Не успела я насладиться последними деньками перед выселением, как старушка-хозяйка квартиры непрозрачно намекнула мне, что пора бы собирать вещи. Надо сказать, что поиск работы — дело муторное, и почему-то, как назло, в Василеостровском (и поблизости) нигде не были нужны официанты. Конечно, пойти по стопам Назара и устроиться продавцом меня не особо прельщало, поскольку математика, даже простейшая, никогда не была моей сильной стороной — порой, если я расплачиваюсь наличными, а не картой, я запросто могу отдать больше денег, чем должна была. Хотя и сам Назар вряд-ли бы не опорочил свое имя, работай он не по ночам, а хотя бы ранним утром, когда с деньгами приходится иметь дело чаще пары раз. И как я бы потом смотрела в глаза начальнику, когда тот заметил бы недобор в кассе? И это все при условии того, что мы рассматриваем вакансии продавца-кассира, а не продавца-консультанта. Ведь про последний вариант лучше вообще молчать — тебе либо придется бдеть за посетителями, либо платить из своего кармана за награбленное. Да и все равно придется контактировать с кассой. Компаний в которых надо было бы реально общаться с покупателями напрямую — можно пересчитать по пальцам, да и там мне не было бы места из-за не самого красочного словарного запаса. То ли дело метайся туда-сюда по залу и разноси заказы — много ума не нужно.
Я вздохнула, сложив руки в боки, осматривая чемоданы со своими вещами. Телефон беспокойно звякнул, и я тут же схватила его, присев на стул и вглядываясь в экран. Некий «vdaemon6» пролайкал мои немножевственные фото в профиле Instagram, и я уже не могла игнорировать это чисто физически. К сожалению, профиль этого пользователя был закрыт, поэтому я не могла точно узнать, кто же это так настойчиво требует моего внимания. Впрочем, и не важно это сейчас. Заказав такси на свои последние двести рублей, я начала ждать.
— Вот, а тут у нас зона столовой, — наиграв гостеприимность, рассказывал Алекс, встретив в парадной и проводив меня находящуюся в максимально унылом состоянии до своей квартиры. — Обращаю Ваше внимание, что тех людей, чьи родители нарисованные — мы тут не ждем.
— Блять, ну хватит, — заныла я, улыбаясь и проведя ладонью по лицу, чувствуя где-то в груди мазохистически приятное раздражение. — Лучше ничего придумать не можешь уже, старик?
— Это я старик?
— Ты старый, да.
— Зато не нарисованный, — воскликнул мужчина, и я не знала, как реагировать — вроде и обидно, а вроде, и смешно.
Оставив чемоданы посреди коридора, я прошла на кухню, в надежде, что теперь-то в холодильнике будет что-то кроме яиц и майонеза. По пути я приметила, что на кухню явно раньше можно было пройти через дверь, но потом её сняли и оставили пустой проем.
— Сделай дедушке чаю! — послышалось позади. — Кофе ты делать все равно не умеешь.
— Если ты мой дед, то гони пенсию, — парировала я, решив, что раз уж Алекс не брезгует шутить на грани фола, то и мне нужно это перенять.
Внутри холодильника, конечно же, ничего особенно не поменялось. Появилась только горчица. Вот чем питается этот человек? Солнечной энергией? Воздухом? На самом деле я бы возмутилась вслух, но совесть мне не позволит. Алекс был безмерно добр, предложив мне жилье и не оставив меня на улице. Конечно, я бы могла написать Назару, который живет один (вроде бы), попроситься к нему, но это максимально жестко, и я уверена, что он не пустит меня к себе. Он сам сказал, что больше не будет помогать, а моя компания, очевидно, ему уже неприятна. Андрей живет с родителями, что весьма сложно относятся теперь к людям, остающимся у него на ночь. Кристина вообще в общежитии, и вот он, вроде бы, вариант. Временная регистрация не отнимает возможности получения комнаты в университетской общаге. Все бы ничего, и когда мне вдруг показалось, что это отличный вариант, выяснилось, что вакантных мест в общежитии попросту нет.
— Дед, — я высунулась в проем, — нужно в магаз пойти. Ты со мной?
— Нет, извини, мне нужно работать, — сказал, как отрезал. — Но ты все еще торчишь мне чипсы.
— Ты серьезно не умер на диете из чипсов? — озаботилась я, недоумевающе изогнув бровь. — Я думала, что у людей на подобном питании случается гастрит, или что похуже…
— Ничего не знаю, мне нужны чипсы, — он откинулся на стул. — Особенно под работу, не могу писать лекции не жуя что-нибудь.
