За эти недели и месяцы что изменили наш мир, полагаю, любые новости о коронавирусе всем уже основательно надоели. Но увы, не могу не написать в ПнФ (Подслушано на Фикбуке в ВК) была опубликована дурная весть: "Здесь ещё помнят Mad Architect'а? Когда-то он был активным комментатором этого паблика, флудили с ним в комментах... А ещё он был хорошим писателем и интересным человеком. Теперь уже был... 26 апреля Mad'а не стало. RIP __________________________________ Информация проверенная. Пневмония, потом диагностировали COVID-19" ------------------------------------------------ Мне не довелось узнать этого автора, но я искренне соболезную его родным. А так же его преданным читателям. Несмотря на навалившуюся депрессию постараюсь довести до логичного конца свои истории, и не огорчать своих подписчиков. Берегите себя, своих родных и любимых.
Глава 26. Мне жаль-1
Извините, но из-за одного эпизода я не буду ставить смешанная направленность
Талия Хейл оторвалась от сводок и не сдержала стон, когда откинувшись на спинку стула, почувствовала недовольство застывших от длительной неподвижности мышц. Потянулась сладко, до хруста в позвонках. Выдохнула. Покачала головой в стороны разминая шею, и потёрла глаза — оборотень ты или нет, а всё-таки длительная напряженная работа за компьютером никому на пользу не идёт. Надо будет использовать капли Дитона, или скоро придётся заказывать очки. Она глянула на время в нижнем углу экрана: "Ого, уже полдень? Надо же, как заработалась" Женщина прислушалась к доносившимся через открытое окно звукам, и улыбнулась — во дворе хлопнула дверца машины и тут-же послышался торопливый топот маленьких ножек. Что ни говори, а они с Питером всё правильно сделали — Августа Легран, старшая наследница боковой малоизвестной ветви Дома Ламарк*, девушка без метки, могла бы и дальше довольно беззаботно жить, если б не внезапная смерть её отца, Артура Легран. Возникшая затем не менее внезапная угроза разорения семьи, заставила её поторопиться с поиском выгодной партии, забыв о развлечениях и свободной жизни. Над "разорением" потрудился Питер, разумеется через подставных лиц. Он же выяснил, что отношения между семьёй Легран и главным Домом не нуждаются в дополнительных интригах — когда-то, не совсем уже юный Артур Ламарк пошёл против матримониальных планов своего отца, и женившись по любви, взял фамилию возлюбленной. Чего семья ему так и не простила, а потому и не спешила взять под крыло осиротевших детей отступника. Так что спасительницей бедных сироток выступила сама Талия, предложившая девушке договор временного брака с последующей возможностью создания постоянного. За рождение наследника, семья Хейл обязалась погасить все "долговые расписки" Артура Легран, что так удачно для Хейлов погиб в автокатастрофе. Девушка без лишних возмущений подошла к сделке, и в результате союз с оборотнями принёс её семье только выгоду, а она сама ни разу не пожалела что стала Августой Хейл — Дерек оказался чудесным и заботливым мужем, а так же, любящим отцом. Да, она знала как о его неудачной первой любви, так и о строптивом истинном, и была рада стать для Дерека верной спутницей в жизни, любить, поддерживать во всём и уважать его решения — так как любили и относились друг к другу её родители, пусть они и не были истинными. Хотя наверное именно то что они не были соулмейтами и дало возможность маме выжить после гибели отца, слишком уж она его любила. Так же, Августа знала что Дерек предан своей семье, вот и сегодня он прямо из аэропорта планировал отправился в поместье — отчитаться главе корпорации по результатам поездки. И каких либо причин беспокоиться по этому поводу, у Августы не возникало. Но сегодня... Сегодня она отчего-то не находила