- Я не мазохист...

— Всё ещё не хочешь меня… папочка? — в полутон звучат слова Кима, сопровождающиеся тихим смешком. — Сука, Тэхён… не нарывайся, если я выебу тебя сегодня, то порву опять и никакие мази не помогут. — чуть ли не рыком звучат слова Чона. — А завтра? — всё так же настойчиво просит Тэ, делая наиболее не жалостный вид. — И завтра тоже нет. — фыркает Чонгук, отведя взгляд в сторону окна. — Ну па-апочка, а как же твой стоя-як, тебе ведь бо-ольно. — мурчит Тэ, подползая на четвереньках к краю кровати, где стоял Гук, автоматически притягивая взгляд старшего. — Я не хочу видеть боль на твоём лице. — совершенно серьёзно утверждает Чон, зачёсывая рукой волосы назад, закусив губу. — Хё-ён, ты такой краси-ивый, я не буду крича-ать, трахни меня-я. — жалобно скулит Ким, округляя глаза до кошачьих, жалобных. — Малыш, нет, лучше доставь папочке удовольствие. — Чонгук надеется сейчас на неполную затуманенность разума Тэ, почему и не промахивается, наблюдая за милой ухмылкой, появляющейся на лице младшего. — Если папочке станет лучше… — будто бы невзначай тихо говорит Тэхён, хлопая пушистыми ресницами.       Ким чуть приподнимается, расстёгивая ширинку, а после стягивая брюки Чона до колен. Перед его лицом появляется внушительных размеров бугорок. — Папочка слишком возбужден? — чуть ли не издевательством звучат слова Тэ, который закусывает губу, чтобы не засмеяться в один момент. — Блять, Тэхён, ты специально? — Чонгук уже еле выдерживает, держа руки при себе. — Ни в коем случае. — Тэ проводит ладонью по паху Гука, а после всё-таки решается доставить тому удовольствие, поэтому спускает и боксеры.       Младший сначала просто смотрит, будто бы отходя от алкоголя, но опьянение ещё действует на него. Ким уже было хотел дотронуться губами до головки, но хён притянул Тэхёна к себе и жадно поцеловал, зажимая в ладони ягодицу Кима. — А-ах, папочка, мне больно. — скулит Тэ, дожидаясь, пока Чонгук уберёт руку с ягодицы, а дождавшись, рвано выдыхает, облизывая губы. — Чёрт, я так тебя выебу быстрее… — Так возьми уже меня, папочка, только осторожнее, пожалуйста. — мурлычет младший, выгибая спинку, чтобы полностью оказаться в объятиях Чона. — Нет, малыш, тебе нельзя… — опять звучит эта фраза, которая уже бесит Тэхёна.       Ким встаёт с кровати и, слегка пошатываясь, подходит к Гуку и заставляет его опуститься на кровать, забираясь следом, устроившись чуть ниже колен. Чон поднимает взгляд в потолок, лишь бы не смотреть на Тэхёна прямо сейчас, иначе тормоза явно помашут бедолаге ручкой. Тэ пользуется моментом задумчивости старшего и облизывает головку члена, плавно вбирая его в рот с бесстыдным чмоком. Вот сейчас выдержка Гука трещит по швам, потому что слишком ахуенно. Тэхён, тот самый Тэхён, который уже чуть ли не течёт, как последняя сучка от желания чувствовать в себе хёна, делает ему минет. О да, рычажок треснул, таким образом, что Чону абсолютно плевать на всё, тут их только двое, но целостность Кима старший проверять не будет — виноват. Чонгук хватает младшего за волосы, сжимая их в руке, заставив младшего простонать, слегка прикусив ствол у самой головки. Ким вбирает член в рот почти наполовину, проводя языком по стволу. Чону приятно, но он молчит, всё ещё молчит, проверяя умелость Тэ, и она не подводит, что кажется весьма странным. Уже давно не ощущая рвотные позывы, Тэхён вбирает член в рот полностью, освобождая горло максимально возможно, хлюпает, чмокает, лаская язычком каждую выступившую вену, а после начинает двигаться головой вверх-вниз, слыша сверху грубые рыки и хриплые стоны. Младшему нравится? Определённо. Тэ ласкает орган старшего до того момента, пока Гук не нажимает ладонью на голову Кима, который чуть ли не давится горячей спермой. Младший поднимается, облизывая свои губы, а после и всё ещё не до конца расслабленный член с самого основания до головки. — Тэхён, откуда ты научился минету? — выгибая бровь, неожиданно начинает Чонгук, на что младший усмехается. — Думаешь, в школе мало козлов, мечтающих унизить меня и моих одноклассников? — с некой нотой обиды твердит Ким, со взглядом «аля, ты слепой, если не заметил» посмотрев на хёна. — Ты, как никто другой, должен знать, что делают твои «друзья».       В сердце Чона что-то врезается, протыкая укором ревности. Кто мог сделать подобное с его Тэхёном? «Сделаю инвалидом каждого, кто посмел такое сделать.» — отмечает Гук в мыслях. — Вот же мрази… — единственное, что может сказать старший в присутствии младшего.