Проводи меня до дома

Чимин игнорирует его. Юнги закидал омегу звонками и тоннами сообщений, но тот ни разу не ответил, даже не прочитал. Изначально альфа хотел поговорить о вчерашнем, но теперь даже не знает, что делать, потому что телефон продолжает покоиться на полу в скорбном молчании. Пусть Пак ответил на поцелуй, но что, если это была лишь минутная слабость? Если он уже пожалел об этом? Тишина и неизвестность убивают. Юнги смотрит на белоснежный потолок в своём кабинете, лёжа на неудобном кожаном диване, и в который раз вздыхает. Он чувствует себя не очень хорошо с самого утра, его природные инстинкты подсказывают ему что-то, что альфа никак не может разобрать, а чувство тревоги растёт в геометрической прогрессии. Предчувствие чего-то плохого сбивает с толку, не давая как следует собраться с мыслями. Вдруг с Чимином что-то случилось? Чутьё ещё никогда не подводило альфу, но именно сейчас он желает как никогда, чтобы это было лишь ложным чувством. Когда гудит телефон, а на дисплее высвечивается «Чимини», Юнги торопливо усаживается и взволнованно отвечает на звонок. — Да? — Хён, — шепчет омега. — Господи, я уже не знал, что думать. Ты- — Юнги-хён!.. — жалобно тянет Пак. — Чимин, ты плачешь? — хмурится блондин, острое ощущение чужой боли накрывает рассудок. — Что случилось?! — Хён, ты мне нужен, — всхлипывает омега. — Быстрее… Внутри расползается неприятное, липкое чувство страха, Юнги вылетает из кабинета, не желая терять ни секунды, и бежит по коридору. Он будет винить себя до конца своей жизни, если с Паком что-нибудь случится. Работники в последнюю секунду успевают отскочить в сторону, испуганно глядя вслед парню, кто-то роняет документы, и листы медленно оседают на пол. От рыданий по ту сторону у альфы сжимается сердце. — Что с тобой? Чимин? В ответ раздаются лишь тихие рыдания. — Я еду к тебе, потерпи чуть-чуть… — Мин спускается по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, пользоваться лифтом сейчас кажется ему непростительной затратой времени. — Ты дома? — Да, — тянет Пак, болезненно хныкая. — Скоро буду. Он сбрасывает звонок, выбегая на парковку, заскакивает в автомобиль и едет так быстро, как только может. Вот и плохое предчувствие. Чёрт! Юнги раздражённо сигналит зазевавшемуся водителю, выворачивая руль, и заезжает в знакомый двор. Он подлетает к квартире Чимина, используя на это остатки своих сил, и пытается отдышаться, настойчиво нажимая на звонок. Его лёгкие горят, что кажется, если он сделает хоть ещё один выдох, то выплюнет их. Когда открывается дверь, его словно сшибает с ног волной. Запах омеги повсюду. Его очень, очень много, он дурманит рассудок манящими сладковатыми нотками, и Юнги изо всех сил держит себя в руках, подавляя рвущегося наружу внутреннего зверя. Парень спешит войти внутрь, захлопнув дверь и зажав нос воротником свитера. Дышать становится всё тяжелее. Он смотрит на Пака, что выглядит болезненно, его глаза опухли от слёз. Альфа жмурится до красных пятен, чудом сохраняя самообладание. Чёрт, он готов накинуться на омегу в любую секунду. — Хён… — жалобно выдыхает Пак. — Чимин, чёрт возьми, у тебя течка! — Мне больно, хён, — он вновь всхлипывает, хватаясь за Юнги и сгибаясь пополам. — Помоги мне… — Стой, — он поддерживает парня за плечи, заставляя выпрямиться, и чувствует, как задыхается. — Подожди… Мин откидывает влажные волосы со лба младшего, что дрожит от озноба, тогда как его тело горит. Ему невыносимо плохо. — Сделай что-нибудь, — Чимин морщится и укрепляет хватку, ощущая, как боль спазмом пронзает низ живота, что нельзя сделать вдоха, слёзы катятся по щекам. Перед глазами всё пляшет яркими огнями, голова словно вот-вот расколется по частям. — Пожалуйста… Сердце Юнги болит и падает куда-то в пятки, когда