Рost scriptum

      Для Рея утро началось в обед. Он едва успел открыть глаза, как встретился с ледяным взглядом Тома.       — Закрой глаза и не дергайся, — тон, которому Раймонд никогда не перечил. Никто не перечил.       Альфа послушно закрыл глаза и замер, подключая другие чувства. Первым на помощь пришло осязание. По животу, почти под ребрами слева, скользило что-то мерзко-влажное, пробегая свой короткий путь снизу вверх и обратно. Затем какие-то несчастные секунды влажная кожа мерзла за счет проскальзывающих по ней почти незаметных дуновений от системы вентиляции. А потом измученный участок накрыли, наверное, бинтом, враз убирая все неприятные ощущения. Пальцы Тома в перчатках, разумеется, скользнули по краю повязки, едва надавливая и не касаясь кожи. Тишину вспорол шелест больничной простыни, которой омега аккуратно накрыл своего «пациента». Рея словно огнем обожгло понимание того, что все это время он был не просто «без сознания», а еще и без одежды и возможности элементарно справить нужду. Вчера ему было все равно, сегодня от таких мыслей внутренности скручивало судорогой, перед Томом было неловко.       — Ты так мило покраснел, — раздался откуда-то сверху и сбоку легкий смешок. — Не думай, что мне еще что-то интересно, просто… — пауза была слишком длинной, — Некоторых вещей тебе лучше не знать. Пока.       — Я много доставил тебе неудобств? — вопрос был глупым, Рей это знал, но молчать в ответ и лежать с закрытыми глазами он больше не мог.       — Нет, это — моя работа. И да, глаза можешь открыть.       Том был далеко, дальше, чем представлялось, его прямая спина маячила у дальних шкафчиков и столов, где по идее хранили всякие лекарства и необходимое оборудование. На нем был чистый отглаженный белый халат. Волосы по своей новой манере он снова собрал в низкий хвост. Завершив свои дела и оставив поверхность идеально чистой, он обернулся. Рей успел разглядеть на перчатках, которые тут же полетели в урну, тонкие алые нити.       — Я, без твоего разрешения, разумеется, решил взять на себя обязанности не только твоего врача, но и сиделки. Впрочем, сейчас тебе явно лучше, так что если тебе не нравится мое присутствие или ты хочешь видеть, как за тобой ухаживает другая омега, я могу устраниться…       — Нет! — выкрикнул Рей раньше, чем Том закончил, сердце билось в горле от мысли, что вот сейчас он уйдет.       — Ладно, — омега равнодушно пожал плечами и неспешно удалился на жилую половину.       «Неужели он не понял», — мысль билась в голове Рея и затмевала собой все. Неужели Том не понял, что его не хотят отпускать, неужели не понял, что его искали и ждали, неужели между ним больше нет связи, и он не чувствует??? Ничего не чувствует…       Омега появился быстро. На подносе дымились чашки и альфа только сейчас понял, что не ел почти… Ах да, он забыл уточнить сколько провалялся в отключке.       Том приладил явно великоватый поднос на прикроватную тумбочку, поднял изголовье кровати и устроился на стуле рядом. Сегодня он не опирался на спинку.       — Это бульон, — припечатал омега, протягивая пузатую миску, отдаленно напоминающую чашку, — для нормальной еды ты пока недостаточно здоров.       Рей принял посуду, внезапно осознавая, что невероятно голоден. Желудок согласно заурчал, отчего оба присутствующих в комнате рассмеялись. Приблизившись носом к краю посудины, Раймонд втянул знакомый запах, вызвавший толпу мурашек и неуместный приступ ностальгии. Мамы не было три года, значит кто-то из сестер.       После первого глотка «на пробу» Рей остановился только тогда, когда щеки коснулась прохладная ладонь.       — Эй, не обожгись.       Омега был растерян? Испуган? Что вообще можно было понять в этих серых равнодушных глазах, кроме острой, как сталь ярости? Но сейчас ее не было, была пустота. Страх. Недоверие. Опасность. Том пробовал почву. Он всегда боялся ошибиться и проиграть. Сейчас он боялся втройне. Рей попытался перехватить ладонь, но скользнул лишь по пустоте. Чашка, благо была ополовинена, повисла в воздухе, слабые еще пальцы не смогли ее удержать.       Омега стоял поодаль, пряча эмоции за маской врача, изучающего пациента.       — Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Завтра можно будет попробовать встать.       Рей сделал глубокий вдох, отставил чашку на поднос и задал мучавший его вопрос, за неимением другой темы для разговора.       — Сколько я здесь?       — Пошла третья неделя.       — ЧТО?! — альфа дернулся, в попытке отыскать на прикроватных мониторах время.       — Успокойся, — почти процедил Том, — иначе я тебя опять усыплю.       — Успокоиться? Том, а как же? — Рей развел руками, ощущая себя впервые в жизни совершенно беспомощным. — Как все это время Джон? Он напуган и наверняка все время плачет. А компания? У меня договор был на 15 число!       — Все в полном порядке и с Джоном, и с компанией. Там же Сисилия, — голос Тома был деревянным, из него вымыли все краски и полутона.       — Ты знаешь? Ты с ней говорил? Ты его видел? Как он? — Рея оборвали, жестом. Выставленная вперед ладонь находилась в десятке сантиметров от лица альфы.       — Я не имею ни малейшего понятия, что сейчас творится в клане Хартманнов, и не желаю знать.       — Но тогда откуда?       — Что?       — Откуда ты узнал, что я здесь?       Том закатил глаза и быстро самоустранился. Он не выходил из жилой части палаты. Рей прислушивался к каждому шороху, движению, дуновению вентиляции, но не слышал ничего, что выдало бы омегу. Рей пытался звать, просил вернуться и договорить, теперь уже в более спокойных интонациях, прислушивался к ощущениям, пробуя на прочность связь, но омега оставался глух. Он появился вечером, когда позабытые было приборы, напомнили о себе противным писком. Омега выглядел измученным. Прямая спина и гладкий хвост казались теперь выдумкой больного сознания. Все было как вчера: молчаливое присутствие рядом, чтение, чашка с чаем — раньше Том пил только кофе. Попытки завязать разговор рассыпались о стену.       Очередной писк прибора раздался, когда Том начал зевать. Рей не успел сказать ни слова, когда знакомый шприц оказался присоединен к трубке в изгибе локтя. Сонная тяжесть навалилась разом и словно лавина снесла все переживания дня.