бросая в сторону саркастичное: — Ведь не со мной же у него столь сильный пламень любовный. — Вот и не вякай! — все же немного прикрикнул Малфой. — И без тебя тошно… — Мы еще даже не начали. Подбери сопли, — вновь хмыкнула Гермиона, подходя к столу и берясь за незамеченную ранее Малфоем коробку. — Все принес? Это уже было сказано Рональду. Аврор кивнул, подталкивая к ней склянки по столу. — Хорошо. Мне нужно пару минут, — отчеканила Грейнжер. И тут же принялась сосредоточенно смешивать разные зелья и бальзамы, отсчитывая необходимые пропорции. — Надеюсь, твои зелья оставят мне шанс дожить до разборок с Поттером в здравом рассудке. Иначе крышкой накроется твой план, заучка, — фыркнул Малфой, которого от волнения начинало немного подташнивать. — Замолчи, попросила же! — рявкнула женщина, внимательно глядя на то, как сиреневые капли из колбы плавно перетекают в наполненный бирюзовым фиал. — Еще раз отвлечешь — рискуешь остаться овощем, идиот! А еще мастер зелий, называется… Малфой поджал губы, с трудом удерживая очередной выпад в сторону невыразимки, и обхватил себя руками в стремлении обуздать охватившую его нервную дрожь. — А если не выйдет, Герм?.. — как-то неуверенно вдруг вступил Рон. — Что, если Гарри сорвется окончательно при осознании предательства Малфоем, и просто… ну… — Убьёт меня, — закончил за него Драко. — Да, может быть и такое. И тут уж вы ничем будете не в состоянии ему помешать. — Только если вовремя не вольем в тебя чертову сыворотку правды. Которую вы сейчас отчаянно пытаетесь помешать мне рассчитать в верном количестве. Поэтому прошу еще раз, заткнитесь уже, наконец, и дайте поработать спокойно! — рявкнула Гермиона, зло зыркнув на мужчин потемневшими глазами. Рон тут же выбросил вверх ладони, а Малфой просто отвел взгляд. Да. Вероятность попасть под горячую руку Поттера и пасть смертью храбрых была просто невероятной. Но был шанс и того, что их план пройдет, как положено. А, как уже упоминалось не раз, основывался он лишь на чувствах Гарри к нему. На чувствах, способных заставить его хоть немного пожалеть о содеянном. Иными словами, Драко так или иначе должен был попасть под раздачу. За что? Все просто. Он должен был достать Философский камень из зеркала. Что оно из себя представляет, Малфой понял из рассказа бывших лучших друзей и согласился с тем, что да, артефакт должен сработать согласно задумке. Собственно, расчет на силы камня у них и шел. Поттер должен был повестись на разыгранный спектакль с «Пожирателем»-Драко. Прийти в ярость (уж несомненно). Избить (возможно) или запытать до полусмерти (очень даже возможно). А вот уже на этом моменте должны были вступить Уизли и Грейнжер со «здравой» идеей влить в него Веритасерум, задав нужный вопрос. И вот тут уже Малфой должен был покаяться, признавшись и в своих чувствах, и в своем стремлении вытащить Поттера из тьмы. И вот тут как раз весь расчет и шел на чувства Гарри — друзья должны были задавить его совесть тем, как он вновь обошелся с любимым и любящим его человеком, сподвигнув на добровольный отказ от тьмы. И на этом этапе вступал в свою роль Философский камень — Гарри должен был отказаться от тьмы, держа артефакт в руках. Лишь в случае добровольного отказа Философский камень сработает накопителем, приняв в себя чертово наследие Темного Лорда. Таков был их план. Вполне проработанный до мелочей план, который непременно должен был сработать. Да, он имел относительно много рисков. И все они перепадали на Малфоя. Так или иначе. Основным риском (как думал изначально Драко) было то, что он может элементарно не достучаться до Поттера и его чувств. Что не сможет подвести его к грани срыва. А это было немаловажно, ибо в ином случае Гарри легко восстановит контроль над собой, даже не рассматривая возможность отказа от тьмы и сил. Далее был шанс того, что просто мелькания Малфоя пред ясны очи героя будет не хватать. Но тут подсуетилась Грейнжер, непонятно каким образом договорившись о сотрудничестве с Бэддоком, но при этом особо не посвящая того в планы. Драко как-то даже спросил бывшего однокашника, чем его заманила мисс Всезнайка. Ответом послужила — было даже неудивительно! — благодарность Поттеру за спасение во время битвы его, Малкольма, младшего брата. Оказалось, Гарри оттолкнул младшекурсника, неясно каким таким образом оказавшегося в замке во время бойни, от летящей тому в голову дубинки великана. Как это, однако, все тонко, думал тогда Драко. Одна спасенная жизнь воздает сквозь года благодарностью… Немаловажным был и риск просто помереть от расправы разъяренного героя. Этот риск признавала даже Грейнжер. И тут было главным только одно — друзья должны были выдержать тонкую грань между истязанием Драко и окончательным риском его смерти в итоге. Звучало, конечно, жутковато. Но ведь и с болью, в любом случае грозившей Малфою, они нашли решение. Зелья. Наркотические в своей основе. Малфой будет в сознании, чтобы говорить, но практически не будет ничего ощущать. Доза будет довольно большой — от этого также опасной. Но иного варианта у них не было. Только так. И на это Драко согласился. — Я закончила, — прервала его раздумья Гермиона. — Ты должен принять вот это, — она протянула Малфою фиал с бирюзой, — и вот это, — очередная маленькая колба с бесцветной жидкостью, — до того, как мы пойдем за камнем. Иначе может не успеть подействовать до… ну… ты понимаешь. О да. Малфой понимал. Поэтому безропотно проглотил залпом оба состава, немного поморщившись. — Чудно, — кивнула женщина. — Еще одно выдам тебе немного позже. — Почему не сразу? — спросил Рон, рассматривая фиал в руках Гермионы. — Потому что, выпей Малфой сразу три зелья, есть вероятность того, что сыворотка правды на него не подействует, — медленно проговорила Гермиона. — Что было в первых двух? — снова спросил Рон. — Стабилизирующие, восстанавливающие, заживляющие, — перечислила Грейнжер, зажимая пальцы, — и еще куча всего, что не даст ему сдохнуть от повреждений на месте. — А третье, значит, обезбол? — вскинул бровь Драко. — Верно, — кивнула Гермиона. — Но только не такой, как ты думаешь. Впрочем… ты ведь видел состояние «куклы» Клэр, не так ли? — Малфой мимолетно поморщился, отвечая тем самым на вопрос. — Вот. Но поскольку избиение, пытки или оба варианта будут похуже, нежели жесткий секс, — и доза будет куда более серьезной, понимаешь, Малфой? Снова поморщившись, Драко кивнул, не удержавшись и сглотнув набежавшую горечь от воспоминаний. — Так что цени, засранец мелкий, — фыркнула Грейнжер. — Все для тебя. — Но я буду в сознании? — неуверенно переспросил все же Драко. — Скорее всего, — пожала плечами Гермиона. — В смысле? — вскинулся Малфой. — А как же тогда я смогу