***
А в остальном на Руке (обоих Руках) было подозрительно тихо. Даже слишком тихо. Никто больше не заставлял лес бегать. Никто больше не кричал на рядовых отморозков. Ничья красная майка больше не висела в сушилке. С «возвратами» также никто не разбирался, посему клетки были битком набиты глупыми туристами, которых забывали кормить. Не скажу, что пираты приняли исчезновение Вааса близко к сердцу, скорее они просто все уже померли – главарь ушёл, а зверские законы относительно шуб остались. Но если не люди, то пляжи тосковали по Ваасу уж точно – никто больше не закапывал Кристофера Минц-Пласса в песок. Но пляжи говорить не умели. Так что всё осталось, как было. Стало только чуточку грустнее. Стоит ли говорить о том, как рвала и метала Эсмеральда Дюбель? Тридцать поисковых отрядов было отправлено. Никто не вернулся. Мэри была плохим стратегом, и не учла хитрого хода, который предприняли пираты. Как только они выходили за пределы видимости страшной леди, как тут же неслись со всех ног к морю, а дальше – вплавь до Америки. Не получив результата, Мэри отправила ещё отряд. И ещё. И ещё. И ещё. И ещё… Увы, девушка определения безумия не знала. Просто их с Ваасом отношения ещё не дошли до той черты, когда самец смог бы поведать своей самке столь интимные и тонкие стороны своей натуры. В общем, скоро аванпост совсем опустел. Остались лишь пара куриц, наша тропическая дева, Андре, растолстевший донельзя, Барт, уже строивший посмертный памятник своему любимому предводителю из железных пластин забора, да Марти, сидевший у ворот день и ночь. Он всё смотрел вдаль, всё надеялся, что на горизонте завиднеется знакомый ирокез… Тщетно. Четыре дня спустя было обнаружено лишь полное и окончательное отсутствие Вааса Монтенегро.***
Домик Вааса, 14:57. Вторник. - Наверное, вам интересно, зачем я собрал здесь всех вас, - Бак прочистил горло и начал, облокотившись на стол, - Спешу сообщить. Мы – последняя надежда фэндома на выживание. И сегодня мы должны объединиться против общей угрозы, придумав гениальный план. Он должен быть предельно сложен, чтобы никто не смог разгадать наш замысел, но также достаточно прост, чтобы Джейсон допёр. Я сидел под столом и присутствовал при рождении чуда. Лучшие умы «Далёкого крика» собрались сегодня вместе, чтобы положить конец жестокой тирании! Как же долго я этого ждал! Итак, поехали. По правую сторону от меня располагались: гавайские сланцы «Hawaiians», бренд дорогой. То были ноги Кита Рамси. Две загорелые упругие сардельки, принадлежавшие Цитре Талугмай, рядом с которыми кокетливо подгибал ступню Денис Роджерс. Далее следовали кроссовки, покрытые ЛЁГКИМ слоем кокаина – в них я безошибочно угадал Оливера Карсвелла. По левую сторону занимали места: берцы Вааса Монтенегро, не подававшие признаков жизни. Кажется, они переняли разум обладателя и отключились вместе с ним. Типичные ботинки самого среднего Броди, типичные настолько, что описывать их мне скучно. Носки с немецким флагом – порядочный Сэм Бекер разулся у входа. Ну и, конечно же, армейские ботинки Гранта, ведь он не мог не прийти на столь важное мероприятие. У него, разумеется, просто не было на то уважительной причины! Итак, Мстители были в сборе. - Приступим, - продолжил заседание Бак, - Я надеюсь, все в курсе, что сейчас происходит на острове. Мы все на волоске от гибели! Наша китайская империя идёт на дно! Ваас невменяем. Хойт тоже. Экономика падает. Мировой рынок рабов рушится. Кризис наступает семимильными шагами, а также проблема натуралов… Крайне остра. Мы не можем жить в обществе, где натуральная ориентация считается нормальной. На что будут смотреть ваши дети? Вы хоть думали, что начнется, если мы будем принимать это? В какую выгребную яму скатится наш мир!? Да я… - Бак! – одернул его Сэм, - Йа всё понимать, йа сам быть натуралом в ранние безумные годы дер колледж, но мы нихьт обсуждать дас сейчас… - Ты что-то имеешь против моей ориентации, старый козёл!? – крикнула Цитра. - Да, ты что-то имеешь против нашей ориентации!? – поддакнул Денис. - Нет, Денис, она не наша! Мы не «мы», понял! - Но Цитра… - Йоу-йоу, а я либерал, ха-ха-ха! – протянул свою крайне нужную и необходимую вставку Оливер. И маленький, очень маленький и милый (только за счёт суффикса «ик», только за счёт него) домик Вааса мигом наполнился руганью. Все кричали, и тут уже и речи ни о каком спасении острова не шло. Молчали только двое: Ваас – он хранил уста закрытыми с тех самых пор, как Джейсон Броди начал