hidden meaning

Прошла неделя работы в заведении, которая была, непосредственно, проблемой для Луки. Причём огромной проблемой, ведь не было возможности отвязаться от босса и его огромных охранников. Нет, тот, что «провел» ему экскурсию по гейскому притону был ещё душкой, но вот остальные — каменные лица, огромные кулаки, что норовят дать тебе по лицу, и ужасное дыхание. Нет, они вообще зубы чистят? Где их гребаный этикет? Лука все ещё думает, что появится возможность непременно свалить оттуда, но единственное, что его там держит — это тот парниша с прозвищем «енот», который приходит туда каждый чёртов раз, но так и не берет ни одну шлюху на ночь. Будто он устраивает засаду, но ещё слишком рано, чтобы напасть. Он был милым и уважительно к нему относился, не то что то оголодавшее животное, которое ему разорвало задницу. Иногда — совсем мимолетно — касался его руки при смехе, и Лука чувствовал, что все бы отдал, чтобы увидеть его лицо. И его убивало, что ни один взгляд дьявольски страшных глаз за толщиной масок не сравнивался с тем, что за маской Енота-полоскуна. Его убивало, как эти наоборот светлые глаза смотрели на него с какой-то нежностью. Может, за этой маской все-таки не уродец, как думал Лука? Может, это всего лишь образ, который Енот не хочет нарушать? А он и не знает. В правилах ничего не говорилось о снятии маски во время сексуального контакта и после него. Хотя, если так подумать, то ничего у них не было, и он не заслужил видеть его лицо. Лука сидел на учёбе с восьми утра до часу дня, а потом шёл домой. Работа выматывала его так, что иногда он проспал даже будильник, который орёт куда хлеще, чем злая Манон. Дома он почти ничем не занимался: иногда общался с Микой, который продолжал усердные поиски дружка-гея, иногда — смотрел телевизор. На этом его «весёлое» времяпровождение заканчивалось, и уже только самое сочное происходило в клубе. Уже было семь часов вечера, а потому Лука собирался вновь красоваться своим телом. Сегодня должна была произойти какая-то новая программа, о которой, если честно, Лалльмент впервые в жизни слышит, но там было что-то со стриптизом… Вроде бы шлюшка выбирает себе оппонента, если она свободна (а Лука был свободен до сих пор, что его непременно радовало), а вот занятые — они шли к своим папочкам-толстосумам, и трясли своей задницей прямо перед их носом. Не было никакой важной изюминки в новой программе, она была самой обычной — стриптиз для оппонента и самостоятельное решение (в кои-то веки), и на этом все кончалось. Но, как говорится, на вкус и цвет, да? Чёрный джип вновь остановился под его окном, бибикая — это своего рода оповещение, означаемое, что нужно уже собираться и ехать. А так как Лука собрался, он берет с собой ключи и телефон, выходя за дверь, перед этим крича Мике, чтобы он закрыл за ним дверь. Быстро спускаясь по лестнице и выходя из подъезда, он все же садится в чёрный джип, хлопнув дверью. — Этой ночью будет жарко, — оповестил водитель, с которым парень уже успел познакомиться, хотя в самом начале он был не особо и разговорчив. — Это точно, — вздохнул Лука и отвернулся к окну. *** Как по жанру в заведении была громкая музыка, что идеально дополняла стрип пластику. Лука уже разделся и надел какие-то кружевные трусы, стесняясь, подняв взгляд на друга, с которым он познакомился ещё неделю назад. Тот издал смешок. — Они это серьёзно? — Лука повернулся к большому зеркалу, что было от пола до самого потолка, осматривая свои ягодицы, которые обтягивала кружевная ткань. И ладно бы, если бы это были обычные трусы, а не стринги, чья ниточка сильно впивалась меж ягодиц. — Тебе идёт! — со смехом сказал друг, получив в свою сторону лишь презрительный взгляд глаз. Спустя двадцать минут надевания гребаных чулков и полного преображения в дорогую шлюху, Лука выходит вместе с остальным коллективом, что были в таких же нарядах. Пританцовывая, Лука заметил маску Енота, и пока его не занял кто-то другой — он плавным шагом подходит к своему другу, усаживаясь на бёдрах. Лёгкие прикосновения ягодиц о колени, иногда сопровождения рук в своеобразном танце дополняли его образ шлюхи. Он вёл пальцами по чужим плечам, слыша выдохи, вдохи, будто Енот пытался удержаться, но скоро сорвётся. «Сорвётся, словно зверь». Вот что значит эта фраза, да? — Мне неловко, — шепчет Лука ему на ухо, специально закусывая мочку, чтобы не получить в свою сторону вопросительные взгляды. — Продолжай свое дело. Не смущайся. Обычно в подобных флешмобах раскрываются, как подобает розам. Оу… — Енот прерывисто выдохнул, когда Лука прошёлся ладонью по бедру рядом с членом. Музыка громко играла, казалось, что уши скоро согнутся в трубочку от такой громкости. Несмотря на это, Лалльмент продолжал блуждать ладонями по плечам так называемого «незнакомца», забывая про неловкость, ставя на первое место желание понравиться своему клиенту. Ну, как сказать клиенту? Временному клиенту. А вообще, Лука не против познакомиться с Енотом поближе. В кровати. Парень улыбается своим глупым мыслям, пересаживаясь спиной к Еноту, чувствуя его чуть вспотевшие от жары (или возбуждения?) руки на своих бёдрах, иногда поднимающиеся вверх, к бокам, слабо зажимая их. Лукас старался предотвратить свою стеснительность хотя бы потому, что на нем были кружевные стринги и чулки с ремешком, что цеплялись как раз к резинке трусов, а это уже был перебор. Пока все дорогие шлюхи терлись задницей о члены своих хозяинов, Лука совсем потерял дух. С одной стороны — он рад, что Енот в возбуждении, но пытается тщательно это скрыть, а с другой стороны — как же ему все это надоело. Раньше, когда не было перед глазами шлюх, цветных прожекторов и громкой музыки — жилось намного проще. — Я думаю, что я бы хотел отсюда свалить, — говорит Лука максимально громко, чтобы Енот его услышал; музыка была все равно чересчур громкой, и он сомневался, что расслышал даже парень, который буквально не знает, куда деть свои вспотевшие руки — то ли на талию, то ли на грудь. — Как думаешь, «хозяин» может забрать свою прислугу не в красную комнату, а, например, куда-нибудь в другое место? — Хм… Я думаю, что это возможно. В конце рабочего дня всех отсчитывают, потому что, насколько знаю, уже происходили случаи, когда шлюхи сбегали. Но если оповестить об этом, например, охранника, который потом передаст самому директору, то… — И, полагаю, мне за небольшой прогул не отрежут голову? — Верно подмечено, — Енот скромно хихикнул, осматриваясь по сторонам. — В правом крыле стоит охранник. — Тогда позволь мне закончить начатое, и я договорюсь с ним о уходе.

