***
Сегодня я не буду красться, прятаться у входной двери, ждать, пока она войдёт. Вместо этого оставляю записку на столе, куда она кладёт книгу: "Наверх. МП" Десять часов приходят и проходят мимо, а за ними и десять тридцать. Я на полпути к безумию, когда в без пяти одиннадцать входная дверь наконец открывается и захлопывается. Её шаги медленные, тяжёлые. Уже поздно, и она, должно быть, очень устала. Но всё в порядке. Уверена, моей нетерпеливой энергии хватит на нас обеих. Слышу, как она подходит к столу и замирает. Она нашла мою записку. Затем слышу слабый вздох, и шаги плетутся вверх по лестнице. Жду её в комнате, сидя на кровати, всё ещё полностью одетая, всё ещё в блузке, которую она выбрала для меня сегодня. Она была права - на мне и в правду сидит великолепно. Каблуки Андреа стучат по коридору, а секунду спустя она стоит в дверях и выглядит уставшей, но не раздражённой или расстроенной. Уголки губ даже чуть приподнимаются в мягкой улыбке, когда она отдаёт мне Книгу. Поднимаюсь, забираю Книгу и небрежно откидываю назад на кровать, прежде чем сделать шаг вперёд. - Дважды за сегодня? - спрашивает она хрипло, наклонив голову в сторону. Её мягкая улыбка превращается во что-то более опасное, и внутренности будто сжимаются - то ли от ожидания, то ли от страха. Я не отвечаю. - Дважды за сегодня, - повторяет задумчиво. - А прошлой ночью ты разделась, и я поцеловала тебя. Думаю, я порчу тебя, Миранда, - подходит ко мне, и глаза её тёмные, блестящие, сияют обещанием. Единственная проблема в том, что я понятия не имею, что это за обещание. Протягивает руку и касается щеки. Я задерживаю дыхание. - Я не хочу тебя разбаловать, - говорит почти...кокетливо. - Не хочу, чтобы ты заскучала. Тебе уже скучно? - проводит большим пальцем по губам, что слегка расходятся под лёгким напором. - Не думаю. Но ты надеешься, что это скоро произойдёт, верно? - Не говори, о чём мне думать, - вспыхиваю я. - Ладно, - легко соглашается она. - Вот только в любом случае... Дело в том, что я не позволю тебе кончить сегодня вечером. Я не буду больше тебя трогать. От её слов что-то тяжёлое ухает в животе, это очень похоже на... горе. Но потом она говорит: - Но я дам тебе две вещи, - окидывает меня длинным, проницательным взглядом. - Два поцелуя. Если ты хочешь, конечно. Резко выдыхаю, прежде чем могу остановить себя. - Всего два, - уточняет, - и больше ничего. Ни секса, ни свидания, ничего такого. Только два поцелуя, - подходит ближе, и снова её дыхание щекочет мои губы. - То есть... если ты хочешь, - повторяет она, и её губы почти касаются моих при каждом слове. Если хочешь? Разве я когда-либо хотела чего-то ещё в своей жизни? Не могу сейчас вспомнить. Прежде, чем смогу ответить, прежде, чем смогу принять предложенный подарок, она разделяет наши губы ладонью. Затем кладёт обе руки на мои плечи, улыбается и говорит: - Сядь. Послушно сажусь на кровать. Она подходит ближе. Обнимает меня своими тёплыми руками, нагибается, и я хватаюсь за её спину. Мы целуемся. Да. Мы целуемся. Она позволяет. Она позволяет мне. Её рот теплый и мягкий. На вкус она как кофе. И я более, чем благодарна, что пролила собственный кофе днём. В голове всплывает, она сказала, что поцелует меня дважды. Это единственные условия. Она запретила секс, да, но кроме этого... не установила никаких правил. Так что... Так что, я могу... Держусь за её плечи, когда откидываюсь на кровать. Она не сопротивляется, наверное, потому, что и понятия не имеет, как я планирую перевернуть нас и подмять её под себя, что я, собственно, и делаю. Едва слышно выдыхает, когда я возвышаюсь над ней. Но совсем не выглядит испуганной. - Ещё один, - замечает тихо. Я не упущу это. Наклоняюсь и целую её, будто у меня никогда не будет другого шанса, потому что, скорее всего, так оно и есть. Я контролирую этот поцелуй. Хотя бы одно мгновение