плач переходит в рыдания. — Хён, пожалуйста… Юнги чертыхается, теряясь. В руках у него течный Чимин, что нуждается в помощи, и любая секунда может стать роковой. — Господи, что я делаю… Он понимает, что позже пожалеет об этом, но сейчас нельзя медлить, поэтому Мин решительно подхватывает омегу на руки и несёт в спальню. Чимин утыкается носом в изгиб шеи, вдыхая аромат альфы, его грудь учащенно вздымается. Юнги аккуратно кладёт парня на кровать, его голова начинает кружиться от запаха омеги. Пак тихо хныкает, пытаясь стянуть с себя взмокшую футболку, пижамные штаны насквозь пропитаны в смазке, неприятно прилипнув к коже, и Мин помогает ему. Он раздевает младшего дрожащими руками, каждое прикосновение к оголённой коже отдаётся покалыванием на подушечках пальцев. Пленительные изгибы тела и нежная кожа скрываются под слоем одежды, альфа в который раз уверяется — Чимин идеален. — Поторопись… — Пак морщится и болезненно стонет, хватаясь за живот. — Больно… Юнги… — Тише, малыш. Сейчас. Их ароматы ощущаются сильнее и смешиваются, делая воздух густым и терпким, чувства усилены в разы, а тело Чимина остро реагирует на каждое прикосновение. Юнги понимает, что у них нет времени на прелюдии, поэтому быстро стягивает с себя одежду и разводит ноги омеги, устраиваясь между ними. Ощущение близости их горячих тел сводит с ума, Юнги привыкает к этому несколько секунд, прижавшись к парню, затем спускается ниже, оставляя дорожки поцелуев на животе, оглаживает тазовые косточки, внутреннюю сторону бедра и слизывает немного растёкшейся смазки на пробу. — Действительно сладкий… Чимин рвано выдыхает, сминая в руках простынь. Такой открытый, с взмокшими волосами, затуманенными желанием глазами и приоткрытыми губами — он представляет из себя пленительное зрелище, и возбуждение накатывает на Юнги с новой силой. Он обводит чувствительный сфинктер, пачкаясь в смазке, и вставляет первый палец, который свободно проходит. — Я растягивал себя почти всю ночь, — плачуще шепчет Пак, обхватывая ногами талию Юнги и нетерпеливо насаживаясь. Омега вздыхает с большим облегчением и подаётся бёдрами навстречу, когда блондин сменяет пальцы членом и плавно входит. Мин нужен ему прямо здесь и сейчас, пусть боль притупилась, но она ещё чувствуется. Юнги позволяет инстинктам охватить себя, полностью утопившись в феромонах, и ускоряет темп, вдалбливаясь в податливое тело. Перед глазами лишь перевозбуждённый Пак и собственная поволока желания. Запах Чимина лишает его рассудка. Ох, чёрт, что же он с ним делает… Сладкие стоны ласкают слух, руки скользят по телу, пытаясь ощутить как можно больше, ещё больше. Омега чувствует, как задыхается, когда Мин движется вверх-вниз по его члену, и закусывает ребро ладони, издавая протяжный стон и ощущая скорую разрядку. Внутри будто взрываются миллионы фейерверков, посылая по телу волны наслаждения. Чимин выгибается в пояснице и дрожит, цепляясь за Юнги. Кончив вслед за Паком, Юнги утыкается лбом ему в грудь, слыша бешеный стук их сердец, и держится на весу, отставив локти по обе стороны от Чимина. В комнате стоит дикая смесь их запахов и возбуждения. Боль Пака наконец-то проходит. Когда туман в голове рассеивается и Юнги обретает хотя бы толику возможности здраво мыслить, он поднимает голову и смотрит на омегу, что шокированно моргает и хаотично скользит взглядом по потолку. Такой беззащитный и хрупкий, бесконечно одинокий. Мин не выдерживает и тянется к нему, осыпая нежными поцелуями заплаканное лицо. Всё произошло слишком быстро, но этого требовала ситуация, протяни они ещё немного — это закончилось бы очень плачевно. — Хён, — шепчет Пак, обхватывая его за шею. — Мы же сейчас… — Всё хорошо, — уверяет Мин. — Но мы же… — Всё хорошо. — Прости. Нижняя губа Чимина