Нулевой потенциал

— У этого ребенка комплексное ПТСР, — Нико уперся торцом папки в грудь высокого человека в строгом костюме, сминая его галстук. Пластик обложки заскрипел, сильнее сжимаясь рукой в перчатке. — Никто из вас даже близко к нему не подойдет. Пусть ваша комиссия засунет свои чертовы идеи… — Извините, — Хайке едва успела встать между ними и отодвинуть брата рукой. — Я буду обсуждать это только напрямую. Так что вы можете идти. Мужчина на мгновение выгнул бровь, но затем отрешенно кивнул и молча ушел. — Они хотят и дальше использовать его как живую мясорубку! — Нико обозленно выругался на немецком и раздраженно провел рукой по аккуратным волосам, взъерошивая их. — Хотят использовать его через Макото. — Они не доберутся до этих детей, — Хайке устало вздохнула и поймала на себе взгляд брата. — Я договорюсь. Папка с документами с глухим хлопком упала на стол. — Опять, — он зажмурился и сжал пальцами переносицу. — Опять чертовы договоры и сделки. Если ты вступишь с ними в диалог, то уже… — Нико резко открыл глаза и убрал руку от лица. — Ты знаешь, что до них не доберутся. Конечно же она знала. Как только они с Айзавой поймали этих детей, мозг сам связал все подходящие воспоминания. — Тебе понравится, что им скажет Макото, — Хайке невольно усмехнулась. — Только не ругай ее за такие выражения. Она отвернулась, так быстро как только могла. Казалось, что у нее от неожиданного смущения тогда немного покраснело лицо. Пара полицейских прошла мимо даже не обратив на двух героинь внимания. Айзава самодовольно и тихо засмеялась, перехватив немного возмущенный взгляд Хайке, хотя та заслонила лицо кистью руки. Шота вела себя без всякого стеснения, ей было плевать, что кто-то их может увидеть, узнать или даже просто что-то подумать. Не то чтобы Накамура беспокоилась о чужом мнении, но все равно каждый раз терялась от такого, а сердце пускалось в аритмию. Сколько бы всего она не помнила и не знала, это все же происходило с ней первый раз. — Ты ведь специально это делаешь? — Хайке нахмурилась, смотря на Айзаву сквозь пальцы. Та усмехнулась, убрала мешающую ей на пути руку и снова ее поцеловала, но уже совсем коротко. — Удачи на задании. Накамура кивнула и проводила ее взглядом. Как только черный силуэт скрылся за поворотом коридора, она обхватила голову руками, опустилась на корточки и замычала. Как же это было потрясающе. Как же это было до мурашек восхитительно. Айзава Шота пила с ней кофе, спала на ее диване и грела ее руки, хотя Накамура не мерзла. Легко и естественно. Так как она явно не заслуживала. — Почему с тобой так хорошо? — Адреналин, гормоны, химические процессы, стечение обстоятельств. Куча удачно совпавших факторов. И одна большая ложь. Сегодня она должна была облажаться. Все пойдет совсем не по плану, который так долго готовили. Предполагаемый преступник убьет сам себя. Хайке раздражённо шикнула. «Злодей». Ведь она тут «Герой». Будь она достаточно сильной, достаточно быстрой, достаточно умной, чтобы все рассчитать, она бы успела. Дотянулась бы, вывернула чужую руку-лезвие, повалила бы его на блестящий идеальный паркет. Но она знала, что не сможет, что не успеет. Поэтому выбрала заслонить перепуганных гражданских от брызнувшей крови. Она не стала даже пытаться. Ткань геройского костюма была специально подобрана так, чтобы кровь отмывалась с нее без каких либо проблем. С кожи ее отмыть тоже было легко. Хайке упёрлась лбом в холодный кафель общей душевой и наблюдала, как грязная вода медленно уходит круговоротом в слив. Очередной день закончился. Она вышла в окружение сирен, бликующих огней полиции и множества перекрывающих друг друга разговоров. Холодный ночной ветер скользнул по мокрым волосам. Она подтянула рукав куртки, чтобы посмотреть на часы, но часов на запястье