Я вытащу тебя из тьмы

Тони заканчивал завязывать галстук, когда в его комнату ворвался Локи. — Куда ты собираешься? — резко спросил бог. Узнав случайно от Баки о том, что Старк куда-то поедет один, Локи возмутился. — Это всего лишь обычный благотворительный вечер, я бывал на таких тысячу раз, — небрежно отмахнулся миллиардер. — Один ты туда не пойдешь! — категорично заявил трикстер. — Любой из вас будет там лишним, я не хочу показывать этим акулам, что чего-то боюсь, — пояснил свою позицию Тони. Это Локи мог понять, ему, выросшему во дворце в центре интриг, как никому другому было известно, что не стоит показывать свои слабости другим. Тем более сильным мира сего. — Ты можешь пойти туда с кем-то из тех, кого они не знают? — спросил он. — Только если с какой-нибудь красоткой, люди привыкли, что я плейбой и не заметят ничего необычного в том, что после Пеппер я нашел себе новое увлечение, — насмешка, обращенная к самому себе четко слышалась в голосе Тони. — Хорошо, — просто и спокойно, будто и не он бушевал минуту назад, ответил Локи, сделал шаг назад, и через миг перед Старком стояла высокая женщина модельной внешности в длинном изумрудном платье, что обтягивало ее, как змейку ее шкурка, и даже материал напоминал крохотные чешуйки. Пояс и лиф украшали золотые цепочки (с первого же взгляда понятно — не бижутерия), а стройные ножки, что виднелись в боковой разрез, были обуты в золотистые туфельки с ремешками, что обвивали голень почти до середины, создавая на коже замысловатый узор. На тонкой и изящной шее искрилось колье, насколько плейбой мог судить — из изумрудов, чей тон еловой хвои подчёркивал глаза с такими умопомрачительными ресницами, что Старк сглотнул. Ворох завитых в мелкие кольца черных волос мягкой волной падал на плечи, чуть обвивая их, и заставляя взгляд скользить дальше, к груди, с таким вырезом, что просто приковывал внимание, но не казался вульгарным, и дальше, ниже тонкой талии, до самых манящих бедер. — Силы небесные… — Тони не удержался и, ничтоже сумняшеся, полез проверять, насколько материальной была иллюзия, осторожно коснувшись сначала щеки, затем этого восхитительного черного шелка, и под конец — раз его не остановили ни словом, ни жестом — груди. Иллюзия оказалась достаточно материальна. — Ну что, — усмехнулась «девушка», — я достаточно подхожу под определение «красотка»? Мы идем? Не сказав более ни слова, Тони галантно подал Локи руку и вывел «красавицу» из комнаты, направившись к выходу. Он и так уже опаздывал, не хотелось злить Пеппер — она поистине была страшна в гневе. В машине Тони наконец заговорил: — А ты полностью становишься, ну, женщиной? — Я могу, но сейчас это не нужно, — ответил Локи. Помолчав, он добавил, — нравится, да? Если хочешь… я сохраню этот облик и ночью. Вроде он сказал это ровным голосом, но Тони послышалась в нем горечь. Будто сам бог озорства, в его естественном виде, вдруг оказался недостаточно хорош. Старк понимал, продолжение беседы нужно провести очень осторожно. — Локи, — он бережно взял изящную кисть в свою, — пойми, я всю жизнь провел в окружении девушек. И, конечно, в основном, красивых. Неудивительно что у меня на них… ну… — Встает, — так же спокойно подсказал трикстер, так внимательно глядя в затылок водителю, как будто тот обдумывал план захвата мира. — Да. И ты… ты потрясающе красив, не скрою. На вечере все попадают. Ты — богиня… что недалеко от истины, — он усмехнулся. — Но это же ты. Это все равно — ты. Я полюбил тебя в облике парня, и продолжу любить… даже если ты станешь зеленой змейкой. Локи фыркнул. Старк сам не понял откуда у него взялся этот образ. — Но это не значит, что я хочу этот образ больше, чем твой… черт, хотел сказать — настоящий. Но и то, что я вижу обычно… это же тоже иллюзия, так? — Почти, — кивнул бог обмана, — но нет. Мое тело перестроено. Это как… как твой костюм… Если бы его вживить в твой организм. — Ладно, сделаю вид, что понял. Да, меня безумно завел этот твой образ. Но это не значит, что тот, другой, я стал любить меньше. Да и вообще… хотелось бы верить, что я люблю твою душу, твою суть, а не только оболочку. — Суть? — Локи откинулся назад на сиденье и положил голову на плечо Старку, — а знаешь ли ты ее… мою суть… Некоторое время в машине царила тишина. Старк держал спутника за руку, а тот мирно отдыхал на его плече. — Тебе нужно имя, — наконец возобновил разговор Тони, вспомнив их первый поход под прикрытием. — Лана? — предложил бог, не сильно разбирающийся в человеческих именах. — А что, тебе подходит! — улыбнулся плейбой и попытался еще разок ощупать «Лану», но уже на предмет не изменившихся частей тела, но на сей раз получил по рукам от бога и успокоился после обещания показать все вечером в спальне. Когда они вышли из машины, Тони привычно растянул губы в улыбке, демонстрируя акулам пера, что у него все хорошо. Локи вышел вслед за ним и чуть не ударил магией самого наглого из журналюг, ослепившего его вспышкой. Удержала его рука Тони, которой он крепко обхватил свою «спутницу» за талию. Старк так свирепо глянул на неудачливого папарацци, что тот с испуганным писком спрятался за своих коллег. Тони тихо прошипел сквозь зубы, зная, что трикстер его услышит: — О боже (Локи улыбнулся), постарайся никого не убить в праведном гневе, сложно будет объяснить людям, кто ты, если ты начнёшь магичить, — гений жалел, что