***
Гермиона Грейнджер пала в вечер финальной битвы, ее палочка до сих пор была плотно сжата в окровавленной правой руке. Она не видела ужасных лиц ее преследователей, когда предательский свет тоже поглотил их тела, вынуждая упасть на колени. Она не слышала скорбные крики Макгонагалл, когда она нашла тело студентки несколько мгновений спустя, окруженная двумя трупами братьев Лестрейнджей. Нет, душа Гермионы Грейнджер оставила ее до того, как она ударилась о каменную плитку, готовая уйти.***
Что-то мокрое приземлилось ей на лицо. Раздраженная, Гермиона вытерла щеки, прежде чем повернуться в сторону в попытке заснуть. Но тогда еще одна капля скатилась на нос, вскорее, последовавшая еще. - Ох, Мерлиновы кальсоны! - проворчала она и открыла глаза. Что-то подозрительно напоминающее кочан капусты находилось в нескольких сантиметрах от ее лица, и пораженная, она встала. - Какого...? - сконфуженная, Гермиона оттолкнулась от грязной земли и оглянулась. Она стояла в середине поля. На вид бесконечное, размытое поле с капустой. Где, во имя Мерлина, я? Изумленная девушка сделала несколько шагов вперед перед тем, как остановиться. - ...Это не может быть загробная жизнь, - она прошептала, одновременно пытаясь не дышать учащенно. Успокойся, Гермиона. Ты - самая умная ведьма своего поколения, так веди себя подобающе, ради Мерлиновых кальсон! Но ее тело не слушалось, и она начала дрожать. Дыхание сменилось короткими вздохами, и почувствовала, что ее мозг перегружен. - Ничего из этого не имеет смысла. Они убили меня! - она прикрикнула на капусту особенно оскорбительного вида, в то время яростно вытирая слезы, которые спускались по холодным щекам. Она замерзла, и дождь не улучшил ситуацию. Годриковы кальсоны, я даже не могу умереть должным образом, не попав в какие-нибудь неприятности. Глубоко вздохнув, она схватилась за нос. - Во-первых, мне нужно укрыться от дождя. Тогда я подумаю, что делать дальше. Сжимая палочку, как будто это единственное, что отделяет ее от полного поражения, она собиралась наколдовать согревающие чары, когда заметила насколько непропорционально большой была палочка, в сравнении с рукой. - Это странно, - пробормотала Гермиона, нахмурив брови. Что-то не так. Посмотрев на ноги, она заметила свои мешковатые джинсы. В прошлый раз, проверив, она, наверняка, не носила штаны в три раза больше своего обычного размера. Без сомнения, это были ее джинсы: грязные, а также порванные, когда заклинание Рабастана, порезавшую ногу, до сих пор присутствовало. Тогда почему - прежде, чем она смогла окончить свои мысли, заклинание ударило ее прямо в спину, заставив упасть на землю. - Не эта ли Поттеровская грязнокровка снова? Мой... Не ты ли выглядишь чертовски маленькой? - Рудольфус Лестрейндж поставил изумленную девушку на ноги. Гермиона пыталась понять, что пожиратель смерти говорил ей, но было трудно подобрать правильную мысль, когда взгляд затуманился. - Что все это значит, брат? - словно одного из Лестрейнджей не было достаточно, младший появился в поле зрения, и Гермиона подвергла сомнению свое здравомыслие. Была ли она на самом деле мертва? Был ли это ад? - Я не знаю, Рабастан, хотя уверен, что это она, - в конце своего ответа, он болезненно потянул Гермиону за руку и развернул, чтобы взглянуть на нее. Гермиона подавила свой растущий страх и посмотрела на двух братьев, осознавая каким-то образом, что они не должны быть такими высокими. Пораженная, она осознала разницу в росте между собой и мужчиной, который держал ее, внезапно почувствовав себя нехорошо. Этого не может быть. Как они могли... - О чем ты говоришь? Отчего я могу знать, что произошло? - наконец-то выговорила Гермиона. Усмехнувшись ее дерзкому тону, Рудольфус Лестрейндж приподнял ее руку к своему лицу, практически вывернув ей плечо. Как этот человек оказался таким высоким? . - Лучше подумай снова, грязнокровка, или все может закончиться не так хорошо для тебя, - он зашипел и посмотрел ей в глаза. Гермиона боролась с его стальной хваткой на запястье, пока мужчина не отпустил с раздраженным фырканьем. - Что же ты хочешь, чтобы я сказала? Вы двое убили меня! Насколько я знаю, я мертва, - ответила она, потирая больное запястье, полностью осознавая, что эта боль значит. Если я до сих пор могу чувствовать боль, то я не могу быть мертвой. Не то, что бы она собиралась рассказать об этом двум пожирателям смерти, которые, казалось, преследовали ее даже после смерти. - Вранье. Это не может быть жизнью после смерти, девчонка, - ответил Рабастан. Его голос почти терялся под проливным дождем. Гермиона вздрогнула, когда почувствовала как вода пропитала просторную одежду, отчаянно пытаясь придумать план, чтобы убраться подальше от этих двух маньяков. Мне нужно уйти отсюда до того, как они придумали свои собственные теории. Она должна была найти кого-то из Ордена, Кингсли или Грозного глаза. Кого-нибудь, кто бы мог рассказать, что произошло. - Нам нужно укрыться от дождя. Рабастан, проверь ферму в округе на любые признаки жизни. Убей любого, кто встанет на твоем пути, - сказал брату Рудольфус, в то время как Гермиона оглянулась, пытаясь найти ферму, о которой говорили пожиратели. Наконец, вдалеке она разглядела слабый силуэт дома, когда осознала остальные слова Рудольфуса. - Что? Нет! Вы не можете просто убивать людей, которые могут жить здесь! Это по-варварски! - старший брат только цокнул языком. - Тебе следует переживать за себя, грязнокровка. Не можешь постоять за себя, если ты до сих пор имеешь хвост? - смутившись, Гермиона взглянула на мужчину, когда вдруг все встало на свои места. Ее коленки вновь начали дрожать, и если бы Рудольфус до сих пор не держал ее, то она была бы оказалась на грязной земле снова. Милостивый Мерлин. Этого не может быть. Как это вовсе возможно? Магия не может изменять возраст. По крайней мере, не до такой степени! Мужчина, находившийся рядом с ней, казалось, заметил ее шок, и холодно рассмеялся. - Хочешь знать насколько лет ты выглядишь? - он усмехнулся, и Гермиона стиснула зубы. - Исходя из нашей разницы в росте и размера моей одежды, я могу с уверенностью сказать, что мне должно быть не меньше двенадцати лет, - ответила она со своим невыносимым все-знаю тоном, который когда-то так раздражал Гарри и Рона. - Разве ты не умна, маленькая грязнокровка, м? - Рудольфус звучал раздраженно, но как только он собирался сказать что-то еще, его брат позвал их. Старший Лестрейндж потянул Гермиону вместе с ним под дождем на ферму, не обеспокоенный тем, что Гермиона едва могла угнаться за высоким мужчиной. - Я нашел двух магглов в доме, старую пару. Избавился от них еще до того, как они встали из-за стола, - сказал Рабастан, ведя их через входную дверь в небольшую гостиную. Чувствуя тошноту, Гермиона полностью выдохлась и Рудольфус толкнул ее к ближайшему дивану. Прежде чем она смогла бы среагировать, он выхватил у нее палочку и сел вместе с братом напротив нее. Соберись, Гермиона, не позволяй им обойти тебя. С обретенной решимостью, она присела и расправила все еще больные плечи. - Отдай мою палочку, - старший брат посмеялся над ее требованием. - И заявить министерству о нашем присутствии? Я так не думаю, девчонка, - Гермиона закатила глаза на его ответ и скрестила руки перед дрожащим телом. Она абсолютно промокла. Рудольфус откинулся назад, и оглядел девушку перед ним за несколько секунд до того, как заговорил снова, - Я убил тебя. Что-то пошло не так, и заклинание отскочило. Ты серьезно просишь меня поверить, что ты не имеешь к этому никакого отношения? - наконец заявил он. Его холодный взгляд позволял не согласиться с ним. - Как ты себе это представляешь? Ты думаешь, что я просто взмахну палочкой и стану неуязвимой для убивающего проклятья? - ее легкомысленный ответ, по-видимому, оказался неверным, когда ее внезапно охватила мучительная боль. - Не умничай со мной, грязнокровка. Если ты бесполезна, то с таким же успехом я могу убить тебя снова, - зашипел старший брат, и позволил Гермионе страдать на несколько секунд дольше, прежде чем снять заклятие. - Попробуем снова. Что ты сделала?! - он встал, больно хватая ее за спутанные кудри. Он подвинулся так близко, что Гермиона увидела щетину темных волос на нижней части лица, указывающую на то, что он не брился в течении нескольких дней. Это освещение или они выглядит намного моложе? Гермиона спросила себя и пыталась подавить масштабную паническую атаку перед двумя мужчинами. Она почувствовала, будто бы она вновь вернулась в Малфой Мэнор. Маниакальный смех Беллатрисы раздался эхом в голове, когда она подняла глаза на мужа покойной женщины. Она попыталась перестать думать о таких вещах, уставившись на нетерпеливого мужчину. - Я сказала, что я не знаю. Может быть, ты проклял меня, активировав маховик времени, который я носила, но это: А) абсолютно невозможно, так как он сломался на третьем курсе, и Б) если бы он даже и работал, то я не могу изменить возраст трех людей. Вот как это работает, - она наконец выплюнула ему в лицо, и Рудольфус посмотрел на нее так, словно она сошла с ума, прежде чем резко отпустил ее. - Кто носит с собой маховик времени? И почему министерство позволило даже подростку иметь маховик для дел? - Рабастан недоверчиво посмотрел на ребенка напротив него. Гермиона сердито поджала губы на его слова, обидевшись на то, что он подумал, будто бы она не знает как опасно обладать таким мощным артефактом. Его брат глубоко вздохнул, пытаясь сдержать свою очевидную злость на девушку. Как только он собирался снова ее проклясть, его взгляд упал на что-то на стене, позади нее. Прошло несколько секунд до того, как Рабастан заметил внезапное молчание брата и даже Гермиона, в конце концов, оглянулась, чтобы увидеть, что сподвигло пожирателя смерти позабыть о своей злости. Когда Гермиона поняла на что он смотрел, ее сердце замерло. На другой стороне комнаты, на стене, прямо над старым проигрывателем, висел маленький простой календарь. За исключением даты, что была. Во рту пересохло, когда она прочитывала дату снова и снова. 