скрывать его в подвале его же собственного дома – пират не особенно-то сопротивлялся. Ну и «похититель» - ему было глубоко плевать на политическую повестку дня. - Да я тебе твой же хуй в задницу засуну, пиродас ты гребаный! - Цитра, неужели я тебе не нравлюсь?.. - Йа настоятельно прошу… - Воу, оно шевелится!.. - СТОП! Все замолкли. Скромный, ничем не примечательный калифорнийский тихоня Кит Рамси стоял, подняв изящный палец вверх. Кит не был кем-то особо общительным, да чего уж там, недавно он окончательно замкнулся в свой травмированный рассудок, но когда речь идёт о благополучии врага друга, стоит высказаться. - Как вы ведете себя? И вам не стыдно!? Мы собрались здесь, чтобы помочь Ваасу спасти наш дом! Да-да, я могу назвать Рук своим Домом! Могу, мать твою! И я горд! А вы, разве нет?.. – население помещения притихло, - Как многое связывает нас с этим местом! Оно объединило нас. Оно сплотило нас. Крепкие узы дружбы лианами протянулись между вами. В реальном мире мы бы никогда не были так близки!.. Джейсон, Рук Айленд подарил тебе твой первый трах с чёрной бабой. Каким надо стать монстром, чтобы не быть благодарным за это!?.. Глаза Джейсона по команде стали наполняться слезами. - Сэм, разве не над тобой смеялись в академии наёмников, потому что ты не умел играть в покер? А? Все умели – лишь ты, маленький американский мальчик с мечтой, не умел. Рук подарил тебе лучшего в мире учителя. Теперь ты можешь выигрывать до доллара за раз! - Х-хойт-сэнсей… - Сэм всплакнул. - Денис… Живи ты в реальном мире… Ты знаешь, что жил бы в аду? Почему, спросите вы? Да всё просто! Я сообщу вам истину, до которой никто и не додумался здесь за долгие годы. Потому что это место свободно от ужасов современной молодёжи. Итак, твоё имя… ПЕНИС РОДЖЕРС! Да! Ты не знаешь, как бывают жестоки дети в младшей школе! Ведь я КИТ Рамси. Я трижды глотал смертельную дозу аскорбиновой, потому что не мог жить, слыша вечный шёпот за спиной. Но тебе повезло. Рук спас тебя от этого. Денис удивленно начал, - Но Кит, что такое «пе… - Цитра! Тут – богиня войны. Живя в Америке, ты носила бы тёмные лосины, ходила бы за газировкой и была бы… Белой! - Ах! – Талугмай схватилась за сердце. - Вот я, стеснительный парень из Калифорнии… На роду написано умереть в жестоком семейном быту с какой-нибудь ванильной коровой. Здесь же я обрёл любовь всей своей жизни. И не подумаю вернуться назад. Никогда! - Оленусик… - Бамби Бак Хьюз был растроган до глубины души. - Оливер, да где бы ещё ты достал бы столько халявной наркоты, если не здесь? - Да где-нибудь бы достал… - ОЛИВЕР! - Ну ладно, - лицо Карсвелла приняло серьёзное выражение, - Я тоже люблю Рук… - Вот-вот! – воскликнул Кит, - Вы все любите Рук. Это не просто какой-то левый остров, куда покупают билеты идиотские натуральные молодожёны! Не здесь находят радости разврата богатенькие ребята на яхтах. Не тут снимают очередной сезон «Лост». Нет. Это – больше, чем кусок земной коры с рельефом. Это – целый мир! Это – Дом! И хрена с два я отдам его какой-то разукрашенной сучке! – парень стукнул кулаком по столу. - Йа йа! Тогда майн автомат с тобой! – Сэм накрыл ладонь Кита своей. - И мой лук тоже, - Джейсон проникся моментом. - И моя кепка! – Оливер присоединился. - И мои цитрусы! – А вот и Цитра. - И все китайские императоры! - Бак не шутил. - И мои татау, - Пенис Роджерс. - Теперь мы – последняя надежда этого мира, - закончил Рамси, - Так не подведём же! Верно, Грант? Ботинки Гранта, конечно же, промолчали. - Отныне мы – Братство Ко… - Стой, чувак! – молвил Оливер, - Где этот монтенегр, йоу?.. Все обернулись. Кресло слева от Бака пустовало. Через открытую дверь в домик залетал прохладный ветерок. Фшшш… - Ну я тогда тоже пойду отолью, - вот и Джейсона уже было не видать.***
Ваас, убитый горем своей любви, пустившийся в плавание по водам декаданса на судне тоски, брёл по безлюдному туманному пляжу. Его больше не интересовали ни шлюхи, ни наркота, ни убийства. Он сам был убит, убит своей печалью. Такие люди как Ваас – немного беспокойные с виду, не всегда приветливые, нуждаются в понимании и ласке куда больше, чем кто-либо. Пират понял: за долгое время своей жизни он никого, совсем никого не любил. Ему потребовалось тридцать два года, чтобы найти женщину, сумевшую растопить его холодное сомалийское сердце. Но теперь её нет, и следующие тридцать два придётся провести в изоляции и одиночестве, доживая свой остаток с фисташковым мороженым в одной руке, и охапкой