- Я не мазохист...

      Тэхён уже было забыл о недавнем случае, но он вновь оказывается прижат к стене, только на этот раз стене школы. — Опять ты… — фыркает Ким, закатив глаза. — Ты меня уже не глядя узнаешь — прогресс. Ты ещё кого-то ожидал увидеть? — проговаривает Чонгук с некой нотой насмешки, всматриваясь в черты лица младшего, пытаясь заметить каждую эмоцию. — Если и ожидал, тебе-то что? — слова звучат холодно, но Чону абсолютно плевать на тон Тэ. — Поговорить хотел. — Всё? Поговорил? Я могу идти? — с заметной сердитостью говорит Ким, двигая плечи вперёд, заставляя Гука отойти назад, ровно на один шаг.       Старший недовольно скалится, впечатав Тэхёна обратно в стену, под недокрик второго. — Куда же ты так торопишься? — игнорируя все вопросы Тэ, задаёт свой вопрос хён. — Сам не догадываешься? — Догадываюсь. Но я тебя не отпускал. — Вот как… Мне теперь ещё у тебя и спрашивать нужно разрешение, чтобы сделать что-то? Отвали. — Нет. Я слишком многого добился. — самодовольно ухмыляется Чон. — Да ты достал. — Подожди немного, скоро будет весело. — Чон тянет Тэхёна за собой. — Куда ты меня тащишь?       В ответ игнор. Тэ пытается вытащить руку из хватки, но не получается, а кричать старший запретил, что, естественно, Ким и нарушил. Но на них смотрели с лёгким недоумением и презрением. Через несколько минут они доходят до дома. Дома Чонгука. — Тут нам никто не помешает. — усмехается старший, по обычаю закрывая дверь. — Не помешает? Нам? Что за бред ты несёшь? Выпусти меня! — младший пытается отобрать ключи, но всё бесполезно.       Гук ничего не говорит, а лишь хватает Тэхёна за запястье и ведёт по известному направлению. — Отпусти блять! Ты достал уже! — Тэ сопротивляется, стуча кулаком по мёртвой хватке Чона. — «Вот же титановый! Кулак уже болит.»       Через несколько секунд они заходят в комнату. Первое, что бросается в глаза, так это двухместная кровать с шелковым постельным бельём ультрамаринового цвета. С обоих сторон стоят два столика, больше напоминающие тумбы. И на одной из стеклянной поверхностей столика стоит малахитовый ящик с крышкой. Почему-то Тэхён не хотел знать, что в нём находится. Да что там, он вообще не хочет ничего знать, а тем более, находиться в этом доме, но пути назад уже нет. Ким впадает в панику, вырывается с новой силой. Чонгук проходит вглубь комнаты и толкает младшего к кровати с такой силой, что тот падает на матрац спиной, не успевая даже среагировать. Тэ округляет глаза, сердце бешено бьётся от страха, хён тут явно не разговоры разговаривать хочет. Почему бы и нет, если Ким только одним видом заставляет мечтать о близости. А сейчас, когда он большими светло-серыми глазами, похожими на две луны, смотрит в упор, сквозь пряди пепельных волос, то и вовсе трудно сдержаться. Тэхён боится и это видно сразу, он вздрагивает, замечая хоть малейшее движение Чонгука и вскакивает с кровати, собираясь сбежать, но сильная рука старшеклассника обхватывает талию Тэ и прижимает того к Гуку. — Куда же ты, малыш?       