— Может, хотя бы орехов, изюма купить? Ты точно умрешь вот так… — на мои слова Алекс только скривился — видимо, он считает себя достаточно взрослым и состоявшимся человеком, чтобы решать самому. И правда, что это я. — Ладно. Дашь денег? Я последнее на такси потратила…
— Тебе еще и денег давать теперь… пиздец! — рассмеялся мужчина, достав из чехла телефона банковскую карточку. — Когда ж ты себе работу найдешь, внучка?
— Скоро, — пообещала я, подойдя и взяв кредитку, а после начав обуваться.
— Готовить сама будешь! — выкрикнул мужчина, сложив руки на столе и опершись о ладонь. — Убираться, кстати, тоже.
— Ну кто же еще, — сказала я втайне надеясь, что он хотя бы посуду за собой помоет.
Я умею готовить. Если бы не моя невезучая сущность, то большая половина блюд, приготовленных мною за всю мою жизнь бы не сгорала, не успев приготовиться — то огонь недостаточный, то его слишком много — я вполне могла бы добиться каких-то успехов в ресторанном бизнесе, ну, по крайней мере, мне так кажется. Но я правда умею готовить! Мои родные родители являлись весьма занятыми людьми и часто оставляли меня с младшей сестрой, и именно тогда-то мне и понадобилось учиться хитростям готовки. Можно было бы остановиться на уровне «я могу смешать все, что есть у нас в доме и назвать это пиццей», но то ли потому, что у маленькой сестры был большой аппетит, то ли из-за того, что часто она хотела чего-то нового и необыкновенного, в моей голове отложились некоторые рецепты, что я бы не могла назвать сложными, но для большего количества людей это было бы чистейшей правдой. Их-то я и собиралась приготовить, чтобы доказать, что меня пустили пожить не за просто так, поблагодарить способом, которым умею.
Пришлось немного помотаться по магазинам, чтобы добыть нужные ингредиенты. Вернувшись через пару часов и заметив Алекса за ноутбуком в столовой зоне, тихонечко перетащила пакеты на кухню, молча выложив ему Doritos и апельсиновый сок. Понимая, что на готовку уйдет уйма времени, я, пока не началось, быстро сделала себе кофе и открыла пачку любимых снеков, поскольку иногда нудно будет чего-нибудь ожидать и будет слишком скучно делать это без готовой еды (мне ли теперь рассуждать о гастрите?). Я бы еще включила музыку, но не хотелось мешать работе Алекса, и я воспользовалась проводными наушниками, вложив телефон в карман своих джинсов.
Спустя какое-то время в квартире появился чарующий аромат трав и мяса, на который пришел нетерпеливо пускать слюни Лорд. Ножи были ужасные. Видимо, последний раз их точили еще в далекие времена молодости отца Алексея. И из-за этого потрясного факта, нож застрял на половине курицы, а мне пришлось проявить немалые усилия, чтобы этот нож не стал мечом короля Артура. Лорд же крутился под ногами, недружелюбно порыкивая, к чему я, конечно, умудрилась, к счастью, привыкнуть, если только это не случалось слишком неожиданно. Я все ожидала, когда же его хозяина одолеет интерес (или он помочь мне наконец решит), и тот оторвется от работы, дабы похвалить меня за старания. И спустя еще время, мои ожидания, в какой-то мере, были оправданы:
— Работать невозможно! — послышался голос мужчины из столовой, и я слегка вздрогнула, когда он, тем самым, выбил из меня концентрацию на процессе и музыке. — Что ты тут готовишь?
— Это турнедо из свинины, — я, вынув наушник из одного уха, задумчиво нарезала картофель на крупные дольки. — Еще будет запеченный картофель и, томленые в прованских травах, томаты черри. Ну и на завтра там кое-что.
— Ну, по крайней мере, последнее я понял, — мужчина усмехнулся.
— Слушай, а почему «Алекс»? — вдруг поинтересовалась я. — Так же обычно называют себя Александры, а не Алексеи.
— Ты такая наивная! В этом суть, Ася! Я — мастер камуфляжа, — он, уклонившись чуть назад, ловко своровал с доски сырую нарезанную морковь, пропажу которой я не сразу заметила, — я же «сурв хант»!
Наивная… я? Это хорошо или плохо, быть наивной? Наивность — признак молодости или глупости? Или молодость — равна глупости? И насколько вообще хорошо быть молодым?
— Че, респекнулся что-ли, двухкнопочный? — хихикнула я, вспоминая срачи Алекса с Назаром насчет WoW'а.
— Ты, между прочим, находишься в моем доме, — с шуточной обидой проговорил мужчина.
— Бу-бу-бу!
— Кстати, если тебе нужна музыка, можешь включить, мне не будет сильно мешать, — добавил он и, вновь своровав у меня с доски для резки теперь уже пару помидоров, ушел восвояси.