дисков «Страстного песка» в другой. Плакать, смотреть на пивной живот да дрочить – отличная перспектива! Любовь – сплошной обман. Четыре дня в её объятиях обернулись для Монтенегро непосильной платой. И вот, он – великий предводитель пиратов, герой женских сердец, всё шёл, и шёл, и шёл, и шёл в неизвестность… Заметив пещеру под утёсом, Ваас замер. Он смотрел в глубину, и ему казалось, что это – единственное пристанище, последний причал, способный оградить его от страданий. Такая тёмная и уютная. Надолго думая, Ваас кинул вещи в каменном гроте и направился в джунгли. Там он нашёл симпатичную пальму и ударил по ней близлежащим камнем. Кокосы посыпались на него дождём, ливнем. В этих падающих плодах он видел всю свою жизнь, бессмысленность предыдущего бытия и безысходность будущего. Набрав с десяток философских орехов, Ваас отправился в скалу, дабы упиться своим горем и забыться. Много часов провёл он в кромешном мраке, вколдычивая режущие предметы в пальмовые продукты, много часов провёл он в бреду, вырезая её имя на орехах, много, много, много… До тех самых пор, пока не увидал Джейсона Броди, стоявшего прямо над ним с палкой в руках.***
Вот отсюда-то и началась наша история, если кто ещё помнит. С этого самого кокосового побоища в пещере. Поздравьте меня, безумный круг замкнулся. Как много времени прошло с тех пор, как я взялся за это дело. Как много звуков, заключённых в буквах, букв, сложившихся в слова, слов, ставших предложениями, мне потребовалось! Мы вместе прошли этот нелёгкий путь. Однако напомню вам, что сейчас мы стоим у кульминации, у апогея безумия данной повести. И, также напоминаю: у Вас есть шанс оставить столь ненужное занятие, как чтение, пока ещё не поздно, ибо далее следует нечто куда более страшное, чем всё то, что мы преодолели до сих пор. Прекрати, молю тебя, о, читатель!.. … Вы ещё здесь? Вот и славненько. Не обращайте внимания, я просто пародирую Лемони Сникета. Итак, о чём это я?...***
Ваас Монтенегро, закончив свой печальный рассказ, посмотрел на Джейсона огромными и красными, как два Марса, глазами. Герои молчали. Сказать-то было нечего. Джейс, поверивший было, что сможет протянуть руку оступившемуся другу, понял – о, ужас! – он совершенно бессилен. Он искал слова, фразы – всё тщетно. Тишина сгущалась и сгущалась над двумя несчастными. - Помоги мне, - молвил пират, - По… Джейсон замер. Ладонь Вааса легла на его ладонь. - Пожалуйста. И тут, Броди вновь обрёл почву под ногами. Осознал ситуацию и себя в ней, всё понял. Сколько раз он видел это в кино, сколько раз - на стра... Хотя нет, стоп, он не читал. Однако реальность стала чиста в секунду, в миг, в вечность. Он просто сделал то, что должен был сделать. Он понял: сейчас, или никогда. И всё равно, даже если поступок этот был абсурден, ничем не обоснован и туп, как пень – какая разница, ведь никак нельзя было упускать такой поворот сюжета! Джейсон коснулся своими губами губ Вааса Монтенегро. И я сидел там, милый друг, и тупо пялился на этих ублюдков, что лобызались, как парочка влюблённых подростков, и я сидел, и в открытую пялился, и плакал, потому что они могли, а я не мог, не мог, а они могли…. И тысячи без памяти влюблённых не могли. А он просто взял и сделал. Ох, Джейсон… Порой нужно слушать зов сердца. Перед последним шансом судьба даст тебе тот ещё тычок под зад, и если ты не идиот, а ты идиот, как и я, полнейший гандон, то всё у тебя будет хо-ро-шо… Отстранившись, Ваас заглянул в глаза своему ангелу. Они были чистого, бамбукового цвета, подобно двум кустам светились в темноте. Прекрасней глаз в жизни не видел. Американский парень, самый обычный разгильдяй, из этих – с платиновой картой и парой пар Тимберлендов. Любит клубную жизнь, фильм «Into the wild». Ходит в качалку пару раз в месяц, чтобы хвастать. Его волосы всегда напоминают дикую твирь, а он и в курсе, и горд, мол, неповторимый стиль. Постит фото в Инстеграме. Всегда с глупым фильтром. Ходит в дешёвую кафешку, сплагиатившую «Star Bucks», по пятницам. Придурок, каких поискать. Обаятельный придурок. Грёбаный оамериканеный американский тинэйджер. Чтоб его, блять, чтоб его… Как Ваас Монтенегро мог не замечать раньше, что безумно, безудержно, совершенно без памяти влюблён в… - Вот ты где, кобель! Джейс обернулся. Зря. Поражённый кокосом в висок, Броди упал на землю. Ваас в ужасе уставился на чёрную фигуру с орехом в руках. Из тьмы донесся ужасающий вой: - А ты… С тобой мы сейчас поговорим… Ещё один удар. Мрак.