* * *
— Мистер Малфой, к вам пришли, — сообщила мне как-то утром ведьма-ассистент, заглянув в мой кабинет на девятом уровне. Эстер не так давно закончила Хогвартс и мечтала попасть к Невыразимцам, но её обаяния и результатов ТРИТОНов хватило лишь на то, чтобы стать помощницей специалиста по древним артефактам — то есть меня. Одно время её внимание и флирт приносили мне некоторое беспокойство, но после парочки резких отказов Эстер уняла свои притязания на мою постель, и слава Мерлину. — Я не видел записей на сегодня, — вежливо отвечаю, откладывая чертежи артефакта в сторону. — Это мистер Поттер, — немного взволнованно лепечет ведьма, и я тут же забываю, чем только что занимался. Мне даже со своего места видно, как по бледным щекам Эстер растекается румянец, и как нервно перебирают пальцы края пиджака. Блядь. Я ещё ни разу не видел Поттера вживую после его чудесного возвращения и, честно говоря, не горю желанием. Неужели ему мало того, что о нём бесконечно болтают в моём собственном доме? Заняться нечем и решил зайти поздороваться? Ублюдок. Я сжимаю кулаки и бросаю на Эстер полный неприязни взгляд. Она, конечно, ни в чём не виновата, но мне просто необходимо на ком-нибудь сорваться. — Я занят, — цежу сквозь зубы, хватая из стопки незаконченный отчёт. — Это не займёт много времени, Малфой, неужели у тебя и минуты не найдётся? — Поттер широко открывает дверь, оттеснив раскрасневшуюся Эстер в сторону, и я не могу оторвать от него взгляда. Волосы подстрижены, но не лежат ровно, завиваясь и падая густыми прядями на лоб; тёмно-синий костюм хорошо сидит в плечах, но всё равно кажется свободнее, чем должен быть; очков нет, и мне прекрасно видны круги под глазами и отёкшие от недосыпа веки, даже несмотря на то, что Поттер выглядит вполне бодрым. И живым. Даже слишком живым. Я вздрагиваю, когда он немного усмехается и неуверенным жестом поправляет ворот рубашки. — Хорошие манеры для тебя всё ещё пустой звук, как я посмотрю? — я придаю своему голосу стали, и молюсь, чтобы она не зазвенела в самый неподходящий момент. Очарованная наглостью бессмертного плебея Эстер бормочет что-то про кофе и бесшумно прикрывает дверь, бросив последний восторженный взгляд в спину Героя. Я делаю приглашающий жест рукой, и Поттер садится в кресло, бесцеремонно пялясь на меня. — Говори уже, — складываю руки на груди, изо всех сил изображая скуку. — Я хотел пригласить тебя на ужин, — он явно нервничает, глотает окончания слов и, кажется, вообще произносит всё это через силу, но благо мне хватает выдержки, чтобы не уронить челюсть на стол. Хоть кому-то из нас. — Вернулся из своего сна и заделался романтиком, Поттер? Вот уж не думал, что у тебя есть недостаток в кавалерах. — Что ты несешь? — ощетинивается он, забавно хмурясь и кривя губы. Узнаю школьного Поттера, вот-вот закатит глаза и гордо развернётся, бросив напоследок что-нибудь примитивно-идиотское. — Малфой, ты о чём вообще? — А ты о чём? — Я хотел пригласить тебя к себе на Гриммо, — он снова поправляет воротник, и мне хочется шлёпнуть его по руке за нервозность. — Джеймс скучает. От упоминания Джеймса вся моя напускная дерзость испаряется, а где-то в груди начинают задувать сквозняки. Так значит, Поттер в курсе… — Он может приходить в Мэнор в любое время, — это всё, что я могу выдавить, всё ещё стараясь казаться безразличным. Но Поттер уже заметил мою реакцию, это видно по его внимательным глазам и слегка наклонённой к плечу голове. Он сминает большим пальцем ладонь другой руки, и я вспоминаю, как переплетал наши пальцы, пытаясь почувствовать магию где-то внутри него. И мне до одурения хочется сделать это снова. Теперь я точно знаю, что она там есть. Было крайне трудно скрыться от вездесущей