Когда и картошка начала готовиться, Лорд стал еще больше беспокойно крутиться под ногами, и я то и дело отпихивала его длинную белую морду с рыжими ушами. Алекс еще пару раз приходил, чтобы забрать еще съедобных в сыром виде ингредиентов и, очевидно, повторить поведение своей собаки. Правильно, наверное, говорят, что собаки похожи на своих хозяев… Хотя погодите, эта мысль не слишком наивная?
Когда я смогла с уверенностью сказать, что все готово, я выложила порции на две тарелки и понесла на обеденный стол.
— Все, давай есть, — слегка заебанным голосом сказала я, присаживаясь.
Алекс потянулся за вилкой, положенной рядом с блюдом, на что я тут же возмутилась:
— А руки?
Мужчина обиженно цокнул языком, вставая из-за ноутбука, и идя в ванную. Не удержавшись, я села на его место (надеясь найти там что-то, что поможет по учебе), обнаружила что вместо работы Алекс все это время делал локалочки в WoW. Вот сволочь! Работал он, конечно.
Трапеза, надо сказать, удалась на славу — Алексу (надо, что ли, привыкать называть его Лешей?) понравилось мое блюдо, и он с радостью узнал, что на утро его ожидает в холодильнике сэндвич с запеченной курицей.
— Писала маме? — спросил он, и я поставила тарелки обратно на стол, хотя до этого вопроса хотела пойти их помыть.
— Нет. Ну, точнее… — я вздохнула, пряча взгляд. — Не называй её мамой, пожалуйста. Я писала Валентине Богдановне, что она не очень хорошая приемная мать, раз даже не удосужилась позаботиться обо мне. Ну, когда меня оставили в том переулке.
— А она? — он задавал вопросы спокойным тоном, словно вообще не беспокоился за всю эту историю и делал это «для галочки».
— А она снова полила меня грязью, — я опустилась на стул. — Потом еще звонила, но я заблокировала её номер. И номер приемного отца.
— Зря ты так жестоко.
— Что значит «я жестко»? — возмутилась я.
— Ну что ты как маленькая, Ася, — проговорил мужчина. — Тебя просто хотели научить ответственности. Я уверен, не будь ты такой решительной, уже через неделю все было бы нормально. Или если бы ты извинилась перед Людмилой более быстро, хотя бы изобразив доброжелательность.
— С чего тебя это проперло на отеческую речь? — подскочила с места я. — Тебе лекцию писать не пора?
— Это тебе пора прекратить вести себя как ребенок, — мужчина вдруг поднял на меня голос, и я замерла. — Спасибо тебе, блять, за ужин, но это не повод тут орать!
— Да я на полтона голос подняла! Ты бревна в своем глазу не видишь?!
Алекс сверлил меня своими оливковыми глазами, и мне вдруг захотелось, чтобы он больше никогда на меня не смотрел таким образом. Да что за хуйня-то, Боже, нельзя быть нормальным человеком?! Накормила мужчину, на свою голову! А еще говорят, что голодный мужчина это зверь.
— Ты глупая, наивная и претензионная девчонка! — подытожило он, и я усмехнулась, улыбаясь и смотря куда-то в стену.
— Ты мог сказать это раньше, — дрожащим голосом ответила я, внутрення коря себя за слабость. — Извини, если я доставила тебе неудобства, — я посмотрела на Алекса, тот глядел на меня с непониманием. — Но, тебе, может показалось, что я просила советовать мне, что делать. Так вот — это не так. Валентина
всегда относилась ко мне похуистично, а сейчас, когда мы за многие тысячи километров друг от друга, вдруг решила воспитывать меня. Мне жаль, что тебе пришлось это выслушать, больше этого не повторится.
Алексей поднял руки в недоумении, словно ожидал от меня чего-то абсолютно противоположного. А я только взяла посуду и пошла на кухню, включила кран и застыла над мойкой. В ушах предательски громко шумело, а земля будто вот-вот уйдет из-под ног. Возможно, будь я менее уставшей, то может быть, с чем-то в его речи и согласилась бы, но сейчас я просто не могу признать его правоты.
Когда я вернулась, Алекс уже ушел спать, прихватив с собой ноутбук. Не думаю, что он отнесся к этому разговору слишком уж серьезно, даже несмотря на тон. По правде, все наши срачи в оффлайне всегда заканчивались его в них победой и моим «шагом назад». Потому что мне не хочется его переубеждать в чем-то, а ему, напротив, видимо, жизненно необходимо вставить свои пять копеек. Раньше мы ругались постоянно, и, вероятно, в связи с этим я обрела новую привычку — подчиняться его установкам. Тупая хуйня тупой хуйни, если честно.
