- Я не мазохист...

— Вот же мрази… — единственное, что может сказать старший в присутствии младшего. — Папочка, не обращай внимания. — без эмоций говорит Тэ, будто для него такое уже привычно.        Тэхён неожиданно хихикает, закусив губу. Чон, откровенно говоря, ничего не понимает, но проследив за взглядом младшего, ухмыляется, чего-то ожидая. — Папочка-а… тут такая проблемка… о-очень большая проблемка. — Тэ квадратно улыбается, переводя взгляд на старшего. — Малыш, это твоя проблемка. — Чон ухмыляется уже без всяких сдержек, сжав ягодицу Кима в ладони.       Младший выгибается в спинке, оттопырив попку, при этом довольно улыбаясь. Задача почти выполнена, что не может не радовать опьянённого Кима. Но и расслабляться не стоит. — Я не могу решить эту проблему оди-ин. — выстанывает Тэ, царапая торс Гука прямо через чёрную рубашку. — А я не могу долго сдерживаться.  — рычит Чонгук, впившись губами в нежную кожу на шее младшего. — А-ах, Папочка, трахни меня-я. — хнычет Тэ, начиная ёрзать бёдрами на коленях Чона.        Тэхён, более чем, уверен в том, что сможет добиться цели, пускай и так откровенно. Впрочем, кого это сейчас волнует. — Тэхён, я сказал, что нет. Хочешь лежать в кровати около месяца? — серьёзный тон, взор тёмно-карих глаз, изогнутые губы в полуухмылку и Ким умирает внутренне, все органы, буквально, плавятся под таким образом старшего. А он всего лишь ученик старшей школы. — Папочка-а. — стонет Ким, на этот раз даже не задумываясь над своими действиями, заставив встретиться оба члена, потираясь своим о Чонгуков. — Тэхён, блять… я сказал — нет! Сейчас не время. — Гук выглядит крайне нервно, пытаясь потушить пыл младшего, но уголёк лишь сильнее разгорается, давая старшему понять, что нихрена он Тэ не остановит. — Папочка-а, т-трахни м-меня-я. — тянет Тэхён, потираясь пульсирующим колечком мышц о розовую головку члена хёна. — Бля-ять. — опасность доходит до ярко-красной черты, говоря, что целостность Кима сейчас висит на волоске.       Тэхён оказывается прижат к кровати чуть ли не всем подкаченным телом, лишь ощущая стояк Гука на внутренней стороне бедра, и стонет от одного только прикосновения. Чон сдерживается, пытаясь успокоить всё возбуждение, но плавно раздвигающиеся в стороны стройные ножки сбивают с толку, так и провоцируя на секс. — Па-по-чка-а, возьми меня прямо сейча-ас. — скулит Тэ, плавно, по слогам, выстанывая новое прозвище Чона, вздрагивая от лёгкого холодка по коже из-за тяжёлого дыхания Чонгука. — Тэхён… какая же ты сука… — старшеклассник поднимается с кровати, надевая брюки обратно, и зачесывает рукой волосы назад, отходя к окну, оставляя Кима хныкать, прикрываясь шёлковым одеяльцем. — Папочка-а, пожалуйста-а. — хнычет Тэхён, зажимая несчастный кусок ткани между бёдер. — Нет, Тэхён! Ты порван! Забудь об этом надолго! — рычит старший, нервно сжимая челюсть, чуть ли не до скрежета. — Сам же и порвал… а мне теперь мучайся. — всхлипывает Тэ, по-новой закручиваясь в клубок. — Сам же меня геем сделал.       Хён оборачивается, рассматривая дрожащего младшего, уткнувшегося лицом в уголок одеяльца. — Стоп… Ты был натуралом? — заинтересованно спрашивает хён, понемногу вытягивая уголок губ в ухмылку. — Я… я… я не это имел в виду, Чонгук. — Тэхён вздрагивает, когда поднимает взгляд на Гука. — Не это? А что же ты имел в виду, маленький развратник? — дыхание старшего опаляет нежную кожу шеи Кима в мгновение настолько быстро, что второй даже не заметил, как Чонгук подошёл. — Я девственником был… я не встречался ни с девушками, ни с парнями… — сглотнув вязкую слюну тараторит младший, немного отодвинувшись от хёна. — Я не об этом, ТэТэ-э. — А о чём? — сипит Тэ от испуга. — Ты же был геем, а не я тебя им сделал. — шепчет на ушко Чон, облизнув кончиком языка ушную раковину Тэ.       