Мои безумные фантазии. Стайлз

Эллисон ужасалась, слушая о преступлениях своих родственников, и последствиях их поступков. Скотт обнимал её за плечи, словно пытаясь укрыть в своих сильных руках - родной мир Стайлза, казался им филиалом Ада. Затем они хохотали, глядя, как Стайлз пародирует походку и жесты Джексона-омеги. Когда Стайлз пересказал сценку, где он послал Джексона, и что именно, тот ответил, Скотт закрыл уши руками. А Эллисон покраснела, но с интересом продолжала слушать. Момент с изменой, Стайлз превратил в скромное свидание. Но даже этого хватило, чтоб Эллисон напряглась, прикусив губу, а Скотт с отчаянием пытался телепатировать ему, что "всё, эту историю пора сворачивать. Или, переключись на что-то другое." Стайлз не стал их долго мучить, и продолжил рассказ, умолчав о своих чувствах к Дереку, и что в том мире, сам он был омегой. Так что, в этой версии, формула была нужна исключительно для Айзека. После, он несколько раз прошелся по гостиной, раскрывая некоторые секретные приёмы моделей, и наглядно демонстрируя наиболее эффектные движения. - Стайлз, слушай, а ты не мог бы принять участие в показе? - Вдруг осенило Эллисон, которой, буквально вчера, плакалась одна из подруг о том, что не может найти парней-моделей для проекта. - Ведь ты профессионал! - Вообще то, - растерялся парень, - я не планировал продолжать карьеру. В смысле, в этом мире. - Ну, пожалуйста-пожалуйста! Венди пыталась уговорить Джексона, но он ведёт себя, как настоящий ... - девушка замялась, ища эпитет. Ей на подмогу пришёл Скотт: - Говнюк. Говнюк обыкновенный, подвид - ядовито плюющийся. - Рассказ про каниму их обоих весьма впечатлил. - Эгоист. - Поправила его Эллисон. - Он просто эгоист, и требует гонорар, как у настоящей звезды. Но это всего лишь, благотворительный показ. Я тоже принимаю участие, но мне и в голову не пришло бы просить деньги! - Почему-то я совсем не удивлён. - Хмыкнул Стайлз. - В Зелёном мире, кстати, Джексон вместе с Лидией, уехал в Лондон, где время от времени, на светских раутах, собачится с Кейт. На радость журналистам, и благодарной публике. - О, Боже! - Поморщилась Эллисон. - Ладно, уговорили, тряхну стариной, утру нос Джексону. - Азартно сверкнул глазами Стайлз. - Заодно, можно подключить и Айзека - у него талант, и он быстро учится. Тут Стайлз завис, вспомнив слова Эрики о планах Талии Хейл. - Вот чёрт! - Поморщился он, расстроившись. - Совсем забыл про Айзека. Он наверное пиздец, как зол на меня. - За что? - Удивился Скотт. - Ну, как же? Я брякнул про него и Питера, а теперь Талия хочет привезти сюда своего братца. - И что? Если они действительно пара, у Айзека проявится метка. - Начал объяснять Скотт. - Да, я в курсе. После нашей попойки, я перелопатил весь интернет, и знаю, что личная встреча "истиных", ускоряет её появление. И после, воссоединившаяся пара будет счастлива во веки веков, бла-бла-бла. Но, Скотт, разве это не напрягает - подчиняться каким-то меткам? - Нет, ни капли. - Решительно мотнул головой друг. - Метки подсказывают, что именно с этим человеком твоя жизнь будет полной - это чувство, когда становишься единым целым... - Он взглянул на Эллисон, которая не могла оторвать от него своих глаз, и застыл, зачарованно глядя на неё. Похоже, эти двое мгновенно выпали из реального мира, с головой окунувшись в свой собственный - с розовыми облачками, и поющими единорожками... Та самая фишка меток, чтоб их... Стайлз тактично покашлял, скрипнув ножками стула. Сделав усилие, Скотт нехотя оторвался от созерцания прекрасного, и вернулся к разговору: - Эммм... О чём это я? А, ну, знаешь, наверное, можно поэкспериментировать с другими, можно даже позволить себе влюбиться, но какой в этом смысл? - Он с искренним недоумением пожал плечами. - Если рано или поздно встретишь свою пару, и поймёшь, что как последний идиот, тратил на кого-то чужого, ваше драгоценное время. Время, которое ты мог разделить со своей половинкой. Что давным-давно, вы могли быть счастливы вместе. Понимаешь? И нам с Эллисон, невероятно повезло - такое случается раз на миллион!