конечно же не было. Тупая привычка, которой еще даже не должно было быть. Эти мелкие детали изматывали ее только сильней. Время высветилось на экране телефона, но Накамура даже не обратила на него внимание, сразу нашла в контактах нужный номер. В конце концов, что ей остается, кроме того, чтобы эгоистично жадничать. — Ты дома? Скажешь мне свой адрес? Она сразу же прижалась к на мгновение удивившейся Айзаве, попутно свободной рукой закрывая дверь позади себя. После холодной сырой улицы, чужие губы, руки, кожа были почти обжигающе горячими. Шота без всяких вопросов перехватила инициативу, утягивая почти задыхающуюся Хайке за собой в комнату. С Накамуры как-то сняли куртку, обувь тоже осталась разбросана где-то позади. Никто не следил, прям как в каких-то показательно страстных сценах голливудских фильмов. Ей улыбались, ее касались, вели руками под одеждой и смазанными поцелуями по шее. Они обе были такие живые, как можно будет от этого так легко отказаться? — Слишком громко думаешь, — усмехнулась Айзава, нависая над ней. Пальцы Хайке медленно задрали растянутую футболку, мягко провели по прессу, поднимаясь выше к груди. Боже, сколько же нужно тренироваться для таких мышц. — Ну знаешь, секс начинается в голове, — Накамура приподнялась на локте, их лица сблизились. — И в ней же и заканчивается. Она бесшумно закрыла дверь и, подбирая свою разбросанную одежду, двинулась к выходу, когда позади нее деликатно кашлянули в кулак. Хайке обречённо закрыла глаза и выдохнула. — Прости, Хизаши, я не хотела тебя будить, — она подняла куртку и выпрямилась. — О, ты знаешь как меня зовут, — удивлённо и громче нужного воскликнул Ямада. Пальцы сразу же впились в грубую ткань. Черт. — Конечно знаю, — Накамура обернулась и улыбнулась ему. — Прости, это европейская привычка обращаться по имени. Не давая места для вопросов, она сразу же приветственно протянула руку. — Можешь звать меня Хайке. Рада познакомиться. Действительно была рада. Пальцы спешно поправили растрепавшуюся косу. Хайке честно пыталась не улыбается от уха до уха. Возможно в перспективе стоило побыть немного безответственной и взять отгул, когда у Шоты появился бы намек на выходной. Не сказать, что такие спонтанности на работе ей не нравились, но все же… Перед тем, как зайти в кабинет она медленно выдохнула, сосредоточенно натянула свое самое серьезное выражение лица. Отец разговаривающий с кем-то в коридоре вскользь кинул на нее взгляд и она ему приветственно кивнула. Дверь тихо, но неприятно скрипнула, запуская ее во внутрь. Нико сидел за столом хмуро смотря на папку перед собой. — Извини, были срочные дела, — она наклонила голову набок и совсем не удивилась, распознав на обложке знакомое имя. — Ее все-таки передали тебе. — Это непрофессионально и неэтично, что у меня есть доступ к этому, — он отодвинул папку от себя ещё дальше, к самому краю. Он ее явно все еще не открывал. — Юридически с этим нет никаких проблем. Мы не родственники. Ты интерн. К тому же все здесь доверяют тебе, — пожала Хайке плечами, подходя ближе и упираясь руками в столешницу. — За это время местные не добились никакого прогресса. — Я тоже ничего не добьюсь, — Нико нервно потёр шею, продолжая сверлить документы взглядом. — Причины можно предположить даже не читая. — Ты точно не сделаешь хуже. Это его совсем не ободрило, но все же он перевел недовольный взгляд на сестру и лениво протянул руку, привычно ткнув ее в щеку пальцем. Его глаза медленно округлились. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять причину такого сильного удивления. Они покраснели одновременно. — Какого черта, Хайке?! — Какого черта ты калибруешься не спрашивая?! — Да кто в своем уме трахается на работе?! — Заткнись! Заткнись! — Нет это ты заткнись! Они кричали друг на друга, но в разные стороны, потому что пересекаться взглядами было до смерти стыдно. Их разошедшуюся ругань прервала распахнувшаяся с заглушающим скрипом дверь. — Я не буду ничего спрашивать, но вы пугаете персонал в коридоре, — серьезно и спокойно сказал старший Накамура и опять закрыл дверь. Брат с сестрой синхронно спрятали до предела красные лица в ладонях и страдальчески замычали. Ладонь спящей Айзывы лежала на подушке перед ее лицом. Хайке сонно моргнула, пододвинулась чуть ближе, чтобы осторожно коснуться лбом чужих теплых пальцев. В квартире ещё было совсем тихо и сумрачно, можно было спокойно заснуть обратно, но Накамура знала, что не сможет. В такое уютное затишье, всегда примешивались вопросы, от которых уже тошнило. Она закрывала глаза и видела разбитые керамические осколки, расползающиеся бурые пятна на ее собственном ковре. Что такого должно было произойти, что она бы решила бросить самого дорогого ей человека? Оригинальная Хайке из предсказанного будущего, очевидно, знала меньше нынешней, но это никак ее не оправдывало. Пальцы Шоты вздрогнули и Накамура чуть отстранилась от неожиданности. Айзава что-то недовольно и неразборчиво говорила во сне, и даже немного нахмурилась. Теплая рука интуитивно обхватила Хайке за талию, скользнула чуть выше по спине и, настойчиво надавливая, притянула к себе, крепко обняв. От такого можно было и задохнуться. Накамура зажмурилась, уткнулась в ключицу и старалась ни о чем не думать. Получалось так себе. Платье село идеально, в этом можно было даже не сомневаться. Она еще раз внимательно осмотрела себя в зеркале с ног до головы и вздохнула. Сэр впервые смотрел на нее так удивленно, когда она сказала, что разбирается в классическом искусстве. Как и коллеги. Только Шота приняла это как что-то само собой разумеющееся, ведь для нее она «девочка из приличной семьи». Пусть так. Хайке провела пальцами по горлу, очерчивая линию еще несуществующего шрама. — Если я умру, это будет означать только то, что у нас все же есть какие-то шансы, — повторила она сама себе в очередной раз. Мимо, абсолютно игнорируя Хайке, прошел разозленный подросток. Она зацепилась взглядом за белые волосы и оглянулась ему вслед. Предсказуемо, Нико был в небольшой зоне ожидания вместе с Тодороки Фуюми. Девушка заметила ее остановившейся в проходе и кивнула с усталой улыбкой. — Здравствуйте. — Здравствуй, Фуюми, — Хайке кивнула в ответ. В последнее время они пересекались в больнице довольно часто. Они с братом перекинулись парой слов и она отдала нужные ему документы. В этих документах так и не было никаких положительный сдвигов. Нико немного замялся, подбирая нужные слова. — Я обязательно сообщу вам, если будут какие либо изменения, — сказал он Тодороки. — Может когда-нибудь мы сможем жить как раньше, — она растерянно смяла края школьного пиджака. — Как семья… — Как семья? — Хайке раздражённо выгнула бровь, смотря на девочку сверху вниз. — Это последнее, чего стоит хотеть в вашей ситуации… Она замолчала не договорив, почувствовав, как Нико ударил ее в плечо. Фуюми виновато опустила голову и не видела, как на короткое мгновение брат и сестра обменялись взглядами. Нико был зол. Невероятно зол. Хайке скривилась от этой излишней реакции. Ее слова такого явно не стоили. — Фуюми-сан, — рука Нико зависла над ее плечом, но он медленно убрал ее, так и не дотронувшись. — То, что вы часто навещаете свою мать и пытаетесь разговаривать с ней, играет большую роль. — Он осторожно присел, чтобы заглянуть девушке в лицо. Низ медицинского халата лег на глянцевую плитку. — Вы уже сейчас очень стараетесь, чтобы у вашей матери было место, куда можно вернуться. Но сейчас самое важное, чтобы вы не забывали о себе, Фуюми-сан. Это долгий путь и вы на нем не одна. Доверьтесь нам и больше заботьтесь о