Тэхён вздрагивает от внезапной нежности, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. — От-откуда ты знаешь? — тихо говорит Ким, пытаясь вылезти из-под старшего. — Натуралы парням не сосут… зайчик. — усмехается Гук, проводя рукой по щеке младшего, тем самым давая понять, что его не отпустят. «Да дело-то и не в минете.» — где-то в голове проносится мысль Чона. — Я-я-я не хотел… м-меня заставили… — хнычет Тэ, закрывая глаза, едва сдерживая слёзы. — Заставили? Я тебя не заставлял, котёнок… ты так искусно сосал, лучше любой шлюхи… — По-пожалуйста… м-меня заставляли… я не мог противиться… я слишком слабый… — уже плача говорит Тэ. — Ну не плачь, малыш, я ведь ещё ничего не сделал… — шепчет Чонгук, вытирая подушечками пальцев влагу с прекрасного личика. — Т-ты злишься на меня? — сквозь слёзы говорит Тэ, понемногу успокаиваясь, утирая их краем шёлкового одеяльца. — Ты что, как я могу на такого котёнка злиться. — как-то по-доброму, в полутон, говорит хён. — Н-не злишься? — Тэхён округляет глаза, замирая на мгновение. — Нет конечно, ТэТэ-ша… — Чон запускает руку под рубашку младшего, лаская пальцами соски, немного сжимая их между указательным и большим пальцами, оглаживая впалый животик.        Ким осторожно постанывает, сжимая в руках простыню, покусывая едва зажившую ранку на губе. — Громче, Тэ. — на животике Тэ появляется влажная дорожка от языка Гука.       Тэхён вскрикивает, когда Чонгук кусает сосок, и сразу же закусывает ребро ладони, думая, что звучал слишком громко. — Нет, малыш, не нужно молчать. — ухмыляется старший, влажно целуя животик, от чего Ким чувствует странную пустоту и лёгкость, а низ живота скручивается в узелок. — П-пожалуйста… н-не н-надо… — выстанывает младший, чуть выгибаясь.       Старший нежно проводит рукой от бедра к пояснице, поддерживая выгиб. — Что именно, ТэТэ? — Чонгук осторожно проводит пальцем по колечку мышц Тэ, заставляя второго вздрогнуть и начать часто дышать. — Ч-чонгук. — прохныкивает Тэхён, хватаясь за простынь, как за спасательный круг. — Что такое, маленький? — шепчет Гук Киму на ушко, продолжая водить пальцем в разных направлениях, постоянно проходя по колечку. — Н-не м-мучай м-меня-я, п-пожалуйста-а. — чуть ли не стоном звучат слова младшего. — Я очень ревнив, Тэ. Очень ревнив. — ладонь хёна поднимается выше, оглаживая внутреннюю сторону бедра Тэ подушечками пальцев.       По нежной коже проходит волна дрожи, а из губ вырывается тихое скуление. — Мало же, правда? Ты хочешь больше. Хочешь, чтобы я трахнул тебя, прямо сейчас. Хочешь стонать от настоящего члена, а не бесполезных пальцев. Хочешь ёрзать бедрами по простыни. Хочешь глубже и сильнее. Но знаешь же… я тебе этого не да-ам. — шепчет Чон, кусая мочку ушка Тэхёна, при этом резко шлёпая его по бедру.       Ким поджимает губы, скуля и выслушивая все буквы до единой, а после вскрикивая от шлепка. Гук попал в точку. Всё перечисленное и правда нужно младшему, но всё же что-то в разуме Кима говорило о том, что тут была ошибка. В этих словах ошибка. — Т-ты ош-шибся. — скулит Тэ, терпя поцелуи на бедрах, судорожно хватаясь руками за простынь, пытаясь перестать дрожать. — В чём же, малыш? — продолжая мучить младшего, шепчет Чонгук.