Чон берёт младшего за руку и тот в момент оказывается прицеплен наручниками к кровати. — Чонгук, какого хрена ты делаешь, отпусти?! — Тэхён всё ещё срывает голос и не оставляет возможности освободиться, дёргая руки, перетерпливая боль. — Впервые зовёшь меня по имени… прогресс. Неужели тебе страшно? — в этот момент Чонгук подходит к столику, приоткрывая крышку ящика, а когда находит что-то в коробке, возвращается обратно, расстёгивая свою тёмно-синюю рубашку. — Почему именно я, а? Я что, убил всех в прошлой жизни? — причитает чуть ли не во весь голос Ким, потом вопросительно округляет глаза, замечая действия старшего. — Ч-что ты делаешь?! — Прошлая жизнь… хах, смешно. А что я делаю? — Чон откидывает рубашку в сторону, смотря на ошарашенного младшего, который потерял дар речи, после сразу же начиная кричать с новой силой.       Пока Тэ всё так же кричит, спрашивая, что он ему сделал, Чонгук подходит ближе. Тэхёна охватил ещё больший страх, как только Гук прикоснулся к кровати ладонями, коленом нажимая на матрац, младший начал пинаться, даже не осознавая этого, но старший оказался умнее. Он поймал стройные ножки Кима и устроился между ними, нависая над лицом своей «жертвы». У Тэ чуть сердце не остановилось, когда Чон дотронулся до его ног, первый закрыл глаза, ожидая ужасной участи. Чонгук посмотрел на младшего и на его странную реакцию и поцеловал. Нет, не так, как в подсобке, нежнее, но так же требовательно. Второй не отвечает, впрочем, как всегда, поэтому вынуждает Гука слегка прикусить губу, на которой уже была ранка. Тэхён вскрикивает, как в первый раз, потому что ранка ещё не зажила, а Чон углубляет поцелуй. И слёзы вновь появляются на щеках Тэ. Младший делает ещё несколько попыток выбраться, но ничего не выходит. Старший отстраняется. — Будешь кричать? — звучит из уст Гука немного возбуждённо, что не скрывается от слуха Кима.       Наступает минутная пауза, сопровождающаяся всхлипами Тэхёна. — Не слышу ответа. — Буду! Потому что ты достал, всегда делаешь… — хён не даёт ему договорить, надевает кляп.       Ким крупно вздрогнул, переставая рыдать, пытаясь освободить рот, вертя головой в разные стороны. — Ну, а теперь не будешь. Ты девственник? — этот вопрос Чона звучит как интерес, а не как что-то важное.       Он получает лишь повернутую в сторону голову и слёзы. Чонгук ничего и не ожидал, поэтому стягивает с младшего джинсы. — Какие ножки… ты, случаем, не модель? — Гук оставляет несколько поцелуев на внутренней стороне бедра Тэ, на что второй лишь сгибает ногу, вырывая её из руки Гука.        Старший ухмыляется, отведя руку за спину, после сразу же достав плеть. Тэхён с ужасом смотрит на вещь в руках хёна и пытается отодвинуться. — Боишься? Считай, что это обязательный обряд. — Чон крутит её в руках, после ударяет Кима по ягодице, кожа начинает гореть, из-за чего второй вскрикивает, вновь не держа эмоций.       Второй, третий, четвёртый… удары приходятся на то же место. Чонгук откидывает чёрную плеть в сторону, проводя прохладной ладонью по следам, Тэ немного успокаивается, смаргивая слёзы, но всё ещё зло смотрит на старшего. Гук ведёт руку ближе к поясу боксеров и слегка оттягивает вниз, но Ким поднимает ногу, на которой красуются следы, и ставит её поперёк, поднимаясь выше к спинке, не давая снять бельё. — Мне нравится твоя упёртость… но ты же знаешь, меня это не остановит. — хён подсаживается ближе, резким движением возвращая ножку младшего в былое положение.       Тэхён вздрагивает и отсаживается ближе к спинке кровати, дёрнув руки, от чего слегка режется о наручники и из пореза течёт кровь, капая на белую школьную рубашку. — Неуклюжий мальчик… — с такими словами Гук меняет металлические наручники на мягкие и закрывает рану пластырем.       