23 августа 1937 года... Она слышала, что Рабастан, по всей видимости, поперхнулся слюной, когда прочитал дату. На минуту в комнате воцарилась тишина. Тогда весь ужас вырвался наружу. - Моргана, помоги нам! Что наделала, девчонка?! - Гермиона знала, что ее спрашивал Рудольфус, крикнув на нее. Но все, о чем она могла думать, так это то, когда в жизни она совершила что-то не так, чтобы оказаться здесь. Шестьдесят лет назад с двумя самыми опасными существующими людьми. Я не могу сделать это. Это безумие. Я должна просто позволить им убить меня снова. - Очевидно, твой чертов маховик времени не сломан, как ты думаешь, грязнокровка, - Гермиона могла сказать, что он был сломлен. Он выглядел почти взволновано, когда его глаза стали стеклянными, играя с палочкой, размышляя о том, что не следует ли ему раз и навсегда покончить с ее жалким существованием. Это совершенно невозможно, нет, маховик времени не должен перемещать кого-либо, не говоря уже о людях в далеком прошлом. - Назови мне хоть одну причину, почему я не должен убивать тебя, девчонка? - спросил затем Рудольфус, его голос звучал намного старше, нежели на самом деле. Гарри, что я должна сделать ? Мерлин, я не знаю! Впервые в своей жизни, я не знаю, черт возьми. Гермиона была сообразительной девушкой, она знала, что ей быстрее нужен ответ, чтобы заставить Рудольфуса выслушать. Они должны были залечь на дно, еще лучше - связаться с министром или Дамблдором, с кем-то, кто мог бы помочь им вернуться в их время. Гермиона глубоко вздохнула, напоминая себе, что она была самой умной ведьмой своего поколения, и если кто-то сможет придумать план, то это была она. Сейчас же она должна была заставить пожирателей смерти выслушать ее. Решительная, она схватила тонкую цепь на шее и вытащила предмет из-под мешковатого джемпера. - Было бы глупо убивать меня, Лестрейндж. Видя, что у меня одной маховик времени, - висящее маленькое устройство перед его лицом, она согнула ноги и взглянула на двух братьев. - Если мы хотим вернуться в наше время, то мы должны связаться с кем-нибудь в министерстве. Возможно, что кто-то из отдела тайн мог бы помочь нам, - Рудольфус нахмурился на ее слова, и покачал головой. - Мы не будем говорить об этом с кем-либо, они снова запрут нас, и даже если мне все равно, что они сделают с тобой, я, несомненно, не вернусь обратно в Азкабан, - Рабастан горячо закивал на слова его брата, в то время как Гермиона просто подняла руки вверх, выражая свое разочарование из-за слов старшего. - Это против закона, мы должны сообщить о том, что случилось с нами, - она возразила, но наткнулась лишь на двух братьев, пожимающих плечами. - Как будто бы нам есть дело. Нет, мы заляжем на дно и придумаем объяснение, как мы сюда попали, - Рудольфус отложил палочку и стал ходить вокруг маленькой комнаты. За окнами все еще лился дождь и Гермиона попыталась не думать о мертвой паре в соседней комнате. Они не серьезно. Это безрассудство! Мы не можем остаться в этом времени. Мы можем серьезно повлиять на будущее, сидя здесь, не возражая построить жизнь в этом периоде! Мысли Гермионы сменялись одним ужасным сценарием на другие, когда подумала об последствиях их присутствия, впиваясь ногтями в ладони, пока не почувствовала как кровь стекала по пальцам. - Ужасные вещи случаются с волшебниками, которые вмешиваются во время. Мы не можем просто притвориться, что мы из этого времени, - Гермиона процитировала слова профессора, надеясь заставить их увидеть безумие в словах Рудольфуса. Но старший брат даже не признал ее опасения. - В данный момент времени, наша семья до сих пор проживает во Франции, мы должны заставить их поверить, что сейчас мы являемся их родственниками, - размышлял Рудольфус, отбросив мокрые волосы назад, которые продолжали лезть ему на глаза во время его речи. - Мы должны получить доступ к нашим семейным хранилищам и тогда вернуться сюда, и найти более подходящее место, чтобы остаться - ни за что не буду жить с этими французами, любящими питаться улитками, - заявил он тоном, не терпящим возражений двух обывателей в комнате. Гермиона потеряла дар речи из-за его слов, не в состоянии понять безрассудство его планов. Как кто-то может быть настолько глупым? Гермиона задалась вопросом, когда услышала его безумные слова. - Что насчет грязнокровки? Она сдаст нас, когда мы бросим ее, - высказался младший Лестрейндж, и его брат резко остановился. Внезапно страх Гермионы вырос под его расчетливым взглядом. - Мы должны убедиться, что она не сделает этого, верно? - Гермиона почувствовала, как дрожь прошлась по спине. - Я ничего не расскажу, я не настолько глупа, чтобы думать, что вы просто отпустите меня, но не забывайте, что мы сейчас вместе, - прошептала она, пытаясь оценить реакцию старшего брата. Поджав губы, он попытался найти какой-то подвох в ее словах. - Ты можешь быть до сих пор полезной, грязнокровка, твой сломанный маховик времени перенес нас сюда. Возможно, он вернёт нас обратно когда-то, - наконец, ответил он, и не ожидая ее ответа, продолжил. - До сих пор у меня не было отвратительной грязнокровки, живущей в моем доме, так что же с тобой делать, м? - Гермиона закатила глаза на пустое оскорбление, уставшая от их предрассудков. Она знала, что ей нужно смириться с тем, что он сказал, чтобы выбраться из этой путаницы живой, потому остановила себя, чтобы не сказать колкость и задержала долгий взгляд в его направлении. - Мы могли бы просто сдать ее в приют, пока она не получила свое письмо из Хогвартса, - предложил Рабастан, глядя на на девушку с задумчивым выражением на его лице. Гермиона заметила, что он не выглядел намного моложе, нежели она в будущем и и вновь удивилась: как маховику времени удалось изменить их возраст, и даже намного важнее - зачем? Мне нужно разобраться в этом как только смогу. - Боюсь, что этот план не сработает; вы знаете, что я еще не родилась? Письма адресованы детям, чьи имена были добавлены в регистрационный лист в день, когда они родились, - Гермиона прижала ноги к груди и продолжила. - Моего имени нет в этом списке. Хотя, не надолго, - она окончила свое объяснение и посмотрела с извращенным видом удовольствия, когда когда лицо старшего Лестрейнджа постепенно темнело на протяжении ее маленькой лекции. В конечном счете, он просто отбросил свою голову назад, пытаясь собраться, прежде чем обратиться к ней, когда его пальцы дернулись вокруг палочки, чтобы проклясть ее снова. - Мне плевать. Мой брат и я отправимся во Францию, и разберемся во всем, а ты будешь послушной грязнокровочкой и тогда останешься в каком-нибудь приюте. Поняла? - Гермиона хотела запротестовать, но Рудольфус был быстрее. - Я спросил, поняла ли ты? - прорычал он, грозно направляя палочку на дрожащее тело. Глупый мерзавец. Подумала про себя, но коротко кивнула ему. - Хорошо. Подбрось ее куда-нибудь в Лондоне, Рабастан. Встретимся на международной станции порт ключа, - проговорил он, и аппарировал из фермерского домика, прежде чем Гермиона могла попросить вернуть ей палочку. Рабастан застонал из-за приказов брата и взял девочку за плечо до того, как аппарировать в первый маггловский парк, о котором он мог подумать.***
Гермиона почувствовала, как все тело плотно сжалось перед тем, как обнаружила себя и ее надзирателя в тихом парке без посторонних глаз. Изумленная, она попыталась расслабиться, прислонившись к ближайшему дереву. - Найди кого-нибудь, чтобы помогли тебе, скажи им, что ты потеряла родителей или что-то еще, - приказал он и собирался аппарировать, когда Гермиона остановила его. - Подожди! Я не могу идти в такой одежде. Люди будут задавать вопросы и я не могу использовать магию, - сказала она ему и увидела, что мужчина закатывает глаза на ее слова. Что ж, это не моя вина, что твой глупый брат забрал мою палочку, так? Рабастан взмахнул палочкой, и она почувствовала, что мокрая ткань трансформировалась на ней. Когда он закончил, младший Лестрейндж кивнул себе и исчез до того, как Гермиона могла сказать другое слово. Теперь, одетая в простое платье того же серого цвета, что и ее джинсы, она неуклюже задержалась в своем укрытии еще на несколько секунд, прежде чем стереть некоторые несуществующие складки на своей юбке и вступила на ближайшую дорожку с решительным видом на лице. Хорошо, я могу сделать это. Я должна найти телефонную будку и попасть в министерство до того, как эти гнусные братья вновь вернутся. Наконец, чувствуя, что есть надежда, Гермиона быстро вышла из небольшого парка и обернулась в поисках одной из классических красных телефонных будок, которые могли бы спасти ее от этого кошмара. Когда она оказалась в окрестностях, Гермиона внезапно осознала, насколько далеко она на самом деле зашла, когда увидела бесчисленных пешеходов вокруг нее, одетых в старомодную одежду, которую она видела только в старых альбомах своей бабушки до того. Мерлиновы кальсоны, это безумие! Взгляд Гермионы блуждал по старым машинам, проезжавших мимо нее, загрязняя воздух устаревшими двигателями, почувствовав, будто бы должна была закрыть нос, чтобы иметь возможность дышать на улице. - Я должна идти, - пробормотала она и собиралась пересечь улицу, чтобы продолжить поиски, когда глубокий голос остановил ее. - Где твои родители, девочка, ты потерялась? - Гермиона повернулась лицом к лицу к полицейскому, одетому как из старых книжек, которые она читала, когда была ребенком. - Нет, сэр, все в порядке. Я была на пути домой, - полицейский оглядел ее с ног до головы, заметив влажные волосы и странную обувь. - Солнце светило здесь, в Лондоне, уже несколько дней. Где твой дом, девочка? - Гермиона проклинала проницательность мужчины и пыталась придумать улицу в этом районе. Она не узнала ни одного здания вокруг нее. Я так облажалась. - Улица Пентон, сэр, - наконец ответила она, вспоминая, что ее мать рассказывала ей о том, что она