- Я не мазохист...

— В чём же, малыш? — продолжая мучить младшего, шепчет Чонгук. — А-ах, блять… я люблю тебя, чёртов ты Чон Чонгу-ук. — тараторит Тэхён, отворачивая лицо от старшего.       Чон останавливается, поднимая взгляд на Кима. Второй плачет. Тихо, едва слышно. Тело дрожит, а грудь судорожно колеблется. Ему больно. Слишком больно. Гук даже теряет дар речи на несколько секунд. Услышать подобное прямо сейчас он не ожидал. — Тэхён? — немного робко зовёт младшего Чонгук, но после переходит на серьёзный тон, который лишь увеличивает истерику Тэ. — Тэхён. — Ч-что? Не веришь мне? — захлёбывается младший, окончательно дрожа.       Ким не понимает, что говорит. Чувство, будто слова звучат быстрее, чем Тэ может собрать весь их смысл в голове. Звуки просто вырываются из груди, образуя «засевшие глубоко в душе́» слова. Ни одна частица тела сейчас не принадлежала Тэхёну, даже мысли, которыми он должен полностью управлять. — Это действительно так? Просто ответь. — Гук убирает руки от младшего.       Чонгука что-то остановило. Непонятное чувство, которое невозможно передать. Пульс предательски бьёт в виски, едва давая возможность что-либо услышать. Он боится, но чего? — Да, это так… — тихо шепчет Ким, даже сам не верящий в собственные слова.       Младший совершенно не понимает своего поведения, но и предотвратить этого не может. Тэхён ненароком начинает верить в «пилюли правды». — Почему молчал? — совершенно спокойно продолжает задавать вопросы Чон, а Ким нутром чувствует, как на его лице расползается слабая ухмылка.       Кровать внезапно легчает, заставив Тэхёна поднять взгляд на старшего, который медленно шагает к окну, сложив руки в карманы. Вопрос остаётся без ответа, потому что Тэ думает: перевести все слова в пьяный бред или же сознаться во всём. Совершить первое не даёт какая-то частица Кима, которую поразил Гук, но и второе не может быть совершено, потому что Тэхён и Чонгук совершенно «разные», по словам младшего. — Ладно, не отвечай. Давно? — слишком непринуждённо вновь задаёт вопрос Чон, наблюдая за Кимом в отражении окна. — Да… — тихо скулит Тэ, вытирая слёзы рукой. Да, всё-таки, Ким тот ещё котёнок.       Старший ерошит волосы, после поворачивается к Тэхёну, облизывая губы. Ким замирает, смотря за плавным движением языка хёна, и ощущает не очень-то и приятную дрожь между ягодиц, закусывая губу и царапая шёлковую ткань. — Всё же я дам тебе кое-что… — шёпот пробегается дрожью по коже младшего.       Чон подходит к кровати и нависает над Тэ, влажно целуя в губы. Ким удивлён, но ему хочется ответить и он отвечает, горячо, страстно. Поцелуй прерывается где-то через 3 минуты, пока Гук не начинает спускаться поцелуями ниже и ниже, заставляя Тэхёна слегка покраснеть. Пускай, младший сейчас вытворял более откровенные вещи, но действия Чона окончательно сбивали с толку, очень смущая Кима. Чонгук останавливается около паха младшего, осторожно поглаживая головку большим пальцем и чуть нажимая. Ким стонет, цепляясь вновь за и так помятые простыни, отведя взгляд в сторону. Старший наблюдает, держа на губах уверенную ухмылку. Вот он — истинный Тэхён: смущённый, милый и… сексуальный. Куда же без этого. Минута мучений кончается и хён воплощает свою идею, опускаясь лицом к пульсирующему колечку, проводя по нему горячим языком. Тэ вздрагивает, а ноги начинают дрожать, низ живота приятно тянет, чуть ли не до заката глаз. Гук ухмыляется на такую реакцию