На тебя многие смотрят но всё равно не видят настоящего

Для всех каникулы это что-то замечательное, ну и для меня тоже. Проснулась я со смешанным настроением. Было радостно от того, что две недели никаких танцев, но и страшно, ведь оставалась ещё половина. Арина была очень рада, ведь на каникулах у неё день рождения. Мне казалось, что правильным решением будет остаться в Хогвартсе, и учить аргентинский вальс. Но также мне было просто лень это делать. Арина собирала вещи, и задалбывала всех, и всё о грядущем празднике. Только вот Мелисса была чем-то расстроена, я спросила, что случилось. Она сказала, что её родители не смогут приехать домой, из-за командировки. И она остаётся в школе. Тут я подумала если останусь в Хогвартсе, то мне будет не так одиноко. Я легла на кровать, и в окно постучалась сова. Я открыла окно и впустила мокрую птицу в комнату. Сова, вместо того, чтобы сидеть на подоконнике, уселась на мою подушку своими грязными лапами! Манерам её явно не учили! Когда я попыталась забрать письмо, то она громко ухнула, и укусила меня за руку. Всё-таки забрав письмо, я взяла недовольную птицу и вытолкнула её в окно. — Ну и зачем ты так с бедной птицей? Сама побегала бы под таким дождём? — ругала меня Арина. Я, не отвечая на вопросы Арины, развернула письмо. Даша, прошу тебя явиться в поместье Ванзельсов. Розетта умирает, на ней проклятие подобное тому которое наложили на отца. Ей не помочь, я возил её по разным больницам, к людям, которые хорошо разбираются в этом. Но не одно лечение не сняло проклятие с неё, только продлевало жизнь. Я знаю, что мы плохо к тебе относились, но всё это из зависти, Абракас всегда любил тебя больше. Последним желанием мамы было увидеть тебя, и попросить прощение. С уважением, Уильямс Ванзельс. Дочитав письмо до конца, я невольно расплакалась. Я всегда желала «маме» кончины, но блядь, не такой же, сука, жестокой! Девочки начали спрашивать, что случилось, были даже попытки забрать письмо. Тогда я просто подкинула письмо вверх, быстро выхватила палочку, и сказала заклинание. — Лакарнум Инфламаре. Мелисса, оторвавшись от журнала сказала: — Эффектно. — Не надо мне льстить, я и так знаю, что великолепна, — сказала в шутку я. Внутренний голос: «А ты будешь туда ехать?» Ну... Думаю да. «А ты что, не чувствуешь подвох?» Чувствую. «Так какого ты туда хочешь?» Адреналина в крови не хватает.

***

Через час к нам постучались в дверь. Я посмотрелась по сторонам, все одеты, в комнате не так уже и грязно. Думаю, это Алексей, ну а кто ещё такой смелый зайти сюда? Потом этот кто-то пытался открыть дверь, но безуспешно. На двери заклинание. Я достаю палочку, и открываю её простейшей Алохоморой. Ну и кто там такой тупой? Дверь открывается, на пороге стоит Карл Мерфи. Ну теперь понятно кто такой тупой. Я поднимаю на него скептический взгляд, и всем видом говорю, чтобы он ушёл. — Что тебе надо, Мерфи? — спросила я. — Тебя и твоего декана ищет директор, — сказал испуганный пуффендуец. — А ты предупредил нашего декана? — спросила я. — Нет! Знаешь, чего мне стоило прийти в подземелья? А в то змеиное логово я точно не пойду. А можете мне помочь найти выход? Я молча пошла к Северусу, думая о том письме. И чего ей так сильно захотелось увидеть мою недовольную физиономию перед смертью? Странная женщина... Подойдя к двери, я постучалась и послышалось тихое: «Войдите». — Привет, — сказала я. — Угу, — скупо ответил мне мужчина. — Там мне сказали, что нас ждёт директор. — Угу. — Уровень общения с женщинами у тебя плохо развит, — сказала я. Он ничего мне не ответил, а просто тяжело закатил глаза. Мы шли к директору молча. Я не понимала своего декана. Иногда он заботливый, но потом грубый и холодный, также присутствует жестокость и... ревность? Я так и шла, в раздумьях кого он на самом деле представляет? Он шёл рядом со мной и похоже тоже что-то обдумывал. Подойдя к горгулье Северус назвал пароль. Я начала подниматься по старой винтажной лестнице. Поднявшись наверх мы увидели Люциуса и Дамблдора, они о чём-то разговаривали. Но заметив нас поприветствовали. Директор указал на то, чтобы Северус сел (вот гад, а мне даже не предложил), мой декан в свою очередь тихо сказал: — Даш, садись. — Джентльмен проснулся? — также тихо, чтобы никто кроме него не услышал, сказала