жила там на протяжении обучения в Лондоне. Гермиона знала, что все испортила, когда увидела, как офицер нахмурился. Она бы отдала все за свою палочку в этот момент. - Довольно далеко отсюда, не так ли? Я думаю, будет лучше, если я возьму тебя с собой, пока нам не удастся связаться с твоими родителями, - осознавая, что отказ бы заставил выглядеть ее более подозрительной, она тупо кивнула и последовала за офицером по улицам. Спустя несколько минут, плотный мужчина повернулся к ней лицом снова. - Я знаю один приют, где я видел одну девочку. Не знаю, откуда ты сбежала, но я отведу тебя к миссис Коул на время, - Гермиона проклинала невезение и пыталась выглядеть так, будто он поймал ее на месте. Что это была за сцена - она не знала, но его строгий взгляд, казалось, смягчился при ее жалобном взгляде, и он вздохнул. - Я знаю, это трудно, девочка, но, когда ты вырастешь, ты увидишь, что жизнь в приюте не так плоха. Она промолчала на его слова и надеялась, что ей удастся сбежать от этой миссис Коул так быстро, насколько это возможно. Повернув за угол в сотый раз, они наконец достигли обветшалого здания, которое возвышалось между серыми трехэтажными зданиями вокруг него. Внезапно, Гермиона почувствовала, что в груди вспыхнуло сострадание к неряшливо выглядящим детям, играющим перед домом на пятнистом бетоне, и в поле зрения не было видно ни одного зеленого дерева. - Мы здесь, приют "Вул". Один из лучших в этом городе, - сказал ей офицер, и Гермиона скептически подняла бровь на его слова. Это было то, что они считали наилучшем вариантом. Мерлин, что может быть хуже? Он осторожно провел ее через ржавые ворота, и Гермиона попыталась игнорировать любопытные взгляды, которыми одарили ее другие дети. Ты семнадцатилетняя ведьма, Гермиона, не позволяй этим детям запасть тебе в душу. Но, как только она прошла вверх по сломанным ступенькам к входной двери, она все еще могла чувствовать взгляды группы подростков на своей спине. - Офицер О'Мэйли, что привело вас сюда? Я надеюсь, что не другая бездомная, которую вы подобрали, - женщина, которой, должно быть, было за сорок, вышла из одной из комнат, слева от Гермионы, и принялась вытирать руки о передник, прежде чем пожать руку офицеру. Ее кожа выглядела такой же тусклой и серой, как ее волосы, и когда она оглядела Гермиону, темные глаза сузились. - Офицер, я уже сказала вам на прошлой неделе. Я не могу даже прокормить детей, которые у меня есть, у нас нет комнат для другого голодного рта, - женщина пыталась прозвучать вежливо, но Гермиона смогла слышать тонко замаскированное раздражение за принужденной улыбкой. - Но, миссис Коул, вы единственная почтенная женщина в городе, которой я могу доверить этих бедных детей, - О'Мэйли нацепил его самую выигрышную улыбку, и она могла практически видеть как женщина растаяла, словно масло в его руках. Было бы забавно, если бы она так отчаянно не пыталась найти способ связаться с министерством. - Офицер, вы мне льстите. Вы, скорее всего, правы; еще один ребенок не станет концом света. Но вы должны пообещать, что перестанете приводить бездомных в мой дом, - хлопая ресницами так, что она, должно быть, считала, понравится мужчине, Гермионе пришлось сдерживать себя от подобострастия неловкой демонстрации привязанности. Что я сделала, чтобы заслужить все это? Спросила она себя уже десятый на раз на дне и отчаянно молила, чтобы кто-то просто спас от этого кошмара. - Слышала, девочка? Тебе следует поблагодарить миссис Коул за ее щедрость и держаться подальше от неприятностей, - он выжидающе посмотрел на нее, и Гермиона поняла, что он имел в виду в буквальном смысле слова, и подавляя желание закатить глаза, она нацепила лучшую маску примерной девочки. - Конечно, простите мои плохие манеры, спасибо, что приняли меня, миссис Коул, - Мерлин, мой голос был раздражающим до подросткового возраста. Гермиона попыталась не накручивать себя из-за того, что она снова была маленькой девочкой, поскольку она была уверена, что она сойдет с ума в ту минуту, когда она позволила этому факту проникнуть в разум. - По крайней мере, у этой есть манеры. Ты умеешь читать, девочка? - Гермиона заметила, что женщина до сих пор не спросила ее имени, и она знала в данный момент, что этой женщине наплевать, если Гермиона внезапно исчезнет ночью. Отлично. - Я могу считать и писать, миссис Коул. Еще мне под силу базовые вычисления, - женщина, казалось, была искренне рада ее ответу. - Великолепно. Тогда ты можешь обучить этому тех, что поменьше. Том и Эми - единственные, кто может, собственно, писать и около 50 человек трудно научить основам, - Гермиона был потрясена очевидным отсутствием образования у детей и еще раз напомнила, что это были действительно разные времена. Может быть, мне следует остаться здесь на некоторое время и позаботиться, чтобы эти дети могли хотя бы написать свое имя правильно. Нет! Не надейся на Гриффиндор, Гермиона. Я не могу больше вмешиваться во время, нежели уже сделала. - Что ж, долг зовет, миссис Коул, вынужден удалиться. Спасибо за заботу о ребенке, - офицер О'Мэйли снял шляпу и быстро удалился, прежде чем женщина смогла вовлечь его в более интересный разговор. Гермиона видела как лицо миссис Коул вытянулось, когда офицер извинился, прежде чем прокашляться и взглянуть на новое пополнение в приюте. - Чего же ты ждешь? Иди попроси у Мэри чистую форму и спускайся в зал к ужину. Завтра я представлю тебя детям - ты будешь обучать. Твоя комната номер 11, и теперь ты будешь делать комнату с Эми, - с этим Гермиона была оставлена. Не совсем уверенная, где она сможет найти эту Мэри, она какое-то время бессмысленно бродила по приюту перед тем, как другой, очевидно, голодный мальчик показал ей, как добраться до кабинета женщины. Лучше подождать, пока все не уснут. После этого я уйду и буду искать телефонную будку...***
- Тебе нужно заплести свои волосы в косу или сделать хвост, всегда носи колготки и мой обувь в субботу перед службой в церкви, - Мэри была молодой девушкой с тонкими белыми волосами и с лицом, как у мышонка. Должно быть, она была примерного возраста Гермионы в будущем и имела осанку, которая сравнилась бы с осанкой ее старого преподавателя по трансфигурации. - Я поняла. Есть что-нибудь еще, что мне следует знать? - спросила Гермиона, готовая добраться до комнаты, лечь и немного поплакать. - Завтрак в семь, ужин - в четыре. Не опаздывай или еды не останется, твоя комната всегда должна быть чистой, личные вещи нужно класть в свой шкафчик, - учитывая, что у Гермионы не было ничего, кроме одежды, которую она носила, она не видела никаких проблем в этом правиле. Она поблагодарила девушку, взяв свою форму серого цвета и удалилась в поисках комнаты. Поднявшись по узкой лестнице на третий этаж, она заметила дверь с номером своей комнаты и с нетерпением вошла в небольшое пространство. Что за тоскливое место. Не удивительно, что сироты имели в прошлом дурную репутацию. Там было не на что смотреть: две кровати стояли в противоположных концах комнаты, между ними было одно маленькое окошко. Стены были таке же бледные, как ее новая форма, и хорошо вписывались в металлические каркасы кроватей и одинаковые маленькие шкафчики на стенах позади них. - Что ж, хотя бы нет жестоких пожирателей смерти рядом, - сказала она себе перед тем, как сесть на кровать, которая выглядела нетронутой. Глядя на поношенную форму на коленях, она рассеянно потянула нить на своих серых колготках. Нужно убраться отсюда до того, как они вернутся из своего путешествия во Францию. Мысли Гермионы были прерваны пронзительным звуком колокола, и она услышала как открываются двери, и бесчисленные голоса наполняют коридоры. Должно быть, пришло время ужина. Гермиона быстро переоделась в форму, желая смешаться с другими детьми, насколько это было возможно. Последнее, что ей было нужно, так это привлечь к себе еще больше внимания, чем она привлекла ранее в тот день.***
- Это место свободно? - спросила Гермиона бледного мальчика перед ней, неся маленькую миску, наполненную безвкусной кашей в одной руке, а в другой - металлическую кружку, наполненную водой. Мальчик наградил ее холодным взглядом, который заставил ее вздрогнуть - его темные волосы резко контрастировали с изнеможенным мертвенно-бледным лицом. - Нет, - это было все, что он сказал прежде, чем вернуться к своей еде, явно не желая больше общаться с испуганной девушкой. Взглянув сначала на него, затем на явно сводное место напротив него. Что за маленький гаденыш. Пока Гермиона не потеряла свое спокойствие, она мило улыбнулась мальчику, пока не развернулась в поисках другого стола. - Не перечь Тому, он не любит людей, - прошептала девочка, старше ее на несколько лет, которая предложила сесть с ней. Она просто кивнула, не желая тратить время на разговоры с людьми, которых она больше не увидит. Лучше держаться от всех подальше и, кроме того, больше не менять ход времени. Она закончила свой скудный ужин и вернулась в свою комнату после того, как извинилась за столом, прежде чем другие девочки смогли задать ей больше вопросов о ее личности...***