~***~***~***~

Да, всё это Стайлз читал в Вики, и других источниках, но бездумно покоряться прихотям меток, не собирался. Здесь не было омег, но однополые пары с детьми были в порядке вещей - с давних пор, профессия шамана пользовалась почётом и уважением, в первую очередь из-за того, что посредством особого магического обряда, он помогал забеременеть одному из партнёров. Во времена тёмного средневековья, и здесь были свои трагедии - после долгой тайной подготовки, церковники решили призвать мир к "порядку", и сделать ритуал призыва ребёнка, частью церковных "чудес". Попытка принудительного обращения шаманов в лоно церкви, в итоге обернулась катастрофой. Искр похищали из родительских домов, и заточали в закрытые храмовые школы, надеясь, что для создания "чуда", будет достаточно самой силы "прирученных" Искр. А от стойких в своих принципах шаманов, попытались тайком избавиться, что привело к кровавой резне. После чего, оставшиеся в живых шаманы, бесследно исчезли на много лет. И это едва не стало причиной демографического кризиса в мире - церковные ритуалы в этом плане, были бесплодны, во всех смыслах. А хаотическая сила не обученных Искр, не поддавалась контролю, сея разрушение вокруг. Тогда, Папой Римским, был придуман очередной "гениальный" план, абсолютно оторванный от реальности - запретить однополые союзы, признав их, происками Сатаны. Насильственные разъединения соулмейтов, изнасилования женских пар, и казни мужских, вызвали небывалый гнев народа. Поднявшийся народный бунт, получивший поддержку правительств разных стран, практически смёл церковников, осмелившихся покуситься на священную связь. Даже продовольственные бунты, не могли похвастать такой силой сплочения человечества. В короткий срок, многие храмы были разрушены, и только, когда новый Папа Римский, Феофан второй, прилюдно покаялся, объявив решения своего предшественника роковой ошибкой (дьявол попутал), бунт пошел на убыль. Именно тогда, оборотни тоже стали частью общества - сперва, наиболее цивилизованная их часть, поддержала людей во времена бунта. Позже, объединившись с охотниками, они зачистили всю территорию Европы и Азии, от своих диких собратьев. Приняли выдвинутые охотниками требования и законы. Только после этого, семьи оборотней получили территории, которые должны были охранять от всякой нечисти, и официальное право владеть землями, на которых могли строить родовые поместья и замки. С каждым годом, надежда на возвращение шаманов таяла, и некоторые отчаявшиеся пары, всё-таки делали попытки зачать детей с другими. Но это приводило только к новым проблемам: Пока союз соулмейтов не был заключён, они ещё могли вступать в связь с другими. Но как только пара встречалась, невидимые нити намертво связывали их между собой. Что вело к аннулированию, ранее заключённых браков - Связанные, уже не могли продолжать и дальше жить, с мгновенно ставшим постылыми, супругами. Удерживать Связанного было бессмысленно. Если бывший супруг, не желая отпускать, принуждал к близости, связь соулмейтов срабатывала, как метка на шее омеги - организм Связанного, отвергал чужого ему человека. Близость теперь становилась изнасилованием, и тело бурно пыталось очиститься, через рвоту и прочие физиологические выделения. В результате, человек мог элементарно погибнуть от обезвоживания. О рождении общего ребёнка, и говорить было нечего. Учитывая всё это, стали заключаться временные браки - девушек-подростков, у которых ещё не появились метки, заставляли вступать в такие договорные союзы, с целью рождения наследников для обеих сторон. В сложившейся ситуации, это помогало, но лишь до момента встречи с соулмейтом - встреча, в большинстве случаев, провоцировала выкидыш у девушки, беременной от другого. Что бы этого не произошло, практически все семейства, запирали своих подросших дочерей в башнях или на верхних этажах домов, усадеб, ферм. А то, и на чердаках. На свой первый бал, девушка могла попасть, лишь родив двух детей - для семьи временного партнёра, и для себя. Ведь угадать, какого пола будет твой соулмейт, было невозможно, хоть некоторые Искры и пытались промышлять предсказаниями. И семьи просто старались перестраховаться - а вдруг, это будет однополый, а