Нулевой потенциал

Хитоши встретил Накамуру на обеденном перерыве, ждущую его в дверях. Усталая и серьезная, вместо приветствия она лишь кивнула и залпом опустошила стаканчик с кофе. — Твои родители могут завтра забрать котенка здесь, — женщина протянула ему сложенный вдвое листок. — Только Шоте не говори. Если, конечно, ты не хочешь лекций об ответственности и кошачей безопасности. Шинсо понимающе усмехнулся. Эта сторона Айзавы-сенсей вчера стала для него маленьким приятным открытием. Накамура зевнула и потерла большим пальцем один из темных кругов под глазами. — Вы говорили, что сегодня мы занимаемся в лаборатории? — спросил подросток, с трудом подавив собственный зевок. — Да, — она махнула рукой и сразу же зашагала. — Мы ненадолго сегодня. Ты же успел поесть? Он торопливо шел следом, внимательно смотря в ее спину и кивая другим людям, которые здоровались с ней. Лаборатория оказалась на другом краю корпуса, в старой его части. Хайке открыла дверь обычными ключами и пропустила мальчишку вперед, в просторное помещение, где из мебели было всего несколько столов, кресел и парочка стульев. — Твои родители подписали бумаги? — Накамура отодвинула стул от стола, стоящего в центре, приглашая студента сесть. Он кивнул, вынул нужные документы из рюкзака и положил их перед собой. Накамура спешно переложила какие-то коробки со стола на пол и, немного подумав, небрежно отодвинула их ногой чуть дальше. Хитоши увлеченно следил за ее суетливыми действиями. Он был взволнован, хоть и старался быть спокойным. Наконец они будут нормально проверять его причуду. Он поерзал на стуле. До этого были только некоторые эксперименты на тренировочной площадке, ничего нового и интересного. Накамура разложила на столе резак, телефон и какие-то новые бумаги с заметками. Шинсо нахмурился, когда она с отстраненным лицом начала протирать лезвие резака ватными тампонами. Резкий запах антисептика защекотал в носу. — Зачем нож? — спросил он, не выдержав. — Ты прикажешь мне резать руку, — спокойно ответила она, усаживаясь напротив него. Глаза Шинсо округлились, он испуганно смотрел на ее усталое равнодушное лицо. — Я не буду! — Сбить контроль твоей причуды можно болью, верно? — Хайке скучающе подперла голову рукой, наклоняясь через стол к нему. — Я пересмотрела запись спортивного фестиваля. Мне интересно, спадет ли контроль если жертва будет причинять себе боль по твоему приказу, а не случайно. Уверена, что ты не пробовал такое. Это, возможно, имело какой-то смысл, но все внутри Хитоши этому откровенно сопротивлялось. — Я не буду приказывать вам резать себя! — Достаточно пореза на пальце. Как при сдаче крови, — отмахнулась Накмура и показала ему на один из листов лежащих на столе. — Подпиши тут, если что-то пойдет не так, то это все моя ответственность. — Вы нормальная? — Шинсо отбросил вежливость. — Хитоши, — она устало смотрела на него. — У меня есть опыт тестирования причуд на мне. И, так совпало, что твою причуду бесполезно тестировать на ком-то кроме людей, — ее голос звучал настолько буднично, что можно было представить, как она явно проделывала и проговаривала это все не один раз. Шинсо прикусил губу, ему это все равно абсолютно не нравилось, но Накамура ведь знает что делает. Разве нет? — Хорошо, — обреченно кивнул он, прерывая затянувшееся молчание, и нерешительно взял ручку, чтобы подписать бумагу. — Сначала попробуем вспышку света, громкий звук, затем прикажи мне ущипнуть себя, затем надрезать палец. После каждого эксперимента сбрасывай причуду, если она не сбросилась сама, — она поймала его хмурый взгляд и мягко улыбнулась. — И не переживай за меня. Он медленно отодвинул от себя подписанную бумагу. — Легко сказать. Хайке включила камеру, стоящую на штативе рядом со столом, и проговорила текст документа. Шинсо тяжело вздохнул. После всех тестов он помог ей вынести пару легких коробок на улицу. Настоял на помощи в основном из-за странного чувства вины. А Накамура не стала переубеждать. Они шли неторопливо. Она что-то говорила про манипулятивные техники и еще про что-то совсем непонятное. Шинсо лишь задумчиво кивал, наблюдая, как небо постепенно застилают облака, хотя дождя сегодня не обещали. Голос Хайке сливался с тихим шумом ветра, листвы и дальних голосов студентов. В голове было пусто, все тело болело, а к завтрашней тренировке явно станет еще больнее. Он испугался, выныривая из своих мыслей, когда чужая, пахнущая антисептиком ладонь тяжело легла на его голову, холодные пальцы забрались в волосы, заставляя непослушные фиолетовые пряди упасть на глаза, закрывая обзор. — Иногда нам приходится делать совсем не геройские вещи, — неожиданно сказала она. — Я знаю, что ты пришел сюда не друзей заводить, но мне бы хотелось, чтобы ты мне доверял. Хитоши с трудом кивнул, сглатывая внезапно подступивший к горлу ком. Вечером, вопреки всем прогнозам, полило как из ведра.