вразумительно ответить, когда дело дойдет до сыворотки? — Не волнуйся, Малфой, — скривила в усмешке губы женщина, — когда дело дойдет до сыворотки, действие третьего зелья пойдет на убыль. — Но ведь… — начал было Драко. — Да, Малфой. Тебе все еще будет адски больно. Но а как ты хотел? Увеличь я дозу — и ты окончательно останешься овощем. Этого хочешь? — безэмоционально припечатала женщина. — А вообще, довольно разглагольствовать. Время идет. Нас уже ждут у Зала. — Мерлин, и на что я только подписался?.. — вздохнул Малфой, покачав головой. — Ну что ж. Веди, Всезнайка. Спустя примерно полчаса их троица (довольно странно было Малфою так думать о себе, заучке и муже лучшего друга, мда) стояла у ворот, ведущих в Зал Смерти. Коллега Грейнжер в такой же синей мантии уже вовсю «воевал» с запирающими заклятиями на двери в стремлении предоставить им вход. — О, Мерлин, да сколько ж можно ковыряться?.. — ей-богу, еще немного, и у него глазницы заболят от закатывания глаз. Малфой вздохнул и переступил с ноги на ногу. — Подождешь, Малфой, — язвительно бросила ему через плечо Грейнжер, однако же присоединяясь к коллеге. — Волнуешься? — Рональд подошел ближе, взглянув на Драко из-под рыжих бровей. — Немного, — повел плечом он, будто сбрасывая нервозность. Правда, безуспешно. — Ничего, — протянула Грейнжер, будто изначально участвовала в диалоге, — вот сейчас зельица подействуют, — очередной взмах палочки — и двери со скрипом открываются, — и вуаля! Ее «вуаля» могло касаться как состояния Малфоя, так и открытых дверей, куда женщина жестом пригласила их зайти. Драко, не бывавший тут ни разу, заозирался по сторонам, оценивая мрачность помещения. Первое впечатление создавало видимость того, что он попал даже и не в зал вовсе, а в самую настоящую пещеру — настолько просторным было помещение. Впечатление это усиливалось и за счет звука эха, которое раздавалось от их шагов, пока они шли к центру зала, представленному возвышением из камня. На возвышении стояла величественная Арка, из-за белесых кулис которой раздавался загадочный шепот. Что же там шептали бесплотные духи, или обитатели неведомой Арки, или иже сама магия, Драко не знал. Да и заинтересоваться особо не успел — его зрение уже выцепило возле Арки до боли знакомое зеркало. Поднявшись на каменное возвышение, Драко притормозил в нескольких метрах от него, гулко сглотнул и закусил губу. Он даже не ведал, как на самом деле выглядит зеркало Желаний, лишь слышал описание от Рона, да и в книжках читал кое-что. Но… Ох. Увиденное застало его врасплох и, поднимаясь, он чуть было не споткнулся, вовремя поддерживаемый за локоть Рональдом. Зеркало было точь-в-точь как то, что когда-то давным-давно наколдовал в своей комнате Гарри. Когда они еще были вместе. Когда они еще были счастливы… Видимо, что-то такое отразилось на его лице, потому как Рон подошел к нему ближе и, слегка похлопав по плечу, уверенно проговорил: — Ты еще можешь вернуть все, дружище. Давай, выше нос! И снова Драко подумал, насколько же забавна жизнь — он бы никогда не поверил, скажи ему кто в школе, что Рон Уизли будет называть его другом и подбадривать, а Гарри Поттер навсегда пленит его сердце. Драко бы назвал полоумным человека, рискнувшего ему подобное озвучить. Сейчас же, выжав кривую улыбку и кивнув, Драко прошел чуть вперед, останавливаясь рядом с Грейнжер. — Давай, Малфой. Твой выход, — также, как и Рон, кивнула ему женщина. — Ты так уверена, что это сработает, — не отводя взгляда от зеркала, в котором отражались все они, протянул Драко. — А ведь я хочу камень как раз, чтобы использовать. Разве это не идет вразрез ставке, сделанной Поттером? — Нет, — усмехнулась она, — память артефактов действует не так. Гарри умный и дальновидный. Это факт. Но в своем гениальном замысле он не учел одной маленькой детали. Даже своего рода погрешности в уравнении. Тебя. Это сработает, Драко, — уверенно закончила Грейнжер, немало удивив Малфоя, называя по имени, на миг становясь собой прежней — умненькой доброй девушкой из мира магглов, стремящейся познать все на свете и искренне верящей в хорошее. — Почему?.. — не унимался Малфой. Это ведь действительно было правдой — он никак не мог понять, почему она была так уверена в том, что зеркало повинуется, отдавая заложенное в него сокровище. — Потому что это знал Дамблдор. Это знала Лили Поттер. Это знал и Гарри, когда шел на смерть в ту самую ночь, — глядя на их отражение, мягко произнесла Гермиона, и лицо ее будто озарилось. — Любовь, Драко. Любовь. Действуй. Малфой резко и глубоко вздохнул, и все, что ему осталось, — лишь кивнуть и сделать пару медленных шагов вперед. К зеркалу. «Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя», — прочитал Драко выгравированную надпись над полукруглым стеклом. «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание». О, да. В тот самый момент, когда позади Грейнжер и Уизли расступились в разные стороны, оставив его в отражении один на один с собой, он понял, о чем говорила эта надпись. Сперва был лишь он. Он один — смотрящий внимательным взором в свои глаза. Затем Драко показалось, что он начинает ловить «глюки» от выпитых зелий — внезапно его зеркальный двойник залихвацки усмехнулся ему, склоняя голову набок. Драко немного нахмурился, не совсем понимая данной пантомимы. А потом… позади его двойника возникли смуглые ладони, мягко ложащиеся на плечи. Ладони до боли знакомые, нежно привлекающие к себе, спускающиеся ниже, ласково проводя по его плечам (на миг Драко реальному показалось, что он и сам ощутил эти прикосновения!), останавливающиеся на талии и обнимающие в собственническом жесте. Драко-двойник блаженно прикрыл глаза, доверчиво откидывая голову назад, упираясь в подставленное твердое плечо. А затем Драко реальный увидел, наконец, владельца ладоней, выглянувшего из-за его отражения, упершись подбородком на плечо его двойника. Малфой сглотнул от представшей ему картины. От вида ее хотелось громко завыть — так счастливо выглядели его двойник и призрачный Гарри в отражении. Вот Поттер мягко улыбается ему — ему настоящему, будто знает, что за ними наблюдают! — медленно склоняет голову и ласково целует его двойника сперва в скулу, потом ниже в щеку, перебирается поцелуями по линии челюсти на шею, пряча в изгибе лицо, и шумно выдыхает. Пусть Драко-из-реальности и не слышит этого звука — он четко видит, как по коже его двойника тут же бегут мурашки, как тот смеется, робко, но тем не менее абсолютно счастливо. И Драко-реальному остается лишь в досаде закусить губу, пытаясь сдержать болезненный всхлип. Он, не контролируя себя больше, протягивает руку к стеклу. В то самое место, где отражается призрачная щека Гарри. Но