Тэхёна. Язык уверенно входит в Кима, доводя того до стона и чувства экстаза. Чонгуку нравится, даже слишком, но всё же мысль о том, что член был бы лучше, не даёт покоя. Тэ кончает только от проникновения языка в третий и самый глубокий раз прямо на себя, пытаясь отдышаться. «Быстро» — думается старшему, но растрёпанный вид младшего возвращает хёна обратно, давая чёткое утверждение где-то в голове, что так и должно быть. — Маленький негодник… — усмехается Чон, проведя кончиком языка по внутренней стороне бедра младшего.       Ким вздрагивает, опустив взгляд на Чонгука. Старший ухмыляется, впрочем, как всегда, почти всегда. Тэхён широко раскрывает глаза, когда шероховатый язык проходится по всей длине, вырывая из груди Тэ стон. Гук ухмыляется вновь, проведя языком от низа животика до шеи Кима, ловко оставляя свою метку. Внутри младшего всё смешивается, абсолютно всё, всё до мельчайшей частицы. — Теперь ты мой, ТэТэ… и я хочу, чтобы ты довёл себя до оргазма. — с нотой наглости шепчет Чон, проведя ладонью по талии Кима вверх, подняв рубашку до лопаток. — Ч-что? Но... пожалуйста. — хнычет Тэхён.       Младший был не готов, поведение Гука выбило Тэ из колеи и неизвестно, как в неё вернуться. — Что «пожалуйста», малыш? — Можно я не буду этого делать? — Нет, Тэ, нужно.       Младший хнычет, когда хён отсаживается немного подальше, наблюдая прекрасную картину во всей красе, и сводит ножки вместе, опуская взгляд. — Малыш, я жду. — Папочка… пожалуйста… — Что такое, ТэТэ? — Нет? — Я жду.       Тэхен раздвигает ножки в стороны, смущаясь, как девственник, и тянет руку к члену, обхватывая его длинными изящными пальцами. Чон смотрит оценивающе, больше не на сами действия, а на эмоции младшего. Тэ выдыхает, двигая рукой, и что-то громко выстанывает. По стволу стекает смазка, половина стекает на животик, а остальное на колечко мышц. Чонгуку определенно нравится такая картина. Он закусывает щёку изнутри, держа руки при себе. Такой вид: подрагивающие ресницы, покрасневшие губы, из которых плавно тянутся стоны, взъерошенные волосы; просто-напросто не даёт возможности не приласкать Кима. Возбуждение ударяет по вискам, а из искусанных губ вылетает новый громкий стон — имя Чона. По головке стекает тоненькая струйка белой вязкости. Гук знает, что этого мало. — Пальчиками, Тэ. — не особо задумываясь, почти шепчет старший. — М-м… пожалуйста… — Давай, Тэ.       Не закончив дрочку Тэхён дотрагивается подушечкой указательного пальца до колечка мышц. Чон помогает сразу проникнуть пальцу наполовину. Тэ стонет, закусывая губу, а палец проникает глубже. Чонгук внимательно смотрит, запечатляя образ Кима в памяти, вытерпливая боль в паху, слишком сексуальный младший. — Чонгу-ук. — тянет Ким, запрокинув голову, загнав палец до последней фаланги, прямо в упор. — Что такое, малыш? — шепчет Гук на жалобный скулеж Тэхёна. — В-возьми меня, прямо сейча-ас. — хнычет Тэ, двигая пальцем и пробивая воздух стоном. — Тэхён-и, я бы с радостью, но не могу, ты же знаешь… — шепчет Чон на ушко младшего, покусывая мочку, после проводя кончиком языка по тонкой шее. — П-пожалуйста-а, прошу-у. — Тэ начинает дрожать, покусывая губы, ожидая разрядки или хотя бы положительного ответа. — Нет, Тэ, я не порву тебя в этот раз… — слова звучат убедительно и Ким с горечью выдыхает, дотрагиваясь своими тонкими изящными пальчиками до ствола и проводя вверх-вниз, заливаясь бархатным стоном. — Тэхён? Тэхён… — М-м, что?