я. — Не дождёшься, — прошептал он одними губами. И тут у нашего директора понеслось. Он говорил что-то про министерство магии, потом про образование. И ещё кучу всякой хуйни, но вот объясните, зачем мне это нужно знать? Люциус с важным видом кивал, хотя самому было скучно. Он похлопывал по ноге, что-то пытался делать руками. Но директор своим: «Что вы делаете?», или: «Что я только что сказал?», оборвал весь кайф ему (вот кайфолом старый!). Мне было чуть лучше, ведь я сидела прямо возле Фоукса. Иногда, когда Дамблдор отворачивался, мне давалась возможность погладить птичку. Хуже всех было стоящему Северусу. Тут можно обойтись без слов. Где-то спустя полтора часа директор сказал нам: — Люциус, вы же знаете аргентинский вальс? — спросил директор. А у меня появилась надежда выбраться с ещё здоровой психикой. — Относительно. — Ну тогда идите потренируйтесь с Дарьей. А Северус пусть останется, — сказал директор и выпустил меня с Люциусом на волю, а Северуса оставил в заточении. Когда мы выходили, Северус обречённым взглядом смотрел мне в след. Я не могла сдержать улыбки, Люциус помахал рукой ему, и мы вышли. Идя по коридору, я обнаружила что нету кричащих учеников. — Мисс, можно к вам обращаться на «ты»? — А у меня есть право выбора? — Нету. — В принципе, как и всегда. Мы шли в зал, где обычно и проходят тренировки. Всю дорогу Люциус говорил мне: «А нам ещё далеко?», «А мы уже близко?», «Я здесь так давно не был, что, наверное, уже всё забыл». Что-то типа того. И этим он меня здорово задолбал за всю дорогу. И тут Малфой падает на ровном месте, и я понимаю, что нельзя просто так стоять. — Ты думаешь ползком быстрее? — спросила я с ухмылкой на лице. Но всё же подала ему руку, он, не воспользовавшись моею помощью, встал и отряхнулся. — Знаешь, любая другая уже подняла бы панику, и чуть-ли ни на руках выносила бы меня отсюда. А вы с Севом случайно не родственники? А то сарказма и яда в голосе у вас хоть отбавляй. Когда мы пришли в зал, то ни фига не тренировались, а просто разговаривали. Мне так хотелось рассказать ему про письмо, но я себя останавливала на той мысли, что я его вижу второй раз в жизни. — А почему ты приехал так рано? — спросила я. — Приказ министерства. Надо подготовиться к празднику, хотя это займёт дней пять, но это во всяком случае лучше, чем сидеть в бумажках. Через некоторое время я спросила у Люциуса: — Люциус, а ты с моим отцом дружил? — Я знал, что в скором времени речь пойдёт об Абракасе, — сказал он, и печально опустил взгляд вниз. — Да, мы с ним дружили. Что именно тебя интересует, Дашенька? Когда Люциус сказал: «Дашенька», то меня будто ударило током. Я поняла, что ему можно доверять, ведь только папа называл меня этой ласковой формой моего имени. Абракас никогда не рассказывал чужим о том, что происходит у нас в семье, а тем более о том, как он меня называл. Не успела я и слово сказать, как он начал: — В ту ночь лорд послал меня в дом к Оркам, за одним редким артефактом. У меня было плохое предчувствие, меня начал бить озноб. Абракас видя это, предложил, чтобы он отправился к ним вместо меня. И я согласился. Но там была засада с целью убить меня. Там в доме ждал Дамблдор. Альбус тогда решил, раз не Малфоя — значит Ванзельса. Твой отец был сильным магом, и я уверен, что сражался он также сильно, как и Дамблдор. В твоего отца бросили редким убивающим проклятием, но Абракас поставил защиту. Часть проклятия попала в твоего отца, и сама понимаешь... И главное Альбус знал, что у него была маленькая принцесса, — на этих словах у него задрожали губы, он резко вытер глаза и продолжил. — Мне кажется он знал о засаде, и о том, кто за этим стоит. Абракас был слишком добр. Он был сильным магом. Стал Пожирателем, когда ты родилась. Ванзельс знал, что лорд не будет трогать семьи своих соратников. Так и произошло. Верь, не верь, но тебя лорд видел в младенческом возрасте. У тебя был тогда первый выброс магии и тебя занесло на собрание. У нас тогда с твоим отцом много чего случилось. Но лорд просто спросил чьей она, и отдал тебя самой безумной женщине. Беллатрисе Лестрейндж. Тогда мы испугались ещё больше, ведь лорд бы убил тебя быстро, а она долго и мучительно. Так что считай, что тебе на руках держала сама смерть, — и тогда он сел передо мной на