не догадался провести в машине инструктаж. Кивнув, в знак того, что понял, Локи оглядел всю кучу народа, что собралась тут в их честь, перед входом в ярко освещенное современное здание. Люди шумели, выкрикивая имя Тони Старка, но пока бог не чувствовал угрозы и спокойно позволил миллиардеру провести себя через эту толпу. В действиях человека чувствовался опыт подобных мероприятий. Вот они вошли в огромный зал, также наполненный людьми: ярко одетыми женщинами с кучей драгоценных камней на всех частях тела («Лана» на их фоне выглядела просто скромницей) и напыщенными мужчинами в костюмах, стоимость которых не уступала украшениям их подруг. По залу сновали вышколенные официанты, а в углу располагался бар. Но несмотря на весь этот блеск, лоск, и богатство, Локи не понравилось здесь. Пусть он и был богом Лжи и Обмана, больше всего он ценил искренность, а здесь ее не было. Здесь все было показушным, искусственным. Начиная с улыбок и заканчивая общим настроем. Все вокруг притворялись. Все вокруг лгали, как другим, так и себе. Еще недовольства добавили женщины, которые буквально липли на Старка, слетаясь, как пчелы на мед. При этом, несмотря на то, что Локи чувствовал, что Тони не был им рад, тот улыбался, шутил и флиртовал со всеми сразу, чем против воли заставлял жутко ревновать бога. С ним он так ласково не говорил. Тони кружил по залу, здороваясь, общаясь и слишком многие пытались до него дотронуться, пожать руку, похлопать по плечу, а то и шлепнуть по заду, но Локи резко и бескомпромиссно пресекал все попытки, изображая прилипчивую молодую дурочку с замашками собственницы. Он видел, как гений сдерживается, пытаясь не дергаться от каждой такой попытки контакта. После всех прошедших событий, Старк не выносил прикосновений. Если раньше он не брал ничего из рук, то теперь каждая попытка прикоснуться заставляла его дыхание сбиваться, а сердце — увеличивать темп. Он был невероятно благодарен своему любимому, за то, что тот пришел с ним и защищал его от всех этих людей. Когда все собрались и настало время выступлений, Тони с сожалением оторвался от Локи, попросив его не хулиганить, и вышел на сцену. И стал говорить заготовленную заранее речь. О долге, чести, морали, Мстителях, инопланетянах, договоре. Не забыл упомянуть военные заслуги Капитана и его друга, которого назвал жертвой ГИДРы. Он объяснял, изредка шутил, чтобы разрядить обстановку и дать передышку, блистал своей харизмой и обаянием. От него невозможно было отвести глаз. Теперь Локи гораздо лучше понимал, почему многие люди любили Тони Старка, но также он не забывал, что многие же и ненавидели его. Просматривая зал магическим зрением он видел тех, кто был недоволен Железным Человеком и его словами, и запоминал каждого. Когда Тони закончил говорить, ему зааплодировали — он сумел если не убедить этих снобов в том, что Мстители не угроза и их не стоит сажать в клетки, то хотя бы подвести к этой мысли. Он сумел заставить их понять, что Капитан Америка не беглый преступник, а лишь человек, защищавший своего друга. Что Зимний Солдат — страдающий ПТСР военнопленный. И многие ему верили. Кто-то больше, кто-то меньше, но было ясно, что его слова не пропали зря. Тихо выдохнув, Железный Человек спустился со сцены и был вынужден нырнуть в толпу и уже самому отбиваться от желающих выразить ему свое восхищение. Добравшись до Локи и прижавшись к нему, Старк, наконец, расслабился, позволяя напряжению, копившемуся все те месяцы и часы до этого события, немного схлынуть. Бог чувствовал состояние своего человека и прикрыл их иллюзией, чтобы никто из назойливых смертных не увидел эту маленькую минуту слабости великого героя. — Нам нужно пробыть тут еще час, а потом можно будет сбежать домой, — наконец на лицо Тони вернулась привычная маска уверенного в себе миллионера-плейбоя-филантропа. Локи кивнул, снимая иллюзию. Он, не переставая приглядывать за Тони, начал искать в толпе тех, кто был им недоволен. Бог озорства решил, что ничего страшного не произойдет, если с этими людьми случиться что-то неопасное, но очень неловкое. Навыки пакостей были отточены им за века общения с Сиф и троицей воинов — дружков Тора. Громкий смех обозначил начало возмездия. Тони был единственным, кто понимал, что происходящее — не череда нелепых случайностей, а шутки бога, но не собирался просвещать кого-либо на этот счет. Он внимательно смотрел, чтобы проделки Локи оставались безобидными и не вызывали подозрений. Люди, попавшие впросак на глазах «коллег и друзей» теряют часть своего положения и влияния. Сложно серьезно воспринимать политика, вспоминая, как он барахтался, усевшись пятой точкой прямо в широченный вазон с пуншем. Бог не стал говорить Тони, почему именно эти люди попали под его магию, а тот не спрашивал, сам поняв, что разыгранными оказались те, кто чаще всего вставлял ему палки в колеса. Как только час прошел, главная звезда торжества откланялась, сославшись на срочные дела и то, что его миссия тут выполнена. Железный Человек оставил за главную Пеппер, а сам подхватив под руку трикстера, с неимоверным облегчением, удалился. В машине оба от души хохотали над лицами тех, кто попал под «раздачу призов». Уже дома, как только дверь в Башню была закрыта, Тони обхватил лицо Локи руками и, глядя в зеленые глаза, произнес: — Спасибо тебе, мой бог, — и, жарко поцеловав, добавил, — я люблю тебя.