Грейнджер, которая только и делала, что щебетала днями напролёт о том, что Поттеру частично удалось вернуть свои способности. Мои ладони становятся влажными, когда он сверлит меня неприлично заинтересованным взглядом. Блядь, что со мной. — Ты не понял, Малфой, — поясняет Поттер, и я с трудом осознаю, что всё это время пялился на его руки, только чтобы не встречаться глазами. — Я не хочу отдавать тебе Джеймса на выходные, словно какой-то тётушке. Нам нужно поговорить. Вообще-то я думал, что ты сам ко мне придёшь, или хотя бы пришлёшь сову… — он задумчиво проводит рукой по волосам и зачёсывает их пальцами на одну сторону — чтобы скрывали шрам. — Но Гермиона сказала, что ты даже её избегаешь, и я решил, что нужно пригласить тебя лично. — Какая честь, — фыркаю я, делая вид, что рисунок на невзрачных обоях привлекает меня больше Поттера. Точнее, Поттер меня вообще не привлекает, а вот рисунок на обоях… идиотский и безвкусный. — Прости, что не захватил шампанского по этому поводу. Я слышу тяжелый вздох, но не собираюсь поворачиваться. — Завтра в восемь тебя устроит? — В восемь? — я усмехаюсь и вздёргиваю бровь. — Так хочешь, чтобы я остался на ночь? Мордред, я что, флиртую с ним? — Малфой, у тебя крайне странные намёки, но, если ты так хочешь, я найду для тебя комнату, — совсем беззлобно отвечает он, и по румянцу на впалых щеках я понимаю, что смутил его. О Салазар милостивый, если бы мне было известно о таком в школе, я бы закидал его пошлыми намёками ещё курсе на пятом. Мне всё труднее остановить эту странную оживлённость в самом себе, но это чувство переполняет, и, даже чётко понимая, что веду себя крайне странно, я всё равно не могу остановиться. Теперь у меня немного кружится голова — чёртова магия Поттера. Значит, он действительно занервничал. — Так что насчёт восьми часов? — неуверенно спрашивает он, я поворачиваю голову на голос, и мы встречаемся взглядами. Я не могу оторваться. Снова. У Джеймса точно такие же глаза. Он точно так же смотрит на меня, когда хочет забраться на колени или послушать любимую песню про кролика. Его волосы так же забавно торчат и завиваются, и я обожаю гладить его по макушке, перебирать пальцами пряди, когда он лежит у меня на груди и тихонько засыпает… Я скучаю по нему. И хочу потрогать волосы Поттера.* * *
Я чувствовал себя идиотом. Стоял у чёрной обшарпанной двери особняка на Гриммо и пялился на молоток в виде змеи, по кускам собирая разворошённые мозги. Я и правда пришёл сюда. В дом к чёртовому Поттеру, которого так старательно пытался выбросить из своей жизни весь последний месяц. Мать была просто в восторге, когда узнала про приглашение и чуть ли не напросилась со мной под предлогом острого желания посетить семейное гнездо её семьи. Я лишь хмуро бросил ей на прощание, что обязательно передам её пожелания хозяину дома и быстро аппарировал, пока она не всучила мне бутылку вина из личных запасов отца или любой другой хрени, с которой следует приходить в гости. Я пришёл поговорить и увидеть Джеймса, а Поттер пусть перебьётся и покупает себе вино сам. Два удара молотком по двери, и она распахивается всего через несколько секунд, будто за ней только и ждали, пока я соображу постучать. Я не успел даже открыть рот, чтобы поздороваться, Джеймс налетел с разбегу и вцепился в мою ногу, сминая в кулачках ткань идеально отглаженных брюк. Мне не нужно разрешение грёбаного Поттера. Мне наплевать, что он подумает, или какую истерику вздумает закатить. Я просто подхватываю Джеймса на руки, чувствую исходящий от него запах его любимого пирога и утыкаюсь носом в нежный висок. Это всё, что мне нужно сейчас. Мерлин, как же я скучал по этому ребёнку. По его крепким объятиям и тихому сопению куда-то мне в