Тэ вновь дёргает руки, пытаясь вытащить их, но и эти наручники не поддаются. — Ты не сможешь отцепиться, Тэхён, даже не старайся. Я — твой единственный шанс. Но я же знаю, что ты против. — ухмылка вновь сияет на лице Чона.       На глаза младшего вновь выступают слезы. Чон надавливает на след от плети, получая от младшего писк и стон боли. — Лучше не сопротивляйся, иначе будет больнее. Ясно?       Чонгук одним движением стягивает боксеры Кима и нежно проводит руками от бёдер к бокам, заставляя второго дрожать от страха и закрыть глаза, что кажется Гуку лишним, он хочет видеть лунный взгляд. Осторожное касание губ до шеи заставляет Тэ широко раскрыть глаза, что не остаётся незамеченным для Чонгука и потому, для более сильного эффекта, он кусает нежную кожу, слыша скуление Тэхёна. Слишком больно, чтобы терпеть. Чон отстраняется, сохраняя при себе ухмылку, а младший лишь кричит в мыслях: «Какого хрена ты такой красивый?!». — Так ты девственник или нет? Я должен знать, на что ты способен. — Ким кивает, сдаваясь, он знает, что другого выхода нет. — Так бы сразу, не было бы ни плети, ни наручников.       Чон снимает кляп и Тэ рад этому, потому что челюсть уже болит от одного положения, он разрабатывает мышцы, после поднимает взгляд, хён смотрит на него с той же неизменной ухмылкой. — Ну и что ты ухмыляешься? — Да так, у тебя встал просто. — Гук усмехнулся, потирая шею. — Это так смешно? — на лице Кима абсолютно не отражается ни единой эмоции. — Если не считать, что от меня, то нет. — Не от тебя, уж поверь. — А от кого же? — Тебя это волновать не должно. — фыркает Тэ. — Да ну, ты, случаем, не мазохист? — усмехается Гук, возвращая плеть в руку. — Нет, не смей. — Тэхён смотрит с испугом на Чонгука.       Чон размахивается и шлёпает младшего плетью по другой ягодице, от чего тот выгибается, вскрикивая. — Больно! Садист хренов! — Хм… Ничего не изменилось, странно. — Что странного?       Кожу вновь обжигают кожаные лоскуты. — Айщ, больно! — Не матерись, малыш, а то будет хуже. — хмыкает Чон, смотря тому в глаза. — Я на тебя бы посмотрел, матерился бы ты или нет, когда тебя бьют плетью. — чуть ли не шипением звучат слова Тэхёна. — Скажи спасибо, что я не взялся за крайние меры. — Ага, щас прям. — Тэ фыркает, дёрнув руки. — Отпусти меня!       По коже вновь проходится волна боли, а после наслаждения (?). Ким сначала вскрикивает, переходя на тихий стон, закусывая губу и моментально краснея. — Я знал, что тебе нравится боль. — Гук ухмыляется, прокручивая в руках рукоять. — Я и сам не знал, тебе-то откуда знать? — бурчит младший, кусая губу. — Ох, Тэ, Тэ… Ты такой болтливый, не заставляй меня снова надевать кляп. — Ну давай, мне-то уже что? — Нет, я хочу слышать твои вскрики и стоны. — старший ухмыльнулся, вновь ударив Тэ плетью, от чего тот прогнулся в спине, открыв рот в немом крике.       Чонгуку не понравилось молчание, поэтому он ударил ещё раз, услышав то, что и ожидал. — Прекрати! Мне больно! — выдыхает Тэхён и вздрагивает, когда чувствует лоскутки на внутренней стороне бедра. — Я не уверен, что тебе очень больно. — Ким округляет глаза от слов Чона. — Я не мазохист! — отчаянно пытается доказать свою правоту Тэ. — А я так не думаю. — отрицает все попытки младшего Гук, довольно ухмыляясь. — А я так думаю! — Проверим ещё раз? — говорит старший и проводит большим пальцем по щеке Кима, который ошарашенно смотрит в ответ. — В смысле…?