Гори

       — Алекса позавчера не было в дискорде… — вздохнула я. — Ну, то есть, «Лапусий» позавчера не появился. И вчера тоже.        — Ему лет сколько, с таким никнеймом-то?        — Ну, вообще, много! Лет тридцать, кажется…        — Он, может, работал, или учился, как приличный человек, и тебе стоило бы взять с него пример, — с важным тоном говорила Кристина, поправляя пряди своей стрижки «под мальчика». — Вот почему ты даже не притрагиваешься к заданиям, которые дают наши особенно вредные преподаватели?        — Потому что они уроды, — словно очевидную истину изрекла я, взмахнув рукой и положив ногу на ногу. — И постоянно докапываются.        — Проблема в том, что ты все время лезешь на рожон, Ася, — Кристина хмурила брови и усиленно заставляла меня съесть свой тост, тыкая им мне ко рту. — Будь ты хоть чуть-чуть умнее, не реагировала бы на людей так легкомысленно! Как ты вообще играешь в ММО? Как я поняла, там как раз тактика и нужна!        Я лениво, но настойчиво, пыталась поймать руку подруги и отворачивалась, пропуская мимо ушей все её слова. Девушка не могла успокоиться и весь обед отчаянно пыталась накормить меня, мотивируя это моим нездоровым видом кожи. Будешь тут здоровой, когда вокруг происходит не пойми что. Как быстро выяснили самые умные из учеников, растрепав это на весь универ, Алексей Дмитриевич, оказывается, Алексей Дмитриевич Вронский. Что означает, что Дмитрий Васильевич Вронский, наш уже бывший преподаватель — является отцом нынешнего (и, видимо, либо поклонником русской литературы, либо отменным шутником). Конечно, такая практика является частым явлением, но я не могла успокоиться. Задумываясь об Алексее, я сжала пластиковый стаканчик. Весь в отца! «От осинки не родятся апельсинки». Единственное различие в том, что Алексей, пожалуй, не был таким закоренелым сексистом, как его мерзкий отец, однако жалости в этом человеке явно недоставало. С другой стороны, старика было немного жаль — его здоровье сейчас все же не самое лучшее, даже для его возраста.        Разрываясь от смешанных чувств, я посмотрела на наручные часы и с ужасом обнаружила трещину на циферблате.        — Твоя мама не будет рада, правда?        — Ой, Кристина, ты меня уже сегодня…        — Извини-извини. Просто я считаю, что ты должна вести себя более расчетливо.        — Поговорим, когда я остыну, — я встала из-за стола и неловко потрепала скудную шевелюру Крис, как бы показывая, что я ей рада в любом случае.        Купив в буфете пару котлет, я отправилась на улицу, выйдя через одно из окон на первом этаже, считая, что так будет быстрее, чем бегать туда-сюда, от задней стороны здания, к парадному выходу. Я, совершенно не задумываясь о том, насколько мои действия странные, позвала окрестных котов и начала кормить животных. Вообще-то, я думаю, это совсем не странно, а даже правильно — в нашей стране нет государственных учреждений, которые помогали бы бездомным животным, посему, этим заниматься должны мы. Но многие могли бы посчитать действительно неправильным тратить деньги не на себя, а на чужих животных. Однажды мне даже высказал подобное недовольство один преподаватель, и я в корне не согласна с точкой зрения, что все в этом мире надо делать исключительно для себя. С другой стороны, некоторые мои повадки были действительно ненормальными, но если бы пауза между занятий, в которую надо успеть поесть, была чуточку длиннее, может, ходить через окна резона бы не было. Поэтому, для кого-то, на первый взгляд, может показаться, что у такой, говоря вежливо, экстраординарной девушки не может быть друзей, однако, если вы страдаете от подобного — рецепт успеха прост — найдите себе таких же утырков, каким являетесь сами, не пытайтесь общаться с нормальными людьми, и тогда вы преуспеете.        