себе места: "Почему так долго? Какие-то проблемы? Но Дерек никогда не стал бы держать её и сына в неведении, ведь он знает как Антуан ждёт его. Он обязательно позвонил бы." Нет, Дерек не обещал именно сегодня сделать или сказать что-то особенное. Эта поездка была такой же обычной как и сотни других. Тогда почему так тревожно? Оттого ли что он сам не позвонил, или оттого что не отвечает на её звонки? И самолёт приземлился благополучно — это она проверила первым делом. В полдень девушка уступила своему дурному предчувствию, не выдержала, быстро собрала сына и вместе с ним отправилась в поместье. Талия с радостью подхватила вбежавшего в кабинет карапуза — растрепавшиеся упрямые чёрные вихры и сияющие зелёные глаза невольно возвращали женщину в прошлое, когда сам Дерек был таким же смешным милым торопыгой. И куда что подевалось? Бабушка с внуком тёрлись носами, тихонько пофыркивая от удовольствия, когда в кабинет вбежала Августа. На невестке лица не было, она мазнула взглядом по кабинету: - А Дерек где? — с недоумением воскликнули обе женщины.~***~***~***~
— А помнишь, я рассказывал тебе, что мы были семьёй? Настоящей семьёй, Скотт — у нас даже младшие братья были. Помнишь? — Вновь начал докапываться захмелевший Стайлз до Скотта, который в данный момент хотел одного — просто немного вздремнуть, завершив главную часть своей миссии. — Угу. Стилински во время своей недолгой истерики собрал в сумку свои вещи и немного успокоился, а затем не смотря на ночное время, телефонным звонком бесцеремонно разбудил продюсера, и с садистским удовольствием сообщил, что уходит из группы. Не слушая гневные вопли Диксона** и отключив телефон, он вернулся к попойке. Но долго не усидел на месте — сосредоточенно посопев, потаращившись в одну точку и нервно побарабанив пальцами по подлокотникам кресла, Стайлз подскочил, вновь распахнул сумку с вещами и достал потрёпанную тетрадь. — Скотт, Скотти. — С горящими глазами он придвинул кресло к терпеливо наблюдавшему за всем этим МакКоллу. — Вот тут я записал все свои эксперименты, попытки удачные и неудачные. Знаешь, когда в тот кемпинг за Итаном приехал Питер Хейл, он отдал мне флешку со старыми записями своей семьи. Не знаю если честно, зачем это ему понадобилось, но это вообще неважно, на самом деле это просто чума! Стайлз снова приложился к бутылке, сделал приличный глоток, и продолжил с маниакальным блеском в глазах: — Я столько потом экспериментировал, столько теперь знаю и могу, ты не представляешь! Нет, подумать только, мы с Михалом такое сможем сделать! — Скотта здорово напрягало это нездоровое воодушевление. — И первым делом сниму проклятье с мамы — она заслужила это как никто другой. А потом... Потом всё будет зашибись. Веришь мне? — Верю. Верю Стайлз. Уверен, у тебя получится. — Скотт прикидывал, как успокоить разошедшегося друга, когда в прихожей разразился нетерпеливой трелью дверной звонок. Раздражённо оскалившись, Стайлз резко развернулся и выкинул руку вперёд, словно кинул фаербол. Заискривший звонок смолк. "Бля, а точно надо опасаться именно того, кем станет маленький Михал? Может стоит бояться самого Стайлза?" — Мелькнуло в голове напрягшегося Скотта. В дверь замолотили: — Дэв! Немедленно открывай, поганец! Дэв! Стайлз с досадой закатил глаза, поморщился и вздохнув, потащился к двери...~***~***~***~