я контролирую то, что делаем мы вместе. Осознание прожигает насквозь, как греческий огонь. Но поцелуй не может длиться вечно, как бы я ни старалась. В конце концов, у меня сводит челюсть, а она начинает задыхаться. Прикусываю её губу в последний раз, а потом, тяжело дыша, отстраняюсь. Голова кружится, я теряюсь в пространстве. Не могу поверить, что должна покончить с этим. Не могу поверить, что она ждёт, будто я отпущу её. Андреа улыбается, её губы припухшие и красные. - Ты знаешь толк в поцелуях, признаюсь честно, не ожидала, - смотрю на неё, и она тихо посмеивается. Тянется ладонью к моим губам, и взгляд удивительно лёгкий, чистый. Титаническим усилием запихиваю подальше желание поцеловать её пальцы. Затем, к моему удивлению, она произносит: - Надеюсь, ты не ненавидишь меня слишком сильно. Мне удается остановить проклятые слова, которые рвутся изнутри. Вместо этого вяло, натянуто улыбаюсь, и она может интерпретировать это так, как ей захочется. Её собственная улыбка становится немного грустной. Сердце болезненно сжимается. Скользит тонкими пальцами вверх, чтобы обхватить мой затылок. - Как насчет нарушить правила разок? - спрашивает тихо. - Иди сюда. Улыбка становится тёмной, озорной, и не могу не задаться вопросом, улыбается ли она своему парню вот так, даже когда наклоняюсь и целую её снова. Едва дышу, боясь спугнуть этот прекрасный сон. Она покорна. Даже чувственна, издаёт мягкий довольный стон. И всякая потребность, которую я когда-либо чувствовала в её руках, любое безумие желаний, кажутся блеклыми и ненужными рядом с обезоруживающей нуждой, чтобы она... Не могу жить вот так. Не могу жить без этого. Отрываюсь от губ и начинаю целовать челюсть, горло, не спросив разрешения. Она застывает подо мной, вздыхает так, что я просто знаю, она против, и просяще стону у её кожи: - О, пожалуйста, всего один раз, - да кого я обманываю, я не смогу жить с этим "один раз". Не смирюсь никогда. Андреа больше не расслаблена подо мной. Она напряжена и отворачивает голову в сторону и говорит сухо: - Всего раз что? Безнадёжно, беспомощно жмусь губами к шее. Такая же мягкая, как я и представляла. - Позволь... - с трудом сглатываю, - ... пожалуйста, позволь мне обладать тобой, - выдыхает с шипением, и я выцеловываю дорожку от шеи к другой стороне челюсти и захлёбываюсь чувством её под своими губами. О боже, её кожа, запах... - Только один раз, - повторяю в надежде, что она послушает и поймёт. - Однажды, да, - соглашается и упирается мне в плечи, отталкивая. Садится и поправляет одежду, пока смотрю на неё в ужасе. - Как и с поцелуем, - вздыхает и встряхивает головой. - Проклятие. Это моя вина. Прости. - Твоя в... - Я не должна была позволить всему этому зайти так далеко, - окидывает меня задумчивым взглядом, а затем соскальзывает с кровати, поднимаясь на ноги. Если бы я не была парализованной от ужаса происходящего, я могла бы схватить её, остановить. Но я не могу. - Эм, - тянет нерешительно, - думаю, мы, вероятно, должны вернуться к тому, как всё было раньше. Что она имеет ввиду? Качаю головой, смотря на неё в замешательстве. Пожимает плечами. - Ну, знаешь, к тому, что я должна была делать всё это время. Чтобы ты звала меня в ту комнату, когда пожелаешь, я делала то, что должна, и на этом всё заканчивается. Вроде как спуститься на одну ступеньку вниз. - Спуститься... - голос срывается. - Да, - снова поправляет воротник и смотрит мне прямо в глаза. - Если только ты не хочешь прекратить это полностью. Это я бы тоже поняла, - глаза широко раскрытые, честные. Не боится и полностью принимает. Если я накажу её, уволю, увезу из города по железной дороге или что-то в этом духе, она примет, и это ни в коем случае не заденет её самоуважение. Она неприкасаемая. Непоколебимая. Чистая. - Нет, - хриплю и прочищаю горло. - Мы... поднимемся на ступеньку выше. Внимательно наблюдаю за её реакцией. Она выглядит бесхитростно счастливой. Потому, что я её не увольняю? Или бросаюсь к её ногам? Или потому, что она тоже не хочет, чтобы наша договорённость полностью прекратилась? Не знаю. Но подозреваю, что в ближайшие несколько дней посвящу слишком много энергии, чтобы выяснить.***