грудь. Я чувствую, что он тоже рад меня видеть. Он улыбается, когда я дую ему в лоб и мягкие чёрные волосы разлетаются, падая Джеймсу на глаза и щёки. Он издаёт смешок и прячется от моих игр, уткнувшись лицом в изгиб шеи и щекоча ресницами кожу. Я обнимаю его покрепче и только тогда понимаю, что Поттер за мной наблюдает. Он стоит в узком коридоре, привалившись плечом к стене, и мне становится жаль, что я не вижу на его лице раздражения или злобы. Впрочем, радость он тоже не излучал, а смотрел скорее с любопытством, переводя взгляд то на меня, то на сына. Честно, мне абсолютно насрать, что он там думает или воображает. Я вдруг понимаю, что независимо от того, что предложит Поттер, я буду бороться за Джеймса. Пускай хоть на Аляску сбежит или к самому Мордреду, я найду его, и встреча с Волдемортом покажется ему романтической прогулкой под звёздами. — Папа, где ты был? — громко и чётко спрашивает Джеймс, и я не могу сдержать торжествующей улыбки. Только вот Поттер, похоже, нисколько не удивляется, лишь лениво отталкивается от стены и делает несколько шагов. — Привет, Малфой, — кивает он и улыбается так приторно и великодушно, что меня начинает подташнивать. И у него совершенно точно на щеках нет ямочек. — Здравствуй, Поттер. — Хочешь прогуляться по дому или сразу приступим к ужину? Хотя вообще-то, — он почесал затылок и немного поморщился, — кое-кто не удержался и съел весь пирог с патокой еще полчаса назад, но я попросил Кричера испечь новый. — Какое великодушие, — беззлобно отзываюсь я и ставлю Джеймса на ноги, но мальчик не торопится далеко от меня уходить. — Я же предупреждал, что он скучает, — кивнув на сына, сказал Поттер и совершенно неприлично потянулся. Обыкновенная серая футболка задралась над магловскими джинсами, обнажая тощий живот и выступающие подвздошные кости. Мне хочется дать ему подзатыльник за отсутствие манер и демонстрацию отвратительных привычек при Джеймсе, но я сдерживаюсь, отводя взгляд в сторону. Сразу говорю, что домовики Мэнора готовят в сто раз лучше. Но я благодарен уже за то, что стейк был вполне съедобен, а овощи не пересушены, как обычно подают в ресторанах. Вино у Поттера нашлось самое посредственное, и я отказался вкушать столь неблагородный напиток, после более-менее сносного куска мяса. Мы ели в тишине, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами и обыкновенными вежливыми оборотами. Джеймс листал книгу прямо за обеденным столом, и я подумал о Нарциссе, которая непременно сделала бы ему замечание и увела на диван. И конечно же, привязала бы к спинке стула Поттера, чтобы не сутулился и не клал на столешницу локти, необразованный болван. Это был самый унылый ужин в моей жизни, если не брать в расчёт присутствие Джеймса, и я был бесконечно счастлив, когда он закончился. Мы переместились в немного мрачноватую гостиную с роялем, но даже тогда, развалившись на вычурном диване, будто какой-то дикарь, Поттер всё равно казался мне напряжённым. Джеймс не ждал у моря погоды, и оседлал мои колени, упрашивая спеть ему песню про кролика, но получив вежливый отказ и обещание сделать это позже, лёг рядом и уложил голову мне на бедро, болтая своего зелёного дракона за хвост. — Он плохо спит, — сказал Поттер с дивана напротив, и я соизволил обратить на него своё внимание. Вообще-то по его виду нельзя было сказать, что он тоже вполне себе высыпается. А ещё меня бесило, что он не злится. Что не бросает ревнивых взглядов и не смотрит исподлобья, как бывало на ужинах в Большом зале Хогвартса. Казалось, что он вполне легко принимает сложившееся положение вещей и не испытывает никакого дискомфорта по поводу того, что его сын называет чужака отцом и льнёт к нему, как к самому дорогому человеку