себе, хорошо? Нико мягко улыбнулся ей и она улыбнулась ему в ответ. Когда дверь в кабинет захлопнулась и они с братом остались одни, Нико разозлено повернулся к ней. — Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Намеки на морализаторство всегда ее слишком раздражали. — Обрывать пустые надежды не так уж жестоко, — сухо ответила она. — Тебя этому комиссия научила? Хайке стиснула зубы. Они больше не разговаривали до конца дня. — Можешь достать кунжут, он в том… — начал Ямада, но не успел договорить. Она открыла нижний ящик, привычно отодвинула бутылку рисового уксуса и достала из глубины нужную банку, чтобы протянуть ее Хизаши. Он смотрел на нее как минимум вопросительно. Осознание, что она прокололась запоздало втоткнулось в мозг острой раскаленной иглой. Так сильно облажалась. Уже в который раз. — Заметила ее у вас однажды, — улыбнулась Хайке, опережая лишние вопросы. — Мой отец любит эту фирму. Реальность слипалась с воспоминаниями и становилось сложно разобрать, какие вещи и почему она знает. Хотя было не важно, что она сделает или скажет. Все будет идти по тем же рельсам, как и предсказано. Перебинтованная рука немного ныла. Хайке хмурилась, смотря на нее. Каждая деталь, приближающая в таймлайне к неизбежному, выбивала почву из-под ног, как она бы ни старалась. У нее все еще оставалось много вопросов и все к себе. На нескольких прикрепленных к документам фотографиях был совсем нерадостный ребенок. Хайке раздраженно нахмурилась. Таками Кейго. Новая игрушка в руках правительства. Игрушка с чертовски перспективными перспективами. Иначе бы эти бумаги она держала в руках у себя в кабинете, а не за одним столом с главой Комиссии по безопасности. Она еще раз внимательно пробежалась по сухим строчкам текста. — Все как и раньше, — безэмоционально сказал мужчина. — Изучите причуду и общее состояние, дайте рекомендации. Накамура кивнула, возвращая строгую безликую папку на стол. Ей не хотелось задерживаться здесь ни на одну лишнюю секунду, но с этим было ничего не сделать. Глава Комиссии собрал пальцы в замок и перешел к вопросам о исследованиях наркотиков усиливающих причуду, о реабилитации тех, кого они направили к ним в исследовательский центр. Она послушно отвечала на все вопросы, хотя мужчина прекрасно знал все это из отчетов, которые они с отцом регулярно отправляли. — Вы не сильно продвинулись с тем ребенком. Это заставило Хайке глубоко внутри себя всего на секунду, но язвительно усмехнуться. Макото и ее брат были под ответственностью Нико, а значит, Комиссия не имела к ним никакого отношения. И это Комиссии явно не нравилось. — Это сложный случай. Мужчина сухо улыбнулся. — Ваш брат стал подаваться на гранты в этом направлении. Ей удалось точно также улыбнуться ему в ответ, хотя в действительности неожиданная волна страха отдавала дрожью в руках, спрятанных под столом. — Разве это касается вас? Эти гранты не включают меня или отца. — Простой интерес. Возможно есть причина в такой необходимости? — Здесь он находится в информационном вакууме, — ответила Накамура не особо обдумав свои слова перед этим. Она паниковала, пусть и старалась держать себя в руках. — Если нет возможности обмениваться опытом с другими исследователями, то это дорога в никуда. — А вы, Накамура-сан? Она молчаливо выгнула бровь. Мужчина внимательно смотрел на нее. — Мы заинтересованы в росте всех наших подопечных. Хизаши засмеялся и несколько человек, проходящих мимо по улице, испуганно оглянулись на них. Хайке улыбнулась, пряча руки в карманы куртки. Они столкнулись с Ямадой здесь случайно, хотя ей так не казалось. Заболтались по пути о каких-то будничных вещах. — Знаешь, — неожиданно тихо начал он после затянувшейся паузы и неловко потер затылок. — Я рад, что Айзава не одна. Накамура продолжила мягко