Встретившись лицом с фотографией его ненаглядной я вздохнула, смотря в эти коричневые глаза и аккуратное лицо с возвышенным выражением. Когда я узнала, что у «Алекса», ныне «Алексея», кто-то есть — я расстроилась, поскольку всегда втайне полагала, что у нас с ним ну хотя бы взаимная симпатия — он сам давал мне думать так своими подколками и прочими весьма не в дружеском контексте словами. Впрочем, пары у меня не было не из-за этого, а из-за занятостью сестрой, проблемами с родителями, а после, и вовсе, из-за того, что случилось. Но, все же, получается, пора мне смириться, что все было не так, и подколки никак не выходили за рамки дружеских отношений, даже если мне, прежде, казалось иначе. Все-таки «невестой» просто так не называют. И все же, я была чуточку зла. Не знаю на кого: на себя, за глупость, или на Алексея за бессмысленный флирт.
Заставив себя глубоко вздохнуть, я опустилась на столовый стул, сложив ладони на коленях. Мне неприятно признавать это, но, быть может, он в чем-то был прав. Но разве это нормально? Сначала вообще не переживать за жизнь приемной дочери, но как только она где-то накосячила бежать писать смс о том, какая она плохая? Любому члену общества будет неприятно слышать, что он плохой. Или меня это задевает потому, что я и есть плохая? Плохая и недалекая, не иначе. С другой стороны очевидно, что приемные родители, которые старше меня лишь на пятнадцать лет, сами еще не способны справляться с подростками? Хотя, я, вообще-то, не подросток! Что добавляет масла в огонь — их последние слова, сказанные мне в лицо, перед моим отъездом. Господи, как можно обвинять меня в этом? Кроме того, что это жестоко, неэтично, глупо и попросту мерзко, это еще и крайне незрелый поступок.
У меня свои причины злиться на них. И больше никого, кроме нас, это не касается.
Вздохнув, я встала. Надо доделать пару рефератов и идти спать.
— …кроме того, мы бы очень были рады видеть на лицах наших сотрудников довольство своей работой и улыбки, ведь, по сути, все мы одна большая семья и…
Проработав уже неделю, преодолев испытательный срок, я с некой грустью наблюдала за тем, как пытаются обучить нового стажера основным понятиям работы официанта, растягивая простые строки на длинные, бессмысленные предложения:
— Но самое главное, говори грамотным, красивым языком с клиентами, понимаешь? — убеждал новичка наш администратор. — И никогда не злословь на работе, ясно?
«
Вложение»
«ахах»
Назар прислал мне мем с шуткой про член. Поразительная оттепель посреди осени, не правда ли? Вот и я попала впросак, когда мемы стали для него обыкновенным началом общения после срача.
«
ты как»
«Устроилась на работу официанткой»
«
ясн
го тусить сладкая
заебала(»
— Блять, — прошептала я, смотря в телефон, не учтя, что Павел Олегович находится совсем рядом, человек, который зарекомендовал себя как настоящий ценитель русской поэзии, вина и драматического театра.
— Аксинья! — я аж вздрогнула, едва не выронив телефон. — Убрала телефон, и я сделаю вид, что ничего не слышал, и не отправлю тебя мыть рот с мылом.
— Простите…
Отписав Назару о том, что вряд ли смогу вечером, а скорее уже ночью, погулять, потому что очень устала, на что тот отправлял голосовые, которые я все равно не могла послушать (ведь нахожусь в основном зале). Решив ответить позже, я положила телефон в карман. Начав осматривать столики, следя за тем, чтобы грязная посуда не скапливалась почем зря, я порывно вздохнула. Телефон завибрировал. Снова. И снова. Вероятно, Назар
очень соскучился. Я вновь достала телефон и как только хотела разблокировать, мимо прошел администратор:
— Аксинья, — я вздрогнула, когда Павел Олегович резко развернулся и обратился ко мне, — ты знаешь, за что тебе платят?
— Простите.
Администратор кивнул, сделав двумя пальцами жест «я слежу за тобой», развернулся и пошел в подсобное помещение, очевидно, очень торопясь. Я, дождавшись, пока начальник скроется из виду, достала телефон вновь.
«
Голосовое: 01:17
Голосовое: 00:23
Голосовое: 00:10
Голосовое: 00:03»
— Я сделал свой заказ сорок минут назад, ко мне хоть кто-нибудь подойдет?! — ругался мужчина за столиком слева от входа — не в моей зоне.
«Прости, можешь буквами?»
«
Голосовое: 00:19
бля»
Я вздохнула и выключила телефон, когда заметила открывающуюся дверь подсобки. Павел Олегович прошел мимо меня, даже не взглянув, но я чувствовала: он из-за чего-то на иголках. Вряд ли я в этом замешана, так что мне оставалось только ждать окончания смены, чтобы пойти домой. Прихватив, желательно, домой какой-нибудь скоропортящийся тортик.
— Простите, а где мой заказ?! — возмутился в очередной раз посетитель, а мне оставалось только стыдливо переминаться с ноги на ногу.
