Магия и законы природы. Том XIII Запретные искусства магии
Положив книгу на пол, он откинул голову на высокое плечо и тихо напел: — Совершенно ничего. — Он со вздохом помассировал переносицу. Через мгновение он почувствовал движение за спиной, и когда опора на секунду пропала, его подхватили сильные руки, которые прижали к груди мужчины, после чего, Тики обнял Аллена, скрестив руки. Светловолосый немного поёрзал, а потом спокойно уставился на стену, пока голова мужчины ложилась на его плечо. — Тебя что-то волнует? — Вдруг проговорил Тики на ушко юноше. Тёплое дыхание послало мурашки по юношеской шее, а голос с лёгкой хрипотцой защекотал его слух. — Меня волнует то, что Яйцо Акумы было обследовано учёными Ордена, но мы не забрали у них данные. — Хоть его лицо было спокойным, внутри у него всё кипело от последующих мыслей. — «Также, меня волнует то, что мы так близко друг к другу!» С тех пор, как Линали задала ему тот вопрос, и он осознал свои чувства, Аллен решил просто откладывать это дело в далёкий ящик, на тот момент на первом месте у него было кое-что другое. И сейчас, когда он дома, и нет такой сильной причины торопиться, ящик (словно самой Пандоры) открывается. И сейчас Тики, может осознанно, а может и нет, заставляет этот ящик всё чаще открываться. Лёгкий узел в животе тихо потягивает. Не даёт про себя забыть. От этого Аллен всё больше хмурится внутри, а снаружи всё такая же пустая маска лежит на его лице. Из мыслей его вывел короткий поцелуй в висок и спокойный полный уверенности голос: — Можешь не волноваться. Я уверен, мы со всем разберёмся. — И ещё раз легонько коснулся губами виска. — Вместе. Тёплая улыбка вернулась на его лицо, а пустая маска спáла. Он также тепло ответил, мягко сжав руки, что обнимают его: — Да. — И прикрыл глаза, проговорив. — Вместе. Когда он почти погрузился в дремоту, лёгкая мысль мелькнула у него в голове: — «Это, видно, одна из причин, почему я его люблю».***
Держа листы, Аллен спокойным шагом шёл от полки к полке в библиотеке на Ковчеге. Тики, как обычно, шёл за ним чуть ленивее. То он смотрит на корешки книг, то снова возвращает свой взор к юноше. Мужчина не знает, как ему быть. Все те дни, в которых он мучился, его разум был забит беспокойными мыслями о его Малыше. О Малыше, который решил, что сможет спасти его, но при этом, возможно, пострадает сам. Из-за этого он злился. Нет, не на Аллена. Больше на себя. За то, что в тот момент он не успел, не смог отгородить Аллена от плена. Хоть позже он и узнал, что Аллен этого и добивался, он не может перестать злиться на себя за то, что ничего не смог сделать. За то, что он был слаб, хоть и пробудился полностью в тот момент. В те дни, что не было Аллена, он тренировался. Тренировался как никогда, словно завтра начнётся война, и он должен победить. Хотя, это не далеко от правды. Война идёт уже давно, и он, как и многие другие в его семье, должен быть сильным, чтобы победить. И Тики должен, нет, он просто обязан стать сильнее! Чтобы сберечь самое родное, что у него есть… Его Малыша. Его умного и иногда безрассудного Малыша. После всего того, произошедшего с ним, Тики не боится себе признаться, что страшится того, что может случиться с Алленом, если он ещё раз, хоть на секунду, потеряет его из виду. Ясность в его глазах резко возвращается, когда он врезается в Малыша, который резко остановился. — Тики. Его голос звучит спокойно и стойко. Тики чуть прикусывает внутреннюю сторону щеки. Ведь под этими интонациями он улавливает нотки беспокойства. Старший Ной быстро, словно маску, натянул беззаботное выражение лица, и его губы растянулись в лёгкую клыкастую