улыбаться, но руки в карманах сами сжались в кулаки. — Да ладно тебе. У нее ведь есть ты и Полночь. — Это не совсем то, что я… — Хизаши нахмурился. К ним стремительно приближались две молодые девушки, полные энтузиазма. Хайке была им невероятно благодарна, в отличие от пребывающего в замешательстве Ямады. — И я знаю, что ты будешь присматривать за ней, чтобы не случилось, — она похлопала его по плечу. — Мне пора, не буду отбирать тебя у фанатов. — Я не… — начал он, но она успела обогнуть девушек, помахав ему рукой на прощание. — Вы же Сущий Мик? Он растерянно проводил ее стремительно удаляющуюся спину взглядом, прежде чем вернулся в свой геройский образ. Накамура прекрасна знала, что он запомнит все странности в ее поведении, пусть и не придаст им значения. Но слышать то, что он хочет сказать она не хотела ни при каких обстоятельствах. Эти слова она не заслужила. Эти слова были бы сказаны зря. Иголка в третий раз воткнулась в палец и Хайке зашипела. Гладкая ткань желтого спального мешка легла ей на колени. Черный кот выходил ещё кривее, чем если бы она нарисовала его от руки, но она все равно упрямствовала до последнего стежка. В конце концов, это ведь будет ее последний подарок. — Скверно выглядите, — на нее смотрели невозмутимые янтарные глаза. — Спасибо, Мистер Тактичность, — проскрипела Накамура, вырываясь из дремоты. Она уснула в кресле посередине чтения какого-то документа. Работы от комиссии было так много, что голова совсем не поспевала. Рука автоматически пошарила в поисках кружки с кофе и нужной папки с планом. Кружка оказалась пустой, план недоделанным. Кейго спокойно и внимательно следил за ее действиями. — Сегодня среда, — уточнил он. Хайке удивленно обернулась на часы и запаниковала, что должна быть сейчас в офисе у Сэра, прежде чем понять, что ее контракт с ним кончился на той неделе. Среди тянущей усталости возникла неприятная пустота. Она упросила проверить будущее в последний раз. Жалкая и раздавленная просила повторить еще один бессмысленный раз, чтобы не увидеть ничего нового, так и не узнать собственные причины. Сейчас она была даже благодарна, что тонула в делах, а на остальное не хватало сил, но от этого важные крупицы времени ускользали из рук. Накамура зажмурилась, отгоняя навязчивые мысли. — Чем бы ты хотел сегодня заняться? — она улыбнулась мальчишке, возвращаясь в настоящий момент. Таками был невероятно талантливым и легко все схватывал, оставалось только контролировать его нагрузки и внимательно следить. Хайке он очень нравился, а от того она злилась на Комиссию и на себя, потому что ничего для него не могла сделать. Ни для кого ничего не могла сделать. — Мне сказали, что у вас лучше всего спросить про проблему вагонетки. Как ее правильно решить? Дрожь вернулась в кончики пальцев, она как будто тонула в собственной бесполезности и каждое мгновение вокруг это лишний раз подтверждало. — К сожалению, у нее нет правильного решения. Она тяжело опустилась на каменные ступени рядом с братом и тут же раздраженно посмотрела на него. Нико этот взгляд проигнорировал и закурил сигарету. Отвратительная привычка из его студенчества. — Только в этот раз, — рассредоточено сказал он куда-то вперед. — Калибровка по тебе все еще делает только хуже. — Только в этот раз, — повторила она за ним, потирая шею. — Зачем мы здесь? — Нико выпустил дым через нос. — Я с ним даже ни разу не разговаривал. В отличие от тебя. — Злить родственников? Несколько мужчин спустились мимо них по лестнице колумбария, бросая неприкрыто недовольные взгляды. Брат с сестрой им широко улыбнулись. — Тогда ладно, — Нико даже немного засмеялся, когда они остались одни. Какое-то время они сидели молча в полной тишине характерной для таких мест. Едва ощутимо доходил запах кем-то оставленных благовоний, смешиваясь