Гермиона сползла под свое тонкое одеяло, и прежде, чем она смогла предотвратить это, горячие слезы потекли по щекам. Все тело дрожало, когда она бесстыдно рыдала в подушку, желая быть где-нибудь еще, кроме этого ужасного приюта. Это, в конце концов, сломило ее - она была одна и совершенно беспомощна, и никто из ее друзей не придет, чтобы спасти ее. Она подумала о Роне, и как видела, что он упал возле тела его старшего брата, когда Руквуд послал заклятие в него до того, как он мог поднять палочку. Сердце Гермионы мучительно сжалось в груди, когда она почувствовала, что отчаяние, которое накапливалось в ней, наконец, переполнилось и поглотило ее разум. Было больно дышать - черные пятна мелькали перед глазами, и она боялась, что может упасть в обморок от недостатка кислорода, который достиг мозга, когда она вдруг услышала, как открылась дверь. - Какого черта? Если ты будешь реветь всю ночь, то я ударю тебя, глупая, - нескладная девочка, которая была не старше Гермионы, закрыла за собой дверь и сняла обувь. Гермиона попыталась взять контроль над своим дрожащим телом, но слезы не переставали литься. Боже, я, наверное, выгляжу жалко. Она яростно вытерла слезы одеялом и попыталась отвлечься от ворочавшей девочки на другой кровати. - Просто смирись. Мне не нужна соседка-плакса, - девочка - Эми, если Гермиона правильно запомнила, надела ночную рубашку и расчесала волосы, а затем собрала их в тугой пучок. Гермиона наконец почувствовала, что сердцебиение нормализовалось, и мир перестал вращаться вокруг нее. Она глубоко вздохнула, пытаясь подавить свои бурные эмоции. Я могу сделать это. Еще немного и все вернется на круги своя. Она повернулась лицом к стене, решив дождаться захода солнца, чтобы она смогла покинуть это ужасное место. Гермиона прислушалась к тихому дыханию Эми, когда девушка, наконец, уснула и осторожно повернулась на скрипящей кровати. Как раз, когда она собиралась встать, она услышала как кто-то остановился перед их дверью и повернул ключ в замке. Мысли Гермионы прервались, когда она осознала, что произошло. Они запирают двери на ночь. Чувствуя, как страх скрутился в желудке, она подошла к двери и осторожно повернула ее, чтобы убедиться. Она была действительно заперта. Внезапно, разозлившись на дерзость женщины, Гермиона положила руки на бедра и обратила взгляд вверх, чтобы успокоиться. Это всего лишь незначительная трудность. Я просто уйду завтра после завтрака, когда все моют посуду. Гермиона продолжала повторять эти слова в своей голове, пока, в конце концов, не забылась беспокойным сном...***
- Нет. Не пиши так. Вот как выглядит "А", - Гермиона объясняла шестилетней девочке, которая сидела за столом перед ней, смотря на юную ведьму будто бы она ей сообщила, что ее кролик мертв. Одна неделя. Она была в этом ужасном приюте уже целую неделю. После того как ее многочисленные попытки побега были сорваны детьми, которые застали ее или самой женщиной, которая, в свою очередь, заперла ее в своей комнате на остаток дня, сказав ей подумать о своих эгоистичных поступках. На шестой день она, наконец-таки, сдалась и отправилась обучать младших детей писать их имена, чтобы завоевать доверие миссис Коул. Как только она совершит это, казалось бы, невозможное достижение, она найдет способ сбежать из этого места. Во время своего пребывания она пыталась держаться подальше от других детей, лишь изредка беседуя с Эми по вечерам или, если быть более точным, слушая разглагольствования Эми, кивая, когда девочка смотрела на нее, чтобы поддержать. К ее удивлению, Том был другим человеком, с которым она проводила дни, когда они сидели вместе в жалком подобии того, что миссис Коул любила называть библиотекой в приюте. Он был тихим мальчиком, у которого, очевидно, были такие же проблемы, видя, как он пугал любого ребенка, который осмелился пересечь ему дорогу в коридоре, но он был также единственным другим ребенком в этом месте, который любил книги. Таким образом, Гермиона не раз находилась в его присутствии, обсуждая несколько романов, принадлежащих приюту, таких как Чарльз Диккенс и некоторые потрепанные энциклопедии, которые выглядели так, как будто они были напечатаны еще до рождения миссис Коул. Том был еще единственным человеком, которому она рассказала свое имя, поэтому, когда однажды другой ребенок вошел в библиотеку в поисках Гермионы, она сразу насторожилась. - Миссис Коул ждет тебя в своем кабинете, - без единого объяснения, мальчик убежал к своим друзьям, в то время как Гермиона извинилась, не зная, что это будет последний раз, когда она снова увидит эту комнату. По пути в маленький офис женщины в задней части здания, она пыталась понять причину, по которой женщина захотела бы ее видеть, но не могла придумать ничего, что могло бы оправдать этот визит. Заинтригованная, она постучала в дверь и стала ждать ответа. - Входите, - строгая женщина открыла дверь и проводила девочку в кабинет. Гермиона повернулась, чтобы увидеть другого человека, сидящего за столом, и ее сердце почти пропустило удар, когда она узнала в импозантной фигуре Рабастана Лестрейнджа, смотря на нее с нечитаемым выражением. - Гермиона, твой дядя здесь, чтобы забрать тебя. Почему ты не сказала мне, что у тебя есть родственники? - она казалась взволнованной, вероятно, находя своего посетителя странным, но, тем не менее, в невероятно дорогой одежде. Гермиона попыталась сохранить приятный фасад, избегая взгляда мужчины. Надо было попытаться сбежать раньше. Почему он говорит миссис Коул, что он мой дядя? - Извините, миссис Коул. Я не знала о существовании моих родственников, - в конце концов, она ответила, пытаясь казаться смущенной и не испуганной до предела. Хотя женщина не была самым праведным человеком, Гермиона не думала, что она просто отдаст маленькую девочку незнакомцу. - Не будь глупой, девочка, эти нелепые кудри явно наши семейные, - забудь. Миссис Коул точно отдаст ее незнакомому человеку, которого она никогда не встречала. Внутри у Гермионы перевернулось, когда она подумала о скольких мальчиках и девочках эта женщина могла уже отдать, обрекая их Бог знает на какие ужасы. - Не волнуйтесь, миссис Коул, Гермиона сбежала после ссоры с отцом несколько недель назад. Она довольно упрямая, - Рабастан звучал так убедительно, с тем, как преподнес себя, Гермиона могла почти видеть как бросили взятку женщине, чтобы несостыковки не были заметны. Что за отвратительный человек. - Конечно же, вы заслужили вознаграждение за то, что присматривали за моей племянницей, - и как будто бы он услышал мысли женщины, мужчина вручил миссис Коул конверт с тем, что Гермиона знала, должно содержать достаточно денег для содержания приюта на месяц. С отвращением, она поджала губы, наблюдая, как женщина пересчитывает купюры. - Как щедро с вашей стороны, сэр. Гермиона ничего не взяла с собой, так что можете смело идти, Мистер Лестрейндж, - проговорила женщина, не отводя взгляда от купюр, и Гермиона почувствовал хватку мужчины, когда он даже не попрощался, и вытащил девушку из кабинета. Оказавшись снаружи, она попыталась сбежать от него, но до того, как она могла позвать на помощь, они аппарировали подальше от пустого коридора...***
- Отстань от меня, ты, ублюдок! - закричала Гермиона, когда они появились перед поместьем внушительного вида. Ошеломленная, она оглянулась на долю секунды, прежде чем продолжить свои попытки убежать от мужчины. - Где мы, что мы здесь делаем? - спросила она себе под нос, когда пыталась не отставать от Рабастана, который волочил ее через темные ворота поместья и продолжил тянуть ее вверх по широкой лестнице к двухстворчатой входной двери. Мерлин, они собираются убить меня. Напуганная до неузнаваемости, она приложила свои усилия, чтобы убежать от мужчины. - Перестань сопротивляться. Мы не убьем тебя, девчонка, - Гермиона только съежилась на его слова и попыталась убрать его пальцы от ноющего запястья. - Так я и поверила тому, что ты говоришь. Я требую, чтобы ты отпустил меня, - она зашипела, когда он еще сильнее ужесточил хватку, полностью осознавая боль, которую он причинял ей. Он провел ее через огромный холл с темными безжизненными стенами и с еще более темными коврами на полу, заставляя казаться весь дом мрачным и гнетущим. Что за гнетущее место? Они поднялись по впечатляющей резной лестнице, освещенной только зачарованными витражами над ними - подвижные мозаичные фигурки поворачивали головы, проходя мимо них. Рабастан заметил явное удивление Гермионы в отражении больших окон, и стал напевать. - Добро пожаловать в Лестрейндж Мэнор - первоначальный дом моей семьи до того, как мы переехали на континент, - Гермиона затаила дыхание, глядя на мужчину, который все еще тащил ее по извилистым коридорам дома своих предков к паре больших дверей в конце коридора. Они выросли здесь? Не удивительно, что у них столько проблем. Этот дом практически источает темную магию. Младший Лестрейндж остановился перед развилкой дверей и постучал. Спустя мгновение двери открылись сами и Гермиону толкнули к брату Рабастана, который сидел за внушительным столом из красного дерева и смотрел на девушку так, словно она как-то оскорбила его своим присутствием. - Наконец-то прибыла, грязнокровка. Я вижу, ты сдержала свое обещание держать рот закрытым, - прикусила язык, чтобы не рассказать ему о своих бесчисленных попытках сбежать из приюта. Ей нужно оставаться спокойной. Рудольфус выглядел неожиданно без его пугающей мантии пожирателя смерти, вздымающейся после каждого его шага. Как и его брат, он подстриг свои волосы, чтобы они не падали на его лощенное лицо каждый раз, когда он поворачивал голову. Единственной вещью, которая до сих пор заставляла покрываться мурашками ее кожу - были его глаза, которые, казалось, лишали защитного слоя, оставив беззащитной с одной лишь смелостью, спасающей от опасного человека. - Чего ты хочешь, Лестрейндж? - она поглотила растущий страх, притворяясь, что ее не беспокоит присутствие без палочки в комнате с теми же людьми, которые убили множество ее сокурсников. Я могу сделать это, я же Гермиона Грейнджер, я храбрая. Голос в голове звучал удивительно похожим на голос Гарри, и она уверенно выпрямила плечи. - Ты понимаешь, что неважно, как сильно ты стараешься, ты все равно выглядишь как маленькая напуганная девочка, верно? - Рудольфус усмехнулся, когда увидел, что ребенок сузил в ответ глаза на его слова. После того, как он позволил ей стушеваться под его пронзительным взглядом еще несколько секунд, он был впечатлен, когда девушка все еще не отводила взгляда. - Гриффиндорцы, - выругался он перед тем, как продолжить. - Подумав над нашей ситуацией, я пришел к выводу, что это, помимо всего прочего, возможность, - Гермиона видела, что мужчина рассеяно играл с чем-то, что она тотчас узнала - с ее палочкой, и она нахмурилась. - Тебе известна моя позиция, насчет этого. Верни мне палочку, - как будто бы он только заметил, что он держал, губы старшего Лестрейнджа изогнулись в хищный оскал. Он осторожно оглядел древце в его руке перед тем, как обхватить обоими руками, и ломая пополам. - Нет! - в ярости, Гермиона подскочила к нему, чтобы выхватить сломанную палочку, но Рабастан схватил ее сзади и оттянул назад. - Мне не нравится как ты на меня смотришь, грязнокровка. Тебе следует уважать старших, - слезы грозили брызнуть из глаз, когда Гермиона видела, как Рудольфус кинул сломанную палочку на пол, не теряя времени на раздумия. - Теперь, на чем я остановился? Ох, да, наша причина пребывания здесь, - откинувшись назад на кожаный зеленый стул, он посмотрел сначала на брата, затем на Гермиону. - Мое внимание привлекло то, что наш Лорд жив, но еще ребенок в этом времени, - Гермиона попыталась взять себя в руки и вслушаться в слова мужчины. - Эта прекрасная возможность изменить исход войны и обеспечить успех Темного Лорда, - на этих словах, у Гермионы заболел живот. - Ты, в самом деле, сумасшедший? - зашипела наконец она себе под нос, едва пытаясь сдержать шок. Рудольфус позволил себе наглость посмеяться над ее недоверчивым тоном. - Тебе тоже не понравилось, девочка? Спаси своих друзей, предотврати бесполезную войну, если наш Лорд просто... Я не знаю, - он остановился, видимо, подбирая правильные слова, чтобы сказать. - ...