колени и взял за руки. По моим щекам уже давно текли слёзы. — И ты выросла. Ты так похожа на него, и я просто уверен в вашем родовом проклятии. Я перестала плакать и попросила Люциуса встать с колен. Было непривычно видеть, как чистокровный маг становится на колени перед полукровкой. — Какое проклятие? — спросила я. — Находить приключения на жопу, а потом в ней же и сидеть. Я рассказала про письмо, отправленное Уильямсом. Люциус посоветовал всё-таки поехать туда. Может они не врут, и Розетта в правду умирает. Но нужно придумать что-то для безопасности. Я с ним полностью согласилась, и потом решила рассказать и про книжку-блокнот папы. Люциус звонко засмеялся, и рассказал про опыт с хомячком Бобом, и про то, как нелепо Абракасу пришлось выкручиваться передо мной. — Я и до сих пор помню твоего хомяка Боба, который живёт на луне, — сказал он через смех, но потом посерьёзнев добавил: — В тот блокнот Абракас записывал очень много опытов, поэтому не вздумай его терять, или отдавать кому-либо. Кстати, я думаю, что в поместье зайдёт речь об имуществе. Вот, что ты выберешь: деньги или дом? — Думаю деньги, — неуверенно сказала я. — Это конечно твоё решение, но я бы на твоём месте выбрал бы дом. Ведь деньги ты всегда сможешь заработать. Вот где ты хочешь работать? — В Министерстве магии, в отделе Магического правопорядка, на должности мракоборца. Потом в зал вошёл Северус, он был... Сонным? Либо он там спал, либо ему было нереально скучно. Я помахала ему рукой и пригласила его жестом к нам присесть. Сев рядом со мной, он кажется заметил, что у меня заплаканные глаза, и спросил, что случилось. Люциус сразу спалил контору, я зло посмотрела на него. — Что? Северус тоже знал Абракаса, — сказал Люциус. — Знал значит? И мне ничего не сказал? — уже просто кипя от злости, спросила я. — Очень мало. Я его видел пару раз от силы. Я ему поверила, не до него сейчас было. Потом мы с Люциусом кратко рассказали Северусу о том, что обсуждали. Северус человек не глупый, и сразу вник в тему. Но потом Люциус взял и ляпнул: — Даша хочет стать мракоборцем, давайте проведём дуэль? — предложил Люциус. — Нет, не надо, Люц. Она может пострадать, а мне потом достанется. — Я тоже против, — сказала я. — А я нет, — сказал Малфой. В конечном итоге, Люциус убедил Северуса в том, что: «Да это же для её пользы, Даша нам потом ещё и спасибо скажет». И они решили, что будет одна дуэль, между мной и Люциусом. Я бы хотела себе в противники Северуса, потому что Северусу двадцать один, и он старше меня на четыре года. А Люциусу двадцать семь, и он старше меня на десять лет. Но Малфой сказал: «Да не бойся ты, я легонько». Внутренний голос: «Да, действительно, пффф, что же может произойти в схватке между взрослым магом и мелкоросликом? Руку потеряла? Не беда, есть запасная. Не бойся Даша, он же пообещал». От таких «позитивных» мыслей, мне становилось «намного легче». Северус пошёл запечатывать дверь. И кстати, мы решили, что именно он будет в случае опасности нам помогать. Когда Северус стал на место и начал отсчет, у меня сердце будто в пятки провалилось. А Люциус наоборот. Я быстро стала в стойку, то есть рука с палочкой впереди тебя, а другая над головой. Ну а мой противник просто достал палочку. — Три, — сказал Северус. Первый нападал Люциус, как говорится: «Лучшая защита — это нападение». — Экспеллиармус! — Протего! — сказала я, тем самым отбивая заклинание противника. — Конъюнктивит! — Протего! Дальше он начал говорить куча заклинаний, на которые я отвечала «Протего», «Репелло Инимиготум», «Протего максима», «Рефлекто», и «Сальвио гексия». Я чуть не открыла кирпичную фабрику. Но потом поняв, что я опускаюсь в глазах Люциуса и Северуса, я собралась. — Остолбеней! — сказала я. Отбил. — Спонджифай, — уверенно и спокойно сказала я. — Протего! — крикнул Люциус. — Эвердо статим! Увернулся от моего заклинания Малфой. Дуэль закончил Северус, которому похоже было страшно за чью-то жизнь, ведь оправдываться будет именно он. Я села отдышаться и прийти в себя. Вроде бы ничего не случилось, но руки дрожали. Потом ко мне подошли мои «друзья с безопасными предложениями», и как-то странно на меня смотрели. Но в конечном итоге Люциус сказал. — Абракас может гордиться тобой, я от семнадцатилетней девочки такого не ожидал.