- Я не мазохист...

— Тэхён? Тэхён… — М-м, что?       Ответа не следует, Гук резко, яростно, страстно впивается в губы младшего, немного несдержанно переминая их и лаская языком небушко, переплетая язык с языком Тэхёна. Сногсшибательно. Тэ убирает пальцы с члена, обнимая руками Чона, притягивая того ближе, стараясь получить больше ласк. Старший возбужден, его плоть уже раскраснелась до алого цвета, будто вся кровь находилась именно в нём, но вина перед Кимом не даёт сделать больше, чем ввести пальцы в Тэ и растянуть, вытрахав пальцами анус младшего. По всей комнате раздаются сладкие, громкие, пошлые стоны Кима. — П-папочка-а. — стонет младший, когда член Чонгука скользит меж его бёдер. — Я хо-хочу больше-е п-пожа-алуйста.       Чонгук хотел бы сейчас послушаться Тэхёна, но разъярённая совесть отчаянно барабанила по разуму старшего, говоря тем самым: «Идиот, не смей! Жалеть же потом будешь!..». И Гук слушается, потому что это правда. — Перевернись, малыш. — рычит на ушко Чон, обдавая нежную кожу горячим дыханием.       Ким выстанывает что-то, но всё-таки переворачивается, едва держась на четвереньках. Гук проводит ладонью по позвоночнику младшего, от чего второй дрожит. Младший ожидает, но явно не того, что затеял хён. Почему Тэхёну так хочется Чонгука? Первый и сам не знает, но внутри всё горит, так и подталкивая на такой шаг. — Ты такой чувствительный… я хочу тебя, но не могу. — шепчет на ушко хён, опускаясь ладонями на ягодицы. — П-пожа-алуйста. — Тэ подаётся назад, оттопыривая попку. — Нет, Тэ.       Чонгук одним движением смыкает ножки Тэхёна, толкнувшись возбуждением в щель между бёдер. Ким постанывает, сжав в руках простынь, и подаётся назад. Чон рвано двигает бедрами, пытаясь не задеть член младшего, но всё же задевает, окружая комнату достаточно громким стоном Тэ. Второй хнычет, закусывая зубами ткань. Стоны разлетаются по спальне, давая Гуку понять, что это охуенно, но чертовски мало. Тэхёну очень мало, он хочет больше, хочет ощутить всё, но получает лишь толчки в щель между бёдер и ничего больше. — П-пап-очка-а, п-по-пожалуйста-а.- хнычет младший, но ответа не получает.       По бедру стекает вязкая жидкость белого цвета. — Прости, малыш, я не могу. — Чон держится из последних сил, оставляя на плече Тэ след алого оттенка, и вытаскивает член из «захвата».       Тэхён обессиленно падает на кровать, начиная скулить. Гук больше не может нормально реагировать, потому быстро собирается уходить, успев чмокнуть юношу в персиковые губы. — Нет… не уходи-и. — всхлипывает младший, хватаясь руками за рубашку Чонгука. — Тэ, для тебя это будет опасно. Отдохни, я вернусь вечером. — нежным прикосновением ладонь старшего пробегается по розоватой щечке. — Ладно. — выдыхает Тэ и дует губы на внезапное отсутствие ладони Чона.       Кожа на впалом животике начинает зудеть, заставляя Кима подняться на дрожащие ноги и слегка пошатываясь дойти до ванной. Ванна набирается быстро, не заставляя долго ждать, и Тэхён опускается в воду, что-то довольно мыча под нос. Но через пару секунд ойкает, приподнявшись из воды. Внутри всё жжёт. Неприятная пустота и зуд заставляют его ввести пальцы в колечко мышц и рвано выдохнуть. Ему больно, но он терпит, алкоголь всё ещё не отпускает разум. Что же это за вино такое, что, даже спустя 3 часа, он не может нормально мыслить. Стоны неосмысленно вырываются из губ Тэ, который старательно искал нужную точку, исследуя себя. Точка была найдена спустя несколько минут, заставляя Тэ задрожать и вскрикнуть, пытаясь поймать воздух ртом. Что же делал Гук всё это время? Он стоял у двери ванной, слушая стоны Кима, и ласкал свой член, закусив ребро ладони. Но долго слушать было невозможно, хотелось ворваться туда, наконец показать всё, что он чувствует, Тэхёну. Нет, не словами, совсем не словами. Самый громкий стон говорил о том, что он удовлетворён, пускай и не полностью, но удовлетворён. Приняв быстро ванну Тэ накинул на нагое тело шелковый халатик и ероша волосы ушёл в комнату. Сон не давал спать нормально всю ночь. Наверняка, ему снилось что-то очень неприличное.