принял более консервативную позицию власти. Например, становление министром магии? - и, внезапно, Гермиона поняла, зачем они оставили ее в живых. Это имеет смысл. - Ты хочешь использовать меня как инструмент, чтобы подобраться к Тому Риддлу во время его школьных дней, - маниакальный блеск появился в его глазах, когда мужчина наклонился к столу и схватил Гермиону, чтобы приблизить к себе. - Какая ты умная, грязнокровка. Рабастан сказал мне, что ты смышленная, - с отвращением, она освободилась от его расслабленной хватки и вышла за пределы досягаемости. Она знала, что эти мужчины были сумасшедшими, но их план? Она даже не могла полностью понять, какую огромную волну может вызвать их присутствие в материю времени. Этого не может быть. - Это безумие. Вы знаете хоть немного о последствиях, которые могут быть из-за вашего плана?! - Гермиона скрестила руки и начала расхаживать. - Мы можем разорвать границы миров. Мы знаем, - страх перед ними полностью позабылся, взмахнув руками в воздухе. - Ты не можешь сделать этого, Лестрейндж. Мы должны притаиться и держаться подальше от дел других, не менять целое будущее магического мира! - воскликнула она. Ее щеки покраснели из-за ярости на двух мужчин. Перед тем, как она могла бы продолжить проповедь, Рудольфус проговорил. - Либо это, либо ты наблюдаешь как история повторяется. И я прослежу, чтобы ты увидела как каждый из твоих друзей умер в агонии, - Гермиона взглянула на мужчину и поняла, что он был серьезен насчет этого. Они оставят ее в живых и убедятся, что она видела как они поставят магический мир на колени с их знаниями будущего. Это безумие. Гермиона почувствовала как злость покидает ее маленькое тело, вместо того, чтобы смениться всепоглощающим страхом. У нее не было варианта. У нее нет палочки, и даже если бы и была, даже со всем боевым опытом, ей бы не удалось одолеть двух братьев сразу. Гермиона внезапно почувствовала, что весь мир собирается поглотить ее, и она значительно побледнела, когда безнадежность положения стала для нее очевидной. Братья Лестрейнджи наблюдали за девочкой, схватившейся за волосы в попытке сдержать магию. Без палочки, она была склонна к выбросам магии, особенно, в ее текущие годы...***
Рудольфус не вздрогнул, когда окна в кабинете разбились и позволил девушке воспользоваться моментом, как он знал по выходкам своей безумной жены, что после ее вспышек она, казалось, всегда значительно успокаивалась. Рабастан отошел от девушки, когда она неожиданно повернулась и убежала из кабинета его брата. - Пускай идет, Раб, - после бесцельного блуждания по темным коридорам в течение нескольких минут, Гермиона, в конце концов, сломалась, на заднем дворе усадьбы, вырвав из земли несколько клочков травы и бросив их с хриплым воплем. Я должна убраться от этого безумца. Сказала она себе, но не смогла найти силы, чтобы подняться с земли. Колготки из приюта были испачканы травой, и волосы были взлохмачены, аккуратная коса расплелась. У нее не было всплеска внезапной магии годами, и злая на потерю контроля, она ударила несколько раз по земле перед тем, как стряхнуть грязь с лица. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной в жизни. - Черт! - выругалась она, наплевав на то, как это неправильно звучит от ее маленькой версии. Она хотела увидеть своих родителей. Она хотела, чтобы ее мама обняла ее и сказала ей, что все будет хорошо. - Что ж, угадай, что? Они больше не знают тебя, Гермиона! - безрадостно хихикнула Гермиона, голос прозвучал гулко даже для нее. Она когда-нибудь появится на свет? Что если ее присутствие в прошлом как-нибудь изменило будущее родителей. Что если ее у них никогда не было? Может, это к лучшему. Они могли бы наконец начать нормальную жизнь, не заботясь о их ненормальной дочери и магических войнах. Горько подумала она, пытаясь подавить рыдание. Она позволила себе упасть на землю и уставилась в облачное небо. - Что я делаю? Мне нужно не допустить, чтобы эти люди не предоставили Волан-де-Морту мир на серебряном подносе, - она закрыла глаза и попыталась успокоиться, чтобы придумать план. - К черту, я просто буду стараться изо всех сил и надеюсь, что Теория Гэмпа о множестве временных поворотов окажется точной, - вспоминая нумерологические книги, которые она читала на этом предмете в течении третьего курса, Гермиона рассмотрела различные результаты их присутствия в прошлом. Никто никогда не перемещался столь далеко назад, поэтому не было никаких упоминаний, к которым она могла бы прибегнуть. Видя, что они все еще вполне живы и не распались в тот момент, когда они общались с другими людьми, Гермиона решила, если человек не находился на первом месте в нынешнем графике, вероятность возникновения парадокса была крайне мала. Она до сих пор не знала, могла бы она верить теориям Гэмпа, но на данный момент казалось, что он был единственным, кто даже отдаленно приближался к тому, что она испытывала, и это значительно успокоило ее, если предположить, что независимо от того, что они сделали, это не повлияет на временную шкалу, из которой они первоначально исходили, вместо этого сформировав новую строку, полностью оторванную от своего первоначального времени. Верно, это нужно выполнить. Я могу прочесть об этой теории позже. Готовая противостоять своим врагам, она встала, пытаясь выглядеть собранной, насколько она могла с испачканной одеждой и спутанными волосами. Может быть, это мой шанс помочь всем, кто не смог сделать это в первый раз. Она представила счастливые улыбки своих родителей в голове и теплые руки Рона вокруг плеч. Она была Гермионой Грейнджер - умнейшей ведьмой своего поколения. Она могла сделать это...***
Сидя в кабинете Рудольфуса, следы ее магического всплеска давно исчезли, Гермиона слушала планы мужчины. - Ты сблизишься с нашим Лордом и заставишь его увидеть выгоды управления магической Великобританией с удобного поста, как наш министр. Ты будешь докладывать о нем все и о его друзьях нам, в то время, поддерживая его сторону, ты поняла? - Рудольфус сидел на диване напротив ее, его рука небрежно свисала со стороны подлокотника, пока его брат спокойно наблюдал за ней со своего места, рядом с Рудольфусом. - Зачем ему связываться со мной? Я - магглорожденная без семейных связей, чтобы похвастаться, - возразила Гермиона. - Я уже позаботился об этом маленьком неудобстве и зарегестрировал тебя, как мою незаконнорожденную дочь от бурной жизни во Франции, - Гермиона поперхнулась на его слова и закашлялась, посмотрев в направлении двух мужчин, напротив ее. - Ты серьезно? Зачем тебе делать это без моего согласия, я горжусь своим происхождением, - ее мнимый отец снисходительно цокнул языком, разъединяя ноги перед тем, как ответить. - Во-первых, ты снова ребенок, никому, к черту, не требуется твое согласие, - на попытку Гермионы возразить, он предостерегающие поднял палочку, эффективно заткнув ее. - Не перебивай старших - это грубо, - Гермиона усмехнулась на его слова, но позволила ему продолжить. - Во-вторых, мне плевать, что ты гордишься своей грязной кровью - Том Риддл дважды даже не взглянет на грязнокровку, поэтому мне пришлось импровизировать. Не думай ни на секунду, что я рад позволять грязнокровке носить фамилию моего дома, - прошипел он, и Гермионе пришлось подавить дрожь от его явной ненависти ко всему, что он не считал чистым в своем сценарии. Гермиона измученно вздохнула и решила пока подыгрывать им. Она была утомлена из-за напряжения от внезапной магии, отразившейся на ее теле, поэтому она просто устало кивнула. - Мне неприятно делить фамилию с обоими массовыми убийцами, но если быть честной, то я поняла ход твоих мыслей. Я устала. Могу ли я получить комнату или я сплю с домашними эльфами в какой-нибудь каморке на кухне? - у братьев хватило порядочности рассмотреть ее вопрос, Рабастан, вместо своего брата, ответил на вопрос, - конечно, у тебя будут собственные комнаты. Эльфы приготовили западное крыло на втором этаже для тебя, - Гермиона нахмурилась, раздраженная, что они, казалось, полностью ожидали ее сотрудничества. Она удивилась бы, если бы она все равно получила хорошие апартаменты, если бы сказала, чтобы они отвалили...***