пальцы его касаются лишь холодной поверхности, не ощущают нежность и теплоту кожи. И всхлип все же вырывается из его груди, заставляя прикрыть глаза хоть на миг, чтобы унять ломающую изнутри ребра волну боли. Открывая глаза, Драко видит, как его двойник звонко целует Поттера в ухо и снова смеется, а руки его тянутся в карман брюк. Двойник внимательно смотрит в глаза Поттеру, полностью оккупируя его внимание, будто задает немой вопрос. Вопрос, на который Гарри-из-зеркала с мягкой улыбкой кивает, после чего вновь едва прикасается губами к его скуле. — Пожалуйста… хватит… — шепчет Драко, не в силах более наблюдать за столь желанным, но таким болезненным маревом. Слезы застилают его глаза, но все еще не срываются потоком по лицу, оставляя хотя бы такую малую долю контроля над собой. И оба отражения, будто слыша его, в унисон поворачивают к нему головы, дружелюбно улыбаясь, после чего его собственное медленно поднимает руку. В зажатой ладони Драко видит Философский камень. Гарри поднимает свою ладонь, обвивая пальцами пальцы Драко-из-зеркала — и вот уже они вместе протягивают артефакт вперед, предлагая его Драко-реальному. И Малфой, рвано вздохнув, также медленно протягивает свою ладонь вперед, касаясь холодного стекла. И тут же жмурится от света, озарившего его всего, после чего ощущает тяжесть камня в своих пальцах. Все, что видят Рон и Гермиона — плачущего Малфоя, прислонившегося лбом к стеклу Зеркала Еиналеж. Дав Малфою пару минут прийти в себя, Рон и Гермиона почти одновременно сделали пару шагов ближе. — Ну? — вопросила неуверенно Грейнжер. — Камень у тебя? — Да, — хрипло ответил ей Малфой. Он медленно отстранился от зеркала и повернулся. Рон едва заметно вздрогнул, взглянув в его лицо, — настолько бледным и измученным оно сейчас казалось. — Слушай, Герм, — начал было рыжий аврор, — а может, все же отложим до завтра? — Нет, — жестко отрезала женщина. — И ты сам прекрасно знаешь, почему! Гарри на грани срыва, Малфой под завязку накачан зельями и ему предстоит выпить еще. Камень уже у нас. Никаких переносов — делаем все немедленно. — Но Герм! — не унимался Забини-Уизли, глядя, как Драко переводит дух. — Ты только взгляни на него! Он же… — Довольно, Рон, — тихо, но четко проговорил Драко. — Мы сделаем это. Она права. — Ну… смотри сам, — нахмурился Рональд, немного отходя. Грейнжер тем временем уже вовсю ваяла новое зелье, добавляя из выуженного из закромов своей мантии фиала определенное количество капель в другой фиал. Спустя минуту-другую она аккуратно протянула полученную субстанцию Драко. — Вот, — Малфой так же аккуратно принял склянку. — Пей медленно. Оно вязкое. Начнет действие почти мгновенно, поэтому время у нас ограничено. Пьешь — и сразу же идем к Гарри. Он еще у себя — я извещалку на кабинет его кинула. — Ай, молодец, — скривил губы в ухмылке Драко. — Ну прямо все предусмотрела. — Очень на это надеюсь, Малфой, — не менее саркастично парировала Грейнжер. — А уж как я надеюсь, — вздохнул Драко, поднося фиал к губам, — ведь это мне отбивной сейчас быть придется. — Мы подстрахуем, — кивнул Рон, подбадривая. — Пей уже, — закатила глаза Гермиона. — Что ж. За вас, мои боевые товарищи, — отсалютовал им Драко и медленно, глоток за глотком, проглотил субстанцию. — Бож, ну и гадость… — Ну не вечно же вам с Гарри в распитии огневиски соревноваться, — фыркнула Грейнжер, зачем-то трансфигурируя рабочий галстук в шарф и наматывая его на руку. — Говоришь, как Бэддок, — икнул Драко. Зелье медленно растекалось по венам, даря эффект сродни легкому алкогольному дурману. — Что ж, в некоторой степени он прав. А теперь иди сюда, Малфой, — подозвала его жестом женщина. — Нужно добавить немного красок. Уже чувствуешь онемение на лице? — Вроде бы да, — смешно повел носом Драко и вправду ощущая легкую потерю чувствительности. — Здорово. Тогда… — произнесла Грейнжер. А потом резко замахнулась и со всей дури, помещающейся в столь маленькой женщине, въехала Малфою по носу замотанным в ткань кулаком. — Ауч. Все же больно, — тут же потерла кулак она, немного кривясь. Оглушенный хрустом сломавшейся кости, Драко стоял в полном… В общем, в ахуе он стоял. — Герм, ты чего?.. — подбежал к истекающему кровью Малфою Рон, тут же доставая палочку. — Неа, не смей! — резко дернулась в сторону аврора Гермиона, с силой опуская вытянутую руку Рона вниз. — Как по-твоему, при задержании его в зад целовали? — Черт подери-и-и, — простонал Забини-Уизли, признавая правоту женщины и убирая палочку. — Прости, дружище, но она права. — Здаю… — забросил голову назад Малфой, боль уходила так же быстро, как и накатила сперва. — Э, нет, Малфой. Этого лучше не делай! — Грейнжер подошла ближе, заставив его выровнять позицию головы. — Постой смирно, — взмах палочки — и кости встают на место. — Ты ведь не забыл, что под исцеляющими? Кровь останавливается намного быстрее, кости срастаются тут же — что может усугубить, ведь они могут срастись неправильно. И еще… — Ждо? — все еще гнусаво вопросил Драко, придерживая основанием ладони у все еще кровоточащего носа. — В общем… эм… я не закончила, — Грейнжер на минуту отвела глаза, удивляя Малфоя еще больше. Неужто и впрямь стыдилась? — Нужно сделать это пару раз как минимум. И губы тоже. Тогда останется более-менее правдоподобный и устойчивый вид. Ну… как при задержании. — Дак и згажи, ждо броздо гочежь вбазадь бде, Грейнжер, — прогнусавил Малфой с кривой улыбкой. — И сделаю я это с превеликим удовольствием! — воскликнула женщина, занося вновь руку для удара, и Малфой зажмурился, успев заметить летящий в его сторону кулак и то, как, скривившись, отвернулся Рон. Грейнжер расстаралась на славу — даже сквозь накатывающее мягкими волнами онемение Драко чувствовал проступающую резкую, а немного погодя тянущую боль. Мантию он скинул сразу — еще после первого удара. Рубашка была безбожно порвана и измазана заклинанием той же Грейнжер. И бессовестно испачкана его кровью. Когда экзекуция закончилась, Малфой, пафосно вздернув подбородок, гнусаво изрек: — Ну и? Каг я вам? Сегзи? — Не то слово, мужик, — все еще кривясь, проговорил Рон, на этот раз самолично вправляя сломанные кости на место во избежание неправильного заживления. — Как себя чувствуешь? — Проздо велиголебно, Уизли! — Малфой автоматически провел языком по ранке на губе. — Не трожь! — воскликнула Грейнжер. — Ничего. Нос вон уже начинает зарастать. Время идет. Нужно выдвигаться! — Грейнжер, ты изверг! — округлил глаза Малфой. — Сберва сама бедя избила, а бодом к Боттеру ведешь на бродолжедие! — Так уж у нас повелось, Малфой. Сегодня день под эгидой «Гриффиндорец, бей Хорька!», — ехидно фыркнула женщина, спускаясь с каменного возвышения. — Камень