на свете. Ему что, и правда всё равно? — Читать вслух книгу или ставить вещатель сказок ты не пробовал? — самодовольно интересуюсь я с видом человека, всё знающего о маленьких детях. — Пробовал, но он всё равно не спит. Или засыпает только на несколько минут и сразу плачет, как только открывает глаза, — вымученно говорит Поттер, и я узнаю в этих усталых интонациях Грейнджер, которая постоянно жаловалась на бессонные ночи. — Тогда спи с ним рядом, Поттер, в чём проблема? Или твоя личная жизнь настолько бурная, что в постели не находится места для собственного сына? — не знаю, зачем всё это говорю, но вслух это звучит даже ужаснее, чем в мыслях. Поттер сразу же мрачнеет и стискивает кулаки. Сейчас он как никогда похож на себя школьника. — Что ты несёшь, Малфой? — рычит он, сдерживаясь изо всех сил в присутствии Джеймса. — Если ты не в курсе, моя жена умерла, а я узнал об этом, очнувшись после полуторагодовалой комы. О моём сыне заботилась моя лучшая подруга, потерявшая мужа, и человек, превративший наши школьные годы в кошмар. Я даже не хочу спрашивать, как это получилось, и за что Джеймс смог тебя полюбить, у меня, блядь, нет времени на выяснение отношений с тобой, Малфой. Мой ребёнок остался совсем один и лишился матери, он плачет, почти не разговаривает и ведёт себя странно, я целыми днями верчусь вокруг него, пытаясь хоть как-то ему помочь, в надежде, что он когда-нибудь сможет меня простить и хотя бы раз в жизни посмотрит на меня точно так же, как смотрит на тебя, — Поттер сделал паузу, скривившись на последних словах, и, сделав глубокий вдох, продолжил. — Так о какой, чёрт бы тебя побрал, личной жизни ты говоришь? Я дерьмо. Самое что ни на есть настоящее дерьмо. Безмятежность Поттера и его смущение моим обществом усыпили бдительность, и по старой памяти мне захотелось перекинуться с ним парочкой острых фраз. Я совсем забыл, что для его памяти авария случилась всего пару месяцев назад, а всё происходящее сейчас, наверное, кажется отвратительным кошмаром, в который так трудно поверить. Жена и лучший друг в могилах, подросший сын называет отцом бывшего Пожирателя Смерти, а весь магический мир не даёт прохода с бесконечными интервью и приёмами. Мерлин… Я ещё никогда не ощущал такого потопляющего чувства вины внутри. Я грубый, жестокий подонок, который прямо на глазах Поттера играет с его сыном и отпускает идиотские колкости по поводу личной жизни. Мать бы уже надавала мне звонких пощёчин. И, наверное, впервые в жизни, мне действительно этого хотелось. До смерти. — Мне очень жаль, я не должен был это говорить, — выдержав вежливую паузу, чётко говорю я, не боясь заглянуть в его злые глаза. Меня жжёт изнутри желание похлопать его по спине или обнять, показать, что я прекрасно его понимаю и не хочу причинять своими словами боль, но я продолжаю сидеть на месте, перебирая пальцами мягкие прядки Джеймса. Я просто хочу провалиться сквозь землю. Поттер прячет лицо в ладонях, крепко жмурится, а затем стискивает руками голову, вцепляясь в волосы и уставившись глазами в пол между разведённых коленей. Это окончательно меня добивает. Я медленно встаю, аккуратно пристроив на диване уже сопящего Джеймса и уверенно иду к Поттеру, несмотря на лёгкое головокружение, вызванное колебаниями его магии. Я ничего не говорю, просто хватаю его за локоть и тяну наверх, надеясь, что ему не приспичит сейчас задавать свои глупые вопросы, но он стискивает меня руками прежде, чем я успеваю обозначить свои намерения. Он чертовски сильный. Поттер утыкается лицом в моё плечо и до боли вцепляется в спину, сминая пиджак и рубашку под ним. От его волос, касающихся моего виска, пахнет точно так же, как от Джеймса, и я немного поворачиваю голову, чтобы