с запахом единственной сигареты. Было холодно, но холод для них никогда не был проблемой. — Нико, — Хайке внимательно смотрела на свои руки. Ее пальцы были заботливо перемотаны пластырями. — Да? — он затушил сигарету в металлической коробочке из-под леденцов и спрятал окурок внутри. — В последней заявке на грант тебе тоже отказали? — Да. — Черт, — она сипло выдохнула. — У меня нет доказательств, но возможно, что это происходит из-за Комиссии. — Хотелось бы в это верить, — он скривился. — Но мне отказывают по действительным причинам. Холодный ветер ударил в лицо, по дорожкам зашуршали редкие оставшиеся засохшие листья. — А если нет? Нико встревоженно посмотрел на сестру. — К чему ты… Их обоих отвлек из ниоткуда возникший медведь. Или мышь? Хайке удивилась даже сильнее брата, так как прекрасно знала, что это был действующий директор UA. Они смотрели друг на друга в неловком молчании, пока Незу не наклонил голову набок. — Вы наверное Николас и Хайке? — он (предположительно) улыбнулся. — Ваш дедушка о вас рассказывал. — Здравствуйте, — растерянно кивнули они вместе. — Извините, что помешал вам, — директор коротко им поклонился и отправился выше по ступеням, явно представляющим препятствие для его роста. Хайке проводила его взглядом, прежде чем обернуться обратно к Нико. — Ты ведь тоже ничего не знаешь о экспериментах деда? — Давай лучше не развивать эту мысль, — он тревожно нахмурился и резко встал, отряхивая брюки. — Пойдем отсюда. Она устало вздохнула и уже поднялась следом, как в кармане куртки завибрировал телефон. — Этот грант рассчитан на двоих. — Все так, — ей вежливо кивнули. Пальцы сжимавшие бумаги конечно же немного дрожали. Хайке еще раз перелистнула страницы. Слишком хорошо. Это было слишком хорошо. Такие шансы один на миллион, если они и вовсе есть. Возможность перевести Макото вместе с братом, почти укомплектованная команда, личная лаборатория и только плюсы. Без подвохов — сколько бы она не читала весь текст по кругу. — Зачем вам проявлять такую щедрость? Женщина перед ней была заместителем директора Комиссии. Она казалась чуть мягче, чем следовало быть на ее должности. Отличный выбор презентующего красивое предложение. Она чуть улыбнулась, внимательно смотря на Накамуру. — Разве это не позволит вам помочь большему количеству людей в будущем? Хайке закрыла глаза. «Мы заинтересованы в росте всех наших подопечных». Паранойя подсказывала, как красиво складывались вместе: перегруз работой, Кейго спрашивающий про вагонетку, опустевшее место деда и золотой шанс, который давали сейчас не только ей, но и ее брату. — И я могу отказаться? — Конечно. Это полностью ваш выбор, — женщина проигнорировала усмешку после этих слов. — Вы также можете вернуться в любой момент. Или когда мы вас попросим. «Попросим.» Как вежливо с их стороны. — Подумайте над этим, — зам.директора встала из-за стола. Продолжать разговор не имело смысла. Значит, именно здесь она приняла решение. Стикеры на воображаемой стене подходили к очередной красной отметке. За окном, во внутреннем дворе, было видно редкие следы на свежем снеге. Хайке бездумно вела по ним взглядом, ожидая пока Нико закончит читать. С каждой страницей он молчаливо хмурился только сильней. — Это слишком хорошо. Откуда у тебя такое предложение? — От Комиссии. Брат хмыкнул и перестал быть таким сосредоточенным. — Ясно. Папка шумно упала в переполненную бумагами мусорную корзину. — Мы согласимся участвовать, — она повернулась и прислонилась спиной к стене. — Ни черта, — он постучал костяшкой пальца по торчащей обложке. — Ни при каких обстоятельствах. — Мы согласимся, — повторила она. — Они шантажируют тебя? — Нет. — Тогда мы отказываемся, — Нико начинал раздражаться. — Это ничего не изменит. Хайке утомленно смотрела на свои кроссовки, не