давай сюда, кстати. — Здая зучга! — парировал Драко, протягивая ей камень. — Кстати, а почему не я его разукрашивал? — удивленно вскинул брови Рон, спускаясь сразу за Грейнжер. — А стал бы? — ответила вопросом на вопрос Гермиона. — Ну… почему бы и нет, — пожал плечами Рон. — Ах ды гад! — воскликнул идущий за ним Драко, толкнув в плечо. — О, умолкни уже, наконец, Малфой! — рассмеялась женщина. — Совсем неаристократично гундосишь. — Двоими здараниями, — закатил глаза Драко, жаль, жеста этого никто не видел и не оценил. Спустившись вниз и покинув зал, троица приостановилась у ворот, которые степенно закрывались ожидающим все это время коллегой Грейнжер. — Итак, план все помнят? — всмотревшись поочередно в лица своих спутников, спросила серьезно Гермиона. — Повторять не будем? Мужчины покивали. — Хорошо, — Гермиона вздохнула, прикрывая глаза и на миг замирая. — Рон, доставай палочку. Драко… постарайся не отключаться как можно дольше. Женщина взмахнула палочкой, связывая запястья Малфоя впереди. — Точно готовы? — вдруг немного неуверенно спросила она. Мужчины снова кивнули, а Драко фыркнул в нос. — Рон, Веритасерум?.. — Здесь, — хлопнул он по карману алой мантии. — Хорошо, — кажется, Грейнжер начинала нервничать больше, чем Малфой часом ранее. Малфою же было все равно — зелья плавно охмуряли его разум. — Все. Выдвигаемся. И их процессия стройным рядом двинулась в сторону кабинета Поттера… …Только чтобы к чертям собачьим провалиться по всем статьям на первых же минутах их спектакля. Никто из них не был готов к подобному развитию событий. Ни к тому, что Гарри полностью потеряет контроль, вконец слетая с катушек. Ни к тому, что он вытворит после, тупо обезвредив друга, забрав камень и аппарировав, утягивая Драко за собой. Ни к тому, что будет после с самим Драко, оставшимся один на один с полностью неуправляемым и переполненным яростью Гарри Поттером. Гарри Поттером — машиной для убийств. *** Че, рили поверили, что будет без музыки ТАКАЯ глава?.. Апахпахпхапха! Врубай дружно 30 Seconds to Mars — «The Kill». Эта песня, мать твою, идеальное отражение окончательной части главы. Что, если я вдруг сорвусь, Прямо в лицо рассмеюсь? Что сделаешь ты? Что, если я упаду, Не в силах вновь жить, как в аду? Что сделаешь ты, ты, ты? Что же ты ждешь? Бей меня, бей меня, Я покончил с тобой! А если сражаться опять? Всю жизнь мне тебя умолять? Что сделаешь ты? Твердил, хочешь большего, Ну так чего же ждешь? Я не бегу от тебя. Что же ты ждешь? Бей меня, бей меня, Я покончил с тобой! В глаза мне взгляни, Ты вновь убиваешь нас, Я ведь хотел лишь тебя! Пытался быть кем-то другим, Но все осталось прежним, Знаю, нужно было сразу быть собой! Наконец, показал себя И использовал шанс, Я знаю — это все, как должно быть! Что же ты ждешь? Бей меня, бей меня, Я покончил с тобой! В глаза мне взгляни, Ты вновь убиваешь нас, Я ведь хотел лишь тебя! Что, если я вдруг сорвусь?.. Вновь ощутив твердый пол под ногами, Драко закачался на месте, будто балансируя на краю каната. Неудивительно — способность ровно стоять на ногах покинула его еще на входе в кабинет Гарри. Надо признать, Грейнжер знала свое дело — колени неумолимо подгибались, глаза слезились, сознание готово было в любую секунду окончательно сделать ручкой. «Господи, как ж все не вовремя-то…» — уныло подумал Драко, пытаясь проморгаться после столь резкой аппарации и сосредоточить расплывающийся фокус хоть на чем-нибудь. В конце концов ему это удалось. Глаза сосредоточились на Поттере, стоявшем в шаге от него. На периферии Малфой отметил также, что находится на Гриммо. В гостиной. «Ну заебись теперь», — так же уныло подумал он, всматриваясь в лицо напротив. Поттер был явно не в себе. Драко мог даже поклясться, что Гарри вряд ли понимал происходящее — настолько он был разъярен. Будто он и сам был под наркотиком, разве что с разницей в действии — наркотик Поттера явно возбуждал все рецепторы и нервы, как у быка мелькающая то и дело красная тряпка. В данном случае той самой тряпкой был Драко. Драко, без палочки или любого другого оружия, со связанными впереди руками. Драко, который вот-вот потеряет способность не то что говорить, но и здраво мыслить. Драко, оставшийся с разъяренным зверем наедине, без прикрытия Грейнжер и Уизли. Драко, на которого этот зверь слишком давно имел зуб, а сейчас, наконец, дорвался, обретя в полное пользование. Казалось, даже рычал сейчас Поттер, как тот самый зверь. По крайней мере Малфой точно слышал утробный звук, вырывающийся из его груди сквозь стиснутые до побелевших желваков зубы. То, что ему явно пришло то самое пресловутое «хана», Драко понял еще в кабинете под аккомпанемент звука ломающихся об стену костей Рональда. Как и то, что план их изначально был хуже уровня семилетнего волшебника, только учащегося контролю. Так себе сравнение, конечно. Так себе и план, ага. Под тяжелым взглядом зеленых глаз совместно с атакующим будто бы отовсюду давлением чужой бушующей магии, Драко практически бессознательно пятился, отступая назад, в то время как все еще рычащий Поттер подкрадывался к нему, как хищник, настигший свою добычу. Парадокс, но вместе с уплывающим сознанием уходил и весь нахлынувший в кабинете ужас вкупе с передавшейся от Грейнжер, нелепой теперь, паникой. Можно подумать, хоть что-то бы ему помогло… Внезапно пространство позади закончилось — Драко уперся спиной, судя по ощущению, в стену. Поттер же медленно, но неустанно надвигался, пригвоздив Малфоя к месту взглядом. Все, что видел теперь Драко — как чернота зрачка полностью пожирает зелень радужки. Как наливаются кровью белки, придавая глазам еще более жуткий вид. Они с Гарри были примерно одного роста, но сейчас Малфою казалось, что Поттер закрывает собой все помещение, надвигаясь сплошной стеной отчужденности, ярости и излучаемой ненависти. Наконец, Поттер подобрался почти вплотную, и Драко четко увидел, как его тело даже слегка подрагивало от напряжения, вызванного столь бесконтрольной злостью. Что ж. Со своей дальнейшей участью он смирился. Возможно, он успеет отбросить концы до того, как зелье перестанет действовать. Драко устало и обреченно всмотрелся в абсолютно черные глаза, в которых не было Гарри. Там была лишь заполнившая его когда-то тьма и голые инстинкты, кричащие сейчас лишь о мести. — Ну давай, — прошептал он, тихо сглотнув. Рык из груди Поттера усилился. Лицо исказилось гримасой гнева. Перед тем, как зажмуриться, Драко лишь отметил, как Поттер бросил взгляд на что-то позади его плеча, и как сузились на миг его глаза, будто Гарри принял решение. А после, уже приготовившись к боли и с силой жмуря глаза, Драко внезапно осознал, что… его резко схватили за плечо и так