Как всегда, у неё довольно интересная интерпретация выражения "подняться на ступеньку выше" На этот раз, когда я вызываю её в кладовую впервые за долгое время, мною движет не только похоть, но и любопытство. Как, по её мнению, это должно произойти? Я снова должна сидеть с газетой в руках и притворяться равнодушной, пока она орудует между моими бёдрами? Андреа закрывает за собой дверь. Я уже сняла туфли и нижнее бельё и жду её, сидя в кресле. Она становится на колени передо мной. - Положи ногу на подлокотник, - и я широко раскрываюсь под её долгим взглядом. Её глаза лихорадочно блестят. Она удивляет меня снова. - Что ты сделала, когда я оставила тебя прошлой ночью, Миранда? - бормочет она. - Ты была разочарована? Рычу. О, она наслаждается этим, прекрасно. - Просто сделай это, - сдавленно шиплю в ответ. - Не думаю, - Андреа поднимает бровь и смотрит мне в глаза. - Ответь мне. Я хочу знать, ты трогала себя? Моргаю и чувствую, как моё лицо наливается вишнёво-красным. Так странно, что это способно смутить меня после всего, что мы делали. Качаю головой. - Нет, - почти безмолвно. Милостиво проводит рукой по бедру. - Ты когда-нибудь мастурбировала, Миранда? Сглатываю. - Не... часто, - говорю тихо. Несколько лет, вообще-то. Никогда не считала это особенно удовлетворяющим, в особенности, когда у меня, так сказать, всегда были помощники. - Ты должна, - закусывает губу. - Это весело. Сделай это сейчас. - Что? - конечно, я её прекрасно услышала, но... - Всё в порядке, - успокаивающе бормочет она. - Это не трудно. Я хочу смотреть на тебя, - её глаза снова загораются блеском. - Просто следуй указаниям. - Следовать указ... Что? Берёт мои руки в свои, замершие в нерешительности. - Тшш, вот так, - кладёт мои руки на бёдра и коротко сжимает прежде, чем отпустить. - Не торопись. Закрой глаза. Расслабься, - сглатываю с трудом, в горле пересыхает. - Закрой глаза, - повторяет низким, гипнотическим голосом, и я повинуюсь. - А теперь просто погладь себя. Вот и всё, просто погладь. Мягко. И я глажу, провожу пальцами по светлой коже, покрывающейся мурашками. Кожа бёдер удивительно чувствительна. Или это только потому, что я плавлюсь рядом с ней? По-видимому, мои худшие страхи сбываются: ей даже не нужно дотрагиваться до меня, чтобы возбудить больше, чем кто-либо, кого я встречала. - Чувствуешь себя хорошо? - мягко киваю в ответ. - Ладно, теперь прикоснись к себе одной рукой. Не трогай клитор. Не входи внутрь. Просто погладь кончиками пальцев, - дыхание замирает, когда я подчиняюсь. Это... хорошо. Некоторые места чувствительнее, чем другие. Задыхаюсь, когда пальцы находят одно такое. - Тебе нравится, - радостно улыбается. - Ты с ума сходишь, когда я облизываю тебя там, - прогибаюсь в спине от собственных прикосновений, думая, каково это, когда она облизывает меня там снова и снова. Удовлетворённо мурлычет. - Ты уже мокрая, - заключает она. Верно. Мокрая. - Окуни́ пальцы. Распредели вокруг. И не трогай клитор. Вдыхаю через нос, сжимаю челюсть и следую приказу. Это потрясающе. Но недостаточно. Понимаю, насколько хочу потереть свой клитор так, как мне нравится. Хочу кончить. - Пока нет, - кладёт подбородок мне на колено и смотрит в глаза. Голос мягкий, чарующий. - Не жадничай, Миранда. Просто подожди, - глубоко вдыхает. - Мне нравится, как ты пахнешь. Всегда нравилось. Правда? Еле слышно скулю от усиливающегося возбуждения. - Ещё мне нравится твой вкус, - срывается на шёпот. - Знаешь, какая ты на вкус? - понимаю, куда это идёт, и открываю глаза. - Да, - подтверждает. - Оближи