Луч солнца упал на лицо спящей девушки и та с раздражением взмахнула было рукой, но пронзившая голову боль заставила блондинку страдальчески всхлипнуть и замереть в надежде, что если не двигаться, то чуть позже станет лучше. Но настырный луч и за сомкнутыми веками продолжал раздражать воспалённые выпивкой нервные рецепторы. "Аааа... Как же плохо. Почему?" — Бэлль с трудом подвинула голову, и луч скользнул на челюсть, перестав тревожить глаза. Стало немного лучше, но голова по-прежнему раскалывалась. Ярким пятном вдруг вспомнились танцующие люди, ритмичная музыка, разноцветные вспышки света... Со стоном девушка повернулась, пошарила по кровати. "Лэсли? Где Лэсли?" — Тревожно ворохнулось в голове, и затихшая было боль вернулась с новой силой — Лэсли больше не вернётся. Вместе с осознанием этого факта, к ней вернулось воспоминание о прошедшем вечере: — Привет. — К ней подсела красивая мулаточка. — Скучаешь? — Отдыхаю. — Девушка не собиралась плакаться первой встречной, что её бросили, поэтому отвернулась и вынув пластиковую трубочку, глотнула коктейль. — Это хорошо. Я тоже пришла отдохнуть. — Мулаточка кивнула бармену и перед ней тотчас появился бокал с таким же коктейлем, как у белокурой соседки. "У него что, они клонированием размножаются?" — Бэлль с неприязнью покосилась на бокал новоявленной соседки. Ей-то пришлось переждать дурацкие выкрутасы с бутылками, а тут нате вам — и глазом не успела моргнуть, как он подал напиток. "Странно. Или может быть кто-то заказал и удалился до получения? Типа не выливать же то, что можно продать? Ой, да мне то какая разница?" — Девушка чувствовала, что соседка не сводит с неё своих тёмных глаз. Прямо сверлит. Но внезапно это ощущение пропало и Бэлль вновь покосилась на соседку — та отвернулась в другую сторону и разглядывала на танцполе какого-то парня с роскошной платиновой гривой, в которой ритмично вспыхивали бриллиантовые цепочки. Гладкие чёрные локоны брюнетки были собраны в высокий конский хвост, открывая изящную шею. Нежные в этом странном свете черты лица, по крайней мере то, что видно в данный момент. Под изящным ушком небольшая капелька родинки. "Надо же, и серьги из последней коллекции Ван Клиф(3*). Что забыла такая богачка в баре среднего класса? Хотя наверное подделка?" — Бэлль не сразу заметила что красавица оторвалась от разглядывания танцора и повернув голову вперёд, с улыбкой переключилась на бармена. Испугавшись, что ещё немного и соседка заметит её интерес, девушка перевела взгляд за спину бармена, и в зеркале встретила внимательный взгляд брюнетки — улыбалась та вовсе не бармену, а именно ей. Значит и её бесцеремонное разглядывание заметила? Слой косметики не скрыл вспыхнувший румянец на лице смутившейся девушки. Раздался мелодичный смех соседки. Бэлль одним нервным глотком допила коктейль, умудрившись не закашляться, взглянула на брюнетку и пропала в её чёрных глазах. Что же было потом? — Новая волна боли накрыла голову. В голову пришло имя — Иоки, кажется, "дождь" на мексиканском, или нет? Не до того было... Сквозь красноватую сеточку век вспыхивали отрывки: касание рукой бедра, коктейль, поцелуй, ещё бокал, танец, неторопливо скользящие по шее губы, страстный поцелуй, чёрные, пронзающие душу глаза, горячий страстный шёпот, проникающие под кружево трусиков длинные тонкие пальцы... Белль застонала, прикрыв лицо подушкой: Во время танца Иоки подняла руку, проведя пальцами по бьющейся жилке на шее девушки, наклонилась, чтобы прикоснуться к ней губами, лизнула и впилась долгим поцелуем. Страстные и одновременно отстранённые глаза брюнетки пугали и заводили ещё больше. На какое-то время показалось, что она сможет залечить сердечные раны, и Бэлль сдалась на милость соблазнительницы. Откуда вдруг появилась кровать, она так и не поняла, надолго пропав в чёрных омутах глаз — магия какая-то. Умение Иоки целоваться казалось невероятным, но в конце-концов, Лэс был первым и единственным парнем Бэлль, ей просто не с чем было сравнивать, но сейчас она плавилась под умелыми губами и руками Иоки. Та вернулась к губам девушки, нависая над ней. Белль приподняла руку и