же резво крутнули на 180. В полном непонимании распахнув глаза, Малфой пытался дернуться, но Поттер тотчас же с утробным рыком навалился сверху, вышибая из груди весь воздух. Понимание снизошло до уплывающего сознания мгновением позднее, когда Малфой осознал, что всматривается в подозрительно знакомую стенку. «Вон даже выемка справа та же…» — отстраненно подумал Драко. А после осознал очередное практически удивительное — с него быстрыми, рваными движениями срывают брюки, а сам он уже стоит без рубашки. «Серьезно, Поттер? Снова?! — если бы голос и мимика поддавались его контролю, Драко непременно бы задал вопрос вслух, вздернув вопросительно бровь, поражаясь «новизне и логике». — Замечательно. Меня затрахают до смерти». Брюки полетели прочь, а чужие горячие пальцы больно впились в бедра, срывая белье. Ну, как, больно. Скорее всего, это было больно. Что есть боль, Драко сейчас не смог бы ответить даже под авадой — настолько он ощущал себя расслабленным, онемевшим киселем. Не, ну, а вообще это было в некоторой степени даже логично, размышлял про себя меланхолично Малфой. Ведь, если подумать, что делал разъяренный Поттер? Давайте по пунктам: Халк-крушить — есть, ломать чужие кости — есть. Туда же в список идут и основные три пункта. Пытать и убивать. Хм-м-м. Не факт, но вполне возможно. Что же еще-то?.. Ах, дааа. Еще Поттер жестко трахал бессознательных блондинов до состояния той самой полусмерти. «Жесткий секс — не избиение и не пытки, да, Грейнжер? Ну-ну, — отстраненно подумал Драко, поведя плечом — по всей видимости, зубы Поттера особо сильно сцепились на нем в тот момент. — Будет весьма забавно умереть от секса с любимым человеком, полностью потерявшим контроль к чертям собачьим, так при этом ни черта и не почувствовав!..» И это было последним, что пропустил к осознанию одурманенный зельями мозг. Драко «ушел в небытие» еще до того, как началось все самое интересное. Сознание, как и пророчила чертова заучка, не покинуло его полностью. Скорее, он будто видел некоторые моменты сквозь плотную толщу мутной воды, застилающей все на свете, забивающей уши. Драко помнил то, что в какой-то момент его колени все же подогнулись от напора толкающегося в него неистово Поттера. И он непременно упал бы, если бы тот самый Поттер не подхватил его, перенося в свою спальню, шмякнув его, Драко, тело на кровать, как мешок с чем-то сомнительным. Тут же загибая в немыслимую позу и продолжая агрессивно вторгаться в его тело с вырывающимся со свистом рыком. Вряд ли Поттер вообще соображал, что делал. Драко даже в своем полубессознательном состоянии умудрялся поражаться тому, в какие позы его то и дело заворачивали, вертя и так, и эдак. А Гарри все не останавливался, будто это был его последний в жизни секс. Будто у него был передоз чертовым афродизиаком. И, что забавно, его вовсе не интересовали такие мелочи, как состояние овоща и полное отсутствие даже намека на интерес к происходящему у партнера. Будто он руководствовался правилом «Не вопит, и ладно». А Драко тем временем не то что не вопил, даже дышал с трудом, — зелья действовали безотказно, купируя с болью абсолютно все ощущения. Но, конечно, счастье не могло длиться вечно. Постепенно чувствительность возвращалась, разгоняя также и туман в его сознании. А вместе с чувствительностью плавно накатывала и боль, более всего ощущаемая в области поясницы, конечно же. Несколько раз от души проморгавшись, Малфой сделал вывод, что лежит в унизительной позе «задом кверху», а Поттер утыкает его лицом в подушку, наваливаясь сверху. Следующим осознанием были сумерки за окном, которое попадало в обзор Малфоя. Сумерки означали одно — процесс затянулся на часы. А Поттер все никак не кончал, вставляя снова и снова. И с каждым толчком, с каждой минутой, пока чувствительность неумолимо возвращалась вместе с режущим ощущением боли, Драко понимал, что нужно уже что-то бы и сделать. Иначе это грозило перейти в его персональный ад. — Гарри… — голос его все еще довольно паршиво слушался. А оттого прозвучал он хрипло, почти грубо. — Прекрати… Мгм. Счаз. Поттер, казалось, навалился вдвойне, засаживая с особым усердием, заставляя уже ощутимо морщиться. — Остановись… — его голос зазвучал более разборчиво. Силы возвращались совместно с болью и контролем над телом. Драко едва уловимо задвигался, пытаясь взбрыкнуть. — Гарри, прошу, хватит! Это безумие длится уже два часа!.. Не факт, что Поттер услышал. Еще больше не факт, что понял. Малфой ощутил, как сильная рука впивается в шею позади, вдавливая глубже в подушку, и забрыкался более усердно. Что явно не понравилось Поттеру, тут же сжавшему пальцы на его шее и ягодице, заставляя зашипеть. А вот шипение Малфоя Гарри будто подзадорило — Драко явно ощутил это по участившимся толчкам. — Да прекрати, наконец! — собрав все силы в кулак, Малфою все же удалось крутнуться, отпихнув Поттера, и перекатиться на спину. От нахлынувшей крови руки тут же больно закололо, и Драко неудержимо поежился, едва жмурясь. Тут же, буквально спустя жалкую секунду, сверху вновь навалился Поттер, одним движением задирая его все еще связанные руки над головой. — Гарри, нет, — Драко попытался вырваться, и на краткий миг у него даже получилось опустить руки, уперев их в грудь безумно смотрящего на него Поттера. Но это мгновение также быстро прошло — Гарри сильно сжал его запястья, вновь задирая над головой, и сделал агрессивную попытку коленом откинуть его бедро в сторону. От давления кисти прошибло больнее, чем болела сейчас задница. Драко безудержно всхлипнул и тут же скривился. — Я так без рук останусь, Гарри! Мне больно, сними! — все еще брыкаясь в попытке пусть не побороть, но хотя бы вразумить все еще бесконтрольного Поттера, то ли взмолился, то ли потребовал Драко. Удивительно, но Гарри, на краткий миг взглянув вполне осознанно, рыкнул: «Фините», — и Драко с блаженством почувствовал освободившиеся запястья. Только чтобы тут же ощутить, как этим самым отвлекающим маневром коварный Поттер таки занял позицию между его ног, вновь намереваясь продолжить. — Гарри! Нет! — Драко, будучи все еще слабым, уперся ладонями в его грудь, отталкивая от себя. Вот только отсутствие пут на запястьях не помешало Гарри вновь с силой задрать их у Драко над головой, сцепив лишь одной рукой, вырывая болезненное шипение. Малфой с долей отчаяния ощутил, как Поттер подтянулся ближе, а в истерзанный зад снова давит кое-что определенное. — Гарри, стой!.. — всхлипнул он, очередной раз вырывая ладони, подаваясь вперед, обхватывая руками шею Поттера и припадая к нему поцелуем. И этот маневр, наконец, сумел вырвать Гарри из этого марева безумия. Поттер отпрянул, пару раз моргнул, будто очнувшись