***

Когда мероприятие лично для Лукаса закончилось, его встретил Енот возле входной двери. На нем все также была маска, но Лука по крайней мере надеялся, что он её снимет. Кажется, ещё не пришло время, да? — На улице сегодня свежо. Кажется, шёл дождь, — заметил Енот, поднимая руку кверху, наверное, пытаясь понять, идёт ли дождь до сих пор. — Позволишь мне кое-куда тебя отвести? — Надеюсь, ты не пытаешься меня завести в укромное место и убить, — хихикает Лука. Енот лишь улыбнулся. — Вовсе нет. Разве я похож на убийцу? — Смотря как глянуть. Я же не знаю, что творится у тебя под маской, — дёрнул бровями Лукас, пряча прохладные ладони в карманы куртки. — Разве лицо так важно, чтобы определить — маньяк я или нет? — озадаченно спросил парень, встав на месте, словно вкопанный. — Боже, я не говорю тебе, что ты маньяк. Просто… Просто, блять, те, кто там тусуются — Лалльмент указал большим пальцем на помещение. — Чаще всего больные уроды. По крайней мере добрая их часть. — Кстати, — парень пошёл вперёд, призывая Луку ладонью. — Тот парень, который помешал нам разговаривать… Ну, помнишь? — Не понимаю о чем ты, — Лукас закусил губу, надеясь, что парень поймёт намёк и не продолжит трогать тему. Однако. — В тот вечер, когда я предложил тебе покурить. И чуть не набил тому парню ебучку. Правда не помнишь? Я ещё тогда удивился, когда он сказал, что «заплатил» за тебя. Кажется, парень с корнями пиздабольства. Енот непринуждённо достал пачку Мальборо, закурив одну из сигарет, словно хватаясь за спасательный круг. — Так что он тогда сделал, Еж? — Енот прищурил глаза. Это не совсем было видно в темноте и под маской, но Лука чуял, что его напрягает то, что он не хочет ему отвечать. — Не думаю, что я хочу об этом говорить. — Хорошо, — кивнул Енот. — Раз ты не хочешь мне рассказывать, я буду делать логические выводы. Он сказал, что заплатил за тебя. Что делают парни, которые платят за мальчиков на побегушках? Думаю, ты сам понимаешь, и я не буду произносить это вслух. — Блять, да что тебе непонятно? — вскрикнул Лукас, злобно рассматривая маску перед собой. Догадливость и любопытство мистера «Загадочности» раздражали Лалльманта. — Я сказал, что не хочу об этом говорить. Парень вытянул ладони, как бы извиняясь. — Я понял. Прости.