Весь остаток дня был непозволительно унылым, я едва успевала записывать лекцию за словно тараторящим Вронским и не могла ни на секунду отвлечься, хотя бы чтобы спокойно выдохнуть. В какой-то момент я сбилась и решила, что надо просто попытаться понять смысл слов, что влетали в одно ухо, а потом вылетали из другого, позже переписав у кого-то из одногруппников.        — Ой, Асенька, знаешь, Назар устроит у себя вечеринку завтра, придешь? — девушка с непозволительно красивыми волосами быстро заморгала, попивая свое латте.        — Виолетта, вечеринки не будет, — Назар Левин, темненький юноша сбоку, запротивился. — Ты знаешь это. Я уже говорил тебе.        — Будет! — улыбчиво ответила она, после её телефон звякнул и Виолетта весело замотала ногами на высоком стуле, что-то печатая на своем айфоне.        — По какому поводу вообще? — спросила я, вспоминая тесную, темную квартиру друга, в которой он жил с матерью.        — У Назара, — шатенка указала раскрытой ладонью на парня и жестом второй руки с телефоном позвала официанта, — теперь собственное жилье!… Официант!        — С какого перепугу? — нахмурилась я. — В смысле, я, конечно, очень рада, но откуда? Как в таком юном возрасте ты накопил на свое жилье, Назар?        Заваленный вопросами парень вздохнул.        — Места знать надо, — спустя паузу ответил он. — Никаких, бля, вечеринок, Виолетта! — он перевел взгляд на подругу и нагло отобрал телефон, что-то пораженно листая. — Господи, еб твою мать! Это что, рассылка?        Не в состоянии справиться с интересом, я слегка привстала на стуле, балансируя опершись о стол.        — Поздно, мистер-я-останусь-хикканом! Теперь, ближе к восьми завтра тебе нужно быть дома. Ну, или просто отдай мне ключи! — она раскрыла ладонь перед Назаром. — Ключи!        Темноволосый вздохнул и просто отдал чужой айфон, подперев руками голову. Я поджала губы и вернулась на свое место. На мой телефон пришло сообщение с адресом за городом, и, открыв его, я повторила вздох друга. Видимо, в Варкрафт нам с Назаром завтра не поиграть.        — Как вышло, что твоя лучшая подруга узнает о новом жилье последней? — слегка обиженно спросила я на выдохе.        В ответ мне только пожали плечами, словно говоря взглядом, что от Виолетты и вправду мало что реально утаить. Но, скорее всего, он просто забыл убрать геолокацию с фото.        — Да господи, где тут официанты?! — стукнула по столу девушка, нервно крутясь на стуле. — Кто-нибудь заберет у меня деньги, или тут уходят по-английски?        — А что за жилье за городом, внезапно, Назар? — не поддавшись возмущению насчет обслуживания, я снова обратилась к длинноволосому. — Просто обычно у людей не возникает частных домов, по дуновению ветра…        В ответ мне только снова вздохнули и уткнулись в телефон.        Спустя, казалось, сотню маршруток, прикупив по дороге букет хризантем, я оказалась посреди шумного коридора больницы. Меня терзала совесть, что именно после перепалки со мной Вронскому-старшему стало столь плохо, что его жирная лысая задница уехала на карете скорой помощи, в тот же час.        Впереди передо мной появилась самая значительная преграда, решаемая шоколадкой, которую надо было оставить на ресепшене. Посмотрев в зачетку с инициалами преподавателя, женщина за стойкой недовольно оглядела меня, и, по всей видимости, решив, что вряд ли студентка с цветами вправду может кому-то сделать плохо, назвала номер палаты. Отправившись к назначенной двери, отчаянно ловя флешбеки захода в аудиторию Вронского, я перекрестилась и натянула улыбку.        