пальцы, - не горю особым желанием. Не думаю, что хотела бы... - Оближи их, - повторяет очень твёрдо, и прежде, чем могу осознать, что делаю, осторожно слизываю собственные соки со своих пальцев. Ну, неплохо. Немного солёное. У всех женщин такой вкус? А у неё? Я бы отдала довольно много, чтобы узнать. - Теперь, - говорит мягко, - можешь войти в себя. Используй два пальца. Не больше. Понимаю, что это награда, но это всё ещё странно неудобно. Я должна наклонить бёдра вперёд, и тогда мои пальцы скользят внутрь. Вздыхаю. Она издаёт счастливое гудение, одно только это заставляет меня чувствовать себя ещё лучше. Она довольна. Ей это тоже нравится. Как ни странно, это самая взаимная вещь, которая у нас когда-либо была. - Вынь их почти полностью, - инструктирует она. - Просто погладь изнутри, - о. Ощущение, что внутри меня снова целая рука. Клитор ноет. Если бы я просто дотянулась большим пальцем… - Нет, - резко прерывает. - Теперь другой рукой проведи по телу. Прикоснись к груди, - к этому моменту уже не думаю, просто делаю то, что она говорит. Что бы она ни говорила, потому как знаю, точно знаю, какое удовольствие это принесёт. - Да, вот так, - поощряет она. - Жаль, что ты в бюстгальтере, да? - да, безумно жаль, я бы прикоснулась... - Теперь обе руки. Медленно. Подчиняюсь, сжимая и поглаживая грудь правой, пока левая входит и выходит из моего тела. Стараюсь дышать носом и не издавать ни звука. - Это хорошо? - киваю в ответ. - Тебе необходимо кончить? - о, Боже, да. - Ты можешь тереть быстрее. Но не трогай... - клитор, да. Ради всего, блять, святого, я знаю. - Выглядишь потрясающе, - шепчет она. - Я могу смотреть на тебя весь день, - сжимаю зубы и хнычу через нос. Она, конечно, может смотреть, но я не могу провести так весь день, не могу терпеть. - Ладно, - шепчет она. - Хорошо. Ты прекрасна, Миранда. Кончи для меня. Выпускаю из пальцев грудь, тянусь вниз и начинаю тереть клитор указательным пальцем, выгибаясь от своих рук, и это так легко, так просто - пойти за ней. Не из-за её приказа, не для моего собственного освобождения или облегчения, но для неё, потому что ей нравится смотреть на меня, потому что я хочу, чтобы она желала смотреть на меня. Единственное желание, которое невозможно осуществить сейчас - желание сорваться на крик, отпустить себя. Слишком много людей в офисе. Пожалуйста, - думаю, когда напряжение отпускает, и я, обессиленная, откидываюсь на кресло, - пожалуйста, скажи, что это было... Пожалуйста, скажи, что я была… - Фантастика, - мурлычет она и целует в колено. Затем её голос становится игривым, когда она говорит: - Эй, дай и мне немного попробовать, - обхватывает моё запястье своей ладонью, и мы вместе вынимаем из меня пальцы, чтобы она могла их облизать. Она улыбается мне, и глаза её сияют от восторга. Удивительно, но я не чувствую себя неудовлетворенной. Обычно это так и происходит, независимо от того, насколько я насыщена физически - всегда не хватает чего-то. Чего-то, что осталось невысказанным, нерешённым. Но сейчас она улыбается с неподдельным удовольствием, будто секрет, который мы делим на двоих, вовсе не грязный, а всего лишь... забавный. И вместо того, чтобы чувствовать опустошение, я чувствую тепло. Снова провожу большим пальцем по её губам, а затем сжимаю подбородок своими липкими пальцами. Тихо смеётся и поднимается на ноги. - Я должна закончить записи всех этих вещей Зака Позена. - Это всё, - чувствую себя слишком хорошо, чтобы придумать адекватный ответ. Вместо этого машу рукой и удостоверяюсь, что моё нижнее бельё на мне к тому времени, когда она закрывает за собой дверь. Что ж, мы поднялись на ступеньку выше. Интересно. Я не так разочарована, как думала, что буду. Она продолжает удивлять меня, очаровывать. И, как всегда, в конце ускользает. И всё же, в первый раз я думаю, что однажды поймаю её.