Наконец одна в действительно впечатляющей спальне, Гермиона села в одно из двух кресел перед смехотворно большим камином. Камин был почти также высок как рост ее взрослой версии, и Гермиона могла уже видеть себя с хороший книгой в одной руке и горячим шоколадом - в другой, сидя перед потрескивающим огнем в холодную зимнюю ночь. - Юной мисс требуется Винни, чтобы помочь ей в чем-либо? - ругаясь, Гермиона спрыгнула с кресла и уставилась на эльфийку рядом с ней. Схватившись за быстро бьющееся сердце, Гермиона убрала грязные кудри с лица и мило улыбнулась эльфийке. - Мерлин, ты напугала меня. Винни, верно? - маленькое существо кивнуло. В конце концов, она, кажется, носила чистую простынь. - Да! Винни сожалеет, что испугала вас, юная мисс. Пожалуйста, простите Винни! - она жалобна запричитала, и Гермиона попыталась не злить новую семью в первую же ночь, освобождая всех эльфов в доме. - Конечно, Винни. Не беспокойся. Не будешь ли ты так добра и наполнишь мне ванну, пока я пойду и поищу что-нибудь надеть? - маленький эльфийка перевела свои глаза на лицо своей новой госпожи и горячо закивала. - Винни наполнит ванну! Гардероб юной мисс прямо через дверь, здесь, - эльфийка указала на темную дверь рядом с кроватью, и Гермиона скептически подняла бровь при мысли, что двое мужчин, с которыми она не оставалась, заполучили ее одежду. - Господин Рабастан сказал Винни достать вещи для дочери господина Рудольфуса, поэтому Винну купила все, что Господин приказал, - безмолвная, Гермиона тупо кивнула и ушла в направлении предполагаемого гардероба - море различных оттенков черного бросились в уставшие глаза, и Гермиона неохотно вступила в комнату. - Они не всерьез, - пробормотала она, когда прочесывала бесконечное количество ткани в поисках чего-то светлее, нежели темно-серый. Единственные вещи, которые были не совсем тусклые, были ночные сорочки и нижнее белье. Какой человек покупает ребенку черные платья? Что пошло не так в их детстве? Оцепеневшая, она вытащила особенно безвкусную вещь, которая выглядела так, как будто вышла из моды, когда Викторию короновали. - Мерлин, мне суждено выглядеть так вечность до следующих похорон, - неспособная поспорить с очевидным отсутствия чувства вкуса у Рабастана, она взяла одну из сорочек справа от нее и ушла в ванную в противоположном конце спальни. После того, как она отправила свою эльфийку, она пыталась утопить свои заботы в ванне, в течение нескольких часов прежде, чем погрузиться под тяжелые одеяла, мгновенно погрузившись в сон без сновидений...***
В последующие дни, она, в основном, пряталась в своей комнате или библиотеке, стараясь избегать двух братьев как можно больше. Рудольфус заставил всех троих есть вместе, но, кроме этого, он оставил ее одну. Была почти середина сентября и Гермиона решила, что для ее день рождения она попросит Рудольфуса позволит ей посетить Косую аллею, чтобы приобрести некоторые книги. - Возьми с собой Рабастана, я тебе не доверяю, - когда она возразила, что она была взрослой женщиной и не нуждалась в сопровождающем, он просто крутанул палочку в ее направление и Гермионе пришлось уворачиваться от его жалящего заклинания, яростно покидая его кабинет. Девятнадцатого числа она неохотно попросила Рабастана сопроводить ее в Косую аллею, и вместе они использовали высокий камин около входа в холл, чтобы добраться до места назначения. Гермиона почти позабыла о мрачном человеке, идущем рядом с ней вместо того, чтобы идти по оживленной улице перед ней. Аллея выглядела почти одинаково, как в ее собственном времени, и глаза Гермионы блуждали по группе смеющихся детей, пробегающих мимо людей - их разноцветные мантии развивались сзади них. Внезапно, чувствуя себя неловко, Гермиона посмотрела на свою, черную, осознавая насколько бледным оно делало ее лицо. - Ну же, я не хочу находиться здесь целый день, - Рабастан подтолкнул ее вперед, и Гермиона сварливо пошла в направлении Флориш и Блоттс. Мнимый дядя сопровождал ее через толпу общающихся волшебников и волшебниц, не подозревая о количество взглядов, которые были брошены на их пути. - Может, его жена скончалась или что-то подобное, - Рабастан услышал как одна ведьма тихо прошептала подруге, и не говоря причину Гермионе, настоял на том, чтобы идти немного быстрее. Он не привык находиться около людей, которые не знали его лицо с плакатов розыска. В книжном магазине Гермиона тотчас почувствовала себя расслабленной, и с удовлетворенным вздохом она удалилась перед тем, как Рабастан мог бы остановить ее. Просматривая секцию по гербологии, она чуть не врезалась в другого мальчика, который тихонько скакал вдоль книг о мандрагорах. - Ох, прошу прощения, я не увидел тебя, - взглянул мальчик, чтобы найти бледную девочку с дикими кудрями, стоящую очень близко к нему. Он инстинктивно отступил назад, и Гермиона неуклюже улыбнулась. - Гермиона Г...Лестрейндж, приятно познакомиться с тобой, - он взглянул на протянутую руку и удивился, почему она до сих пор разговаривала с ним. - Антонин Долохов, приятно познакомиться, - пробормотал он, и Гермиона почти выдернула руку как будто бы обожглась. Она посмотрела на будущего пожирателя смерти перед ней и попыталась не позволить увидеть мальчику ее внезапный дискомфорт. - Что ж, было приятно познакомиться с тобой, Долохов, но я боюсь, что мой дядя начинает злиться, - перед тем, как он мог бы ответить, Гермиона поспешно развернулась, стараясь идти так быстро, насколько было общественно принято. Долохов смотрел как она отступила назад, и удивился - какая девочка станет носить столь мрачные наряды в солнечный день? - Кто был тот мальчишка, с которым ты разговаривала? - спросил Рабастан, когда она наконец дошла до него, и Гермиона поморщилась на его вопрос, в то время как они подошли к стойке, чтобы расплатиться за книги. - Антонин Долохов, - кратко ответила она, и Рабастан приложил усилия, чтобы не развернуться и не оглянуться на маленького мальчика, как он знал, который вырастет, чтобы стать одним из самых верных поданных Темного Лорда. - Чтоб тебя, кто бы мог догадаться? - проворчал он под нос, и Гермиона закатила глаза - ее отличное настроение испорчено, когда она вспомнила к чему велось. Она была уверена, что Рабастан расскажет своему брату в ту же минуту, как прибудут домой...***
Несколько недель прошло без значительных происшествий, и Гермиона устала от гнетущей атмосферы поместья. Решившись рискнуть, она пробралась в маггловскую деревню. Не заботясь о гневе Рудольфуса, если бы он узнал, что она ушла без его осведомленности, она бродила по каменным улицам идеальной деревни. Это напомнило ей об одной из открыток, которые всегда имели привычку присылать бабушка с дедушкой из своих путешествий по сельской местности. Ностальгическая улыбка появилась на губах Гермионы при воспоминании о энтузиазме бабушки, касательно всего английского. - Извини за странный вопрос, но ты случайно не ведьма? - удивившись, Гермиона обернулась и посмотрела на маленькую девочку сзади нее. Должно быть, она была примерно ее возраста и аккуратно собрала свои медные волосы в простой пучок. - Придешь еще? - спросила она, чтобы просто убедиться, и девочка напротив нее нервно укусила тонкие губы. - Твоя одежда. Я видела, что моя мама носила такую на ее детских фотографиях, - ответила девочка, и брови Гермионы взлетели на лоб. - Твоя мама - ведьма? Ты тоже? - к ее удивлению, девочка отвела ее в тихую аллею и кивнула. - Ведьма, моя мама сказала, что я скоро получу письмо из Хогвартса, - Гермиона ухмыльнулась, очень довольная тем, что, наконец, нашла с кем поговорить. - Это потрясающе! Гермиона Лестрейндж, очень приятно познакомиться с тобой, - слегка пораженная внезапным энтузиазмом Гермионы, другая девочка горячо пожала ей руку. - Минерва Макгонагалл, это прекрасно, наконец, иметь другую ведьму моего возраста по соседству, - улыбка Гермионы пропала на долю секунды, прежде чем воссиять с большей силой. Она не могла в это поверить. Гермионе пришлось сдерживать себя от объятий, одновременно от желания закричать и вместо этого переплела руку Макгонагалл со своей, быстро повела ее в ближайшее кафе. Неделями у нее не было нормальных бесед, и не могла дождаться, чтобы узнать о молодом профессоре. Наконец-то судьба, казалось, сжалилась. Гермиона заказала себе кусок яблочного пирога и счастливо попивала чай. - Так, Минерва, все в порядке, что я называю тебя Минервой? - азартно спросила Гермиона, в то время как другая девочка кивнула, немного потрясенная восторженностью Гермионы. - Если я могу тебя называть Гермионой... - Конечно, ты можешь! - Гермиона перебила ее и Минерва подняла бровь на нахальное поведение девочки. - Что ж, хорошо, Гермиона. Ты живешь здесь рядом? - Гермиона кивнула, жуя кусок пирога. Она указала на неясные очертания старого поместья, которое обосновалось на вершине небольшого холма на окраине деревни, и Минерва выглядела удивленной на ее заявление. - Подожди, кто-то и впрямь живет в этом жутком доме? Моя мама сказала мне, что он принадлежал семье злых волшебников, пока они не переехали несколько десятилетий назад, - Гермиона засмеялась и продолжила ухмыляться в чашку с чаем, когда продолжила. - Мы просто вернулись обратно с материка, но не волнуйся: некоторые из нас не так плохи, - даже если она пыталась прозвучать весело, Минерва уловила скрытую обиду в голосе Гермионы, задаваясь вопросом: что девочка подразумевала под своими словами. - В любом случае, достаточно обо мне. Расскажи мне что-нибудь о себе, где ты живешь? - девочки продолжали болтать о самых обыденных вещах, пока не стало темнеть - угасающий солнечный свет напомнил Гермионе, что она должна скорее вернуться. - Боюсь, что я должна уйти сейчас, Руд... отец может заметить мое отсутствие, если я опоздаю на ужин, - Минерва попрощалась с бледной девочкой, и они запланировали снова встретиться на выходных. Гермиона махнула в последний раз через плечо прежде, чем поспешить домой, проклиная себя за потерю времени. Когда она тихо вошла в дом через кухню, Винни появилась перед ней и объявила, что ужин был подан. С облегчениям вернувшись вовремя, Гермиона попыталась охладить покрасневшие щеки от холодного вечернего воздуха на улице и поспешила в столовую. - Ты выглядишь возбужденной, ты себя хорошо