от транса, глаза его расширились, и он перевел быстрый взгляд с глаз Драко на его губы и обратно. Драко в его руках дышал загнанно, но ладони все же мягко спустил с шеи на лицо, едва поглаживая пальцами скулы в попытке устранить очередной возможный срыв. Ноздри Поттера раздулись, губы приоткрылись. — Гарри… — прошептал Драко, медленно ведя ладонью от скулы выше в стремлении убрать ниспадающую на глаза челку. Поттер дернулся, тут же сцепив пальцы повыше бледного запястья и резко отводя руку от своего лица. И вдруг его глаза сосредоточились на руке, которую он сжимал. — Что это? — первые слова, которые выдохнул Поттер за все это время, привели Малфоя в недоумение. — Что — это? — переспросил с хрипотцой в голосе Драко, переводя взгляд туда, куда смотрел Гарри. — О. Как же забавно было видеть, как зеленые глаза вновь и вновь пробегаются по словам, давно вбитым чернилами в бледную кожу. Как осознание смысла медленно заполняет не охваченный более безумием мести разум. Как губы едва заметно шепчут вслед глазам, произнося фразу на латыни, появившуюся, видимо, после брошенного на его запястья Фините, отменившего не только путы, но и скрывающие чары, которые Драко все это время носил. — Так, пустяк, — все также хрипло усмехнулся криво Драко, с удовольствием наблюдая, как понимание затапливает Гарри и как в связи с этим вытягивается его лицо. И ведь стало даже не важно, что было последние два часа или десять лет. Как и то, в какой позе они находились сейчас. Как и то, что оба были абсолютно голыми. — Давно уже набил. Пожалуй, сказанным словами самого Поттера давным-давно Драко все-таки его добил — Гарри отпрянул так резко, так быстро соскочил с него, отползая на край кровати, что Малфой сперва даже немного испугался. Поттер замер в немом шоке, распахнутыми глазами взирая на него. Драко же со стоном медленно перекатился на бок, даже не пытаясь скрыться. — Что? — фыркнул он в ответ на этот взгляд. — Не ожидал подобного у преступника, а? — Малфой подпер голову рукой, взирая на Поттера. — Что такое, Гарри? Снова твой паззл дал сбой? — Заткнись! — глухо выдавил Поттер, продолжая взирать ошарашенным взглядом на его татуировку. — А то что? — через силу ухмыльнулся Малфой, делая над собой усилие и принимая сидячее положение. Было больно, но терпимо. Все же большую часть повреждений на себя переняли зелья, слава великим богам, зельеварам и Грейнжер. — Вновь набросишься и изнасилуешь, да? Слова попали в цель — лицо Гарри исказилось, будто от боли. Малфой же, заряженный азартом, перекинулся на колени и медленно пополз на четвереньках в сторону еще более ошарашенного Гарри. — Ну так вперед, вот он я, — его губы кривились в улыбке, явно пугающей сейчас Поттера похлеще стаи дементоров. — Давай же, ты вряд ли уже сможешь меня удивить, Гарри. — Уйди, — сделал попытку прошипеть Поттер, но вышло откровенно жалко. — Не уйду, Гарри, — Малфой, наконец, подполз к нему, садясь на коленях напротив. — Ведь ты сам меня сюда приволок. Гарри дернулся было в попытке сорваться с кровати, но Драко, поражая себя самого чудесами резвости, успел упереть ладони Поттеру в колени, удерживая на месте. — И тебе я уйти больше не позволю, — прошептал Драко, а затем… Затем он окончательно ошарашил Поттера, медленно взбираясь на него. — Ч-что ты делаешь? — теперь Поттер уже упирал руки ему в грудь, пока Малфой устраивался верхом. — Я? — хмыкнул Драко. — Помогаю тебе с проблемой, Гарри. Ведь ты так и не смог кончить. — У-уйди!.. — промямлил Поттер, во все глаза смотря снизу-вверх на нависающего теперь над ним Драко, так вальяжно оседлавшего его бедра. — Нет, — снова скривился в улыбке Малфой. А потом он двинулся, качнув бедрами. И снова. И снова. Пока не ощутил, как Поттер под ним вздрогнул, начиная заводиться. А потом Драко наклонился к покрасневшему уху, и быстро зашептал в него, не прекращая при этом своих движений: — А сказать тебе, Поттер, почему ты не смог кончить? — от его шепота и движений Гарри то и дело вздрагивал. Руки его против воли хозяина оказались на испещренных синяками бедрах Малфоя. — А не смог ты потому, что я никогда не интересовал тебя в роли бесчувственной куклы. Потому, что ты всегда хотел от меня ответного чувства. И именно потому ты так испугался увиденной татуировки, верно? Потому что, наконец, понял, все было правдой. И тогда, и сейчас. — Что ты делаешь? — практически взмолился Поттер, невольно подаваясь бедрами навстречу в поиске более тесного контакта. Драко выпрямился на нем, смело обхватывая ладонью член под собой и направляя вверх. — Говорю тебе, что ты не ошибся в своем предположении, — прошептал Драко, склоняясь ближе к его лицу. — Contra spem spero, Поттер. «Без надежды надеюсь». И всегда надеялся. И всегда буду. Я люблю тебя, — закончил он в самые губы, а потом одним плавным движением насадился до упора, одновременно целуя всхлипнувшего Гарри. Стоило лишь Драко вновь соединить их тела, как оба застонали в поцелуй, невольно тут же разрывая его. Гарри во все глаза смотрел в его лицо, поэтому от него не могло ускользнуть, как Малфой невольно поморщился от тянущего ощущения внутри. Поэтому практически сразу же, стоило только на его лице отразиться этой промелькнувшей тени, он был обвит теплыми ладонями, притянут ближе к Поттеру и глубоко поцелован. И Гарри в этот раз целовал его с настоящим привкусом их давнего прошлого — нежно, бережно, едва поглаживая скулы подушечками пальцев. Так же медленно, как сам Драко двигался на нем, — мерно и неспешно поднимаясь и опускаясь вновь. Странно, но от подобных нежных поцелуев ушли и остатки боли. Либо же она вконец притупилась, сметенная накатывающим жаром, расходящимся от горячих ладоней, медленно блуждающих по телу Драко. Будто стремясь вспомнить. Будто стремясь познать вновь… А сам Гарри все целовал и целовал его, неистово притягивая ближе, приникая к его губам так, словно от этих поцелуев зависела его жизнь. Хотя, возможно, так было на самом деле. Для них обоих было. Сквозь поцелуи и едва различимые постанывания в свой собственный рот, Драко с легким налетом удивления обнаружил, что их щеки мокрые. Кто-то из них снова не сдержал наплыва эмоций. А возможно, не сдержали они оба. Так что не понятно было, чьи же были эти слезы, чьи всхлипы, а где чьи были руки, губы, стоны… Где начинался один, а заканчивался другой. Все потонуло в плавных движениях изголодавшихся по любви и ласке тел, дорвавшихся, наконец, до желаемого… И миг этот был прекрасен. Настолько, что под едва подрагивающими ресницами вновь и вновь взрывались звезды, пока чужие, но такие родные губы касались собственных. Пока горячие ладони тянули к себе ближе, заключая в объятия, пока все внезапно не