хотела встречаться с ним взглядом. Сколько бы она ни подбирала для себя аргументы, ничего не звучало настолько убедительно, чтобы так легко согласится на это. — Я отказываюсь. — Давай будем честными, — она склонила голову набок. — У тебя не будет такого шанса, — даже не нужно было смотреть на брата, чтобы знать, как сильно он стиснул зубы. — Если я откажусь сейчас, значит потом они отправят меня уже без выбора. Это случится так или иначе. — Этого не было на твоей стене. Она пожала плечами. — Это уточнилось в следующих экспериментах. Нико был зол, он искал варианты, хотя прекрасно знал, что если это было предсказано, то все бесполезно. Только вот Хайке врала. Знала, что она согласится, а про его решение не знала ровным счетом ничего. Его не было в этой части сценария. И она просто отвратительно хваталась за него, как за последний шанс объяснить свои действия. Перекладывала ответственность. Делала этот выбор ради брата. Как же это благородно. — Черт, — Нико медленно выдохнул и уперся пальцами в лоб. — Мне нужно над этим подумать. Хайке кивнула, можно было считать этот ответ за согласие. От себя ей было мерзко. Она смотрела на короткую строчку в телефоне и не решалась набрать номер. Предсказания не давали никаких подсказок, как она должна это все закончить, что она должна сказать и как себя вести. Предсказания оставляли ей только отвратительную пустоту в сценарии между неизбежным. Казалось, той самой Накамуре Хайке, которая не проживала все это заново, было проще сделать такой выбор. Возможно, все последствия и осознания настигли ее сильно позже. Возможно, только тогда, когда под окровавленными пальцами был холод вместо привычного тепла. Когда она решилась позвонить, абонент оказался вне сети. И она облегченно вздохнула, хотя пальцы, сжимавшие телефон, все равно дрожали. Конечно же они заболели с Нико вместе и одновременно. Как и каждый такой редкий раз в детстве. Повышение температуры они оба переносили невыносимо тяжело. Хайке закрыла глаза и наморщилась, веки казались раскаленными. — Я закончу с бумагами, так что ты можешь ехать домой. Нико было наверняка также плохо, но еще сильнее этого он был зол. Они возвращались после подписания всех документов в Комиссии. — Я помогу, — сестра сделала неоднозначный жест рукой. — Иначе это не честно, ты ведь тоже болеешь. Он немного нахмурился. — Все в порядке. Мне не нужно ни с кем прощаться. Как всегда, Нико был прав. И он бы разозлился, узнай, что она так жалко и малодушно откладывала это до последнего. — Спасибо. Айзава перехватила ее у дверей, пока та пыталась разобраться с ключами. Шота нахмурилась, подошла ближе, приложила тыльную сторону ладони к ее лбу и, кажется, даже поправила неаккуратно намотанный шарф. — У тебя температура. Хайке закрыла глаза, чуть надавила лбом на руку Айзавы. Знакомое тепло теперь казалось приятной прохладой. Они неторопливо прошли вовнутрь. Привычно, буднично, как и всегда, хотя они так давно не виделись. Накамура рассредоточенно посмотрела в телефон, проверяя сообщения от Комиссии с датами и заметками. У нее должно было быть еще пару дней. Ей нужно было совсем немного времени и она бы придумала, как правильней, как честнее. Придумала бы слова и причины. Всего день. Когда экран закрыла чужая рука, она чуть заторможено, но вернулась в момент. — Держи, — Айзава протягвала ей чай. — Уважаю твой трудоголизм, но остановись на секунду. Хайке послушно кивнула, но не смогла достаточно сжать пальцы. Звук разбившейся керамики она услышала раньше, чем все поняла. Пятна завораживающе расползались по ковру. Точь в точь как она помнила, до каждого крохотного осколка. Накамура Хайке опустилась на них коленями. Как же наивно было думать, что она сможет от этого сбежать. Что она сможет хоть что-то сделать правильно.