дрожит, и он всхлипывает, роняя из глаз слёзы. — Тебе не за что извиняться, эй, — ласково говорит альфа, стирая влагу пальцами. — Не плачь. Нам нужно помыться, пойдём. Мин встаёт с кровати и помогает ослабевшему омеге подняться. Он оставляет того в ванной, пока сам роется в шкафу в поиске полотенец и халата, затем идёт к Паку. Тот подставляет лицо под тёплые капли, обхватив себя руками, будто пытаясь укрыться от этого мира, и жалость съедает нутро Юнги. Он говорил, что пожалеет, но выбора действительно не было. Альфа кладёт вещи на стиральную машину и подходит ближе, обхватив парня руками и притянув к себе, желая защитить омегу от всего, что его тревожит. Они стоят молча несколько долгих мгновений. — Не думал, что мой первый раз будет при таких обстоятельствах, — мямлит Чимин, окольцовывая талию Юнги руками. Его первый раз… Что-то внутри Мина дрогнуло, отзываясь приятным чувством, а затем вновь сменяясь сожалением. — Прости. — Всё хорошо, хён, — парень качает головой. — Это я должен извиняться за то, что втянул в это. Ты наверняка не хотел, я вынудил тебя. — Эй, — Мин обхватывает лицо омеги руками, — мы сделали то, что должны были. Тебе было слишком плохо, чтобы думать о чём-то. Я возьму за это ответственность. — Ты останешься со мной? — просит Пак, с надеждой заглядывая в глаза. — До конца. Юнги дарит ему поцелуй, нежно сминая губы, Пак отвечает, прикрывая глаза, и ощущает, как умиротворённость проникает внутрь вместе с запахом кофе. Рядом с этим альфой он чувствует себя в безопасности. Мин вытирает ослабевшего омегу, поглаживая его по влажным волосам, тот устало прикрывает глаза, позволяя укутывать себя в халат, словно куклу. Альфа подхватывает его на руки, и Чимин охает от неожиданности, обнимая его шею руками. Несмотря на своё телосложение Юнги обладает поражающей силой. Он несёт младшего на кухню, где усаживает на стол, а сам достаёт чашку, чтобы заварить чай: омеге сейчас нужны силы. — Я жутко перепугался, когда услышал тебя, — блондин тяжело вздыхает, — боялся не успеть. Что случилось? — Я не знаю, — он пожимает плечами, разглядывая свои ноги. — Я выпил подавители, когда почувствовал лёгкую боль. Я всегда так делал и справлялся с течкой сам, но сегодня мне стало ещё хуже. Я не мог вздохнуть от боли, — Пак берёт чай из рук Юнги и отпивает немного. — Спасибо… Однажды с моим другом случилось то же самое, он потерял сознание и его пришлось госпитализировать. Это слишком серьёзно, он мог умереть, если бы мы не успели вовремя. Врач тогда сказал, что ему нужен был альфа. И когда это случилось со мной, то я запаниковал. Из всех знакомых альф я мог попросить только тебя. Пак поднимает на него влажные глаза. — Чимин-а… От переизбытка эмоций слёзы вновь льются из глаз. Юнги берёт из его рук чашку, отставив её в сторону, и притягивает омегу к себе, поглаживая по вздрагивающей спине. — Тише, всё хорошо. Ты же знаешь, что можешь доверять мне? Пак кивает, тихо всхлипнув, и прижимается крепче, утыкаясь лбом ему в грудь. Запах альфы окружает его, и Чимин чувствует себя намного лучше. — Спасибо, — шепчет омега, Мин целует его в макушку. — Сегодня я только и делаю, что плачу. — Ничего. Тебе нужно выплеснуть эмоции. Через пару минут, наконец успокоившись, Чимин отстраняется и вытирает остатки влаги. — Хён… — Пак неловко ёрзает на месте. — Да? — Я снова, — мямлит омега, опустив глаза. Юнги понимающе кивает, осторожно раздвигая его ноги и становясь между ними. Пак обхватывает его за шею, когда альфа утягивает его в поцелуй, но в следующую секунду размыкает их губы и фыркает. — Только не на этом столе. Мне здесь есть ещё вообще-то. Мин смеётся так мягко, что Пак не может сдержать улыбки. Он окольцовывает ногами талию старшего, и тот, подхватив омегу, несёт его в спальню.