закончилось обоюдным хриплым стоном в так и не разорвавшийся поцелуй… Драко даже не понял, когда боль перегнала в истому, истома — в экстаз, а последний сорвался в оглушительный оргазм. Осознал он себя лишь спустя мгновения позднее — все также сидящим на Поттере. Который по-прежнему все еще был в нем и который сейчас прятал лицо в изгибе его шеи, шумно дыша, впрочем, как и сам Малфой. Оба словно бы прятались за своим загнанным дыханием, не в силах взглянуть в лицо другого или разжать крепких объятий. Драко все так же неистово цеплялся за напряженную, влажную от выступившей испарины спину Гарри, будто стоило ему разжать руки — и его мир потеряет равновесие. Впрочем, так ведь и было на самом деле… Поэтому, когда Гарри медленно заерзал, размыкая палец за пальцем, не глядя на него, отстранился и плавно лег на спину, глядя в безмолвии в потолок, мир Драко вновь накренился, качнулся… Он тут же упал рядом, громко и протяжно выдыхая. Так и лежали они в гнетущей обоих тишине какое-то время. Минуты, возможно, часы, а может быть, даже и личную вечность. Когда обоим так о многом хотелось сказать. Когда оба не могли вымолвить и слова. Но и эта затяжная, отчаянно вопящая тишина прошла. Исчезла вместе со вставшим рывком с кровати Поттером, медленно втиснувшим себя в первые попавшиеся брюки, подошедшим к окну, степенно открывшим его настежь, отчего шторы взмылись в стороны от хлынувшего холодного потока, и медленно закурившим. Драко сел на кровати, морщась от стрельнувшей боли и наблюдая за всем этим действом. Глаза зацепили алую мантию Рональда, которую аврор набросил на его содрогающееся тело еще в кабинете. Непонятно, как она оказалась в спальне, ведь Драко отчетливо помнил, что лишился одежды еще в гостиной, но это было и не так уж важно — возможно, ткань просто зацепилась за чью-то ногу при перемещении. Драко подтянулся и подцепил мантию пальцами, одним рваным движением набрасывая ее на голые плечи и кутаясь, словно в плед. Затем очень аккуратно встал, выпрямился, окинул себя быстрым взглядом. Видок у него был тот еще — на теле, казалось, не было живого места. Везде были следы укусов, засосов, синяков от пальцев, а по бедрам были размазаны подсыхающие розовые разводы — верный признак не единожды за вечер полученных разрывов, заживающих под зельями и тут же наносимых снова, и снова, и снова… Признаться, самого Малфоя это мало волновало. Боль он чувствовал, да, но едва ли она превышала ту, что он ощутил в прошлый раз. И уж точно — ту, которую ощущал он все это время в груди. Он сделал несколько неуверенных шагов в сторону окна, у которого будто бы каменным изваянием замер Поттер. И был Гарри настолько напряжен, что мышцы его обнаженной спины то и дело перекатывались, подрагивали, будто от производимых усилий. Весь он словно бы замер в одном мгновении, лишь рука то и дело двигалась, поднося сигарету к губам и стряхивая пепел на улицу. И Гарри вовсе не беспокоило то, что он стоит полуголый у распахнутого окна, на улице стоял ноябрь, а ветер врывался в комнату рваным потоком, то и дело разметая его волосы во все стороны. Драко подошел ближе, пытаясь как можно плотнее сомкнуть на собственном дрожащем теле алую аврорскую мантию, протянул ладонь и остановил ее на горяченном вопреки холодному ветру плече Гарри. От столь простого касания Поттер вздрогнул всем телом, будто его ударили, но не повернулся. Сделав последнюю глубокую затяжку, Поттер выбросил окурок за окно, после чего закрыл ставни и, развернувшись, присел на подоконник, упираясь в него же руками по бокам от себя. Его лицо не выражало ничего. Так, по крайней мере, поначалу показалось Драко. Ровно до тех пор, пока он не заметил, как зеленые глаза мечутся в поиске безопасного островка, где бы им можно было остановиться. Только чтобы… скрыть вину, до краев переполняющую эти самые глаза. Губы Малфоя дрогнули в едва заметной улыбке — он не был уверен, уместно ли сейчас улыбаться. Зато был уверен в том, что было уместно — и даже необходимо! — подойти ближе, становясь промеж коленей Гарри, и ласково коснуться его лица подрагивающими пальцами. От этого едва ощутимого касания Поттер снова дернулся и рвано выдохнул, прикрывая глаза. А после, словно ластящийся кот, повернул лицо в сторону ласкающей его руки так, что ладонь полностью накрыла его щеку и даже немного край глаза. Будто Гарри стремился спрятать в ладони Драко свой взгляд. — Я ведь говорил тебе, что это не твой цвет? — с хрипотцой произнес Гарри, не открывая глаз. Драко не сразу понял, что речь идет об алой мантии на его плечах. А когда понял — все же не смог удержать ласковой усмешки: — Ну… я могу лишь вторить тебе тем же ответом. За неимением лучшего, и это сойдет. Ведь всю мою одежду ты решил оставить разбросанной по твоей гостиной. На последних словах Гарри ощутимо дернулся и тут же отстранился. Драко же обругал себя на чем свет стоит и тяжко вздохнул, видя, как Гарри отстраняется, вновь замыкается, отводя глаза, отворачивая лицо… — Нет, Гарри!.. — Драко притиснулся ближе, кладя ладони ему на грудь. — Прошу, не нужно! Не отгораживайся от меня! Только не снова! Посмотри на меня! Поттер поджал губы, но все же перевел на него взгляд полный боли и сожаления. — Чего ты хочешь? — прошептал он сорванным, ломким голосом. — Тебя. Только тебя. Всегда хотел… — сглотнул Драко. Откровения выдавать было сложно, но необходимо, в конце концов, именно для этого человека. Гарри болезненно поморщился и хрипло же фыркнул, покачав головой. — Тогда зачем тебе вот это? — неуловимый жест рукой — и зажатый кулак Гарри потяжелел. А стоило ему его раскрыть — на ладони блеснул выуженный будто из воздуха Философский камень. Драко умолк, собираясь с мыслями. Возможно, сейчас был действительно его последний шанс. На все. На абсолютно все. И это самое все сейчас зависело от того, что и как он ответит Поттеру. Заминка не прошла бесследно для Гарри, и он снова болезненно хмыкнул. — Что? Молчишь? Не знаешь, что б такого соврать? — Гарри медленно выдохнул, плечи его опустились будто под тяжкой ношей. — Хотя бы раз не лги мне, Драко. Я… так устал. Быть жертвой. Быть монстром. Быть обманутым и использованным, как и быть поглощенным яростью впоследствии… Поэтому я прошу тебя. Правду. Хотя бы один-единственный раз. Зачем тебе камень? План в голове созрел молниеносно. Драко сконцентрировался на нем, на миг стискивая зубы. Но когда он заговорил, слова его звучали уверенно и четко. — Я не врал тебе, Гарри. Никогда не врал, я уже говорил. Я утаил свой план касательно побега отца, но никогда — ты слышишь? — Драко переместил ладони выше с его груди, накрывая щеки и поворачивая его лицо на себя, — никогда не врал тебе касательно своих чувств. И