значит, бесплодный брак? Но, даже вращаясь в обществе, многие не могли встретить своего истинного... Беспринципные семьи, делали временные союзы, своим доходом - несчастных затворниц заставляли вступать в интимную связь с теми, кто больше платил их семье. Ребёнок, отдавался отцу, а едва оправившаяся от родов мать, принимала нового денежного клиента. Но, учитывая отсутствие шаманов, и находящуюся ниже уровня плинтуса, медицину, многие такие роженицы, погибали от элементарных инфекций. Зачастую, вместе с ребёнком. А на запястьях, тех, кто так и не встретил свою пару, появлялись уродливые рубцы... Тот мрачный исторический период, стал благодатной почвой, для создания основы современной классической литературы этого мира. Со своей спецификой - например, от "Ромео и Джульетты", здесь остались лишь имена, кровная вражда и смерть главных героев: "Слава о красоте юной Джульетты гремела на всю Верону. Узнав, что девушка обронила первую кровь, и теперь её готовят к аукциону (тут, у офигевающего Стайлза невольно вырвалось - "Шекспир, ты охуенный тамада, и конкурсы у тебя интересные"), Ромео из любопытства, решил увидеть её. Тайком он пробрался в сад, и встреча стала роковой - их связали священные узы. Тут, родителям девушки и сдаться бы, но потеря ценного лота затмила им разум, и вскоре, от руки Тибальта, пал Меркуцио... Парис, претендовавший на право первым купить девушку, охотится за Ромео... Затем яд, кинжал и раскаивающиеся в конце, родители-сутенёры..." Просмотренные им "по-диагонали" ещё несколько книг, убедили Стайлза, что без крепкой выпивки, читать местную классику нельзя. И он вернулся к изучению сухой исторической информации: Спустя двадцать лет после резни, в Лондон вернулись несколько старых, истощённых шаманов. Их возвращение, всколыхнуло мир - на них, без преувеличения, молились все вокруг. Шаманов окружили вниманием и заботой, обеспечив всем необходимым, и вскоре, были проведены первые ритуалы. Как оказалось, выжившие после той резни маги, отдали все свои силы на создание защитного купола в укромном месте. Никто из них не ожидал, что процесс займёт столько времени, и сил - многие умерли от истощения, скованные ритуалом. Но зато, первая в мире школа Искр, где можно было укрыться от сумасбродства власть предержащих, и обучать детей, стала абсолютно недоступна для остальных людей. Построить саму школу, было несравненно проще, и постепенно, всё вошло в свою колею. Как Искра, Стайлз после школы, должен был отправиться на обучение, в местный аналог Хогвардса. Но, как понял Стайлз, учиться ему похоже, предстоит в Шотландии. В этом мире, до появления стаи альф, Стайлз и Дерек не пересекались, живя на разных континентах. Когда-то в юности, Талия регулярно навещала на летних каникулах, деда с бабушкой. После их смерти, она долго не приезжала в Бикон-Хиллз, но всё равно, чувствовала некоторую привязанность к этому месту. Поэтому, охотно откликнулась на первый же призыв о помощи. Сперва, под присмотром охотников, она воспитывала подростков - жертв дикого альфы, но когда появилась стая Девкалиона, вызвала на подмогу из Шотландии, свою стаю. И после схватки в банке, куда Стайлз затесался абсолютно случайно, у Дерека появились бледные метки. В этом и была причина того, что, находящегося при смерти Мечислава Стилински, поместили в VIP-палату, окружив особым вниманием - Талия велела шаману, сделать практически невозможное. И теперь, когда Дитон отчитался ей, что эксперимент увенчался успехом, и "новый" Стайлз по прежнему, является Искрой, она решила прибрать того к рукам, заключив союз между носителем силы и членом своей семьи. Стайлз взглянул на своё левое запястье - метка должна сама проявиться в ближайшее время. Возможно, в присутствии Дерека, который помечен М С, это произойдёт быстрей, и тогда, на его руке появится Д Х. "Ага, и тут-же, само собой, появится поистине неземное блаженство, от одного только взгляда друг на друга" - саркастически подколол он сам себя. - "А уж, когда окажемся в одной постели..." Сердце заныло, а во рту стало горько. Он по привычке поднял руку, но не донеся её до шеи, тряхнул головой, словно пытаясь стряхнуть дурман чужого для него мира. Сердце гулко ударилось о рёбра: "Никогда"