Постучавшись я услышала коронное: — Кого там еще принесло?! — и была готова развернуться, пойти обратно, как из-за двери послышалось продолжение: — Сын, иди открой!        Вспомнив все нецензурные слова, которые только я слышала от главного матершинника — своего друга Назара, я инстинктивно отступила за дверь, и когда та распахнулась, меня, конечно же, поначалу не заметили.        — Никого, — спокойным, уставшим голосом сказал новый преподаватель, и я сделала шаг в сторону, на свет, что лился из палаты. — Или, все же, — замялся он, пропуская меня внутрь.        Я уже хотела было отдать цветы, пожелать выздоровления, быстро ретировавшись, но Вронский младший бесцеремонно положил руку мне на лопатки, подталкивая в комнату.        — А, это ты, Ветрова, — недовольно процедил старик. — Пришла снова ругаться? Никакой совести у молодежи.        — Вообще… нет, — я кашлянула в кулак и начала искать взглядом что-то, что могло сойти за вазу для букета. — Мне жаль, что все это случилось. Я не хотела злить Вас настолько…        — «Настолько», — послышался голос Алексея сбоку. — Поразительно.        Я нахмурилась — ему-то что от меня надо? Не с ним вообще-то был диалог. Решив проигнорировать, продолжила:        — Я не хотела Вас злить.        — Вранье! — заявил бывший преподаватель, и я кивнула.        — Вообще-то да, я хотела, просто, — я смутилась, отдавая букет, — наверное, я просто дура.        — Наверное, — согласился пожилой мужчина, принимая подарок, отчего на секунду в его лице появилась капля уважения, которого добиться, казалось раньше, было нереально. — Но если ты думаешь, что таким образом сможешь заполучить расположение моего сына как преподавателя, то Алексей Дмитриевич уже в курсе, какая ты змея!        Я только побеждено поджала губы в неловком подобие улыбки, кивая, и ощущая, что, наверное, пора провалиться под землю.        Оказалось, что новое место жительства Назара — коттедж в частном секторе, и предотвратив все вопросы, он просто остался в своей комнате, пока малознакомые люди из инстаграма Виолетты постепенно наполняли дом. Главным условием было наличие бутылки алкоголя с каждого входящего, поэтому нехватки спиртного уж точно не предвиделось, оставалось только надеяться, что гости не разнесут дом в пух и прах.        Пока внизу происходил какой-то атас, над которым правила Виолетта с помощью своего парня, мы с Назаром и его другом детства Андреем, если их отношения можно было обозвать так, просто сидели в отдельной комнате, слушая приглушенную музыку. Назар что-то курил и пил вино с другом напару, я же позволила себе лишь бокал вина, боясь пить много, поскольку знаю, что из-за алкоголя мое поведение может стать невыносимым для окружающих. Никого более в комнате это не беспокоило, и это немного напрягало, вместе с тем провоцируя выпить чуть больше обычного.        — Меня разморило, — Назар потянулся лежа на кровати, закинув ноги, в обуви, на подушки.        — Пить надо меньше, — я крутилась на офисном кресле, около нового стола, на котором был более мощный, в отличие от предыдущего, компьютер парня. — Особенно тебе, ты же хозяин дома.        — Да, епта? А думал, что это дом Виолетты, — с явным сарказмом посмеялся друг, и я в ответ тоже засмеялась.        — Но пить надо правда больше, — вмешался Андрей, сидевший на полу, около открытого окна и засыпал, — ой, то есть, меньше, конечно.        — Конечно, — повторила я, и обратила взгляд к моргнувшему телефону. — Алекс пишет, охуеть.        — Алекс «я-слишком-занят-ребята-простите»? Не отвечай, пусть знает свое место, — с важным тоном говорил Назар, а после запрокинул голову назад, взглянув на обрадовавшуюся весточке меня, вздохнул. — В пизду Алекса, не отвечай ему.        — Ага, — задумчиво начав печатать ответ, ответила я.        — …Ох, блять, ладно, че пишет?        — Говорит, что наконец свободен, и на работе завал был.        — Заебись он время нашел. Ты что ответила?        — Я написала, что рада, что все у него закончилось.        — И отправила? Вот ты дура, ты вообще знаешь, как общаться с противоположным полом?        — А ты?        — А я знаю, как общаться с мужчинами, — процедил парень и рассмеялся. — Ну, я же сам мужчина.        — Вижу, — я, взглянув на заснувшего Андрея, вернула глаза к телефону. — Он спрашивает, хотим ли мы поиграть.        — Вот урод, сам освободился, а про нас даже не спросил! Ася! — он окликнул меня, встал и отобрал телефон. — Щас я научу тебя отвечать на сообщения всяких токсиков. Помнишь, как он нам в уши орал, какой я плохой хилл?        — Назар! — я недовольно пыталась дотянуться до своего телефона, и Левин встал на свою кровать, дабы быть значительно выше. — Токсик тут только ты, не ломай мою жизнь, пока ты пьян!        — Я написал: «я слишком занята для этого, тусуюсь со своими друзьями на вечеринке», — он глупо пародировал мой голос, а после отдал мобильник, и я с ужасом обнаружила, что сообщение было прочитано. — Вот пусть знает, кого теряет! И вообще он старый!        — Ага, Назар, я убью тебя.        Парень только пожал плечами, и я села обратно в кресло, нервно раскачиваясь на нем из стороны в сторону, грызя ногти. Алекс то писал сообщение, то стирал его, и писал снова, будто специально действуя на нервы. В конце концов, сообщение от него пришло, и в нем было лишь одно слово: «ясно». Это было то самое «ясно» с точкой, после чего я была готова сорваться с места и придушить друга, отправившего столь глупое сообщение, в ответ на которое было черствое «ясно».        — Назар, лучше беги.        — Я не могу, слишком укурен.        Встав, я сделала два шага до его кровати, ложась рядом, считая, что теперь либо умирать, либо рефлексировать до своей смерти, решив положить телефон на кровать, рядом с телефоном друга. Через минуту, я уже сидела сверху него и шуточно пытаясь придушить, выкрикивая изощренные оскорбления вперемешку со смехом. Назар мне был правда дорог, но иногда его характер только мешает жить.        Внезапно дверь отворилась, в комнату зашла целующаяся парочка, и мы замерли. Через минутку неизвестный нам парень наконец заметил наличие в комнате людей, но первым заговорил Назар, предвещая все слова незваных гостей:        — Съебались отсюда.        — Ты, значит, времени не теряешь, а нам уходить?! — запротестовал незнакомец, и я взглянула на него с одной опущенной бровью, на что тот кивнул на мое положение сверху друга. — Все комнаты позапирал!        Я хотела было встать, но Назар удержал меня, вероятно, чтобы сохранить в тайне свои реальные предпочтения. Опечалившись, что это делается с моей помощью, я не оставляла попыток.        — Идите трахайтесь на улице, — кинул он, — челядь.        Саркастически откланявшись, незнакомец забрал свою подружку и отправился за дверь. Только после этого друг выпустил меня, и я вздохнула, дотянувшись до подушки сзади и кинув её в лицо Левина. Телефон засветился новым сообщением и я, отобрав еще и то, что курил парень, затянулась сама, после тяжело закашлявшись, и, перепутав телефоны, начала читать сообщение вслух:        — «Назарчик, любимый, не забудь покушать, а то я буду волноваться»! — я громко рассмеялась, смотря на имя контакта, в котором было только скромное сердечко. — Охуеть!        — Умри, — теперь уже он пытался отобрать телефон, — я тебя прошу, Ась, умри плиз, Ася. Ася, отдай.        — Это же не твоя мама, маму ты подписываешь просто как «мать», — я не могла унять смеха.        — Ася, я, блять, серьезно! Отдай, сейчас же!