я вернулся, как только ты, чертов идиот, больше не смог сдерживать меня подальше от себя. Вернулся, чтобы вернуть тебя. Чтобы вытащить твою задницу из тьмы, куда ты так глубоко увяз по своей глупости и упрямости! И чертов камень мне нужен лишь за этим! Гарри снова медленно выдохнул, опустив глаза и дернув головой, струшивая ладони Драко со своего лица этим жестом. — Не веришь мне? — горько рассмеялся Драко. — А ведь последние десять лет я делал все, чтобы оказаться вот здесь. В этом самом моменте. Все, слышишь? Только чтобы снова вернуть тебя назад… — И что? — ломко фыркнул Гарри. — Ради этого ты готов был даже рискнуть своей жизнью сегодня? Давай без этого показного благородства… — Думаешь, я самоубийца? — вздернул бровь Драко. — Я пытаюсь спасти твою жизнь, идиот! — А ты думаешь, мне это надо? — горько выдохнул Гарри, на миг вглядываясь в его глаза. — Ведь ты знаешь, что я творил… Понимаешь, кем стал… И ты все равно… — Именно, Поттер, — утвердительно кивнул Драко. — Предпочитаю не судить людей по их ошибкам, знаешь ли. — А может, стоило?.. — тихое. — Ты никогда не судил… — вздохнул Драко. — Кроме одного рокового для нас раза. Гарри болезненно поморщился и отвернулся в сторону. Драко тихо выругался. — А знаешь, я, кажется, придумал, как, наконец, сделать так, чтоб ты поверил. Малфой опустил руку, погружая ее во внутренний карман мантии и отчаянно там что-то ища. — Что ты делаешь? — Гарри тупо смотрел, как Драко вырывает найденный все-таки фиал из кармана мантии, зубами выдергивает пробку и залпом выпивает содержимое, едва морщась. С удивлением наблюдает, как зрачки его расширяются, становясь похожими на блюдца, и как губы расплываются в глупой улыбке. — Что это? — Веритасерум. Я сделал то, что ты должен был сделать еще десять лет назад, чертов Поттер! Давай! — Драко воскликнул это, смело и пьяно заглядывая в распахнутые зеленые глаза. — Жги! Проверь его, ты ведь не поверишь на слово! Гарри неуверенно сглотнул, рассматривая расслабившееся лицо Малфоя, и тот кивнул ему, подначивая. — Каким заклятием я бросил в тебя в туалете Миртл на шестом курсе? — негромко задал свой первый вопрос Гарри. — Сектумсемпра. Разукрасившая мою грудь прелестными несводимыми шрамами… — продолжал под действием зелья Драко. — Хватит, — оборвал поток Гарри, тут же задавая следующий вопрос. — Кто спас тебя от Мальсибера? — Снейп. Затем позднее — ты, — вопрос был и вправду не определён по времени. Драко ответил сразу на все варианты. Ответы срывались с его губ легко и спокойно. Серые глаза смотрели с упрямством. — Когда… — голос Гарри дрогнул на этом вопросе, — когда и где я впервые тебя поцеловал? — На свой восемнадцатый день рождения, прямо на кухне этого самого дома, — улыбнулся воспоминанию Драко. — Давай же, Гарри. Спрашивай уже по существу! Поттер выдохнул рвано и резко, на миг зажмуриваясь и опуская голову. А потом, так же резко подняв ее, взглянул в глаза Драко так, будто пытался рассмотреть в них его душу. — Зачем ты вернулся? — Я вернулся к тебе! — воскликнул Драко. — Чтобы быть с тобой! Чтобы спасти! Чтобы… — Зачем тебе Философский камень? — перебил его Гарри. Голос его дрожал. — Потому что только он способен избавить тебя от тьмы. Только если ты сам этого искренне пожелаешь! — Драко уже почти кричал ответы, неосознанно хватая Гарри за плечи и сжимая пальцы. — Ты… врал мне? Тогда? Десять лет назад? — хрипло спросил Гарри и даже подался вперед в ожидании ответа. — Только в отношении плана с отцом! Никогда — в отношении чувств! — от криков голос Драко то и дело срывался, подрагивая от напряжения. — Ты соврал мне сегодня, говоря, что любишь? — прошептал почти задушенно Гарри. — Нет!!! — воскликнул Драко, и лицо его озарило яростным убеждением в собственных словах, будто он пытался и Гарри передать эту самую уверенность. — Ну давай же! Задай свой главный вопрос! Чего же ты ждешь?! — Ты… любишь меня? — совсем тихо и ломко спросил Гарри, и глаза его предательски заблестели. — ДА!!! — от всей души выкрикнул Драко, широко улыбаясь. — Да, я люблю тебя, чертов придурок!!! Даже не дослушав его ответ до конца, Поттер с громким всхлипом подался вперед, затыкая его отчаянным поцелуем, на который Драко спустя мгновение не менее пламенно ответил, тихо постанывая и даже рыча от переполнившей его эйфории и легкости Гарри в рот. — Давай же, Гарри, — разрывая поцелуй и утыкаясь лбом в его лоб, проскрипел хрипло Малфой. — Ты должен, наконец, это сделать, — его ладонь уверенно легла поверх ладони Гарри, сжимающей камень. — Она не нужна тебе. Ты как-то говорил, что тебе нужен лишь я. И я вот он. Прямо здесь и сейчас. В твоих руках. Только лишь твой. Откажись от нее, умоляю… Гарри зажмурился, кривя губы, и рвано задышал. — Умоляю… Гарри… — прошептал Драко, едва уловимо вновь прикасаясь к его распахнутым губам своими. И Гарри резко выдохнул, отстраняясь, запрокидывая голову и с силой сжимая камень в руке. И артефакт внезапно озарил своим ярким светом комнату, заставив Драко невольно отпрянуть, прикрывая локтем глаза. Вспышка, озарившая всю комнату, потухла так же неожиданно, как и возникла. Драко несколько раз моргнул, опуская руку от лица, и внимательно вгляделся в замершего у окна Поттера. На лице Гарри застыло некое замешательство вперемешку с какой-то ломкой потерянностью. Он удивленно смотрел на камень в своей ладони, будто не совсем осознавая, что же произошло. — Гарри?.. — тихо спросил Драко, делая шаг навстречу к нему. Поттер повернул лицо на его голос, переплетаясь с ним взглядом. На лице его проступило узнавание и едва уловимая, какая-то щемящая нежность, а губы дрогнули в намеке на улыбку. Но вот взгляд Поттера скользнул ниже — и по лицу тут же пробежала тень, заставляя в шоке распахнуть глаза. Драко проследил взглядом туда, куда смотрел Поттер, и резко вздохнул, понимая. Гарри наглядно увидел, что сделал с ним сегодня — полы мантии были распахнуты, открывая взгляду все: и синяки, и ссадины, и укусы с засосами, и чертовы кровавые разводы, темными пятнами ярко выделяющиеся на бледной коже бедер Драко. — Гарри… Нет, погоди… — Драко тряхнул головой, на миг прикрывая глаза и стараясь спокойно подобраться к Гарри, вскинув ладони вперед в успокаивающем жесте. — Все не так, как… Но бесполезно — ведь лицо Поттера уже исказилось, а глаза переполнились дикой болью и виной, настолько сильной, будто руку протяни — и ощутишь ее физически. — Нет… — прошептал Гарри, распахивая глаза. — Акцио! Через всю комнату летят какие-то вещи, и лишь только они касаются вытянутых пальцев — Гарри аппарирует, оставляя Драко одного. На подоконнике, переливаясь темным багряным светом, одиноко лежал переполненный темной мощью Философский камень.