чувствуешь? - спросил Рабастан после нескольких минут неудобной тишины, и Гермиона чуть не подавилась ужином. - Я изучала сад, когда меня позвала Винни, дорога назад была около мили, - по всей видимости, удовлетворенные ее ответом, троя продолжили есть. Когда Гермиона хотела подняться из-за стола, Рудольфус покашлял, она замерзла на своем месте, встревоженная тем, что он хотел от нее. - Тебе нужно научиться как вести себя среди других чистокровных. Начиная с завтрашнего дня, Рабастан и я научим тебя как ходить, говорить и вести себя, как истинная чистокровная ведьма, - Гермиона скривила лицо на его слова. Как будто эти двое знают об этом что-нибудь, в любом случае. - Я знаю как вести себя среди других людей, большое спасибо, - она откинулась назад и смотрела, как Рудольфус тотчас потерял терпение. Она подготовила себя к любому заклинанию, которое он мог бы бросить в нее и благоразумно отодвинула свой стул чуть дальше от стола. - У меня нет терпения выслушивать твои нескончаемые возражения, поэтому я советую тебе закрыть свой маленький рот, если ты знаешь, что лучше для тебя, - сказал он угрожающе, схватившись за края стола, пока его костяшки не побелели. Внутренняя гриффиндорка Гермионы поощряла сопротивление ему в дальнейшем, она не могла противостоять человеку все время, пока он не был сломлен. Она не проживет неделю в этом доме, если бы она поступила так. Поэтому Гермиона сдалась, пока не вылетела из комнаты, не заботясь о яростно ругающемся Рудольфусе. Минимум податливости. Это то, что она была готова предложить, не более того. Я не позволю этому человеку пройтись по мне, как будто я ничем не лучше, чем тряпка, я - Гермиона Грейнджер, и я горжусь своим происхождением. Как мантру она повторяла себе те же самые слова каждую ночь перед тем, как отправиться в кровать.***
Когда наконец-то прошла неделя, Гермиона надела наименее пугающее платье, которое она могла найти в своем шкафу бесконечной радости, как ей нравилось его называть, и она пробралась обратно в деревню, чтобы снова встретиться с Минервой. - Почему ты все время носишь черное, Гермиона, это что-то, вроде особенности чистокровных? Моя мама говорила мне, что старые семьи имеют странные причуды, - Гермиона театрально положила руку на сердце, притворяясь смертельно обиженной словами своей новой подруги. - Минерва, ты меня обижаешь. Может, мне нравится это носить, - ее подруга закатила глаза на гримасу Гермионы, делая глоток из кружки с чаем перед тем, как цокнула языком. - Ну, из-за этого ты выглядишь болезненной. Ты должна попробовать другие цвета для разнообразия, - поддразнила она, и Гермиона вздохнула. - Поверь мне, если бы я могла, но один раз я спросила своего дядю: могу ли я приобрести новые платья, он не понял, в чем была проблема, - смеясь, две девочки продолжили беседу за чаем. - Как насчет твоей семьи, Минерва? Чем твои родители занимаются? - в конце концов, спросила Гермиона и Минерва нервозно затеребила ручку чашки. - Ну, мой отец министерский пресвитерианин, и моя мама сидит дома. У него чуть не случился удар, когда он узнал, что мама - ведьма, - Гермиона нахмурила брови. Она была удивлена, что Макгонагалл выросла в немагической семье, поражаясь, что сильная женщина из ее воспоминаний должна была скрывать способности в юности - она всегда полагала, что ее преподаватель выросла в магической семье. - И твой отец не против, что ты ведьма? - спросила Гермиона, искренне заинтересованная ответом Минервы и наклонилась вперед в своем кресле. - Не в начале, но быстро привык к этому. Два моих брата такие же необычные, поэтому он просто смирился с этим в один день, - Гермиона даже не знала, что у Макгонагалл были какие-то родственники, удивленная нежностью в ее голосе, когда она продолжала говорить о своих младших братьях. Гермиона задалась вопросом: что могло случиться с ними в будущем? Вероятнее всего, Волан-де-Морт. Он хорош в убийстве целых семей. Горько подумала она, но продолжала слушать веселые истории детства Минервы. Когда пришло время возвращаться домой, Гермиона всерьез собиралась спросить подругу: может ли она остаться со своей семьей на несколько дней и сделать вид, что жизнь была нормальной. Она наблюдала как Минерва прыгнула в дом, и внезапно почувствовала себя очень старой в своем юном теле - у нее наверняка было слишком много поводов для беспокойства для одиннадцатилетней...***
- Никогда не разговаривай, когда с тобой не говорят - никому не важно мнение маленькой девочки, поэтому старайся никому не досаждать своими разговорами, - Рудольфус сказал ей это энное количество раз и Гермионе пришлось воспротивиться шипению на старого волшебника, и его несносным урокам. Она прикусила язык и коротко кивнула ему, чтобы показать ему, что она поняла. - Хорошо. Запомни, что тебе нужно смешаться с другими чванливыми детьми в первом круге нашего Лорда, - сказал он твердым голосом, разыскивая на ее лице признаки неповиновения. Гермиона ответила ему тем же расчетливым взглядом и вздохнула. - Ты сказал мне сблизиться с Ридллом, зачем мне также подлизываться к его сторонникам? - спросила она раздраженно, скрещивая руки. - Хватит спрашивать и делай то, что тебе сказали. Я знаю, что гриффиндорцы безрассудны, касательно таких вещей, но я ожидал большего от самой умной ведьмы своего поколения, - ответил он, и Гермиона тяжело вздохнула на его очевидную провокацию. У мужчины было меньше терпения, нежели у ребенка. - Я горжусь своим факультетом и не позволю шляпе отправить меня куда-нибудь еще, - распределение было рискованной темой с Рудольфусом - он, очевидно, хотел, чтобы она была на Слизерине, в то время как Гермиона не примет ничего, кроме Гриффиндора. Однажды, когда Рабастан попытался пойти на компромисс и предложил Гермионе попасть на Когтевран, девочка вылетела из-за стола. - Только не снова, ты скажешь шляпе распределить тебя на Слизерин, конец разговора, - сказал Рудольфус с завершением, которое не оставляло места для споров, но Гермиона была раздражена. Она наблюдала за человеком, сидящим в нескольких шагах от нее несколько минут, прежде чем снова заговорить. - Забудь об этом, я уже делаю все, что ты мне сказал. Я не позволю тебе занять последнее место, где я чувствую себя в безопасности, - проговорила она, решившая стоять на своем. Глаза Рудольфуса сузились, когда он наблюдал за девочкой - ни единого следа страха в ее янтарных глазах. - Не испытывай меня, девчонка. Я не в настроении для споров, - Гермиона нахмурилась на его тонко завуалированную угрозу. Его, по общему признанию, красивое лицо сморщилось в недовольстве от ее постоянного неповиновения, но юная ведьма не сдастся мужчине. Не насчет ее места на Гриффиндоре. - Нет, ты не можешь заставить меня. Я, безусловно, не оставлю Минерву ради этих скользких змей, - крикнула она и вскочила из-за обеденного стола, и оставила его вспылившего за обеденным столом, но прежде, чем она успела добраться до дверей, они громко захлопнулись, заставляя Гермиону подпрыгнуть из-за внезапного звука. Она обернулась, чтобы потребовать объяснения, когда жутко спокойный голос Рудольфуса заставил застыть кровь в венах. - Минерва? - спросил он, и она знала, что вляпалась. Отчаянно пытаясь найти оправдание, Гермиона отошла от злого человека так далеко, как только могла. До того, как она могла бы защитить себя, Гермиону ударила мучительная боль Круциатуса, и она мгновенно упала на колени, рыдая, когда внезапно все ее тело было как будто в огне. - Я знал это. Ты была слишком тихой последние недели, - он снял проклятие и оставил Гермиону, хватающую ртом воздух в течение нескольких секунд перед тем, как снова произнести проклятие, наблюдая, как она кричит от боли. - Кого ты видела, где ты встретила их?! - он перекрикивал ее рыдания до того, как остановиться снова, ожидая, когда рыдающая девочка восстановит свой голос. Когда она потратила слишком много времени, он подошел к тому месту, где она лежала, и притянул Гермиону за спутанные волосы. Гермиона вскрикнула, ее маленькое тело больше не испытывало последствий Круциатуса. Рудольфус зашипел на нее, чтобы она ответила на его вопрос и не в состоянии выдержать еще один раунд проклятия, она сдалась. - Я встретила ее в деревне. Мы ничего не делали, клянусь, мы просто разговаривали! - тело до сих пор потряхивало, когда Рудольфус отпустил ее волосы снова и яростно развернул, чтобы взглянуть на нее. - Кого? С кем ты разговаривала? - спросил он сквозь стиснутые зубы, когда Гермиона попыталась заговорить нормально снова. - Минерву Макгонагалл, ради Мерлиновых кальсон! Она также отправится в Хогвартс в следующем году! - наконец она успела сказать, прежде чем голос сломался, все еще саднивший от предыдущих криков. - Чертов преподаватель из Хогвартса? Та старуха? - Рудольфус, судя по всему, забыл о рыдающей девочке на полу, нахмурив брови в глубокой задумчивости. - Разве она не была отвратительной полукровкой? - спросил он, и Гермиона собралась, чтобы защитить свой образец для подражания. - Она была героем войны, который убил множество людей Волан-де-Морта, - пощечина эхом пронеслась по тихой комнате, и Гермиона уже почувствовала как щека задрожала там, где его рука соприкасалась с лицом. Вызывающе глядя на мужчину, она была более чем готова защищать ее учителя. Она не позволит ему плохо говорить о любимом профессоре. Через мой чертов мертвый труп. - Мы не сравниваем себя с грязными предателями крови. Иди в свою комнату, пока я не изменил свое решение и не убил тебя, - он звучал так, как будто ему потребовалась каждая унция его терпения, чтобы просто не огрызнуться на нее снова. Он явно оставил половину своего здравомыслия в Азкабане. Гермиона поднялась с пола, решившая уйти, прежде чем он мог изменит свое решение, но глупый гриффиндорский мозг заставил произнести слова, о которых знала, что пожалеет как только они слетели с губ. - Тогда твои предки должны гордиться тобой, растя магглорожденную, как свою собственную