коснулась плеча своей случайной любовницы и почувствовала под пальцами железные бугры мышц, скрытые под нежной кожей — у Лэнса никогда таких не было. Преклонявшаяся с детства перед сильными людьми, она прошептала "Иоки" и развела ноги, приглашая брюнетку действовать смелей. Ноздри тонкого носа дёрнулись, словно брюнетка принюхивалась и Бэлль заметила промелькнувшую хищную ухмылку, прежде чем Иоки вновь приложилась к её шее. Рука же спустилась к груди, проведя сквозь ткань ноготком по соску, даря при этом не боль, но наслаждение и тем самым ещё больше возбуждая девушку. Ловкими движениями, Иоки приподняла расслабившуюся Бэлль и через голову сняла с неё топик. Впилась в губы и вернулась к груди, благо, Бэлль под топик ничего не стала надевать. Чуть прикусила сосок, и тут-же зализала место укуса, заставляя девушку вскрикнуть и протяжно застонать, мотнув при этом головой по простыням. Бэлль опустила на неё глаза и вновь попала в плен пронзительного взгляда — Иоки была голодна. Как и сама Бэлль — изогнувшись, она притянула к себе Иоки и жадно впилась в её губы. Рука Иоки коснулась внутренней стороны бедра девушки, прошлась вверх-вниз, дразня, и приблизилась к кружеву трусиков. Когда пальцы скользнули под кружево, сдвигая его в сторону, Бэлль, разорвав поцелуй откинулась назад. В следующее мгновение, пальцы Иоки коснулись клитора, а затем погрузились во влажное и горячее нутро Бэлль. Дрожащее под умелыми руками тело Бэлль плавилось во вспышках удовольствия, как никогда не бывало с Лэсли. "Тьфу, сколько уже можно вспоминать" — Бэлль с досадой мотнула головой и вцепилась в гладкие волосы Иоки, которая закончив выцеловывать дорожку по животу, в этот момент поцеловала её ТАМ! ВНИЗУ!!! — Аааа! — Вырвался низкий, чуть хрипловатый стон, совсем неподобающий звук в устах приличной девушки. — Иооо!!! Да! Да! — Бэлль приподняла голову и посмотрела на расположившуюся между ног голову Иоки и ещё шире развела колени, давая ещё больший доступ. Желая ещё большего. - Возьми меня! — Прошептала она, диковато глядя в глаза брюнетки, приподнявшей голову. Глаза Иоки как будто сверкнули голубым, и девушка с жадностью вернулась к прерванному занятию, старательно вылизывая губки, всасывая клитор Бэлль, войдя в неё длинными горячими пальцами, всё это заставляло тело сильней сотрясаться в предвкушении оргазма. Сильные руки, сейчас обе вцепившиеся в бёдра Бэлль, ритмично двигающаяся голова Иоки, пронизывающие её искры наслаждения — Бэлль в судороге откинулась назад, забилась, выгибаясь всем телом. Обмякла, приятно опустошённая. И... Бэлль отняла подушку от лица, понимая, что не помнит ничего, что произошло после оргазма. Она ещё раз огляделась вокруг — вокруг была её комната. Совсем не похожая на то место, где Иоки любила её. И на ней была её пижама. Или это был всего лишь сон, навеянный атмосферой бара? Голова болела уже не так сильно, позволяя Бэлль внимательно рассмотреть комнату. Топик и легкомысленная юбка, надетые специально для того, чтобы подцепить кого-нибудь, сейчас аккуратно были сложены на сиденье стула. Бэлль протянула руку к промежности и вздрогнула, почувствовав как ткань коснулась чувствительного клитора - таким он бывал только после продолжительного секс-марафона, который ей порой устраивал Лэс. Она приспустила штаны — тёмные пятна синяков на тонкой белоснежной коже проступили на бёдрах девушки. Там, где её крепко держала Иоки. Но самой Иоки рядом не было, Бэлль чувствовала, что она осталась одна. На девушку накатило отчаяние и острое чувство одиночества — всё что у неё осталось, это воспоминание о прошедшей ночи, точнее, совсем маленький кусочек. Иоки подарила ей волшебство и оставила её навсегда. "Лучше бы ничего этого не было!" — Бровки