---

Шинсо трет усталые глаза тыльной стороной ладони и пытается не уснуть сразу в начале занятия. Немного побаливает плечо от того, что в него на перемене врезалась девчонка из великолепного 1-А. Она извинилась на бегу, словно за ней гнались, а он даже съязвить ей в след ничего не успел, только смотрел в её стремительно удаляющуюся спину. Возможно ли догнать этих людей с геройских факультетов? Он переводит взгляд на яркое солнце за окном и вздрагивает, когда случайно видит, как Айзава несет перемотанную лентами Накамуру на руках. Совсем не думая, он подрывается, но ноги после вчерашней самостоятельной тренировки не слушаются и он просто падает между партами. Весь класс испуганно оборачивается, даже учитель замирает, так и не дописав на доске иероглиф. Хитоши спешно садится обратно, пытаясь хоть как-то подавить накрывшее его удушающее смущение от этой нелепой ситуации. За окном уже никого не видно. Наверное это не его дело. Да и чем он может помочь?

---

В этот вечер Накамура не появляется на тренировке. Айзава-сенсей только равнодушно пожимает плечами и не дает ему расслабиться, как будто изматывая сильнее, чем обычно. Про четкий алый след от ладони на ее щеке Шинсо вежливо не спрашивает, хотя очень хочет.