вдохнуть ещё раз. Поттер сдавленно выдыхает, его тело похоже на статую, напряжённое и твёрдое, я чувствую совсем лёгкую магию внутри него, непохожую на ту, которая раздражала меня в школе. Даже у Джеймса она ощущается сильнее, хотя до настоящего колдовства ему ещё расти и расти. Так почему же у меня так кружится голова? — Ты можешь колдовать? — шёпотом спрашиваю я, по-настоящему взволнованный изменениями в его магической ауре. Я всё ещё помню, как сильно её отсутствие поразило меня в палате Мунго. — Могу, но не всегда получается, — тихо отвечает он и сразу отстраняется с немного испуганным взглядом. Его лицо бледное, глаза раскрасневшиеся, а потрескавшиеся губы немного дрожат, но Поттер не позволяет себе показывать слёзы. Он лишь отходит к серванту и наливает себе чего-то, похожего по цвету на огневиски, из графина. Поттер даже не морщится, опрокинув в себя стакан. — Мне нужно тренироваться, чтобы восстановить способности. Колдомедики говорят, я слишком долго был в отключке, и понадобится какое-то время для полного возвращения магии. — Ну, слава Моргане, значит, по крайней мере, убить ты меня не сможешь. — Почему же? — неожиданно весело отзывается Поттер. — Чтобы придушить тебя, магия не нужна. — Мне тоже не нужна магия, чтобы как следует уложить тебя на лопатки, — отвечаю на подколку и только потом понимаю, как двусмысленно звучит эта фраза. Вот чёрт! — Думаю, нам не стоит проверять это прямо сейчас, — тише добавляет Поттер и кивает на свернувшегося клубочком Джеймса. Он тут же призывает плед и заботливо укрывает сына, мягко погладив его по волосам. Я не к месту вспоминаю о том, как последний раз укладывал на лопатки мужчину, и горькое чувство досады заполняет до самой макушки. Я не трахался целую вечность. Не брал в рот член и того дольше, а секундное объятие с Поттером — самое интимное, что случалось со мной за последние несколько месяцев. Я всерьёз подумываю о том, чтобы поддаться на флирт и прижать Эстер где-нибудь в Министерстве, но быстро отмахиваюсь от этой мысли. Я хочу сейчас парня, а из-за долгого воздержания становлюсь слишком нетерпеливым. Чёртов Поттер и его печальное лицо, вызывающее во мне нестерпимое желание срочно его приласкать. — О чём задумался? — буднично спрашивает он, окончательно успокоившись, и взъерошивает свои волосы, привычно скидывая их на одну сторону. Локоны падают на лоб, он трясёт головой и очаровательно хмурится. Несколько минут назад он едва не зарыдал на моём плече. Несколько минут назад его лицо было бледнее мела, а руки вцеплялись в меня, словно в последнюю возможность удержаться на этой земле. Одно объятие, пара вздохов и Поттер уже преспокойно интересуется моими мыслями. Я поражён. Восхищён и сбит с толку. Мне пора домой. Я даже не замечаю, что говорю это вслух. — Я не против, если ты будешь иногда заходить, Малфой, — говорит Поттер, провожая меня до прихожей. — Джеймсу нравится у тебя в Мэноре, но я хочу, чтобы он начал привыкать к этому дому. Ты можешь выбрать любой день, только пришли сову, когда соберёшься. — Я поразмыслю над этим, — холодно отвечаю я, не торопясь показывать своего облегчения. — Да брось, ты тоже хочешь видеться с ним, — Поттер прислоняется к стене и разглядывает меня, скрестив руки на груди. — И, Драко? — добавляет он, как только моя рука касается резной ручки. Я застываю, но не оборачиваюсь. — Спасибо тебе. За сегодня и вообще… — Тебе тоже спасибо, Поттер, — мне приходится сглотнуть пару раз, чтобы сказать это. — За сегодня и вообще. Я позволяю себе сделать вдох только когда слышу за спиной скрип петель и хлопок дерева об раму. Мой член наполовину встал, а руки слегка подрагивают то ли от мерзкого ветра, то ли от чего-то ещё. Мне срочно нужно потрахаться.