Бэлль страдальчески сошлись домиком, и она горестно зарыдала в подушку, которую до сих пор держала в руках. Лучше бы её просто трахнул в туалете бара какой-нибудь стрёмный чувак, лишь бы не было этой невыносимой нежности. Забывшись ненадолго сном без сновидений, она проспала до обеда. Пожалуй, если бы не позывы тела, она и дальше осталась в постели, но вынужденная прогулка в туалет, где она с неловкостью ещё раз ощутила отголоски ночного приключения, заставила её жить дальше. Бэлль приняла душ, утолила возникший голод наспех собранным бутербродом и стаканом сладкого чая и с неприязнью глядя на оставшиеся на стенах плакаты Лэсли, решила начать жизнь с чистого листа. Для чего подошла к стене, и подцепив ноготками бумагу, рванула, разрывая ненавистные рожи музыкантов. — Чёртовы уроды! — Выкрикивала она с ненавистью в процессе очищения стен. — Если бы не вы, он не встретил бы ту дуру, его пару! Ненавижу! Будьте вы все прокляты! Ночь с Иоки теперь добавляла в это буйство досады, и Бэлль, не удовлетворившись уничтожением постеров, переключилась на остальное пространство дома — уничтожить! Уничтожить малейшие следы пребывания здесь Лэса, ничтожного, мелкого предателя. Разъярённая белокурая фурия ворвалась в спальню и распахнула их общий шкаф. На пол полетели брюки, рубашки, свитера. Один из них, самый любимый Лэсли, особо взбесил Бэлль. Она попыталась порвать его, но плотные качественные нитки не поддавались. Тогда она метнулась на кухню за ножом. Распластав ни в чём не повинный свитер, и всё ещё ощущая жажду крови, девушка заметила в сушилке кружку с рисунком последнего увлечения Лэса. Мерзкие, самодовольно усмехающиеся над неудачницей рожи. "Это они виноваты, это их нужно уничтожить" — словно кто-то нашёптывал в помрачившемся сознании Бэлль. Если бы не они, всё было бы хорошо, ни Лэс, ни Иоки, вообще никто не причинил бы ей боли. Бэлль задумчиво посмотрела на нож в своей руке, затем на рисунок. Аккуратно поставила кружку на стол... "Вы ответите за всё!"~***~***~***~
Августа говорила, что она ничуть не жалела о своём решении? Забудьте об этом — девушка в ужасе осознала, что легенды не лгут, и зверь остаётся зверем — пусть ещё никогда Талия и не позволяла себе потерять свой хвалёный самоконтроль. Взвизгнувший от страха перед убийственной аурой Антуан, метнувшийся к матери от бабушки-альфы, помог ей отмереть, и подхватив на руки сжавшегося в комочек волчонка, она бросилась из кабинета прочь. Сын не рыдал, обхватив мать за шею, он оцепенело смотрел ей за спину на удаляющуюся дверь. За ними никто не гнался — побелевшая от ужаса служанка, нечаянно принёсшая дурные вести, судорожно цеплялась за свой фартук, не смея сделать и шагу. — Воон! — Рявкнула Талия Хейл, возвращая на место человеческое лицо, но глаза продолжали полыхать алым. Женщина бросилась бежать, желая оставить как можно дальше вышедшую из себя хозяйку. — Нет! Нет! Он не должен был узнать! Талия схватила телефон и набрала номер Питера. "Абонент временно недоступен"-------
*Наряду с существующими по сей день графами Лимбург-Штирумами, Маркский дом является ветвью дома Альтена-Берг. Графство Марк (нем. Grafschaft Mark) — входило в состав Священной Римской империи и находилось в Рурской области. Оно существовало примерно с 1198 года как графство. В 1807 году по итогам Тильзитского мира, графство перешло от Пруссии к Франции. В 1808 году Наполеон присоединил графство Марк к Великому герцогству Берг. Это государство было разделено на 4 департамента, входивших в состав Франции. Марк находился в департаменте Рур вплоть до 1813 года, когда графство было возвращено Пруссии. **Дон Диксон - реальный продюсер группы "R.E.M" (подробней сказано в гл.23) 3* Ювелирный Дом Van Cleef &Arpels