дочь, - она усмехнулась, уверенная, что он покончит с ней прямо на месте, где она стояла, когда увидела как его глаза вспыхнули от гнева. Глупая. Он окончательно потерян. Гермиона не обращала внимания на кричащий разум, чтобы она развернулась на каблуках и убралась из этой проклятой комнаты, наблюдая как Рудольфус приближается к тому месту, куда она, казалось, приросла. Она приготовилась к его гневу, позволив ему толкнуть ее. - Почему бы тебе просто не заткнуть пасть? - он схватил ее за подбородок, склонившись всего в нескольких сантиметрах от ее лица. - Я презираю тебя больше всего на свете, - Гермиона плюнула ему в ответ, чувствуя как его пальцы сильнее вжимались в щеки. Тело было истощено, но ее разум никогда не был яснее. Она покончила с этим фарсом в жизни. Все было кончено, когда мужчина перед ней убил ее палочкой. Без разницы, что их возвращение в это время означало, ей больше не было дело. Она просто хотела идти дальше и быть с Роном. Но у Рудольфуса были иные планы, и она наблюдала в ужасе как его взгляд прояснился и разыскал ее. Здравомыслящий Лестрейндж был еще более опаснее, нежели невменяемая копия. Гермиона знала, что этот человек вовсе не глуп. Что бы ни заставило его посмотреть на нее этими холодными глазами, она знала, что это, вероятно, хуже смерти. - Так, так. Ты думаешь, я не понимаю, что ты пытаешься сделать? - он погладил большим пальцем щеку, до сих пор не отпуская лицо, и Гермиона вздрогнула от чуждого прикосновения. - Я не дам тебе мир, который ты так отчаянно желаешь. Ох, нет, ты останешься с нами, пока мы не закончим, - она почувствовала, как он взял ее за руку, наконец отпуская ушибленное лицо. Прежде чем она смогла остановить его, он перевернул руку и порезал ее ладонь, пробормотав рассекающее заклинание. Она взвизгнула из-за внезапной боли и попыталась отодвинуться, но он крепко держал ее руку, продолжая разрезать свою тоже. До того, как она могла сделать шаг назад, он схватил ее снова и положил свою окровавленную руку на ее. В ужасе, Гермиона почувствовала жгучее ощущение, в месте, где смешалась их кровь и слышала как Рудольфус монотонно повторял череду древних стихов, шипя, когда их руки начали светиться. Яростно замотав головой, Гермиона попыталась избежать хватку тисков прежде, чем он смог закончить то, что она полагала, являлось древним и весьма незаконным кровавым ритуалом. - Кровь моей крови, плоть моей плоти. Даруй этому ребенку мой дом и фамилию, - он лихорадочная зашептал, подтверждая худшие опасения Гермионы. Она почувствовала как ее магическое ядро расширяется, подкрепляющееся собственным Рудольфуса, пока вдруг не вернулось в нее, почти сбив девочку с ног. Мир закружился вокруг нее и она почувствовала как его магия растекалась по телу, очищая от остатков ее собственного магического следа. Казалось, будто жидкий огонь струился в животе, сжигая изнутри. Все болело, и Гермиона свернулась в попытке уменьшить жгучую боль в животе... Рудольфус, запыхаясь, наблюдал за Гермионой, держащей до сих пор кровоточащую руку на груди, становясь встревоженным из-за того, что в течение нескольких секунд ничего не происходило, пока девушка вдруг не схватилась за живот и согнулась. Он с жутким очарованием наблюдал как ее коричневые кудри стали на несколько оттенков темнее, а уже бледная кожа изменилась на оттенок, который, как он знал, он и его брат унаследовали от их матери. - Что ты наделал? - запыхавшись, спросила она, и Рудольфус знал, что, наконец, она там, где нужно. Сломленная у его ног. Маниакальный смех слетел с его губ, когда он он наблюдал за девушкой, пытающейся прийти в себя. - В твоем теле не осталось ни единой капли грязи, девчонка. Теперь ты истинная Лестрейндж, - удушливые рыдания заполнили комнату, и он наслаждался чувством абсолютной власти, которая текла по его венам. Поттеровская грязнокровка, золотая девочка - теперь не больше, чем воспоминание. Независимо от того, сколько она будет сопротивляться тому. Достаточно скоро она поймет, что значит быть Лестрейндж. Пути их обществ были против нее - никто бы не пришел к ней на помощь. Вопрос о том, как дом воспитывал своих детей, вызывал недовольство. Любое из ее утверждений о том, что они не являются ее настоящей семьей, не будет поддерживаться в суде, поскольку она теперь одной крови с ним. Гермиона почувствовала как будто ее сейчас стошнит, она выбежала из холла обратно в комнату, платье испачкалось кровью от пореза на ее пульсирующей руке. Он врет. Такого заклинания нет. Отчаянно пыталась убедить себя, и когда она достигла ванной, Гермиона тотчас упала на колени, вжимаясь в унитаз. При мысли о крови этого мужчины в теле, ее тошнило. - Юная мисс в порядке? Следует ли Винни принести что-нибудь, чтобы обработать рану? - когда Гермиона услышала пронзительный голос эльфийки, ее охватило сильное желание что-то сломать, и она сердито обернулась к существу у своей двери. - Отвали, Винни! - она закричала и бросила рулон туалетной бумаги в шокированную эльфийку прежде чем она разразилась слезами и аппарировала. Гермиона закрыла глаза и старалась не думать о маленькой эльфийке, пока она смывала воду в туалете и пыталась встать. Будучи однажды благодарной за то, что она жила в волшебном доме, она приказала закрыть двери своей спальни и никого больше не пускать в свою комнату. Она изо всех сил пыталась снять запятнанное платье, пока набирала себе горячую ванну, все еще чувствуя, что ее может вырвать в любую секунду...***
Внизу Рабастан обнаружил, что его брат сидит совершенно неподвижно за столом, даже не моргая, когда он ворвался в комнату. - Что ты наделал, брат? - он почувствовал, как магия крови растекается по его телу и знал, что что-то ужасное случилось во время его отсутствия. Он видел, как лицо его брата скривилось в то, что должно быть, он думал, было улыбкой и посмотрел на младшего брата. - Ну, я сломал ее дух раз и навсегда, Раб. Я не думаю, что она создаст больше проблем, - Рабастан не был в этом уверен, но решил не высказывать свои мысли на эту тему. - Превратив ее в свою чертову дочь, в самом деле, Рудольфус? Это было правда необходимо? - спросил он раздраженно, но его брат просто засмеялся. - Она продолжала злорадствовать своим столь великим происхождением, я просто не мог больше этого слушать, - он резко встал из-за стола, даже не обеспокоенный его все еще кровоточащей рукой или испорченными вещами. Рабастану хотелось встряхнуть своего брата, пока он не осознал то, что он сделал, возможно, было самой глупой вещью, которую он когда-либо слышал. Рабастан знал, что его брат пострадал больше, чем он сам, тринадцатью годами в Азкабане, но младший брат надеялся, что этот человек обретет хотя бы некоторые чувства после их возвращения. - Что если она решит, что больше не выдерживает, брат? Что тогда? Она все еще нужна нам, - Рудольфус пожал плечами и налил себе выпить в своем маленьком баре в другой стороне кабинета. Предлагая своему брату то же самое, Рабастан только покачал головой. - Она не станет. Ее сердобольное гриффиндорское сердце не позволит ей совершить такое, - наконец ответил он и откинул голову назад, допив весь напиток за раз. Он бросил пустой стакан на стол и прошел мимо брата к выходу. - Поверь мне, Раб. Я сделал правильную вещь. Я знаю, ты думаешь, что я тронулся умом в этой отвратительной тюрьме, но я до сих пор не идиот, - Рабастан какое-то время наблюдал за удаляющейся фигурой его брата, а потом закатил глаза и налил себе виски…***
Вернувшись обратно в свои покои, Гермиона наконец достаточно успокоилась, чтобы она могла увидеть свое отражение в зеркале на стене рядом с ванной, в которой она все еще находилась. Она поднялась и обернулась, чтобы посмотреть, какими бы ни были последствия этого архаичного заклинания. Маленькая девочка с глубокими кругами под глазами смотрела на нее: ее волосы были темнее, чем у Гермионы, а ее кожа была на несколько оттенков светлее, чем когда-либо, но кроме этого, она все еще была похожа на себя. Гермиона почувствовала облегчение, накрывшее ее, заметно расслабившись перед высоким зеркалом. Без разницы, что сделал Рудольфус с ней - это не изменило то, кем она была, и Гермиона почувствовала как тяжелый груз свалился с плеч. Все будет хорошо. Пока она жалела себя в ванной, за окнами стемнело. Быстрый взгляд на маленькие часы на тумбочке показал ей, что ужин скоро будет подан. Она собралась и кинула одно из своих ужаснейших платьев, которое она могла только найти в гардеробе, поверх головы, не заботясь о свих безумных кудрях или темных кругах. Она спустилась из своей комнаты в столовую, готовая показать Родольфусу, что он никогда не сможет ее контролировать. У входа оба брата посмотрели вверх - на их одинаково бледных лицах было написано удивление. Рабастан был ошеломлен внешностью Гермионы и жутким сходством с бывшей женой его брата перед тем, как наспех взял себя в руки и кивнул юной ведьме. Гермиона проигнорировала его, вместо этого, глядя на Рудольфуса. - Твой варварский ритуал ничего не значит для меня, - напряжение в комнате было осязаемо, когда Рудольфус посмотрел на свою новую дочь, благодаря одного из домовых эльфов с жутким выражением лица. Она выглядела как приведение в этом ужасном черном платье. Нет, поправил он себя. Она выглядела, как его отвратительная жена. Он бы посмеялся над этой мыслью, если бы не презирал эту ведьму так сильно. - Доедай свой ужин и уходи к себе в комнату, не выходи, пока я тебе не скажу, поняла? - он решил сыграть с ней в шарады и смотрел, как девочка разрезала еду немного сильнее, нежели было необходимо. - Как пожелаешь, - она горько улыбнулась ему и представила, как мужчина, внезапно, горел в пламени. Никогда в жизни она не испытывала столько отвращения к такому человеку как Рудольфус, и она считала дни, когда им придется приобрести ей новую палочку. Она, в конце концов, сможет защитить себя от его проклятий или даже лучше - бросить свои проклятья в мужчину...