улыбку. — Да? Юноша всё так же стоит к нему спиной и даже не думает отступать от его груди, что прислонилась к нему. Их окружила тишина. Она не тяжёлая, но и не лёгкая. Но всё же, какой-то вес они оба ощущают. Но проходит мгновение, как один из них зашевелился. И это был Аллен. Он сделал первый шаг вперёд. Потом второй, третий, четвёртый. Он спокойно идёт вперёд и тихо говорит: — Нет. — И взглянул через плечë с мягкой улыбкой. Его глаза скрыли волосы. — Ничего. Тики вторит его улыбке и следует за ним на два шага позади. — Хорошо. Но они оба знают, что нечто недосказанное витает в воздухе, но они не готовы это признать и принять во внимание.***
Белая комната. Белый рояль. Белый диван. Зеркало на всю стену. В этой комнате нет входа и выхода, как у обычных помещений. Он может напеть пару нот или нажать пару клавиш, и дверь появится. Его губы осторожно подëргиваются в маленькой чуть неловкой улыбке. Его отражение вторит ему. Оно также повторяет его почти неуловимые движения глаз, которые ищут что-то в зеркале. Аллен тоже видит в отражении свои глаза, в которых ясно показывается осознанность того, что именно он ищет… Как и знание того, что этого тут не увидит, как бы он не всматривался в зеркало. Старший Ной — Удовольствие — стоит, прислонившись к стене за ним. Его лицо спокойное, успокаивающее и понимающее. Аллен не может не быть счастливым каждый раз, когда его глаза задевают фигуру в отражении зеркала. Тики стал для него не только, своего рода, фигурой его любви, но и надёжным плечом. Хоть он и может положиться на всю его семью (это он прекрасно знает), но Тики стал для него особенным. Нет не только просто из-за чувств, которые он питает к нему, но и из-за его надёжности, которую тот, пусть и не явно, но показывал и доказывал; Тики не давал ни единого повода для каких-либо сомнений. Когда его взгляд в очередной раз зацепился в отражении за фигуру Микка, тот не скрывал лёгкой, но явной, улыбки, что была предназначена ему и только ему. У тёмноволосого на короткий миг расширились зрачки, но после, сразу же вернулись к норме. То, как они светились вместе с улыбкой, не могло не согревать ему сердце. Аллен немного перевёл свой взгляд и тут же застыл. Тики, что всё время за ним наблюдал, заметил это и немедленно насторожился. Он быстро оттолкнулся от стену и подошёл к Малышу, положив руку ему на плечо, спросил: — Малыш? Тот ответил не сразу, и тогда Ной решил посмотреть на выражение лица юноши в отражении. Он увидел огромный спектр эмоций. Шок, счастье, растерянность, удивление, радость… — Аллен…? — Его прервал тихий голос юноши. — Пробуждается… — Тики непонимающе нахмурил брови и переспросил. — Аллен, о чём ты? Тот медленно поднял голову, и когда их взгляды встретились, Ной увидел как искры засверкали в серебристых глазах. — Четырнадцатый… Папа… — Яркая улыбка осветила юное лицо. — Он пробуждается!***
Глубокая ночь уже как пару часов назад накрыла городок. Тишина окружает его и полная луна приветствовала её. Вдруг, эту тишину прервал ужасный крик, который был настолько сильным, что резал слух. Он был пропитан болью и ужасом. Потом, недолгая тишина, после которой появился яркий свет и прогремел взрыв. Каждый дом и построение, словно карточные домики, начали разрушаться один за другим. Ряд за рядом, дома оставляли после себя лишь обломки и столбы пыли. А в центре всего этого, в метре от земли, повисло тело. Оно окружено тонким на вид, в форме сферы, барьером. Тот выгнул спину до такой степени, что было ощущение, будто он сейчас её себе сломает. Его кожа то темнела, то светлела, а кровь становилась то красной, то чёрной. Его лицо было ужасающим — всё залитое кровью. Рот его был открыт настолько сильно, что были видны все зубы, что находятся там. Из одежды на нём только брюки, и то порванные в некоторых местах. Через мгновение его губы сомкнулись, тело выгнулось обратно, в нормальное положение, а руки его повисли перед ним. Он тяжело дышал, губы растянулись в ненормальную улыбку, а после, его тело выпрямилось и издало смех с запрокинутой назад головой. Кожа на его лбу, шее и руках начала лопаться, будто изнутри, и преобразовываться в шрамы в виде четырёхугольной звезды. Резко замолкнув, он дёргает головой в сторону и заинтересованно наклоняет её, словно хищник, что с интересом за своей возможной жертвой. Его глаза с янтарём проясняются и становятся резче, и он, не медля ни на мгновение, движется в направлении, которое его заинтересовало. Тело его останавливается лишь тогда, когда взгляд наконец находит то, что его привлекло. Это был юноша худощавого телосложения, выглядящий обманчиво слабо на вид, но он чувствует силу внутри этого тела. У него, до боли в сердце, знакомое лицо, белые волосы и серые с лавандовым отливом глаза. В метре от него он осторожно останавливается и замирает. В глазах юноши бушует ураган эмоций. Но самые главные во всех этих эмоциях — радость и облегчение. Он ещё смутно понимает, что происходит с ним и вокруг него, но он точно знает одно: этот юноша — самое дорогое для него, что только есть во всей его жизни. Он, не медля больше ни секунды, резко двинулся вперёд и заключил тельце, что меньше, но гораздо теплее него, в объятия. Его нос утыкается в висок и волосы, он вдыхает вроде знакомый и незнакомый ему запах. Они вместе опускаются на землю, а он, словно обезумевший, начал проговаривать: — Родной… незнакомый… тёплый… знакомый?.. незнакомы?.. тёплый… тёплый. Мой… мой… мой… А тот ничего не говорит и только мягко поглаживает пальцами спину мужчины. Он прижимается лбом к чужому плечу, тихо прошептав с улыбкой: — С пробуждением, папа.***
— Всё готово? Спросил мужчина в очках в круглой оправе у человека, что разговаривает с ним по телефону. — Да. Всё готово. — Отлично. — У мужчины на лице растянулась жуткая улыбка, а глаза сверкнули чем-то хищным и голодным. — Тогда, начинайте. — Есть. — И мужчина повесил трубку. Он сложил руки в замок и скрыл часть лица за ними. — Ну что, теперь… — его глаза метнулись к календарю, а голос стал в разы острее и холоднее, — пришёл ваш черёд сделать ход. — А потом, его взгляд уставился на фото юноши в документах. — Особенно твоё время. Мой любимый Пьеро. Полная луна за окном спряталась за облаками.***
Слабый свет время от времени появляется в тёмной комнате. Тонкая струя дыма исходит от сигареты, а клубы периодически появляются из-за губ. Глаза обладателя сигареты внимательно смотрят за горизонт и время от времени поглядывают на стол со скукой. Держа сигарету между пальцев, он вынул её изо рта и тихо проговорил, посмотрев на полную луну: — Время, кажется, пришло. Он вынул вторую руку из кармана и щёлкнул пальцами. За его спиной появилась белая дверь, он сделал шаг назад и медленно растворился в ней, портал закрылся. Только вслед за ним появилась искра, вспыхнуло пламя, а потом, раздался взрыв. На столе лежала белая расколотая маска с очками, а на стуле чёрный плащ с золотой отделкой. На том стуле сидело тело с рваными ранами, будто от длинных когтей, с вырванным сердцем. А сердце то спокойно лежит на блюдце на столе. Так, в скором времени, на весь Чёрный Орден разошлась ошеломляющая весть:Генерал-экзорцист Марианн Кросс мёртв. Два его осколка Чистой Силы пропали. Убит, предположительно, носителем Чистой Силы Алленом Д.Кемпбелл.