---

Он встречает ее только на следующий день, в ее все еще импровизированной лаборатории. Накамура спокойно смотрит в экран, сидит с идеально прямой спиной, но кажется ему более усталой, чем обычно. За его спиной хлопает дверь и женщина поднимает взгляд, отрываясь от ноутбука. — Привет, — дружелюбно улыбается она ему. — С вами все в порядке? — Шинсо пропускает все бессмысленные расшаркивания. — Да, все хорошо, — кивает она. Весь сеанс Накамура не встает с кресла, иногда просит его что-нибудь подать из коробок. Они болтают как обычно, хотя Хитоши при этом чувствует себя как на иголках. Как и на вчерашней тренировке с Айзавой-сенсей: все по плану, но все в корне не так. — Вы все же из тех, кто недоговаривает, да? — наконец спрашивает он, когда они заканчивают с причудой. Накамура дописывает какую-то очередную заметку и издает тихий смешок. — Пожалуй, — кивает она, даже не смотря на него. — Я видел, как Айзава-сенсей несла вас вчера. Что случилось? Зачем вам трость? — он немного запинается, указывая на выглядывающую из-за стола блестящую ручку. — У нас больше не будет совместных тренировок? Хайке откладывает бумаги и опять, как и в начале, спокойно улыбается ему. — Иногда моим ногам нужен перерыв. Насчет тренировок мы как-нибудь разберемся, — она встает из-за стола, опираясь на ту самую трость, и идет в другую часть комнаты, где уже образовалась импровизированная зона кофе-брейка. — Будешь чай? — Вы поругались с Сенсеем? — Значит зеленый, хорошо. — Накамура-сан! — Мы не поругались, — она задумчиво смотрит на только начинающий закипать чайник. — Не совсем. Шинсо внимательно разглядывает Накамуру, сам не зная, что хочет в ней отыскать. Она уверено насыпает чай в заварник, достает из коробки кружки, хмуро осматривает каждую, и ждет, когда закипит вода. Молчание гнетуще затягивается. Задумчивость Шинсо прерывает только жест женщины, приглашающий его к уже готовому горячему чаю. Она прислоняется спиной к ящикам на столе, немного подпирает себя рукой для удобства. Отпивает из своей кружки, вопросительно выгибает бровь, смотря на так и сидящего Хитоши. Он вздыхает, собираясь с беспокойными мыслями, и встает взять в руки чашку. Пахнет вкусно, чем-то отдаленно похожим на цветы. На часах уже близится к 9 вечера и его еще ждет небольшая гора домашней работы. Но уходить сейчас совсем не хотелось. Он осторожно прислоняется к столу рядом с ней. С этой точки видно все помещение и только сейчас он замечает, как аккуратно отсортированы коробки и ящики, как удобно подписаны с нескольких сторон на нескольких языках. Коробок явно стало гораздо больше, чем в прошлый раз. Зачем их столько? Он опускает взгляд на белую кружку у себя в руках, гладит горячую керамику большими пальцами. — Вы мне не доверяете? Его вопрос прерывает Хайке на середине глотка. — Что? Вовсе нет, — она немного сморщивается, тихо покашливая в кулак. — Вы просите меня вам довериться, но сами ничего не рассказываете. Накамура задумчиво покачивает кружкой, заставляя жидкость в ней образовать почти незаметную воронку. — Это мои проблемы. — Разве доверие не должно быть обоюдным? Хайке устало смеется и поворачивается к нему, отрываясь от разглядывания чая в руках. — Ты собираешься использовать все сказанное мой против меня, да? — Вы сами меня этому научили, — Шинсо усмехается ей в ответ. Накамура запрокидывает голову и вздыхает. В комнате умиротворенно тихо, даже с улицы не доносится никаких звуков. — Субординация, Хитоши, — серьезно говорит она, смотря, как теплые рыжие полосы закатного солнца ползут по белому потолку. — Учитель — ученик. Я должна решать проблемы и помогать тебе, а ты не должен забивать голову ничем лишним. Это другого рода доверие. Шинсо все понимает, но от этого не становится менее обидно. Это и правда не его дело. Как-то глупо забыть про то, что он всего лишь студент. Студент общего факультета, даже не геройского. Что между ними пропасть в 14 лет, в конце концов. — Я все равно беспокоюсь за вас, — честно признает он. — И я благодарна тебе за это, — кивает Накамура. — Ты очень сопереживающий. Это хорошо для твоей причуды. Хитоши удивленно смотрит на нее, теряясь в сказанном. — Иначе бы я применял её как злодей? — язвительно усмехается он. — Нет, — она неторопливо отпивает чай, подбирая подходящие слова. — Тебе придется искать в людях их уязвимые мысли. Выводить их на эмоции. Для этого надо думать как они, примерять на себя, насколько сказанное будет болезненным. Сможет ли это выбить человека из колеи и все такое, — она криво улыбается каким-то своим мыслям. — В конце концов, благодаря эмпатии люди и придумывали самые изощренные пытки. — Весьма иронично, — кривится Шинсо, эти мысли скользкие и липкие, слишком неприятные. — Совсем не геройски вещи, да? — Часть профессии, — пожала плечами женщина. — Вы много о чем жалеете? — Мозг так устроен, что мы лучше помним плохие ситуации и ошибки. Это выгодно для выживания вида. Гораздо выгоднее, чем излишний оптимизм. Негативно окрашенное событие быстрее переходит в долговременную память, — она все еще вертела в руках кружку с каким-то бесконечным чаем, словно читая текст оттуда. — Главное осознавать, что мы помним это не для того чтобы постоянно винить себя, а чтобы избегать и не повторять этого. — Вы не ответили, Накамура-сан. — Я же объяснила, — она непонимающе нахмурилась. — Я не спрашивал объяснение. — У всех есть вещи, про которые они не хотят говорить, разве нет? — И про что я не хочу говорить? — усмехается Шинсо. — Пытаешься меня провоцировать? — Хочу пример от учителя. Накамура молчит, ей явно есть, что сказать, но она дает ему время передумать. Весьма благородно. Хитоши понимает, что говорит полную чушь, но никак не может остановиться. От этого разговора ему неловко, хотя сам же его и начал. От неловкости хочется язвить и иронизировать, словно от этого станет легче. Словно ты кто-то смелый, а не нервно сжимающий кружку исцарапанными пальцами студент. Он вовремя вспоминает про чай в своих руках и делает глоток, пытаясь отвлечься и дать себе фору. — Тебе нравится Айзава? — равнодушный голос разрезает тишину, неожиданно втыкаясь Шинсо куда-то в висок. Лицо Хитоши при этом не меняется совсем. Он делает последний глоток, ощутимо обжигая нёбо, и одновременно кричит в своей голове от радости, что он не захлебнулся в этот момент, от этого вопроса. Горячая кружка охватывается двумя руками и как можно медленнее опускается к груди. Они с Накамурой встречаются взглядом. Женщина мягко и ожидающе смотрит на него чуть прикрытыми глазами. — А вам? — спокойно спрашивает он, внимательно смотря ей в лицо. Через мгновение Хайке фыркает, чуть склоняет голову и поднимает кружку вверх. — Туше, — тихо говорит она. Все еще немного улыбаясь, она отводит взгляд в сторону и Шинсо этому чертовски благодарен, так как не может контролировать покрасневшее лицо. Совершенно нелепо, совершенно не вовремя, совершенно без шансов, он все это прекрасно понимал с самого начала, но ничего не мог с этим сделать. Только затолкать в дальний угол и стараться игнорировать. Весь ужас от того, что его секрет можно раскрыть так глупо, неожиданно вырывается наружу лишь тихим нелепо тонким смешком. Шинсо нервно взъерошил свои и без того лохматые волосы. — Я хочу стать героем, — тихо и сипло произносит он. — Ты станешь, — успокаивающе говорит ему Накамура Хайке и он чертовски хочет доверять её словам.