• • •

Они проводят вместе эти три дня практически безвылазно в спальне, прерываясь лишь на то, чтобы помыться или хоть немного поесть. Юнги не скупится на прикосновения и поцелуи, потому что знает, что Чимин их любит. Он отдаёт всего себя, растворяется в омеге, словно сахар, сходя с ума от родного запаха. Он любит. Как же он его безумно любит. Последний день течки наполнен нежностью, потому что Чимин действительно этого заслуживает. Чимин заслуживает самого лучшего. Мин двигается плавно, ласкает руками тело, оглаживая бёдра, осиную талию, грудь, плечи. Пак дрожит под ним, прикрыв глаза и судорожно выдыхая, мычит, закусив нижнюю губу и сжимает чужую талию руками. — Хён… — шёпот растягивается в мягкий стон. — Чимини… — он целует всё, до чего может дотянуться, ему хочется оставить как можно больше поцелуев. — Детка, ты так прекрасен. Такой красивый… Омега поджимает пальчики на ногах. — Ты решил поиздеваться? — всхлипывает он от сладостного мучения, Юнги улыбается, оттягивая мочку уха губами. — Может быть… Мин обводит большим пальцем контур припухших от поцелуев губ Чимина, толкает его вглубь и вытаскивает обратно в ритм своих толчков, Пак посасывает палец и касается его языком. Альфа ведёт носом вниз по шее, останавливаясь на изгибе и целуя. Чимин выдыхает, отклоняя голову назад, потому что Юнги задел самую чувствительную точку — место, где ставится метка. Пак нетерпеливо двигает бёдрами, капризно хныкая, и альфа усмехается, сжалившись и ускорив темп. Омега такой сладкий, нежный, желанный, восхитительньный, весь для него сейчас. Запах кружит голову, это всё пьянит рассудок, а в мыслях набатом бьёт «мой! мой! мой!». Собственник. Юнги забывается, рассеивается в реальности, в упоении целуя шею Чимина. И в момент, когда омегу накрывает волной оргазма, Юнги вгрызается в мягкую плоть, мешая боль с наслаждением. Пак вскрикивает, распахивая глаза и впиваясь ногтями в чужую кожу, оставляя следы-полумесяцы. Мин приходит в себя и с ужасом отстраняется. Они принимают сидячее положение, растерянно смотрят друг на друга, учащенно дыша, и медленно пытаются осознать, что только что произошло. — Хён, ты… — ошарашенно начинает Пак. — Чимини… — Он молит небеса, чтобы омега не заплакал. Он не выдержит этого. — Прости! Прости! Чёрт, я не знаю, как так получилось. Мин торопливо прижимает младшего к себе. Пак старается всё как следует обдумать и прийти в себя, утыкаясь Юнги в плечо, тот успокаивающе поглаживает омегу по волосам. — Мне очень жаль, это вышло случайно. — О господи… — наконец шепчет парень, и альфа облегчённо выдыхает. Он не оттолкнул его, не заставил уйти. — О господи… Ты поставил мне метку… Ты… о господи… — Чимини. — Нет… Подожди. Не говори ничего пока. — Хорошо… Можно… — Юнги запинается на полуслове и сглатывает. — Можно взглянуть? Пак кивает и отстраняется, слегка откинув голову для лучшего обзора. Альфа неуверенно тянет руку, поглаживая свежую метку с выступившей кровью подушечками пальцев, отчего по телу младшего разливается тепло. Он пометил Чимина. Он оставил на нём свою метку, мать вашу. Он очень хотел сделать это, но не сейчас. Не в момент, когда они находятся в непонятных отношениях. Всё должно было протекать плавно, они должны были сходить ещё на несколько десятков свиданий перед тем, чтобы произошло то, что произошло. — Это же метка, да? — бормочет омега спустя пару минут. — И она сойдёт потом… Он не знает, кого пытается успокоить — альфу или себя. — Придётся ждать полгода, пока она сойдёт. Это слишком долго. — Ты же обещал нести ответственность? — Да, конечно! Пак вжимается в тело альфы как можно крепче. — Тогда, пожалуйста… — Я не оставлю тебя, Чимини… «Никогда не оставлю»