- Я не мазохист...

      Как Чонгук и Тэхён дошли до того, что Ким сам начинает приставать к Чону, никто из них не знает, но Гуку определённо нравится такая раскованность младшего. Длинные изящные пальцы цепляются за воротник рубашки, комкая разглаженную ткань, Тэ пытается заставить старшего опуститься немного ниже, потому что Тэхёну не удобно, а первый лишь издевается над своим парнем, специально не опускаясь, отчего юноше приходится встать на носочки, чтобы дотянуться до губ, вытянутых в ухмылку. — Когда ты стал таким, Тэ? — усмехается Чон, подхватывая младшего под ягодицы и поднимая на уровень глаз. — Прямо сейчас. — выдаёт Ким, после сразу же затягивая Чонгука в поцелуй, более страстный, чем невинный.       Гук с лёгкой ухмылкой отвечает на поцелуй, сразу же отнимая роль ведущего, прижимая младшего к стене. Тэ уже давно потерял голову от старшего, что даже не удивляется своему поведению, наоборот, дополняя каждое действие собственной инициативой. — Ч-Чонгуки, я зажил, можно потрогать? — прикусывая губу, шепчет Тэхён в поцелуй, проведя ладонью по шее вверх, к волосам. — Конечно, малыш. — с ухмылкой на губах разрешает Гук. — Если сможешь.       Чон плавно переходит на шею Кима, кусая, посасывая и целуя нежную кожу, от чего Тэ кусает собственную губу до алого цвета, сжимая в руках такие мягкие и шелковистые волосы, как их себе младший и представлял — шикарные, полностью соответствующие старшему. Чонгуку до беспамятства приятно ощущать длинные музыкальные пальцы в волосах, поэтому он сильнее кусает, увеличивая сжатие хватки. Гук прекращает, когда не замечает и миллиметра «чистой» кожи, переходя к ключицам, которые были плохо прикрыты воротником светлой рубашки. А Тэ тает в руках Чона, медленно, мучительно, но с наслаждением, от чего даже ресницы живут своей жизнью. — М-м… Чонгука-а… — едва ли не стонет Тэхён, перебирая и сжимая в руках непослушные пряди, постоянно выскальзывающие из рук. — П-пожалуйста.       Ким просит, но Чон не торопится, а мучает младшего, пока тот не начинает жалобно хныкать, царапая ухоженными ноготками плечи Гука. — Папочка-а… — уже скулит Тэ, впиваясь в кожу старшего ноготками. — В-войди.       И Чон не выдерживает, разрывая несчастную ткань на теле Тэхёна, давая себе полное право на любые действия. Перед глазами вновь появляется стройная фигура юноши, которую Чонгук видел всего лишь несколько раз. Фантазия изощрённо представляет Кима стонущего прямо сейчас и хён не выдерживает, беря смазку с прикроватной тумбочки, располагая её по всему паху, что больно пульсировал прямо в ладони, чуть ли не обжигая кожу возбуждением, и собирается уже войти, но сквозь возбуждённую пелену звучит протяжный от перевозбуждения стон Тэхёна: «Только аккуратнее.»; отчего Гук приходит в себя, вспоминая о ране Тэ, которая едва зажила. Младший погружается в некий экстаз, когда Чон плавно проталкивает во внутрь юноши два пальца. Неприятные ощущения заставляют Кима жмуриться и сжимать в руках плотную ткань одеяла. — Сн-нова б-больно… — шепчет Тэхён, часто моргая из-за подкативших к ресницам слёз. — Чёрт, Тэ, ты не зажил, почему просишь войти? — едва ли не со злостью цедит Чонгук, вынимая пальцы. — Прости-и… но я так хочу тебя ощутить. — сквозь слёзы тихо говорит Ким, стирая быстро ладонями мокрые дорожки. — Тебе нельзя, ТэТэ, как ты этого не поймёшь? — обречённо вздыхает Гук, опустив голову и жмурясь от собственной несдержанности. — Прости, я не хочу причинять тебе боль вновь. Чон уже поднимается с кровати, собираясь уходить, но Тэ хватает парня за ворот рубашки, от чего пуговица предательски трещит, отрываясь от ткани, открывая накаченную грудь Чонгука. Тэхён же округлёнными глазами смотрит на хёна, а после растерянно отводит взгляд, поджимая стояк к кровати, кусая беззащитно губу. Чон наблюдает за младшим, слегка выгибая бровь на такую реакцию, а тем более на руку, сжимающую возбуждённый член. — Ты только что возбудился от моего тела? — с неким удивлением спрашивает Гук, слегка убирая руку Тэ с паха, чтобы тот не мучил себя ещё больше. — Не смей держать, ты доставляешь себе боль. — П-прости. Я не хотел. П-просто ты красивый… И горячий… Я не смог… Но Ким не договаривает, ибо его затыкают поцелуем, таким требовательным, что Тэхён задерживает дыхание, боясь сделать лишнее движение, а Чонгук отрывается от мягких губ на несколько секунд, и шепчет с некой усмешкой: «Можешь дышать.». Чон совершенно расслаблен, в то время, как Тэ старательно пытается наладить работу лёгких, но получается с перебоями. «Иначе мне придётся делать тебе искусственное дыхание.» — добавляет Гук, после сразу же вовлекая младшего в поцелуй. «Чёрт…».